С начала войны прифронтовые регионы России, по подсчетам «Новой газеты Европа», подверглись обстрелам не меньше 350 раз. От бомбежек пострадали 168 мирных жителей и больше тысячи жилых домов, школ и инфраструктурных объектов. Начиная с осени губернаторы сообщают об атаках иногда по несколько раз в день. И если раньше снаряды долетали лишь до небольших сел возле границы, то теперь украинская армия всё чаще «дотягивается» до крупных населенных пунктов и военных объектов в глубине страны.
Во вторник стало известно о том, что новый пакет помощи Украине со стороны США впервые включает ракеты дальностью 150 километров — в два раза больше, чем раньше. Кроме того, по заявлениям украинских властей, почти готов новый ударный беспилотник с дальностью полета до тысячи километров — достаточно, чтобы нанести удар по Москве, где совсем недавно установили комплексы «Панцирь-С1» на крышах административных зданий.
При этом власти не спешат эвакуировать жителей, которые постоянно находятся под огнем, а российские системы ПВО отражают только 20% воздушных атак. Дата-отдел «Новой-Европа» изучил, как война бумерангом возвращается на территорию России.
За год войны частота обстрелов со стороны Украины выросла в десять раз: если в марте до приграничных сел долетали единицы снарядов, то в январе власти сообщали об атаках в среднем по 1,5 раза в сутки.
Сильнее остальных приграничных регионов от бомбежек страдает Белгородская область, где атакам, по данным губернатора, подверглось более 50 населенных пунктов. При этом если весной обстрелы накрывали в основном два села, примыкающие к границе, Журавлевку и Нехотеевку, то сейчас снаряды долетают до городов, где живут десятки тысяч людей.
Шебекино с населением 40 тысяч человек и округ города с начала зимы попал под обстрел как минимум 27 раз. Граница с Украиной проходит в шести километрах. Жертвами бомбежек стали 22 шебекинца, пять из которых скончались. Десятки горожан лишились крова: обстрелы разрушили 66 частных и 11 многоквартирных домов, торговый центр и рынок.
10 сентября российские военные сдали город Волчанск в Харьковской области.
— С тех пор не было ни дня без бомбежек, — рассказывает жительница Шебекино Юлия. — Наша жизнь — игра в русскую рулетку. Я поначалу богу молилась перед сном, чтоб проснуться живыми, и с утра благодарила, что живы. Живем, по сути, одним днем. Привыкли к обстрелам, залпам — они уже не будят ночами. Странно, когда тихо: сразу тревога, что будет что-то страшное. Вот такие издержки жизни у границы. Но живем, не унываем тем не менее. Пока терпимо.
В соседние Валуйки, как рассказывают местные жители, снаряды тоже летят ежедневно. За осень и зиму, по официальным данным, под обстрелами погибли трое горожан, шесть человек были ранены.
— С начала СВО наша жизнь изменилась очень сильно. Но даже если и уехать, то куда и на какое время? И что станет с нашим жильем? У меня двое детей: старшему 13 лет, а младшему три года. Конечно, они теперь не ходят ни в сад, ни в школу: все вместе сидим дома на дистанционном обучении. Это вносит определенные трудности, но мы верим, что в скором времени весь этот кошмар закончится, — рассказывает жительница Валуек Татьяна Куликова.
Курская область — второй по частоте обстрелов регион России. За год войны власти сообщили о 100 прилетах, в числе которых три обстрела столицы области.
Еще один приграничный регион — Брянская область — попал под обстрел 39 раз. Среди пострадавших городов — Клинцы, второй по населению в области. От границы с Украиной он находятся в 50 километрах — дальше, чем Курск и Белгород. При этом за зиму, по официальным данным, Клинцы бомбили уже четыре раза.
Следующий по частоте обстрелов регион — аннексированный Россией Крым. Целью ВСУ на полуострове обычно становятся военные объекты в Севастополе, включая корабли Черноморского флота. С 24 февраля украинцы, по данным российских властей, атаковали Крым как минимум 36 раз.
Обстрелы территории России и Крыма с начала войны
Украина, в свою очередь, обычно не берет ответственность за обстрелы российских территорий. После атак на военные аэродромы в Рязани и Энгельсе в декабре советник Офиса президента Украины Михаил Подоляк отметил, что «Земля круглая» и, «если часто запускать что-то в воздушное пространство других стран, рано или поздно неизвестные летательные объекты вернутся к месту вылета».
Всего за год войны, по официальным данным, от бомбежек российских территорий пострадали 168 мирных граждан, 36 из них погибли. Большинство жертв — жители Белгородской области.
Нежилой фонд
18 декабря ВСУ, по сообщениям российских властей, ударили по Белгороду. Несмотря на работу ПВО, один человек погиб, десять — получили ранения. Многие остались без крова: осколки ракет повредили 75 жилых домов и квартир.
Это был третий по масштабам разрушений обстрел региона. В апреле, как писали местные власти, украинская артиллерия атаковала село Головчино в 20 километрах от границы: пострадали 76 частных домов, а 3 июля осколки «Точки-У» упали на 90 домов в Белгороде.
Результатом большинства атак, о которых сообщили губернаторы, становятся не военные, а гражданские объекты — частные дома в прифронтовых селах, куда долетают артиллерийские и минометные снаряды. За всё время войны пострадало более тысячи гражданских объектов, 847 из них — частные и многоквартирные дома.
— Во многих случаях ВСУ обстреливают позиции военных — тому были неоднократные доказательства. Иногда стреляют по энергетическим узлам в ответ на действия России. Села попадают под раздачу, поскольку находятся поблизости, — объясняет военный эксперт Давид Шарп. — Одного сообщения о том, что в село что-то прилетело, повредив дом, недостаточно, чтобы сделать вывод. Может быть, в ста метрах от села есть военная база? А из чего украинцы стреляли? Откуда? Каждую атаку нужно рассматривать в отдельности и знать при этом все детали.
При каждом третьем обстреле снаряды задевают линии электропередач — приграничные населенные пункты оставались без света уже как минимум 100 раз. В городах электроснабжение восстанавливают, как правило, быстро, однако в села, которые бомбят ежедневно, службы даже не выезжают.
— Иногда мы сидим без света полдня, иногда свет дают сразу — по-разному. А вот в дальних селах, например, в хуторе Панков и деревне Красное, линии электропередач не чинят: боятся обстрелов, — рассказывает Юлия из Шебекино.
Белгородская область, как в конце ноября заявил губернатор, уже потратила 13 миллиардов рублей на расходы, связанные с войной, — это 8% от всех расходов бюджета за 2022 год. Деньги ушли на выплаты раненым — по 500 тысяч рублей на человека, а также на восстановительные работы. Власти отремонтировали 1500 домов и квартир, а также купили около 350 автомобилей. Причем к восстановлению большей части разрушенных объектов службы еще не приступили из-за постоянных обстрелов.
— Сам губернатор говорит о том, что у области нет денег, и многим пока не могут компенсировать потерянное жилье. Некоторые берут кредиты, чтобы отремонтировать дома, машины, а им обещают, что позднее возместят, — говорит Юлия.
В начале октября жителей села Щетиновка в Белгородской области эвакуировали сразу после обстрела — об этом сообщил губернатор региона. Однако спустя два месяца 14-летний житель Щетиновки наступил на мину в окрестностях села. Подростка с травматическим повреждением стопы и лица доставили в реанимацию в тяжелом состоянии.
Ранее под Белгородом в руках 9-летнего мальчика сдетонировал дрон, около границы двое пенсионеров наехали на мину, недалеко от трассы на Харьков боеприпас ранил ребенка. А к летнему сбору урожая, как сообщал губернатор Белгородской области, власти привлекли Минобороны, МЧС и Росгвардию для разминирования полей. От неразорвавшихся снарядов уже пострадали 15 мирных граждан, шесть из них погибли.
— Российские войска, действительно, заминировали границу, там даже подрывались свои же, — комментирует Ян Матвеев. — Вряд ли приграничные территории заминировали плотно, но, учитывая традиционный бардак в российской армии, мины искать будет сложно, на разминирование уйдет много времени.
Поддержать независимую журналистику
ПВО обстрелам не помеха
22 декабря губернатор области отчитался Госсовету о «качественной» работе ПВО: «Благодарность жителей огромная. Поэтому сказать о том, что нам нужно дополнительное количество [систем ПВО], я такого не скажу».
При этом даже в столице области ПВО реагирует далеко не всегда. 19 октября снаряд попал в «объект инфраструктуры» Белгорода, а 1 апреля два вертолета ВСУ атаковали нефтебазу в черте города. Как объяснил замглавы международного комитета Совета Федерации Владимир Джабаров, вертолеты летели слишком низко, чтобы попасть в поле видимости ПВО.
— Чтобы успешно перехватывать атаку, нужно несколько комплексов [ПВО], которые будут не только закрывать определенную полусферу над собой, но и прикрывать, подстраховывать друг друга, — объясняет военный аналитик Ян Матвеев. — По найденным обломкам в том же Белгороде понятно, что российская армия использует комплексы Панцирь-С1. Это системы малой дальности — до 18 км. Они используются для прикрытия объектов в непосредственной близости. Это последний рубеж обороны. Но вместе с ними должны применяться и более дальнобойные системы, такие как «Бук», «Тор» и С-300/С-400, чтобы сбивать цели задолго до подлета к городу.
Помимо городов Белгородской области за год войны под обстрел неоднократно попадали Курск, Энгельс, Таганрог, Джанкой, Клинцы — только половина атак была отражена ПВО. Наиболее эффективно защищен аннексированный Россией Севастополь, где находятся военный аэропорт Бельбек, штаб ВМФ и корабли Черноморского флота. Атаки по столице полуострова удалось отразить в 75% случаев. Но большинство обстрелов пришлось на приграничные села, где ПВО срабатывает гораздо реже — в 5,5% случаев.
— Обстрелы на небольшие дистанции ведутся из ствольной артиллерии, установок «Град» и минометов. В теории такие атаки перехватить можно, но на практике почти нереально. К тому же систему ПВО просто не потащат защищать деревню у границы, есть более приоритетные цели, — объясняет военный эксперт Давид Шарп. — Есть примеры, когда такого рода обстрелы предотвращают: ПВО в городах Израиля перехватывают атаки из оружия наподобие «Градов», а американские военные базы в Ираке способны отразить даже минометный обстрел. Однако организовать это на очень протяженной российской границе — большая техническая проблема.
Бежать некуда
19 мая жители села Тёткино Курской области пережили третий обстрел: снаряды повредили 9 многоквартирных и 23 частных дома, детский сад и спиртзавод.
На следующий день губернатор области объявил эвакуацию села, но переехали в пункты временного размещения (ПВР) только 29 из 3800 жителей. 22 мая в группе «Новости Тёткино» во «Вконтакте» анонсировали сбор подписей с требованием эвакуации села: «Последнее время мы живем в постоянном страхе. Участившиеся обстрелы вынуждают многих, бросая всё, уезжать, спасая жизнь. Оставшиеся в поселке люди боятся отходить от своих домов и подвалов. Разбиты заводы, объекты социальной сферы, жилые дома. Есть первые жертвы. Что нам дальше делать?»
До сих пор власти Курской области не эвакуировали ни одно село. 6 октября во время очередного обстрела Тёткино от сердечного приступа умер 72-летний пенсионер, 2 ноября артиллерийские снаряды ранили пятерых жителей села Гуево, среди которых было трое детей.
— У украинцев есть технические возможности создать невыносимые для жизни условия по крайней мере на 20 километров в глубь России. Это немало людей, но всё равно посильное для эвакуации количество, — комментирует Давид Шарп. — У России есть возможность переселить десятки и даже сотни тысяч человек. Решатся ли они на такой шаг — это уже другой вопрос.
В Белгородской области, как сообщил губернатор, уже эвакуировали 15 приграничных сел. Желающим переехать выдают ежемесячные компенсации на съем квартиры в размере 10–15 тысяч рублей в месяц или размещают в ПВР. К ноябрю свои дома покинули 3487 человек.
Эвакуация самых обстреливаемых городов области — Валуйки и Шебекино — по словам глав городов, не планируется. Однако желающие могут направить запрос в местные администрации и переехать в ПВР — например, в далекий от границы Старый Оскол.
— Среди моих знакомых никто не поехал: у всех здесь работа. А кто уезжал, те уже вернулись: не многим есть с чем переезжать, где работать. Нужно всё бросить и начинать с нуля на новом месте. Это тяжело и страшно, — рассказывает Юлия из Шебекино. — Я как работала торговым представителем, так и работаю. Езжу по району, а снаряды надо мной летают. Продаж стало меньше, люди экономят деньги: а мало ли придется уезжать, хоть будет с чем. Единственное, мы, конечно, стараемся не попадать в массовые скопления людей: кино, мероприятия, рынок. На рынок особенно опасно ходить: он ближе к границе и уже два раза попадал под обстрел. Всё это в далеком прошлом.
20 октября, как сообщил губернатор, обстрел села Муром недалеко от Шебекино разрушил дом культуры, детский сад и школу, 15 ноября пострадали музей и школа искусств соседнего города Валуйки.
Всего за год войны, по данным властей, под обстрел попали 12 школ и 4 детских сада — большинство в Белгородской области. Дети в девяти приграничных районах, а также Белгороде и Яковлевском округе были переведены на дистанционное обучение до 24 марта.
— Сама я бы не уехала из города, но у меня ребенок девятый класс заканчивает. Учатся все удаленно, но это не учеба. Поэтому ради него, наверно, придется переезжать, — рассказывает Юлия. — Очень хочется, чтобы до лета, максимум до осени всё затихло. Но сомневаюсь, что это реально, что мы сможем вернуться к прежней жизни. А ребенку поступать в университет через пару лет, и этот год, как по мне, оставил пустоту в его знаниях и знаниях других детей. Поэтому, скорее всего, придется уезжать именно из-за учебы, из-за будущего ребенка.
«Неясно даже, кто по кому стреляет»
В августе на жилых домах в Брянске и Клинцах стали появляться надписи «Укрытие». Спустя месяц указатели заметили в Азове и Новошахтинске Ростовской области, а к концу ноября информацию о расположении бомбоубежищ уже можно было найти на улицах всех крупных приграничных городов: в Ростове-на-Дону, Белгороде, Курске и даже далеком от фронта Новокузнецке.
— Информацию о бомбоубежищах власти выложили на городском портале. Для молодежи это доступно, но пенсионерам непонятно что, где и как искать, — рассказывает жительница Валуек Татьяна Куликова. — В основном бомбоубежища — это подвалы жилых домов, но у жильцов этих домов много вопросов к подготовленности подвалов для экстренного случая.
В соседнем Шебекино, как рассказывает жительница Юлия, все дома свежей постройки, им максимум 50 лет.
— Никто даже в проект не вносил бомбоубежища на этапе строительства. А сейчас подвалы домов, которые метр над уровнем земли, пытаются выдать за бомбоубежища. Мало того, у нас и звуковые оповещения в городе не работают. И когда начинается стрельба, неясно даже, кто по кому стреляет. Через час приходит смс от МЧС об обстреле, когда всё уже закончилось.
В декабре губернатор Белгородской области заявил, что система оповещения неэффективна и сработала вовремя только два раза за всё время войны: «Информация МЧС приходит операторам сотовой связи через 30–40 минут после окончания обстрела, а СМС-сообщения доходят до жителей спустя 1,5 часа. Это, конечно, вызывает крайнее раздражение у людей».
Однако наладить точную систему оповещения в приграничных населенных пунктах, по словам военных экспертов, почти невозможно: снаряды достигают земли за считанные секунды.
***
В январе на крышах зданий Москвы жители заметили системы ПВО. Еще два комплекса обнаружили в Подмосковье: первый «Панцирь» разместили около поселка Заречье, в 10 километрах от резиденции Путина, второй — недалеко от аэродрома Остафьево, где вместе с военными базируется «Газпром авиа».
После появления фотографий ПВО в СМИ Минобороны сообщило об учениях отражения атак «на важные военные и административные объекты в Московской области».
Агентство Bloomberg со ссылкой на «официальных лиц, знакомых с ситуацией», пишет, что причина установки комплексов ПВО — недавние атаки на военные аэродромы в Рязани и Энгельсе. За декабрь аэродромы, расположенные в 600 и 800 километрах от границы, были атакованы трижды. Несмотря на работу ПВО, шесть военнослужащих погибли, четверо получили ранения.
— Опасения Кремля, конечно, преувеличены. Если бы украинцы хотели совершить показную атаку, скажем, на здание Министерства обороны, они бы могли легко это осуществить с земли небольшим беспилотником, — комментирует военный эксперт Ян Матвеев.
Новый пакет помощи Украине, как сообщили агентству Reuters официальные представители США, будет впервые включать ракеты дальностью 150 километров, а 10 декабря руководитель проектов «Укроборонпрома» Олег Болдырев заявил, что в Украине почти готов новый ударный беспилотник с дальностью полета до тысячи километров — достаточно, чтобы нанести удар по Москве.
Однако в случае реальной атаки столицы, объясняет Матвеев, ПВО на крышах не спасут жителей: сбивать снаряды необходимо задолго до подлета к городу:
— Ракеты типа «Панциря» в принципе не могут уничтожить большой дрон полностью — только сбить, после чего он упадет на город.
При участии Павла Филиппова и Аси Кошкиной.
Благодарим «Медиасеть» за помощь в подготовке материала.
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
