Герою этой истории 27 лет, из соображений безопасности он попросил называть себя Ярославом и опустить некоторые личные данные, которые могли быть помочь его идентифицировать.

Ярослав окончил один из православных вузов Москвы (название вуза известно редакции. — Прим. ред.) по специальности в сфере культуры. Несмотря на то что сам он вырос в религиозной семье, учиться в православном вузе Ярослав не планировал и собирался изучать естественные науки в другом университете. Однако «обстоятельства сложились так, что у него не было выхода».

После окончания учебы он начал работать в сфере культуры, заниматься организацией образовательных мероприятий.

— Увлечений у меня достаточно много: ретро-автомобили, конструкторы, крафт (ремесло, производство чего-либо своими руками. — Прим. ред.), настольные игры, иностранные языки. Недавно я потихоньку начал развивать собственную мастерскую, объединив то, что мне нравится, в одно, — заниматься крафтом и проводить мероприятия, — рассказывает Ярослав.

О вопросе собственной гендерной идентичности Ярослав говорит так:

Например, необходимости ложиться в психоневрологический диспансер и доказывать в суде свою необходимость сменить документы.

В процессе самообразования и поиска информации Ярослав наткнулся на группу «Т-Действие», которая помогает трансгендерным людям в России.

В 2022 году, собрав всю необходимую информацию, Ярослав совершил юридический переход — поменял свидетельство о рождении и вслед за ним все необходимые документы (о том, как это работает в России, говорится чуть позже. — Прим. ред.).

Близкие Ярослава приняли такое решение с пониманием, многим в кругу друзей и родственников он говорил о своей идентичности и раньше.

— Брату я сделал каминг-аут (процесс, когда человек открыто говорит о своей идентичности. — Прим. ред.) еще до перехода и получил принятие, но более старшие родственники могли принять это очень тяжело, и морально я готовился к тому, что после каминг-аута они могут разорвать общение, однако получил принятие от всех членов семьи. Самое важное для меня в момент перехода — это моральная поддержка от моей девушки, — делится Ярослав. — В целом я могу сказать, что до ситуации с вузом я практически не сталкивался с открытой и агрессивной ксенофобией. Тут, возможно, немаловажную роль играет, что я живу, насколько это возможно, в «стелс» (образ жизни, при котором трансгендерный человек не рассказывает об истории своей идентичности. — Прим. ред.), и у меня очень хороший пасс (возможность восприниматься в желаемом гендере. — Прим. ред.).

Православная ксенофобия 

Впервые с юридическими трудностями Ярослав столкнулся, обратившись в университет с просьбой выдать новый диплом по причине изменения паспортных данных. Изначально в студенческом отделе кадров ему сказали, что для выдачи новых документов ему даже не нужно приезжать в вуз, а можно просто отправить сканы по почте и показать оригиналы уже при получении нового диплома.

На отправленный по почте запрос, однако, ответа не последовало. Тогда Ярослав позвонил в университет еще раз, и по телефону ему сказали, что принять его документы не могут, поскольку ему надо приехать и лично написать прошение ректору.

— Я приехал и всё написал. Юрист вуза вел себя достаточно конфликтно и непрофессионально: стал кричать, чтобы я привез оригиналы документов, а на вопрос, каких именно, крикнул: «Все!» Также он заявил, что по смене пола они мне менять документы не будут, — вспоминает Ярослав.

В ответ на слова юриста Ярослав попросил предоставить ему официальный отказ вуза, но не получил и его. Когда молодой человек и дальше упорно пытался добиться ответа, ему говорили, что «отец-ректор еще рассматривает прошение, поэтому точные сроки назвать не получается».

После неудач в самостоятельном общении с администрацией университета Ярослав обратился за помощью ЛГБТ-группе «Выход», которая помогла ему связаться с адвокатом, чье имя мы не разглашаем в целях безопасности.

По совету адвоката Ярослав подал жалобу на университет в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки (Рособрнадзор). Спустя две недели ему поступил звонок из администрации вуза. Ему сообщили, что отказываются менять документы и предоставлять официальный отказ, а ответ в Рособрнадзор уже отправили.

Ярослав запросил копию этого ответа.

— Надо сказать, что текст ответа был потрясающе ксенофобским. К примеру, юрист вуза указывал в ответе мои прежние Ф. И. О., игнорируя тот факт, что мои паспортные данные изменились. Я готовлюсь к дальнейшему развитию событий.

В этом письме, как уточнила «Новой-Европа» адвокат Ярослава, сотрудники университета резко негативно высказались по вопросу смены пола и заявили, что «смена пола калечит человека, ставшего жертвой античеловеческой пропаганды, имеющей целью обогащение соответствующих медицинских учреждений, разложение традиционной семьи и вымирание «избыточного» населения».

Вместе с адвокатом Ярослав подал иск в один из судов Москвы с требованиями обязать университет выдать ему новые документы в связи с переменой имени, а также компенсировать моральный вред.

На запрос «Новой газеты Европа» в университете отвечать отказались.

Несмотря на категоричную позицию сотрудников университета, наш собеседник-адвокат не исключает, что суд может удовлетворить иск Ярослава даже в первой инстанции. Такое предположение основано в том числе и на том, что Рособрнадзор уже встал на сторону молодого человека и заявил, что решение университета не основано на действующем законодательстве.

— Я считаю, что любой человек при необходимости предъявления диплома о высшем образовании не должен оказаться в ситуации, когда он вынужден раскрывать подробности частной жизни и личную тайну, которой является факт смены пола. Он не должен предъявлять потенциальному работодателю диплом вместе со свидетельствами о перемене имени и справками, подтверждающими смену пола. Это прямое нарушение конституционного права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, — добавила адвокат.

Как это работает в России

Ярослав рассказал «Новой-Европа», что юридически транс-переход не вызвал у него сложностей, поскольку он изучил необходимую информацию и знал, чего ждать. О том, как этот процесс работает в России, подробнее объяснила координаторка группы «Т-Действие» Катя Мессорош.

— Я скажу немного неожиданную вещь. В России одна из самых простых и гуманистических процедур смены документов или легального признания гендерного маркера, как это называется формально. По этому показателю мы, наверное, входим в первую или вторую десятку всех стран мира. Проще только свободное признание гендера. Это когда человеку просто по заявлению меняют документы, — рассказывает Мессорош.

В России для того, чтобы получить возможность поменять гендерный маркер в документах, необходимо пройти специальную комиссию из трех врачей — клинического психолога, психиатра и сексолога — и получить соответствующую справку по форме 087/у (формально она называется справкой об изменении пола). Далее с этой справкой можно отправляться в ЗАГС, получать новое свидетельство о рождении, а вслед за ним — и все остальные документы.

Такие комиссии могут собираться на базе как государственных, так и коммерческих клиник. Главное, отмечает Мессорош, чтобы все врачи числились в штате и чтобы конкретная медицинская организация издала приказ о создании соответствующей комиссии. Клиник, где эти комиссии организованы, в России не очень много, но они есть.

При этом, продолжает Мессорош, «юридический» переход работал таким образом не всегда. Справка по форме 087/у появилась только в 2018 году, а с 1996 года и до тех пор люди меняли документы через суд.

— Дальше уже вставал вопрос, как суд трактует понятие «смена пола». Была удивительная ситуация, когда в разных регионах его трактовали абсолютно по-разному. То есть были регионы, где требовали даже обязательную стерилизацию. Были регионы, где достаточно спокойно относились к этому вопросу. Были даже регионы, где хватало только справок от психиатров, — рассказывает сотрудница «Т-Действия».

Параллельно с «юридическим» переходом транс-люди могут совершать ряд медицинских интервенций, направленных на феминизацию или маскулинизацию. Такие процедуры, как операции на лице или теле, а также прием гормонов врачи в России могут проводить или назначать после приема у психиатра, на котором выдается диагноз «транссексуальность».

— Чаще всего получение всех этих бумажек происходит одновременно (и выписки с диагнозом F64.0, и справки для ЗАГСа по форме 087/у), но можно и разнести эти два процесса. То есть получить у психиатра диагноз (для этого де-юре комиссия не обязательна), а обращаться к профильным врачам, когда надо будет пройти комиссию и заняться сменой документов. Так тоже делают, — пояснила Мессорош.

«Постепенно мы будем возвращаться к мифологии 90-х»

5 декабря Владимир Путин подписал закон, запрещающий «пропагандировать нетрадиционные отношения» — распространять информацию об ЛГБТ и «смене пола» среди людей всех возрастов в СМИ, интернете, кино, литературе и рекламе. По словам спикера Госдумы Вячеслава Володина, такая инициатива должна защитить «будущее страны от тьмы, распространяемой США и европейскими государствами».

Примерно в это же время Минюст признал «иноагентами» группу «Т-Действие» и проект T9 NSK, также занимающийся помощью транс-людям и их близким.

Координаторка «Т-Действия» Катя Мессорош убеждена, что такое давление на ЛГБТ-сообщество и людей, пытающихся ему помочь, неизбежно приведет к распространению ложной и опасной информации о транс-людях.

— Постепенно мы будем возвращаться в массовом сознании к мифологии 90-х — нулевых про транс-людей. Не то чтобы мы далеко ушли от нее, но всё же движение было очень заметно, — говорит Мессорош.

По ее словам, запросов о помощи на фоне войны и новых законов стало только больше. Люди спрашивают о мобилизации, о том, как уехать из страны.

При этом Мессорош не думает, что российские законодатели будут намеренно вмешиваться в жизнь транс-людей и лишать их возможности совершать юридический переход и менять документы.

— Одно дело выплясывать вокруг популистских идей «пропаганды», и совсем другое — лезть в устоявшиеся правовые практики или тем более в медицину. Люди совершали переход даже, когда это юридически запрещено, и даже под страхом смерти. Другое дело, что чем выше барьеры на этом пути, тем больше людей сходит с него, в том числе и прекращают свое существование. Так что даже если ничего сверх принятого больше наши так называемые власти принимать не будут, транс-людям будет становиться еще хреновее в плане реализации своих прав, — резюмирует Мессорош.