Редакция попросила колонку про новогодние обстрелы Киева. Я отказалась. Ну не то чтобы отказалась: говорить как раз надо, чтобы за пределами Украины, в Европе, слышали и не забывали. Но у меня нет ни мыслей свежих, ни эмоций. Перегорела, как лампочка в старой гирлянде. Когда в первый раз проживаешь и описываешь ужас происходящего глазами мирного жителя, стараешься не упустить ни одной детали. А теперь ужас превратился в рутину, и непонятно, чем поразить читателя — статистикой?

Уже всем известно, что ночь и утро 2 января наступившего 2024-го мало чем отличались от 29 декабря года ушедшего: российская армия атаковала Киев волнами. Сначала пошли в атаку БПЛА со взрывчаткой, «шахеды», а на рассвете — 99 разнообразных ракет с разных направлений, вот такая «изюминка». В телефоне десяток украинских профильных телеграм-каналов в режиме реального времени сообщает, что именно летит, в том числе и на мой десятиэтажный дом: «Кинжалы» с МИГов, «Калибры» с Черного моря, с северного направления — «Искандеры» по баллистической траектории, а еще какие-то противолокационные Х-31П, не помню, откуда именно.

Может быть, читателям интересно знать, как звучит приближающаяся к цели ракета? В темноте квартиры (во время обстрела в столице отключили свет, следом пропали вода и тепло) нарастает свист. Это длится совсем недолго — несколько секунд, наверное, не засекала. Мы с котом прячемся в ванной, где нет окон. Почему в ванной, а не в убежище в соседней новостройке или хотя бы в паркинге, что через проходной двор и дорогу? Подлетное время до Киева, например, «Искандера», выпущенного с территории Брянской области, — три минуты с хвостиком. За три минуты никуда не добежать, не успеть спуститься (у меня шестой этаж), даже если прикорнула одетой, в спортивном костюме и кроссовках.

Кот дрожит всем телом, кусается, его рвет. Капли от стресса давно не помогают, наступило привыкание к лекарству. «Тшшш, Мыш, — шепчу я ему, — всё хорошо, их сейчас собьют, вот увидишь!» Когда рядом есть кто-то более беззащитный, самой бояться легче. Вибрируют оконные стеклопакеты. Физическое ощущение тяжелого тела в небе прямо над крышей. Гулкий выстрел-взрыв — один, другой, так называемые «выходы» определяются на слух — работает наше ПВО. Дом вздрагивает, совсем как кот.

Мы целы и на сей раз. Повезло. Листаю каналы: нет, еще не конец, не отбой. В воздушное пространство заходит следующая партия ракет.

В августе прошлого года я ездила в Полтаву делать репортаж из музея тяжелой бомбардировочной авиации, филиала Национального военно-исторического музея Украины, — с легендарной авиабазы, что в 1944-м году была ключевой в союзнической операции «Фрэнтик». Ходила по летному полю — музейной стоянке с последними экземплярами стратегических ракетоносцев Ту-160, Ту-95МС, Ту-22МЗ. Остальные Украине пришлось порезать на металл согласно программе Нанна — Лугара или отдать России в рамках «обезоруживания» Киева по трехстороннему соглашению 1994 года, что подписали в Кремле президенты Клинтон, Ельцин и Кравчук. Под крыльями музейных теперь бомбардировщиков висели такие же музейные ракеты, холодные на ощупь даже в августовскую жару. Я нарочно прикасалась, чтобы запомнить ощущение.

С таких самолетов и такой вот советской «высокоточной» дрянью российская армия бьет по украинским городам. Вполне дурацкая мысль посещает: ракета, свист которой еще стоит в ушах, из серии тех, что я трогала в Полтаве? Или новенькая, только что с конвейера? Во время обстрела Киева 2 января — ссылаюсь на данные украинского военного сайта Defense Express — россияне применили Х-101, изготовленные в четвертом квартале 2023 года. Это установили по дешифрованию серийного номера на осколках. Специалисты считают, что хитрости, связанные с шифрованием номеров, имеют прикладное объяснение: так прячут происхождение комплектующих, которые используются для производства ракет.

В телефоне в очередной раз ревет сигнал тревоги: «Не расслабляться!» Новая волна.

Читаю мэра Кличко. Практически в каждом районе столицы есть пострадавшие и разрушения: осколочный ливень продолжается. Не хочу даже представлять, как бы мы сейчас выжили без систем «Пэтриот» и асов столичного ПВО.

Новости плохие. Пылает многоэтажка в Соломенском районе, рядом образовался кратер. Из огня, из завалов выводят жильцов, многих увозят скорые. По оперативной информации, одна женщина преклонного возраста с ранениями скончалась в машине, спасти ее не успели. Спустя несколько часов на странице Института гидробиологии Национальной академии наук появилось сообщение: во время террористической атаки россиян погибла Людмила Васильевна Шевцова, доктор биологических наук, профессор, долгие годы заведующая отделом Института, до последнего момента — преподавательница Киево-Могилянской академии. Людмиле Васильевне было 85 лет.

Мы с котом приносим в ванную сухой корм и бутерброд, завтракаем, сторожко прислушиваясь к звукам: бахнуло раз, другой, но в отдалении. Ого, а это ближе. Имеет смысл снова распахнуть входную дверь, чтобы, если что, не заклинило, у ног положить куртку и переноску? Остальное пространство квартиры пока представляет опасность: взрывная волна обычно выносит окна и балконы, следом может начаться пожар. Хорошо бы не замешкаться на старте, в коридоре.

Двухлетней африканской львице Юне — эту информацию я увидела в фейсбуке Центра спасения диких животных под Киевом — из вольера было не убежать. Осколок сбитой ракеты упал в трехстах метрах от ее «дома». Юна получила сильную контузию и не может встать на ноги.

К десяти утра наступила оглушительная тишина. Еще через час с небольшим заурчал холодильник, снова стали наливаться теплом батареи. Коммунальные службы работали на ремонтах как боги.

Киев