— Почти половину своих нефтепродуктов Россия раньше продавала в страны ЕС. Как потолок цен и эмбарго на нефтепродукты скажутся на поставках?

— Потолок цен на нефтепродукты вряд ли окажет сильное влияние на потоки экспорта из России. Прошло уже два месяца, а на потоки сырой нефти предыдущий потолок большого влияния не оказал.

Основным фактором является эмбарго со стороны Евросоюза, которое тоже вступило в силу с 5 февраля. Поскольку два этих механизма — эмбарго со стороны ЕС и потолок цен на нефтепродукты со стороны G7 — вводятся одновременно, то любой эффект, который мы увидим, будет связан с этими мерами.

Скорее всего, эмбарго приведет к тому, что в ближайшие месяцы у российских компаний возникнут определенные сложности с переориентацией своих поставок на другие рынки. В первую очередь будет страдать экспорт мазута, в меньшей степени — дизельное топливо (в 2021 г. Россия экспортировала 60 млн тонн мазута и 40 млн тонн дизеля — прим.ред.). Остальные нефтепродукты меньше по объему, и на них это окажет не такое влияние.

— В декабре Россия резко нарастила экспорт нефтепродуктов в ЕС. Это была закупка перед вступлением в силу санкций?

— Да, это логично, что перед вводом эмбарго многие трейдеры и нефтяные компании пытались закупить больше объемов, потому что дальше поставок не будет.

Относительно потребления это небольшие объемы, их хватит ненадолго. Европе придется закупать нефтепродукты из других источников, замещать российские поставки чем-то другим. В первую очередь, это Нидерланды, Германия, Польша. У этих стран была наиболее высокая доля поставок из России. Сейчас придется замещать.

— Получится ли у России переориентировать поставки в Индию, Китай или другие страны?

— Китай и Индия сами являются крупными перерабатывающими центрами. У них есть своя нефтепереработка и они являются чистыми экспортерами нефтепродуктов. Так что переориентация поставок скорее будет на какие-то меньшие по размерам рынки — Турция, Ближний Восток.

Это взаимозаменяемые, в какой-то степени, вещи. И вполне возможно, что если будут проблемы с экспортом нефтепродуктов, то будет расти экспорт сырой нефти.

— Насколько вообще для России важен экспорт нефтепродуктов по сравнению с сырой нефтью?

— Важен. Россия экспортирует примерно 150 млн тонн нефтепродуктов и около 220 млн тонн сырой нефти. Соответственно, экспорт нефтепродуктов оказывает влияние как на доходы нефтяных компаний, так и на доходы федерального бюджета.

— Ранее вы говорили, что потолок цен на сырую нефть достаточно просто обойти, смешав разные сорта нефти. С нефтепродуктами также?

— Мы не знаем, но каких-либо серьезных сокращений физических объемов морского экспорта за последние 2 месяца не произошло. Мне кажется, логично ожидать, что с экспортом нефтепродуктов будет сложнее, но я не думаю, что произойдет резкий обвал. Будет сокращение на 10-15%, но не обвал.

— Значит ли это, что на внутреннем рынке будет больше бензина? Станет ли он дешевле в России?

— Скорее его станет больше, но экспорт бензина и сейчас небольшой. На цены это никак не повлияет, потому что есть механизм демпфера (если экспортные цены на топливо становятся выше внутренних, то государство компенсирует нефтяным компаниям эту разницу, чтобы они не повысили цены на бензин и дизель — и наоборот, если экспортные цены ниже — прим.ред.), который ограничивает колебание цен на бензин и дизельное топливо на внутреннем рынке, поэтому цены снижаться не будут.

— Как эти ограничения ударят по нефтеперерабатывающей промышленности в России?

— В прошлом году переработка уже сократилась где-то на 5%. В этом году тоже сократится, но уже на 7-8%. Экспорт нефтепродуктов тоже снизится.

— И бюджет не сможет получить запланированные 8 трлн рублей нефтегазовых доходов?

— Если текущие цены сохранятся и цена Urals будет 50 долларов за баррель, то Россия получит 6 трлн рублей нефтегазовых доходов в 2023 году.

— Мы поняли, что эмбарго на сырую нефть действует, по растущей скидке к российскому сорту Urals — он достиг почти $30 за баррель по сравнению с Brent. А каким будет главный индикатор в случае нефтепродуктов?

— Это вопрос цены, по которым отдельные нефтепродукты продаются, тот же самый дисконт. Ориентируясь на данные о ценах, по которым импортирует российские нефтепродукты, допустим, та же Индия или Китай, через несколько месяцев можно будет делать выводы о том, какое влияние оказывают эти ограничения. Второй вопрос связан с физическими объемами экспорта, поэтому сейчас есть компании, которые отслеживают танкерные перевозки.

— Россия ответила на европейское эмбарго собственным запретом на экспорт нефти в страны, присоединившиеся к санкциям. Это чисто символическая мера?

— Потолок цен вводят страны, которые и так уже ввели эмбарго, поэтому механизм, на мой взгляд, странный. Россия по большому счету каких-то ответных действий не предпринимала. Был подписан указ президента, согласно которому нефтяным компаниям запрещается заключать контракты с прямой отсылкой на потолок цен.

Указ президента запрещает таким компаниям заключать нефтяные контракты. Они могут заключить [контракт] с трейдером, а трейдер заключает договор с покупателем, у которого есть отсылка на потолок цен. В рамках такой схемы, с одной стороны, российская компания выполняет требование российского законодательства, с другой стороны, трейдер выполняет условие потолка цен.

Основные опасения насчет ответных действий России связаны с тем, что Россия может просто сократить добычу, чтобы повысить мировые цены на нефть. В прошлом году, несмотря на все ограничения, добыча нефти выросла — примерно на 1% по сравнению с 2021. В этом году скорее ожидается падение добычи.

— Европейские страны собирались регулярно пересматривать потолок. Сейчас он составляет $60 за баррель, это довольно много. Каким может быть новое значение потолка?

— Есть слухи о том, что пересмотр может произойти. Когда страны G7 вводили потолок цен на сырую нефть, они сказали, что будут пересматривать его через 2 месяца. Прошло 2 месяца и ничего не происходит. Кроме того, объявляли о том, что потолок должен быть на 5% ниже текущих цен, но сейчас это условие не соблюдается. Потолок существенно выше текущих цен на нефть. Поэтому сложно сказать, что дальше будет, потому что предыдущие заявления не выполняются.

— Как вышло, что текущие цены ниже потолка?

— С одной стороны, потому что мировые цены находятся на относительно невысоких уровнях, они снизились за последние несколько месяцев. С другой стороны, вырос дисконт — разница между Urals и Brent была $20-25 за баррель, сейчас она $30-35.

— Каковы в целом перспективы России как энергетического экспортера?

— Как показывает 2022 год, переориентация происходит. Сырая нефть переориентировалась на другие рынки, а в этом году будет история с нефтепродуктами. Ограничения в отношении российской нефти могут быть эффективными, если есть какое-то замещение, альтернативный источник предложения. Такого источника нет, по крайней мере — пока. Поэтому, по большому счету, ограничения неэффективны.

По газу ситуация сложнее, потому что переориентировать трубопроводные поставки на другие рынки трудно. В первую очередь, Европа замещает российские поставки за счет СПГ из США и Катара. В прошлом году Россия сократила примерно в 2 раза экспорт трубопроводного газа в Европу, в этом году он сократится, наверное, еще в 2 раза.

Однако глобально Россия — все еще очень крупный поставщик. Невозможно сильно сократить долю России, происходит скорее изменение логистики мирового рынка.