У высших учебных заведений в России есть системное проклятье, которое подрывает многолетние старания руководства по созданию международных связей, студенческой жизни и академической автономии. Это проклятье — прямая зависимость от государства.

Не такая, как, например, в Германии, где правительство выступает в качестве финансового попечителя университетов и не вмешивается в образовательный процесс, а именно административно-идеологическая. В РФ 2024-го года не может функционировать вуз (даже частный), чьи преподаватели открыто бы декларировали антивоенную позицию, где существовали бы субъектные студсоветы, совместные программы с западными колледжами (которые всё чаще становятся «нежелательными») или даже факультеты со «страшным» названием Liberal Arts.

Кремль воспринимает высшее образование — в особенности гуманитарное — как инструмент влияния на молодежь и продавливания «правильных» стимулов и смыслов, особенно в кризисные периоды. Так было в 2012-м, когда студентам угрожали отчислением за участие в протестном движении и сгоняли на «путинги», в 2017-м, когда на волне антикоррупционных митингов массовый характер обрели пропагандистские лекции, так продолжается и сейчас, на третий год полномасштабного вторжения в Украину.

Ключевое отличие фазы 2022–2024 от предыдущих — беспрецедентный размах, системность и глубина «агитационного» вмешательства. Даже после 2014-го года власти прибегали к пропаганде в вузах точечно, избирая для всяческих «Навальный-Гитлер» кампаний преимущественно провинциальные университеты и лишний раз не раздражая столичное академическое сообщество.

Однако в 2020-х «сообщество» уже перестало кого-либо интересовать. Сперва пошло давление на независимые вузы посредством отзывов аккредитаций и увольнений «неудобных» преподавателей, далее — выход РФ из Болонского процесса и атаки на оставшиеся «островки свободомыслия» внутри престижнейших университетов страны.

Свежий и яркий пример подобного «проникновения» — учреждение в Российском государственном гуманитарном университете (РГГУ) «Высшей политической школы Ивана Ильина» (ВПШ) во главе с идеологом евразийства Александром Дугиным, которого еще в 2014-м уволили из МГУ за излишнее «увлечение политикой». И чей академический «рецидив» в стенах РГГУ десять лет спустя спровоцировал весьма незаурядную по нынешним временам реакцию.

РГГУ: Мертвые фашисты и живые евразийцы

Согласно уставу РГГУ, университет «находится вне политики». По словам одного из собеседников «Новой-Европа», актуальность этого принципа уже после начала войны в Украине подтверждал проректор Ираклий Болквадзе: «У нас в вузе есть люди разных вероисповеданий и политических воззрений, и они все вместе сосуществуют, сам вуз должен быть свободен от политической пропаганды», — цитирует студент лекцию Болквадзе, прочитанную им в ходе кураторской недели.

При этом с заявленными принципами не слишком соотносятся, например, угрозы ректора Александра Безбородова об отчислении из РГГУ студентов-участников московских протестов в 2019-м году. Или же подписание Безбородовым обращения глав вузов в поддержку российского вторжения в Украину. Или же множество эпизодов из жизни университета вроде встречи с участником «СВО», отправки преподавателям методичек о легионе «Свободная Россия» и, разумеется, создания учебно-научного центра имени Ивана Ильина.

Разгоревшийся вокруг него скандал (о нём ниже) сдвинул фокус с сути нового подразделения РГГУ на его «косметический» аспект. Но за названием скрываются вещи не менее достойные общественного обсуждения. Школа Ильина ставит перед собой амбициозную цель, ни много ни мало, подрыва образовательной системы в России.

Здесь следует обозначить, что ВПШ — всецело идеологический проект, прямо противоречащий принципу «аполитичности» вуза. Более того, это проект религиозноцентричный. В официальном положении это проговаривается буквально:

«Целью создания ВПШ является разработка и реализация нового подхода (новой социогуманитарной парадигмы) в отечественном преподавании гуманитарных и общественных дисциплин, направленного на формирование мировоззрения обучающихся с опорой на российскую цивилизационную идентичность и традиционные российские духовно-нравственные ценности» (выделение мое. — Прим. авт.).

То есть под эгидой РГГУ был сформирован ультраконсервативный think tank, где под руководством Дугина будут разрабатываться методические материалы и программы дополнительного образования для преподавателей вузов, госслужащих и университетских управленцев.

Собственно, 22 апреля ВПШ запустила первый курс, слушателями которого, по словам предпринимателя Константина Малофеева (основателя «Царьград ТВ» и «спонсора “Русской весны”»), стали 70 проректоров из «ведущих вузов России». Целями курса Малофеев называет предоставление высшим учебным заведениям инструментария для «распознавания враждебной идеологии» и освобождения от «западной либеральной научно-образовательной парадигмы».

Кроме того, ВПШ — огромный шаг в сторону клерикализации образования в РФ. Центр Ильина тесно взаимодействует с церковью, его презентация проходила в Храме Христа Спасителя перед митрополитами и профессурой православных университетов. К завершению мероприятия выступающие пришли к выводу, что концепция «отделения школы от церкви» уходит в прошлое — «и церковно-государственное взаимодействие наконец начало затрагивать и сферу науки и образования». При деятельном посредничестве дугинского детища, разумеется.

Вырисовывается любопытная картина.

И ее замену на новую — разработанную человеком околофашистских взглядов, считающим, например, что «плоды белой цивилизации» не имеют права на существование. И где-то на этом фоне ректор Безбородов объясняет СМИ, что студенты, которых описанная выше ситуация не устраивает, действуют «в интересах украинских спецслужб».

А не устраивает она многих. Созданную студентами РГГУ 12 апреля петицию против центра имени Ильина уже подписали 27 тысяч человек, в телеграм-канале инициативы свыше 5 тысяч участников, на нее реагировал Кремль, Госдума и сам Дугин, назвавший кампанию «операцией западных спецслужб».

Не вполне понятно, зачем украинским или западным спецслужбам поднимать скандал вокруг структуры РГГУ, учитывая, что его выгодоприобретателем пока что выступает только одна сторона — думская фракция КПРФ. Ее депутаты вторую неделю наперегонки подают в Генпрокуратуру запросы о проверке наследия Ильина на «реабилитацию нацизма» и выступают с заявлениями в духе «фашизм не пройдет», а ресурсы движения активно это тиражируют.

Сам факт поддержки какой-либо гражданской инициативы руководством КПРФ в 2024-м провоцирует скепсис, и в этом случае он может показаться оправданным. Потому что, собственно, программный текст протестного движения — петиция — хоть и называется «Против учебно-научного центра имени Ивана Ильина», на деле же направлена, в первую очередь, против его названия.

— говорится в тексте петиции. То есть, исходя из публичных заявлений оргкомитета, при переименовании школы в условный «центр Николая Бердяева» кампания прекратится (или, можно предположить, развернется заново под другим формальным предлогом). Сам Дугин в тексте петиции называется «ультраправым философом» (как и Ильин), однако требования его ухода там не содержится. В сообществе ВК, правда, размещена статья, указывающая на причастность Дугина к «реабилитации фашизма».

«Новая-Европа» поговорила с несколькими студентами РГГУ из «противоборствующих лагерей» — выступающих за и против центр Ильина. Каждая из сторон сконцентрирована именно на идеологических претензиях. «Заильинцы» (находящиеся в меньшинстве) критикуют оппонентов, преимущественно студентов антифашистских взглядов, за попытку осуществить «левацкий реванш», как в 1968-м.

«70 лет мы жили в идеологическом вакууме, но настало время возвращать имена достойных представителей эмиграции, служивших России и защищавших ее», — говорит один из создателей группы «РГГУ за Школу им. Ивана Ильина».

По другую же сторону баррикад патриотизм Ильина сравнивают с власовским, а Дугина упрекают в предательстве «бывших товарищей по НБП». «Сейчас атмосфера ужасная. Мне нравится учиться на моем факультете, в сторону декана и завкафедры слова плохого не могу сказать. Но стоит столкнуться с тем, какую политику проводит вуз, становится не по себе», — сетует студент, упоминая, что на фоне всех этих баталий университет первостепенно нуждается в замене стульчаков в туалетах и кнопок в лифтах.

На уровне же пресс-релизов «РГГУ против» каких-либо претензий к современным взглядам Дугина на войну не звучит, чем и можно объяснить аномальную активность депутатов.

Сами же «РГГУ против» регулярно подчеркивают, что они «вне политики», при этом позиционируя себя как противники фашизма и периодически выступая со странной риторикой, — которая при этом выглядит довольно искренней. Например, редакторы официального телеграма кампании цитируют речь одного из поддержавших петицию депутатов про «героический Донбасс», а иногда сочиняют целые статьи под названием «Почему Россия не должна стать Украиной» про «фашизацию на Украине после 1991 года» (в комментариях к статье в сообществе далеко не все студенты единодушны, но как троллинг ее не воспринимают. — Прим. ред.). В школе имени Ильина такой текст наверняка бы оценили.

НИУ ВШЭ: Профессор-адмирал и «Белый ворон»

На той самой конференции в Храме Христа Спасителя, где православной публике была презентована ВПШ, с докладом выступил проректор Высшей школы экономики (ВШЭ) Дмитрий Земцов. Он «жестко раскритиковал западную модель, противопоставив Болонской системе Византийскую».

Его речь настолько впечатлила корреспондентов малофеевского «Царьград ТВ», что позволила сделать вывод: в последние годы ВШЭ «становится одним из флагманов возрождения русских образовательных и научных традиций» и отходит от репутации распространителя «либерально-западнических ценностей».

Годом, от которого допустимо отсчитывать старт «контрреволюции» в НИУ ВШЭ, стал 2019-й. Тогда был расформирован считавшийся наиболее оппозиционным департамент политологии, руководство начало закрывать, цензурировать и отказывать в регистрации на мероприятия студенческим медиа, а также приступило к увольнению «неудобных» сотрудников вроде Елены Сироткиной и Александра Кынева. К 2020-му году эти тенденции обрели системный характер, что можно объяснить через недавнее признание экс-проректора ВШЭ Андрея Яковлева о введении в вузе в 2019-м кураторства ФСБ.

«Я помню, как весной 2019 года на совещании, посвященном новой концепции развития университета, [ректор ВШЭ Ярослав] Кузьминов представил трех человек, которые всё это время сидели где-то сбоку: к нам дополнительно прикомандировали сотрудников [ФСБ], которые будут заниматься в первую очередь студентами, но могут в том числе прийти и в подразделения», — рассказал Яковлев изданию T-Invariant.

Собственно, несмотря на очевидный крен в сторону «огосударствления» в 2019-м, какое-то время НИУ ВШЭ старался сохранить репутацию — еще под руководством Кузьминова, который не раз высказывался об аполитичности вуза и заявлял, что «если будет введена государственная цензура, то ректор у ВШЭ будет другой».

Репутация «Вышки» действительно ассоциировалась с либерализмом (по крайней мере системным) и наибольшей среди российских вузов толерантностью (а иногда и поощрением) к проявлению студенческого свободомыслия и политическим дискуссиям: в 2011-м году в стенах ВШЭ Кузьминов дебатировал с Алексеем Навальным, а преподаватели раздавали флаеры-приглашения на митинги на Болотной площади.

— говорил Кузьминов в начале 2020-го.

Спустя год правительство назначит ректором ВШЭ Никиту Анисимова, ранее возглавлявшего Дальневосточный федеральный университет, и после начала войны в Украине именно его команда займется переформатированием учебного заведения.

Символическим воплощением перемен во ВШЭ стало создание студенческого сообщества «Белый ворон» в марте 2022-го. Это провоенный проект, участники которого закупают для российской армии дроны, украинцев называют «чубатыми», а вузовские мероприятия посещают в военной форме.

«На «Белый ворон» идут деньги, выделяемые из учебного ведомства, они направляются в ВШЭ, а вуз уже передает их движению. Примерно так. У «Белого ворона» есть отделения в разных вузах и городах… Они проводят для своих членов полузакрытые лекции, собирают деньги на помощь студентам, которые ушли на войну, делают боевые клубы. Вообще они не вмешиваются в процесс обучения разных факультетов, но вмешиваются в общую структуру университета. Часто видно, как им отдается предпочтение, а не другим вышкинским организациям», — рассказывает источник «Новой-Европа», близкий к НИУ ВШЭ.

По его информации, особое отношение руководство вуза демонстрирует не только к «Белому ворону», но и к студентам, вовлеченным в войну в Украине самым непосредственным образом. «Проректор Дмитрий Земцов… находил деньги для студента программы Института классического Востока и античности НИУ ВШЭ, который пошел воевать и получил ранение. В итоге его устроили на лечение в самой лучшей клинике Москвы» (речь идет о студенте Максиме Гуле).

Другой собеседник рассказывает, что в вузе за Земцовым закрепилось реноме «проректора по особым детям». Он, к примеру, разбирался с конфликтной ситуацией с вернувшимся с войны в Украине студентом, который, получив незачет по одной из работ за плагиат, начал закидывать учебный офис письмами с угрозами, и матерился на его сотрудников при личных встречах. Отчислить его опасались, поэтому Земцов вызвал студента на «мужской разговор» (поскольку преимущественно женский контингент учебного офиса для него авторитетным не казался), по итогам которого он ушел в академический отпуск и отправился обратно на войну. Там он погиб.

За время войны во ВШЭ также успел появиться своего рода аналог «центра имени Ивана Ильина» — это Институт мировой военной экономики и стратегии, образованный на факультете мировой экономики и мировой политики (ФМЭиМ). Собеседники «Новой-Европа» описывают ФМЭиМ как наиболее политизированную и антизападную академическую структуру ВШЭ, что вполне закономерно.

Научным руководителем факультета является Сергей Караганов — тот самый политолог, который приобрел широкую известность летом 2023-го года благодаря призыву к российским властям применить ядерное оружие. По словам источников «Новой-Европа», Караганов долгое время лоббировал создание на базе факультета военноцентричного института, который начал работу в феврале этого года.

Его директором был назначен Сергей Авакянц — адмирал в отставке и бывший командующий Тихоокеанским флотом ВМФ РФ. Рассуждая о причинах создания института, Авакянц отметил: «Россия, заявив о суверенных правах и выбрав путь независимого развития, вступила в длительный период противоборства с коллективным Западом, возглавляемым США. Мы находимся в состоянии глобальной войны с коллективным Западом… Новая ситуация требует новых подходов, новой стратегии политико-дипломатической, военно-экономической и собственно военной».

На первый взгляд это, собственно, еще один ультрапатриотический think tank, ставящий своей целью сотрудничество с министерствами и госструктурами. Только вот, как и в случае с дугинским кейсом, институт военной стратегии также претендует на вмешательство в разработку образовательных программ.

«Мы уже привлекаем студентов нашего факультета. Наша задача… сформировать качества гражданина и патриота.

— уточнил Авакянц в интервью. Собеседник «Новой-Европа» также рассказал, что институт уже проводит открытые мероприятия и лекции для студентов и преподавателей.

Каким образом риторика руководства института соотносится с декларируемой аполитичностью ВШЭ — непонятно. Как и соответствие этому принципу недавно заключенного партнерства школы с «Единой Россией». Проректор ВШЭ Андрей Жулин открыл это сотрудничество речью о ценностях русского мира и исторической памяти.

МФТИ: Советник Шойгу и пакт об умолчании

Курс «Актуальные стратегии» для студентов Московского физико-технического института (МФТИ) подготовил его выпускник Андрей Ильницкий. Человек, в начале 2000-х курировавший проекты «Открытой России», однако сразу же после ухода из организации Ходорковского вступивший в «Единую Россию» и к 2015-му году дослужившийся до советника министра обороны Сергея Шойгу.

Ильницкий, к примеру, является сторонником теории заговора о «глубинном государстве», которое управляет Западом и стремится уничтожить Россию как «суверенную цивилизацию». Пандемию COVID-19 же он считал «платформой для десуверенизации России», за которой стоят глобалисты вроде Клауса Шваба.

Центральная и наиболее тиражируемая госСМИ концепция Ильницкого — «ментальная война». Борьба «за умы, ценности и цели», результатом которой автор считает, например, распад СССР и в подготовке к которой сейчас подозревает НАТО. По мнению Ильницкого, победу в «ментальной войне с Западом» России может обеспечить лишь защита «стратегической ментальной сферы» — воспитания, истории и образования. Очевидно, с подобной миссией он и поднялся на кафедру МФТИ в начале апреля. Насколько успешно?

«Этот идиот пришел, сказал свою галиматью, студенты задали ему ехидные вопросы, и он ушел… Не могу сказать, что выступление Ильинского сильно обсуждалось в институте или кому-то было интересно. Похихикали, и всё», — комментирует итоги семинара Ильницкого собеседник «Новой-Европа», близкий к МФТИ. По его словам, у студентов и преподавательского состава физтеха возмущение вызвало не само приглашение советника Шойгу в качестве лектора («всяких идиотов с такими публичными выступлениями полным-полно»), сколько невозможность проведения семинаров персонами других взглядов.

В качестве примера он напомнил о бессрочном переносе открытой встречи с Дмитрием Муратовым в марте 2023 года, когда руководство вуза сослалось на «риск внешних провокаций». «Вот ему [Ильницкому] можно, а Муратову нельзя, хотя Муратов — нобелевский лауреат и человек, заведомо пользующийся общественным интересом».

«Вообще мы преимущественно занимаемся наукой (и другой полезной работой) — и времени на ерунду нет», — заключил он.

Исходя из реакции преподавателей и студентов на появление в физтехе подобного курса, складывается впечатление, что технические вузы — не самая удачная почва для пропаганды (что еще в 2013-м году проиллюстрировал скандал вокруг создания кафедры теологии в МИФИ). Во-первых, из-за нерелевантности политических нарративов для академического сообщества в целом («у нас всё-таки физико-технический институт, на парах надо физику и математику обсуждать»), во-вторых, из-за более критически-научного отношения к той же конспирологии по сравнению со склонными к «увлечению» гуманитариями.

«Вы правда считаете, что вас всерьез будут воспринимать?» — задал вопрос Ильницкому один из присутствовавших на его первом семинаре, передает «Радио Свобода». Он был посвящен разработке «персонализированного биологического оружия» в США, упадку западной науки и, разумеется, излюбленной лектором теме «подчинения ментальной сферы».

«Нам сказали, кто приедет, и прислали статьи самого автора, которые дальше первой страницы особо никто не смог прочитать. Ни до, ни в процессе самой встречи никто так и не понял, что от нас нужно. В конце Ильиницкий практически заставил одну из студенток задать вопрос, и всё, что она смогла спросить: «А что вы от нас хотите?»» — рассказывает «Новой-Европе» один из близких к МФТИ источников о первом семинаре с Ильницким.

Описывая общую атмосферу в физтехе (который война затронула напрямую — с 2022-го МФТИ находится под санкциями Евросоюза, Канады, Швейцарии и других стран), собеседники «Новой-Европы» указывают на отсутствие какой-либо системной пропаганды и осязаемых тенденций такого рода («в институте заключен негласный пакт об умолчании»). Тот же курс Ильницкого — мероприятие добровольное и пользующееся крайне ограниченным вниманием:

Не в пользу эффективности вовлечения МФТИ в политику играет и его расположение в Долгопрудном, из-за чего студенческое сообщество института власти не рассматривают как «ресурсную базу» для принудительного участия в пропутинских митингах и концертах. «В этом году, пожалуй, будет активнее отмечаться День победы, но всё равно в рамках разумного. У нас администрация учитывает мнение студентов и предпочитает на него равняться», — резюмирует в диалоге с «Новой-Европа» студент института.