— За последние полтора года Россия несколько раз заговаривала о том, что надо бы снять санкции с Северной Кореи, последний раз — совсем недавно, в августе. Зачем это понадобилось именно сейчас? И возможно ли это в принципе, учитывая, что санкции наложены Совбезом ООН?

— Россия об этом говорит потому, что об этом говорят китайцы, а Россия по северокорейскому направлению всегда выступает в роли чирлидера для Китайской Народной Республики и поддерживает линию Пекина. Естественно, санкции Совбеза ООН просто по желанию России снять нельзя, она может легко заблокировать какие-то новые санкции.

— Как это сделали Россия и Китай в марте 2022 года.

— Заблокировать изменения Россия может, но она, конечно, не может что-то изменить сама, потому что право вето есть у всех пяти стран — членов Совбеза. Понятно, что достаточно, если хотя бы США скажут нет, — Франция и Англия тоже заблокируют. То есть там будет просто три вето, этим всё и закончится, как всегда и заканчивалось, когда Россия ставила это на голосование.

— Могут ли США выступить за снятие санкций с КНДР?

— Я могу построить такой гипотетический сценарий, но для начала там надо будет снова избрать президентом Дональда Трампа. Потом они должны о чем-то реально договориться с Северной Кореей. И то и другое маловероятно. То есть такой извилистый сценарий построить можно, но в целом — скорее нет.

— Я имею в виду именно «извилистый сценарий». Запад сейчас стремится к договоренностям со странами, которые могут поддержать Россию с ее войной. Может ли он попробовать задобрить КНДР таким способом?

— Пряником? Это интересное предположение. Но мне неизвестно о таких попытках. Если это и попытаются сделать, то корейцы отреагируют на это так, как реагируют всегда. Вы же знаете, как ведет себя собака, когда чувствует, что может получить что-то вкусное? Она прибегает и интересуется, что тут дают. Вот примерно так же ведет себя северокорейский МИД. Если американцы на такую тему заикнутся, им немедленно выкатят большой список того, что Северная Корея хочет взамен. Переговоры, конечно, в таком случае будут. Но пока всё, что я слышал об администрации Байдена из всех известных мне источников, говорит о том, что

Может быть, что-то в этом поменяется, но в целом скорее это выразится в желании надавить на Китай.

— Почему не напрямую?

— В ту пору, когда президентом США был Джордж Буш-младший, появлялась такая утечка: не заметив, что микрофон включен, он говорил Тони Блэру о том, что надо бы надавить на Сирию, чтобы она надавила на Хезболлу. Не поручусь за точность обстоятельств, но в случае с КНДР это может происходить именно в таком формате: нужно надавить на Си, чтобы он надавил на Путина, чтобы тот всё это прекратил. Скорее это может быть так.

— Россия говорит о том, чтобы снять санкции с КНДР, с понятной целью: чтобы покупать у той вооружение. Чем ей санкции мешают? Откуда вдруг такая приверженность международному праву?

— Я думаю, санкции мешают тем, что это в какой-то степени нарушало бы структуру ООН, а она Владимиру Владимировичу Путину очень нравится. Он доволен тем, что у него есть там право вето: мы великая держава, нас слушают. А если ты сам нарушаешь то, за что голосовал, а Россия же за санкции против КНДР голосовала…

— И именно при Путине, в 2006 году.

— Это было до Медведева, а последний пакет — это вообще 2017 год, снова при Путине. И если ты сам на что-то соглашаешься, а потом начинаешь жульничать, причем это все видят, ты разрушаешь модель, за которую сам же публично много раз выступал.

— А потихоньку?

— Можно и потихоньку. Но все эти предложения вслух — это, я думаю, в большой степени нужно для того, чтобы обозначить: мы за снятие санкций с КНДР. Во-первых, это будет приятно Китаю, потому что китайцы говорят то же самое, а значит, надо это отзеркалить. Причем отзеркалить незаметно, чтобы не создавалось впечатления, что Россия просто поддерживает Китай, как всегда.

Во-вторых, это позволит сделать приятное северокорейцам. Северокорейцы ведь много говорят о дружбе, о поддержке, о том, что Путин всё сделал правильно, и надо на их слова и улыбки ответить своими словами и улыбками. Практически это ни во что обычно не выливается.

— Если Россия всё-таки что-то будет закупать у КНДР, не скрывая, как отнесется к этому Китай? Больше с ревностью или с опаской?

— Судя по их предыдущей политике, Китаю, конечно, не хотелось, чтобы Россия лезла в КНДР. У них есть прекрасная практически монопольная торговля, 95% северокорейской внешней торговли приходится на Китай. Я смотрел свежую статистику по торговле КНДР с Россией, торговый баланс — ноль. Как если бы действовало жесткое эмбарго. Понятно, что Китай не хочет терять монопольное экономическое влияние. Конкурентов иметь всегда не очень хорошо, даже если конкурент товарищу Си относительно приятен. И поэтому я считаю, что Россия с КНДР встретятся, но не договорятся: всегда есть Китай. Есть такой немного грубый советский анекдот: трехспальная кровать для молодоженов «Ленин всегда с тобой».

— Я знаю вариант «Ленин с нами».

— Так вот в роли Ленина выступает товарищ Си: там, где есть Путин и Ким Чен Ын, только кажется, что их двое, на самом деле присутствует конкретная тень с пятью звездами.

— На кого Китай должен в такой ситуации давить? На Корею, чтобы не продавала России вооружение, или на Россию, чтобы не лезла покупать?

— Конечно, они должны давить на того, кто прогнется. То есть на Россию. Северная Корея может позволить себе в случае чего послать Китай.

— Даже так? Они же без Китая с голоду умрут.

— Тут есть две причины. Во-первых, в КНДР нет гражданского общества как такового — ноль, это реально тоталитарный режим, а значит, Ким Чен Ыну не нужно держать ответ перед обществом. Во-вторых, северокорейцы научены десятилетиями истории: китайцы в случае чего всё равно прогнутся, потому что Китай не хочет коллапса в Северной Корее, ему не нужно гигантское количество беженцев на северо-востоке, ему не нужны объединение по германскому сценарию и американские базы на пограничной реке Ялуцзян. То есть китайцы всё равно придут и помогут, в КНДР это прекрасно понимают. Если бы китайцы могли реально надавить на КНДР, у той не было бы никакого ядерного оружия, Китаю это совершенно не нужно, это было сделано вопреки его мнению. А что касается России, то тут надавить можно. Путин в более уязвимой ситуации. Он понимает, что если Китай начнет на него давить единым фронтом с Западом, то ему будет очень плохо, в том числе и на фронте. Так что давить надо на Путина, а не на Кима, китайские дипломаты это понимают.

— Предположим, Россия всё-таки станет закупать вооружение у КНДР. Вы говорили, что у них хорошо дело обстоит с артиллерией. Что именно Россия может купить и насколько много?

— Я не знаю, насколько хорошо у них с артиллерией, но знаю, что по части количества всего очень много. Думаю, России они могли бы продавать те самые снаряды, которых требовал покойный Пригожин. Артиллерийские снаряды в КНДР совместимы с российским оружием, потому что всё это «родом из СССР», стандарты в корейской и в российской армии идентичны.

— А у них там не «протухли» снаряды эти? Вы говорите, что их очень много, но у них же и срок годности какой-то есть.

— Вот поэтому я и говорю, что не знаю, насколько там всё хорошо, я не знаю, в каком это состоянии. Часть заводов находится под землей, чтобы получить данные, нужно иметь доступ к очень засекреченным материалам, у меня его нет. У меня есть утечки разных северокорейских секретных материалов, но именно по состоянию военной промышленности — нет.

— Как именно Китай может отреагировать на предполагаемые закупки?

— Вы имеете в виду, если Владимир Владимирович наплюет на Си Цзиньпина?

— Именно: если он наплюет, то что будет?

— Это сценарий маловероятный. Но если такое случится, то это очень много скажет о Путине. Это будет означать, насколько фанатично он предан идее войны. Потому что это абсолютно вопреки его собственным интересам, Китай это запомнит, то есть это такой выстрел себе в ногу. Хотя в принципе Путин иногда такие вещи делает, так что совсем исключать такой вариант я бы не стал.

— Но ведь с Россией у Китая примерно такая же проблема, как с КНДР: давить, конечно, можно, но совсем отвернуться нельзя. Китай не хочет, чтобы в России что-то поменялось, чтобы она вдруг повернулась к Западу. Прогибать можно, но «глубина прогиба» ограничена.

— Да, но всё-таки Путина можно прогибать глубже, чем Кима. Тот абсолютно непотопляемый.

— Российские СМИ со ссылкой на северокорейские утверждают, что США и Южная Корея готовят превентивный ядерный удар по КНДР. На самом деле готовят? Это они пугают или действительно могут нанести?

— Я вот не вижу таких новостей. Не думаю, что превентивный ядерный удар по КНДР возможен.

— Представить действительно трудно. Но в какой-то критической ситуации они же могут принять какие-то совсем жесткие меры?

— Но точно не нанести ядерный удар первыми. У Южной Кореи ядерного оружия просто нет, а чтоб США сами первыми применили ядерное оружие…

— Вообще-то, как мы знаем, было, хоть и в совсем другой ситуации.

— Это правда, было, но начать агрессивную войну против КНДР — это еще и очень опасно. Сеул, где я живу, находится в 70 километрах от границы с Северной Кореей, его просто разнесут той самой артиллерией, о которой мы говорили. У нас в этой агломерации живет примерно половина страны. Это колоссальные жертвы, Байден под импичмент попадет, если решится на такое. Это в принципе невозможно.

— Но Северная Корея явно осмелела с тех пор, как к ней стала поворачиваться Россия. В какой степени она осмелела? Как вообще действия России влияют на наглость КНДР?

— Россию здесь вообще можно вывести за скобки: она делает то, что делают китайцы. Важно, что в сторону КНДР повернулись китайцы. У Китая с Америкой идет торговая война. Когда-то они выступали единым фронтом, а КНДР шипела, что так нельзя, потому что великая дружба, но это закончилось.

Когда-то она грозила Пекину чуть ли не военными действиями, а теперь относится к действиям КНДР с пониманием, потому что так к ним относятся в Пекине.

— И всё-таки: какова степень «оборзения» Северной Кореи, независимо от причин? До чего она может дойти?

— Цель у Северной Кореи — иметь ракеты с термоядерной боеголовкой, чтобы они могли нанести удар по Вашингтону и Нью-Йорку. Чтобы вся американская элита знала: мы убьем вас лично. Не просто нанесем удар по США, а вот конкретно тебя, президент, и тебя, сенатор, в живых не будет, если ты к нам сунешься.

— Так это же надо как-то доказывать? Иначе все подумают, что это как северокорейские заявления в победе в чемпионате мира по футболу.

— Что касается ракет, то они могут провести очередные испытания. То есть степень «оборзения» должны будут продемонстрировать очередные ядерные испытания, которые покажут, что у КНДР есть водородная бомба, а она гораздо более разрушительна, чем атомная. Второе — запуск ракеты должен показывать, что удар по США они нанести точно могут. В качестве крайней степени «оборзения» я бы предположил запуск ракеты в Атлантический океан. То есть что-то такое, что пролетит над всей континентальной территорией США. Это пока маловероятно, но если такое случится, то ни у кого уже не сомнений не останется, это будет очень мощный показатель силы и оплеуха Соединенным Штатам.

— Россия может им помочь добиться этого?

— Технологиями?

— Например.

— России сейчас со своими проблемами разобраться бы. На фронте стагнация, Украина освобождает то один, то другой населенный пункт. России сейчас не до помощи Северной Корее.