— Что известно о том, как будет действовать потолок цен?

— Идея потолка заключается в том, чтобы специально понизить цену, по которой Россия может продавать нефть на экспорт в третьи страны (за пределами ЕС — прим. ред.). Компании западных стран не смогут оказывать услуги по транспортировке, страхованию, финансированию и т.д., если цена российской нефти будет выше определенного уровня. Это касается только морских перевозок — около трети от всех российских поставок. Однако непонятно, как это ограничение будет работать на практике. Кто будет этим заниматься, администрировать? Неизвестно и значение ценового потолка. Поэтому сказать точно, как это будет работать, сейчас невозможно.

— При этом скоро начнет действовать эмбарго на поставки российской нефти в ЕС. Как эти две меры сочетаются друг с другом?

— Когда весной США ввели эмбарго на российскую нефть, стало понятно, что это довольно неэффективный механизм. Россия довольно быстро перестроила свои маршруты поставок и уже к июлю восстановила уровень добычи, который был в феврале. И эти меры были признаны неэффективными. Начали обсуждать альтернативы, отсюда возник механизм потолка цен. Думаю, что западные страны будут наблюдать, как этот механизм работает — и в зависимости от политической ситуации придумывать, что еще можно сделать.

Предполагается, что будет действовать и эмбарго, и потолок цен на поставки в третьи страны. Мне кажется, это не самая хорошая идея, даже с точки зрения Европы. Допустим, Европейская комиссия еще может контролировать свои судоходные и страховые компании, потому что они в ее юрисдикции, но контролировать поставки, которые осуществляются в третьи страны — сложно. Там гораздо больше возможностей для обхода. И при этом все равно эмбарго будет действовать. То есть Европа отказывается от покупок нефти в России. Придется искать альтернативы, и это будет создавать большие проблемы для самих европейцев.

— Экспорт российской нефти в ЕС в итоге сократится до нуля?

— По идее, он должен обнулиться из-за эмбарго. Но неофициально какие-то объемы будут поставляться. Можно очень много заработать, если купить российскую нефть дешево, переработать ее и продать по мировым ценам. Соответственно, трудно оценить, сможет ли ЕС контролировать поставки в третьи страны вроде Китая или Индии. Мне кажется, скорее не смогут. В любом случае, это приведет к тому, что скидка на российскую нефть будет увеличиваться. Потому что для покупателей российской нефти и тех компаний, которые оказывают услуги — например, участвуют в транспортировке — риски вторичных санкций возрастают.

— Примеры таких схем, которые позволяют обходить санкции, уже известны?

— Например, Индия увеличивала покупки российской нефти и наращивала поставки нефтепродуктов. Там не особо большие объемы, но тем не менее. Последние месяцы она ее экспортировала, допустим, в ЕС. Тогда можно сказать, что Индия покупает российскую нефть, перерабатывает ее и продает в Европу. Но можно сказать и по-другому: нефть из России в Индии идет только на внутренний рынок, а вот перерабатывает и продает в Европу она уже какую-то другую нефть. Нельзя промаркировать каждую бочку нефти и сказать: «О, а вот это российская!» Так, например, венесуэльская и иранская нефть часто продаются через Малайзию. Смешивают все и потом говорят: «Это наша малайзийская нефть», — и поставляют куда-то. Такие схемы существуют.

— Страны ОПЕК+ заявили о резком сокращении добычи всего за день до анонса новых санкций против России. Эти события связаны между собой?

— Я думаю, что связаны. Хронологически сначала ОПЕК+ сократил добычу, а потом ЕС объявила о вводе потолка цен. На самом деле все сработало немного наоборот — ОПЕК+ сократила добычу из-за того, что обсуждался и планировался ввод потолка цен против российской нефти. Представители ОПЕК+ публично заявляли, что не поддерживают подобную инициативу, потому что потолок цен в отношении одного крупного производителя означает некие координированные действия со стороны покупателей, что-то вроде картеля покупателей. А ОПЕК+, по сути, это картель производителей. Соответственно, с точки зрения интересов самих стран ОПЕК+ подобные инструменты потенциально могут использоваться и против них.

фактически решение о снижении добычи картелем будет поддерживать Россию. И, соответственно, снижать эффективность механизма ценового потолка.

— То есть страны картеля сократили добычу в ответ на обсуждение в ЕС ценового потолка?

— Это одна из причин. Вторая причина связана с тем, что с конца марта США продают нефть из своих стратегических резервов. Идея была в том, чтобы частично компенсировать потерянные объемы от введенного против России эмбарго и стабилизировать нефтяной рынок. Но когда в августе мировые цены на нефть стали снижаться, то страны ОПЕК+ как бы призывали США приостановить продажу нефти из запасов, объясняя это тем, что цена и так уже достаточно низкая. США не стали этого делать, и фактически ОПЕК+ воспринял это как недружественный шаг по отношению к ним самим.

В какой-то степени эти разногласия и привели к тому, что было решено сократить добычу на 2 млн баррелей. Понятно, что фактическое сокращение будет меньше — в пределах 1 млн, может чуть меньше. В частности потому, что Россия добывает сильно меньше своей квоты, которая для нас сейчас мало релевантна. Для всех стран, которые добывают меньше своей квоты, ее снижение ничего не значит. Эффект наблюдается только для тех стран, которые либо добывают на уровне своей квоты, либо выше ее. Это, в первую очередь, ОАЭ и Саудовская Аравия. Но если брать суммарно все страны, которые входят в ОПЕК+ и добывают на уровне своей квоты либо выше — это чуть меньше 1 млн баррелей в сутки.

— Какую роль в этом решении ОПЕК+ сыграла Россия?

— Для России это выгодно. Поэтому, разумеется, она призывала ОПЕК+ к подобному решению. Мнение России является основным, но не определяющим. Если Саудовская Аравия не согласна, то голос России не станет последним. В решениях ОПЕК+ ключевым является то, чтобы Россия и Саудовская Аравия были согласны, находились на одной стороне. Иногда, как в 2020 году, у них возникают разногласия, но сейчас их нет.

— Выгодно ли это другим членам картеля?

— В целом, да. Особенно для тех стран, которые добывают меньше своей квоты. Россия, Нигерия, Казахстан — для них это выгодно, потому что они сами свою добычу не сокращают, но при этом получают выигрыш от роста цены. Саудовская Аравия готова идти на сокращение добычи для того, чтобы поддержать мировые цены.

— Смогут ли другие страны вне ОПЕК+ заместить этот объем?

— Наверное, в моменте это может быть только Иран. Он входит в ОПЕК+, но у него нет квоты. У Ирана довольно много нефти в запасах, которые он не может продать из-за санкций. Поэтому какая-то серьезная альтернатива может быть только за счет Ирана.

— Как западные страны могут отреагировать на решение ОПЕК+?

— Официальные представители США заявляли, что они рассматривают это решение как недружественное и к странам-потребителям в целом, и к США в частности. Будут предпринимать меры, но пока не очень понятно, какие, потому что нефть из резервов и так продается. Невозможно продавать больше, существуют технологические ограничения — сколько трубопроводная инфраструктура позволяет выкачивать в единицу времени. Думаю, это не больше 1 млн баррелей в сутки.

Может, стоит вспомнить законопроект NOPEC, который предполагает, что могут вводиться ограничения против стран ОПЕК+, но это та история, которая уже лет 10-15 пылится в конгрессе. Его периодически достают, смахивают с него пыль, но не более. Не исключено, что какие-то решения будут найдены в нем, не знаю. Думаю, что на данный момент не стоит ожидать ответных действий, потому что невозможно решать все проблемы сразу же, одновременно. Для западных стран сейчас более приоритетным является внедрение потолка цен, настройка этого механизма и т.д. Хотя из-за того, что ОПЕК+ фактически поддерживает Россию, делать это сложнее.

— Кто потеряет больше по итогам этой энергетической войны — Россия или ЕС?

— Это сложный и условный вопрос.

Структурно российский экспорт пострадает. Даже официальный прогноз Минэкономразвития предполагает, что добыча в следующем году сократится на 5%. Она скорее всего сократится побольше.

Но нефтегазовые доходы в следующем году не сильно пострадают. Просто потому, что Минфин понимает определенные риски и увеличит уровень налогообложения. Можно повысить налоговые сборы — экспортную пошлину на нефть и нефтепродукты, НДПИ — и таким образом защитить доходы бюджета. В текущей логике, по крайней мере. Страдать в первую очередь будут нефтяные компании.

— Есть ли еще пространство для новых санкций против России в нефтегазовой сфере?

— Наверное, есть, ситуация динамически развивается. Обсуждается вариант введения специальной пошлины в отношении российской нефти. Предполагается, что если какая-нибудь европейская компания покупает российскую нефть, то она должна заплатить пошлину в размере 25%. Но тогда это противоречит идее эмбарго, и от него надо отказываться.

— Какой диапазон цен на нефть вы ожидаете в ближайшее время?

— Цены на нефть невозможно прогнозировать, кто этим занимается, тот хорошо это знает. Все, что мы обсуждали — это факторы со стороны предложения, но есть еще сторона спроса. Допустим, мировая экономика вступает в рецессию, начинается серьезный кризис крупнейшних экономик и экономический спад. Не просто кризис как общее понятие, а именно падение экономики, чего пока, по сути, еще нет в США или Европе. Тогда цены на нефть будут снижаться. Если экономического кризиса не случится, тогда мы будем находится в диапазоне $90-100 за баррель — это вполне комфортно для российского бюджета. Если же глобальный экономический спад начнется, то цены будут сильно ниже.