«Наша работа даже в самых “отмороженных” условиях приносит результат». Интервью адвоката Мари Давтян, которая помогает женщинам, пострадавшим от домашнего насилия
«Надеюсь, что люди выкидывать мои книги не будут» Илья Азар рассказывает, как «иноагенты», книжные магазины и лектории встречают запрет на просветительскую деятельность
Как играть в театре, растить ребенка, прыгать с парашютом и бегать полумарафоны, когда ты — слепоглухая Спецкор Ирина Кравцова рассказывает удивительную историю девушки, которая живет такой жизнью
«Родственники простили, но не забыли» Адвокат, представлявший потерпевших в деле Михаила Ефремова, рассказал «Новой-Балтия» о позиции близких погибшего и выходе актера на свободу
«Им в голову не могло прийти, что по ним будут стрелять» Пилот гражданской авиации объясняет, что мы узнали из переговоров экипажа сбитого самолета, летевшего из Баку в Грозный
«Возвращается большой фактор неопределенности» Американист рассказывает, почему Харрис и демократы провалились на выборах в США, как Трампу удалось честно победить и что теперь будет с запретом абортов
«Лишние» руки Российской экономике нужно вдвое больше трудовых мигрантов, чем сейчас. Но власти пытаются усложнить им жизнь — и даже запрещают работать в некоторых сферах
«Мы рассчитывали на меньший срок» Оксана Гончарова получила 7 лет колонии за убийство бывшего сожителя, который много лет избивал ее. Адвокат журналистки — о реакции на вердикт суда и проблеме домашнего насилия в России
«До войны мы даже не знали толком, где проходит граница» Жители приграничья, как никто другой, ждут окончания войны с Украиной, но надеются уже только на «божью помощь». Репортаж
Брошенные на произвол войны Жители села Безымено в Белгородской области ежедневно подвергаются атакам ВСУ, но к ним не едут ни пожарные, ни МЧС, ни врачи
«Женщина должна терпеть от своего героя всё что угодно» Правозащитница и кандидат юридических наук Анна Ривина — о том, как меняется домашнее насилие во время войны
Убийцы на свободе. Часть 2 Война предлагает преступникам быстрый механизм освобождения: контракт — служба — возвращение свободным человеком. Убийцу Татьяны Мелехиной помиловали через четыре года колонии
Убийцы на свободе. Часть первая Война предлагает преступникам быстрый механизм освобождения: контракт — служба — возвращение свободным человеком. История Анны Кошулько, убийца которой отсидел всего полтора года
«Никому не нужен этот мех» Экологи из Архангельской области бьют тревогу из-за желания чиновников массово забивать тюленей. Это нанесет непоправимый вред природе
«Ни одна сука не скажет, что я молчал» Антивоенного блогера из Иваново признали «экстремистом» и «террористом», приговорили к двум годам, а затем посадили в карцер. В СИЗО на него напал сокамерник и выплеснул кипяток
«Я остаюсь здесь» От обвинений в «антисоветской пропаганде» в 70-е — до «оправдания терроризма» при путинской власти. Рассказываем историю диссидента Александра Скобова
«Я читала во взглядах соседей, что предала их всех. Весь народ» Сотни украинок подверглись сексуализированному насилию на войне — но ужас для них на этом не закончился. Ирина Кравцова рассказывает истории пострадавших женщин
«Забудь меня, военкомат» Рынок эзотерических услуг в России почти в два раза больше рынка лекарств. Гадалки и экстрасенсы спасают от мобилизации и предсказывают, когда закончится война
«Дух мультфильма десятилетней давности во мне абсолютно погас» Для кампании Навального в 2013 году волонтеры сделали трогательный ролик про бюллетень. Мы поговорили с авторами видео, которое вспоминают и сейчас
Ученые научились «перезапускать» сердце умершего человека, чтобы оно стало пригодным для трансплантации Это спасет больше жизней, но создаст новые этические дилеммы
«Ну что, предательница Родины?» В Калининграде молодоженов осудили за госизмену из-за публикации свадебных фото с другом из ФСБ. В тюрьме их психологически пытают — в отместку за сорванную «спецоперацию»