С самого начала войны Сергей Собянин, подобно премьеру Михаилу Мишустину, был в числе тех представителей российской политической элиты, которые старались отмежеваться от происходящего в Украине, публично не высказываясь по этому поводу. В отличие от Дмитрия Медведева, заявления которого по мере продолжения войны становились всё радикальнее и экзотичнее (вспомним хотя бы тезис о «войне с сатанистами»), мэр Москвы никаких резких слов не говорил.

Лишь дважды Собянин высказался о войне — да и то отделался в общем насколько пафосными, настолько и неискренними формулировками. В первый раз — на совещании с Путиным по мерам социально-экономической поддержки субъектов РФ в марте. «Я достаточно много и постоянно общаюсь со своим коллегами, руководителями субъектов РФ, должен сказать, что мы все искренне поддерживаем те решения, которые вы приняли по проведению специальной военной операции», — сказал он тогда.

Затем мэр Москвы выступил с короткой речью в «Лужниках» на концерте, посвященном годовщине аннексии Крыма и Севастополя: «Спасибо ребятам, которые сегодня с оружием в руках защищают граждан Донбасса, российских граждан, Россию, нас с вами. Полмира ополчились на нас, но Россия — сильная страна, сильная своими гражданами, своими патриотами. Пока мы вместе, мы непобедимы. Да здравствуем Крым, да здравствует Донбасс, да здравствует наш президент Владимир Владимирович Путин, да здравствует Россия!»

Источники сайта «Медуза» из АП утверждали, что этот концерт был рассчитан не на «продвинутых москвичей», а на лояльную телевизионную аудиторию, поэтому расчет был на то, что выступление вряд ли негативно отразится на имидже Собянина в городе, зато гипотетически может привлечь к нему «патриотические слои населения».

В июне мэр посетил Петербургский экономический форум (ПМЭФ) и заключил соглашение о сотрудничестве с премьером-министром самопровозглашенной ДНР Виталием Хоценко, такой же документ он подписал с главой самопровозглашенной ЛНР Леонидом Пасечником. Всё та же «Медуза» писала, что изначально Собянин не хотел этого делать, «но передумал после встречи с Владимиром Путиным». По соглашению, Москва окажет ЛДНР социально-экономическую и гуманитарную помощь, поможет в восстановлении социальной, жилищной и инженерной инфраструктуры. Впрочем, как отмечает политолог Аббас Галлямов,

— Во-первых, Собянин сам по себе человек очень прагматичный, и он бесконечно далек от всей этой идеологической чепухи вроде вражды с Америкой, угнетения прав русскоязычных, которая легла в основу военного конфликта. Собянин не любит виртуальные сущности, он любит вещи реальные. Это глубинная причина сохранения дистанции, — объясняет Галлямов. — Он с самого начала понимал, что война — это совершенно ненужная авантюра, которая ни к чему хорошему не приведет. Стилистически ему она чужда. Ему бы плитку укладывать. Вот это самое то. Он любит такие вещи, а пускаться в идеологические изыскания, как Путин или Дугин, — это просто не его.

С мнением Галлямова солидарен и давний критик Собянина политик Максим Кац, который считает, что мэру история с войной не нравилась изначально, потому что она противоречит его личным позициям:

— Конечно, например, ни с какой коррупцией он не боролся, но и близким к убийствам он никогда не был. Он хотел улучшать город, открывать парки, мостить тротуары — то есть он человек совсем не военной направленности. Поэтому, когда война началась, он впереди паровоза не бежал, объявлялся лишь, когда его насильно тащили. Собянин очень влиятельный человек, есть довольно большой кластер разных российских руководителей в регионах и министерствах, которые входят в его игру. Это не Медведев, который просто один болтается, и притом болтается в очень недружественной среде, потому что совершенно не подходит никому и не имеет никакой силы. У Собянина совсем другая ситуация. Он не слыл суперлибералом, не вызывает аллергию у силовиков. Однако Собянин очень влиятельный, поэтому и ведет себя более серьезно, чем Медведев.

Несмотря на усугубление положения на фронте, всё лето мэр Москвы не высказывался о войне, а подчеркнуто занимался «городскими делами» вроде открытия новых станций метро или строительства новых мостов. В июне справедливоросс Сергей Миронов даже жаловался на то, что власти Москвы потребовали снять со здания офиса партии баннер в поддержку войны в Украине. По словам Миронова, чиновники объясняли свое требование «многочисленными обращениями недовольных граждан».

«Я постоянно общаюсь с журналистами и волонтерами, приезжающими из мест боевых действий в столицу. Многие из них удивляются тому, что во внешнем облике Москвы ничто не напоминает о войне, в которой решается судьба страны: ни одного патриотического билборда, ни одного портрета наших героев, ни zеток, ни vэшек. Теперь мы знаем, что это не стечение обстоятельств, а результат тщательного надзора ретивых инспекторов. Позиция понятная: пусть где-то там стреляют, убивают — это не наше дело, у нас всё хорошо, живем, как жили, и не надо нам никакой вашей операции», — возмущался Миронов.

21 сентября Путин объявил «частичную» мобилизацию, в рамках которой на войну должны были призвать 300 тысяч человек. Основная нагрузка легла на регионы с низким протестным потенциалом. В столице же планировалось мобилизовать до 16 тысяч человек, что в процентном отношении меньше, чем во многих других субъектах РФ.

— Собянину помог не уступить давлению российских «ястребов» тот факт, что Москва — протестный город. В столице недовольство войной выше, чем в среднем по стране. Значит, если слишком сильно эту тему педалировать, то это просто будет способствовать росту протестных настроений и в конце концов может привести к взрыву, к выступлениям. В Москве протест может начаться совершенно неожиданно. Вот это дало Собянину формальную возможность остаться в стороне. Он просто в любом разговоре Путиным может сказать: «Да я-то что, я хоть всю Москву завтра же буквой Z увешаю, но что, если рванет?» Как рвануло после ареста Голунова. Или в 2019 году, когда на выборах в Мосгордуму отказали в регистрации оппозиционным кандидатам вроде Юлии Галяминой. Кто и когда вообще интересовался выборами в Мосгордуму? Никому в голову не приходило, что из-за этого может случиться то, что случилось. Собянин просто им напомнил: «Ребята, оно нам нужно? Конечно, оно нам не нужно». Собянин — это голос разума, если можно так сказать, в российском истеблишменте. Хотя «голосом» это назвать сложно, потому что ни Собянин, ни Мишустин ничего не говорят, они просто молчат. Но и это молчание — оно говорящее, — считает политолог Аббас Галлямов.

Первым из всех глав о «завершении» мобилизации в своем регионе также заявил именно Собянин, еще 17 октября, за полторы недели до того, как об этом сказал Шойгу.

«По информации военного комиссара г. Москвы, задачи по частичной мобилизации, установленные на основании Указа Президента и задания Министерства обороны, выполнены в полном объеме. Пункты сбора мобилизованных закрываются 17 октября 2022 года, в 14:00. Повестки, разосланные в процессе мобилизации по месту жительства и предприятиям, прекращают свое действие. Мобилизация стала огромным испытанием для тысяч московских семей, чьи отцы, мужья и сыновья сегодня идут в действующую армию. Тем не менее, выполнение задачи по частичной мобилизации стало возможным в первую очередь благодаря ответственности, чувству долга и патриотизму москвичей. Дорогие мои, говорю вам слова благодарности и признательности. Мы все волнуемся и переживаем за вашу судьбу, за трудности и опасности, которые вам предстоят и с которыми вы уже сталкиваетесь. Будем надеяться и молиться, чтобы вы вернулись живыми и здоровыми. Вернулись с победой. Отстояли безопасность и независимость нашей страны», — говорится в обращении Собянина, опубликованном на официальном сайте мэра Москвы.

Глава правозащитной группы «Агора» Павел Чиков тогда отметил, что власти субъектов РФ не обладают полномочиями по завершению мобилизации, они лишь могут участвовать в ее проведении. Завершить мобилизацию может только президент, чего Путин до сих пор официально не сделал, прекращение мобилизационных мероприятий нормативными актами никак не урегулировано. Очевидно, что Собянин намеренно попытался минимизировать негативное влияние мобилизации на собственную репутацию.

Отмена частичной мобилизации — яркий показатель заботы об электоральных рейтингах, — комментирует действия Собянина политолог Илья Гращенков.

И всё же сколько веревочке ни виться — а война войной.

2 декабря Собянин объявил о своей поездке на линию фронта. В какой именно регион он съездил, мэр не сообщил.

«Помогаем нашим ребятам на линии обороны обустроить рубежи: противотанковые рвы, траншеи, доты и блиндажи. Устанавливаем генераторы, печки, проводим освещение. Строим медицинские пункты. На линии работают тысячи работников городского хозяйства. Сегодня побывал на месте. Пообщался со строителями и военнослужащими. Встретил бойцов, мобилизованных из Москвы. Настроение боевое», — написал Собянин в своем телеграмм-канале, приложив к посту фотографии с военными.

В тот же день мэр опубликовал пост о том, что посетил 1-й корпус учебно-воспитательного комплекса имени летчика-космонавта Г. Т. Берегового в Луганске: «За лето мы его полностью перестроили. Руины вокруг после бомбежки разобрали. Территорию благоустроили. Как и обещал детям, занятия после многолетнего перерыва возобновились».

Уже 15 декабря появилось следующее упоминание войны в телеграм-канале Собянина. На этот раз сообщалось о том, что Москва организует специальную праздничную программу для «участников СВО и их семей», а на традиционную «Елку мэра» приглашены 42 тысячи детей, в том числе из оккупированных ЛДНР, Херсонской и Запорожской областей. В этом же посте Собянин отметил, что большинство участников голосования о формате проведения новогодних мероприятий в столице «поддержали праздничное оформление города, но без фейерверков и уличных концертов».

Вплоть до конца 2022 года в Москве почти не было военной символики, но в декабре столица оказалась вся обвешана буквой Z и патриотическими лозунгами. Также к 17 декабря открылись 40 пунктов по сбору новогодних подарков для жителей оккупированных территорий и участников войны.

— Всё это говорит о том, что, по мере роста числа военных неудач и всё большей демобилизации общественного мнения власти оказываются вынуждены взвинчивать градус истерики, — объясняет перемены в столице политолог Галлямов. — И в этой ситуации Собянину оставаться в стороне становится уже невозможно. Потому что для остальных чиновников-военных это уже начинает выглядеть как предательство или пораженчество. У мэра очень сильное чутье, он это чувствует. И поэтому время от времени уже обозначает свою причастность: «Я не пытаюсь остаться в стороне». В ситуации военной истерики, которая сейчас наблюдается у российских властей, голос разума не слышен. Уверен, что это всё не его инициатива. Представители АП типа [первого заместителя главы Администрации президента Сергея] Кириенко, [первого заместителя руководителя Администрации президента Алексея] Громова пытаются Собянина измазать кровью, чтобы он не оставался в белом пальто.

И всё же, несмотря на новогоднюю милитаризацию, поведение Собянина вновь и вновь провоцирует слухи о том, что это всё пиар-кампания человека, который может стать преемником Путина. Галлямов отмечает, что Собянин «отгоняет от себя мысли о преемничестве», потому что он лоялен Путину:

— Он точно не будет против, если Путин сам его выберет, но подталкивать Путина к этому выбору Собянин не будет. Он слишком умен и слишком осторожен для этого. Но при этом объективно, как голос разума, он [подходит на роль] преемника. Он один из самых серьезных игроков, из тех, кто способен урегулировать эту ситуацию, то есть выстроить нормальный диалог и с Украиной, и с Западом. И все это понимают, все знают, что если кто-то и способен сейчас вырулить из этого тупика, то это Собянин. Путин не может прекратить эти разговоры о преемничестве, потому что он слабеет, режим зашел в тупик. А поскольку Путин завел систему в тупик и из него уже точно сам ее не выведет, то поиск вариантов выхода из тупика и поиск того, кто может ее вывести, является объективно обусловленным процессом. Когда ты в тупике, ты не можешь не думать о том, как из него выбраться. Историю «Собянин-преемник» не Кремль придумал, не надо рационализировать нерационализируемое.

Однако, по мнению Максима Каца, действия Собянина всё-таки являются частью пиар-кампании человека, который метит на пост президента:

— Я слушаю радио в машине, и там есть федеральные новости: типа бомбим, убиваем. А есть другие новости — московские.

Им-то совершенно понятно, что это та направленность, на которую будет спрос у россиян, как только им всё происходящее надоест. А им скоро надоест, недолго это всё еще продлится.

Кац отмечает, что мэр Москвы всегда будет представлять для Путина потенциальную опасность, потому что в авторитарных системах губернаторы столичных регионов часто бывают оппозиционными. В Турции, например, мэра Стамбула посадили на три года из-за того, что он раскритиковал действия избиркома. Или в Венесуэле мэр Каракаса был лидером оппозиции.

— Любой мэр Москвы для Путина опасен. Но Собянин — это давний путинский соратник, он ближайшим к нему человеком долгое время был, был главой аппарата его правительства. Возможно, Путин считает, что на позиции преемника держать ближайшего человека не так опасно, — уточняет Кац.

— Ему достаточно сказать: «Отстроил Москву, отстрою и Россию», — и 55– 60% голосов он наберет на раз-два. Не надо будет даже ничего фальсифицировать. То есть он победит в первом туре просто на одном слогане об отстройке и на одном ощущении народа, что после того, как он придет к власти, вся военно-патриотическая истерика пойдет на спад, — резюмирует Галлямов.