Cum clave

XI Всеобщая конгрегация Коллегии кардиналов, прошедшая в Ватикане в понедельник, 5 мая, — последнее организационное мероприятие, предшествующее конклаву — закрытому собранию кардиналов в Сикстинской капелле, которое начинается 7 мая и на котором большинством в 2/3 голосов должен быть избран новый, 267-й Папа Римский — глава крупнейшей и самой влиятельной религиозной организации мира. Правом голоса на конклаве обладают 133 человека — кардиналы Римской церкви, не достигшие 80 лет. Таким образом, минимальное число голосов для избрания папы на нынешнем конклаве составляет 89. Как правило, из их числа и избирается новый папа.

В конгрегации участвовало чуть больше кардиналов — 170, но в Коллегию входят и кардиналы старше 80, которых не пропустят на конклав (впрочем, это не лишает их пассивного избирательного права, то есть папе в момент избрания может быть больше 80). Конгрегация — их последний шанс силой убеждения повлиять на выбор более молодых собратьев. Как сообщает ватиканский официоз, кардиналы зафиксировали главные факторы, влияющие на выбор папы в современных условиях: активный рост числа католиков в странах глобального Юга и уменьшение их доли на Западе, проблемы миграции, войн и восстановления соборности в управлении церковью.

Само название предстоящего конклава (от латинских слов «cum clave» — «под ключом», «под затвором») указывает на обстановку полной секретности, в которой он должен проходить. Кардиналы-выборщики лишатся права на время заседаний пользоваться средствами связи, а комнаты в ватиканской гостинице, где они будут жить, уже завешены непроницаемой пленкой. Порядка 80 свинцовых печатей установлено на дверях и воротах, ограждающих закрытую зону, внутри которой будут перемещаться кардиналы из капеллы в гостиницу. Коллегия приняла присягу о неразглашении тайны конклава у примерно ста сотрудников ватиканских служб: клириков, уборщиков, поваров и медицинских работников.

Хотя документальных свидетельств о том, как проходит конклав, нет, из неофициальных источников известно, что на заседаниях обсуждения чередуются с голосованиями. Но вначале каждый кардинал приносят присягу ни в чём не изменять католической вере, если он будет избран Верховным пастырем, понтификом.

По закону, принятому папой Бенедиктом XVI, в обычном порядке может пройти 33 тура голосования, и если по их итогам папа не будет избран, в 34-й тур выходят два кандидата, набравших максимальное число голосов. Они сами при этом лишаются права голоса и побеждает уже тот, кто набирает простое большинство. Но практика показывает, что до 33-го тура дело не доходит: нескольких последних пап избирали за 4–6 туров. Больше всего за последние сто лет заняло избрание папы Иоанна XXIII в 1958 году (11 туров), меньше всего — папы Пия XII в 1939 году (три тура). Франциска избрали на пятом туре, а его предшественника Бенедикта XVI — на четвертом. В первый день конклава проходит всего одно — «прицельное» — голосование, в последующие дни — от двух до четырех туров, так что средняя продолжительность конклава в Новое время составляет два дня (в Средневековье, конечно, бывали случаи, что выборы длились годами). О неудачном исходе очередного тура возвещает черный дым из трубы Сикстинской капеллы, об удачном — белый, которого с замиранием сердца ждут наиболее набожные католики, дежурящие ради этого на площади св. Петра. Ну и, конечно, журналисты, которых на площадь приводит профессиональный долг.

«Папабили»

С точки зрения букмекеров в разных странах мира и экспертов-ватиканистов, наибольшие шансы быть избранным имеет нынешний фактический глава правительства Ватикана, госсекретарь Святого престола кардинал Пьетро Паролин. Ему всего 70 лет (что большой плюс на фоне многих «папабилей», которым за 80), он дружит с нынешним руководством Италии и имеет гигантский опыт дипломатической работы, причем по таким непростым для Ватикана направлениям, как Северная Корея, Китай, Израиль, Вьетнам и африканские страны. Позиция Паролина в отношении «СВО» не отличалась иезуитством и была (и остается) гораздо более последовательной, чем у папы Франциска. В первый же день полномасштабных военных действий, 24 февраля 2022 года, он подписал коммюнике Госсекретариата Святого престола, в котором охарактеризовал действия Путина как «худший сценарий» и предупредил о «безумии и ужасах войны». В дальнейшем он поддерживал право Украины на самооборону и укрепление своих Вооруженных сил, чем снискал искренние симпатии в Киеве.

Более настороженно в Украине воспринимают второго вероятного кандидата-итальянца — кардинала Маттео Дзуппи, архиепископа Болоньи и главу Конференции католических епископов Италии. Именно его Франциск назначал своим спецпредставителем по урегулированию российско-украинского конфликта, и в рамках этой миссии Дзуппи позволял себе дипломатические реверансы в сторону Кремля, которые, впрочем, не принесли особого эффекта. Дзуппи поддерживает влиятельнейшая католическая Община святого Эгидия, которая имеет репутацию закрытого ордена внутри католической церкви, связанного с ведущими мировыми политиками. Третьим кандидатом от влиятельной итальянской партии (а это почти 30 кардиналов!) называют латинского патриарха Иерусалима Пьербаттисту Пиццабаллу, никак не вовлеченного в российско-украинскую повестку, но прославившегося своими самоотверженными попытками наладить диалог между Израилем и ХАМАС и поменять себя на заложников, удерживаемых в тоннелях Газы. К итальянской партии примыкает французская, наиболее видный представитель которой — либеральный архиепископ Марселя кардинал Жан-Марк Авелин, близкий папе Франциску. Основными кандидатами от глобального Юга выступают либеральный филиппинский кардинал Луис Тагле и консервативный конголезский кардинал Фридолин Амбонго Бесунгу.

Более низкие позиции в неформальном рейтинге «Новой газеты», составленном после опроса нескольких экспертов по Ватикану, заняли кардиналы Питер Тарксон из Ганы, Роберт Сара из Гвинеи, Чарльз Маунг Бо из Мьянмы, Реймонд Берк и Тимоти Долан из США, Петер Эрдё из Венгрии, Виллем Эйк из Нидерландов, Жан-Клод Холлериш из Люксембурга, Жозе Толентин Мендонса из Португалии, Марк Уэлле из Канады, Марио Грек с Мальты и еще два итальянца — Клаудио Гуджеротти (между прочим, специалист по постсоветскому пространству) и Анджело Скола (фаворит выборов 2013 года).

Но какими бы длинными ни были списки «папабилей», «еще не всё дорешено, еще не всё разрешено». Скромный аргентинский кардинал Хорхе Марио Бергольо в 2013 году если и входил в список, то на одном из последних мест. Но именно он стал папой Франциском — плодом компромисса между итальянской и американо-немецкой партиями на конклаве после отставки Бенедикта XVI.

По словам религиоведа из Института востоковедения РАН Сергея Филатова, после яркого и парадоксального Франциска новым папой станет человек «умеренный, не политизированный и доказавший свое умение ладить с разными фракциями». А сальвадорский кардинал Грегорио Роса Чавес дополняет этот прогноз заявлением о том, что кардиналы в принципе уже определились с кандидатом и «конклав будет очень коротким, два или три дня».

Куда же без Трампа?

Тем не менее, без политизации, причем в гротескной, карнавальной форме, подготовка к нынешнему конклаву не обошлась. Возмутителем спокойствия стал великий ниспровергатель привычного миропорядка Дональд Трамп, который сначала назвал лучшим кандидатом на пост папы себя, любимого, а затем разместил в своих соцсетях коллаж опять же себя, любимого, в папском облачении. Шутка (если это была шутка), кажется, пересекла грань кощунства — на нее вынуждена была официально отреагировать Конференция католических епископов штата Нью-Йорк, которая заявила:

В одном из интервью Трамп также дал понять, что у него есть любимчик среди кардиналов, — имея в виду как раз нью-йоркского архиепископа Тимоти Долана. Но тот имеет репутацию столь откровенного трамписта, что кардиналы не рискнут голосованием за такого кандидата превращать Ватикан во вторую Гренландию (в смысле перспектив аннексии эксцентричной трамповской администрацией).

Но искренние фанаты Трампа, считающие его мессией («Новая-Европа» писала о специфической религии трампизма, возникшей на стыке «Евангелия успеха» и «гражданской религии» США), не находят ничего смешного в изображении святого отца Дональда I. Его изображение в образе папы никак не оскорбило религиозных чувств демонстративного католика Марко Рубио или новообращенного католика Джэя Ди Вэнса. При всей нелепости выходки Трампа в ней всё же можно уловить серьезный намек. На признание великим и ужасным повелителем Америки, что есть в мире некая высшая по отношению к нему власть — неземного происхождения, — которая ему недоступна при всех его успешности и мессианстве. Это власть преемника апостола Петра, который по-прежнему выступает субъектом глобальных процессов и пока не подвластен ни Трампу, ни Путину, ни Си Цзиньпину.