У Вадика было очень хорошее (театроведческое) образование, в том числе са́мо. Огромный эстрадный опыт. Собственный «капустный» театр «Четвертая стена», обожаемый в Ленинграде. Актер, режиссер, сценарист, ведущий и, как впоследствии выяснилось, очень большой поэт. Почему впоследствии — я скажу.

— А сам-то ты кем себя считаешь? Ну, в смысле…

— В смысле, что написать на памятнике? Шутник.

Да, Жук был выдающимся шутником. И в этом качестве любимцем Ленинграда, где его знали все, а потом и Москвы и других городов, куда выезжал с редкими гастролями или фестивалями.

Фестивали. Особый и дорогой подарок, врученный ему щедрой судьбой…

Вообще-то Вадик бы везунчик. Сам говорил: меня любили лучшая из блондинок и лучшая из брюнеток.

Лучшей из блондинок была Оля, Олечка Саваренская, театральный художник, красавица, умная, как черт, фейерверк, женщина-фестиваль. Мама Ивана. На визитке Вадика, кстати, было написано: «Вадим Жук. Отец Ивана». Обожаемая жена. Обожаемый сын. Обожаемый Питер (никогда, только Петербург). Обожаемый театр. Обожаемые друзья. Жизнь удалась.

Сломалась… нет, взорвалась эта ровная тропа ровно в середине, когда Оля заболела. И в расцвете своей красоты, творчества, таланта, успеха и любви — ушла.

Думали, Вадик не оправится, таким черным было горе.

Забрали его к себе, в Москву.

Какое-то время жили вместе, в нашей двушке, Ванька был уже полувзрослым, остался в Петербурге за старшего.

Ну и как-то совместно раны немножко зализали.

А потом (тоже на фестивале) Вадик встретил лучшую из брюнеток. Тоже художницу, кукольницу — Марину Курчевскую. С ее подачи в жизнь Вадима Жука пришли анимация и ее люди, лучшие в мире.

Судьба не оставляла своего фаворита.

На Жука обрушился вал любви, обожания анимационного мира. Лет 25 назад он стал бессменным ведущим церемоний международных анимационных фестивалей. Это был отдельный аттракцион. Отдельная песня. Совершенно отдельная форма его ветвистого дара, и больше скажу — существования. Он не мог жить без этого царения на сцене. Не актерство, нет. Другое… Ну вот как бы одухотворенный электрогенератор, который не выдержит собственного напряжения, если не будет делиться своей энергией юмора, смеха, троллинга, розыгрышей, экспромтов, сарказма, издевок и просто словесной пурги.

Мы дружили с Вадиком с его 50-ти. За тридцать лет Вадим Жук, Шутник, не засбоил ни разу. (Черт, как ужасно, что я пишу это сейчас, как нужны нам слова при жизни…) Все тридцать лет, что под овации он выходил на сцену в своей бабочке, он не обманул ожиданий. Уровень, свежесть и напор его юмора поражали.

В этом году его отстранили от ведения любимого Суздальского фестиваля анимации. В пятницу мне Вадик написал:

С просьбой разобраться со мной. Вот и разбираются». В среду, сидя в зале, он сказал нашей подруге: как больно… В четверг он умер. Вот и разобрались.

Вообще-то я считаю, что поэты не умирают своей смертью.

Поэтов убивают всегда.

Вадим Жук, по преимуществу, был поэтом. Как уже сказано — очень большим. Полжизни он писал веселые шутейные стишки. А потом в нем щелкнуло какое-то реле — и наряду с искрометным весельем вдруг поперло могучее поэтическое вещество… Как кровь из перерезанной вены. Хлынули стихи — да такого качества, что иной раз на ногах не устоять. Словно сорок лет копилось — и вот. Я не буду ничего приводить здесь. Иначе не смогу остановиться. Сегодня весь фейсбук полон его поэзией. И книжки есть.

Одно скажу.

Опять убит Поэт.

Поэт грандиозного масштаба и неиссякаемой поэтической энергии.

Этот поэт жил весело, как певчий дрозд, как скворец, заедал ореховым пирогом. Любил как поэт, дружил как поэт, враждовал как поэт и поступки (мало кто знает это лучше меня), всякие поступки — совершал как поэт. Именно по пушкинскому слову: «не как вы — иначе».

Однажды мы долго-долго сомневались, ехать ли в Питер, у моей дочки обострение, — а потом все-таки поехали. «Какое счастье!» — воскликнул Вадик, и это было правдой. И там мы ее лечили, а Ваня сидел у ее постели, играл на гитаре и пел.

И мы так любили друг друга…

Теперь так и оставаться мне с этой болью — что мы с Вадиком не простили друг друга. Что ссора наша десятилетняя не получила отпущения.

Прощаю тебя, дружок, хоть твоя Марина и не любит этого слова.

Ну и ты меня прости.

Хорошего было в миллион раз больше.

Автор: Алла Боссарт*

*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БОССАРТ АЛЛОЙ БОРИСОВНОЙ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БОССАРТ АЛЛЫ БОРИСОВНЫ 18+