По словам поляков, ощущение российской угрозы у них в крови. Поэтому после полномасштабного вторжения России в Украину в стране всерьез задумались о том, что рано или поздно российская армия может начать войну и на их территории. И решили вооружаться.
За три последних года Польша стала лидером среди стран НАТО по тратам на оборону, достигнув показателя, равного почти 5% от ВВП. Кроме того, у Польши третья по численности армия в Североатлантическом альянсе (после США и Турции). В планах — к 2027 году увеличить количество военных вдвое.
Однако, несмотря на внушительный масштаб затрачиваемых средств, это всё еще несравнимо с российскими. Особенно болезненный вопрос — численность армии. В Польше, уже больше 20 лет назад присоединившейся к ЕС, выросло несколько поколений людей, для которых ценности мира и человеческой жизни важнее защиты территории.
Готово ли польское государство и общество к потенциальной войне с Россией — в репортаже корреспондентки «Новой-Европа» Юлии Ахмедовой.
Восточный фронт
В маленьком городе Гайновка недалеко от белорусской границы ничто не напоминает о масштабной милитаризации Польши, о которой официальные власти говорят последние годы. Город, часто называемый «воротами в Беловежскую пущу», — именно там начинается территория знаменитого заповедника, — как будто спит, медленно покрываясь апрельским, оттого вдвойне холодным снегом.
На входе в городскую администрацию Гайновки развернут пункт набора в территориальную оборону. Этот род войск появился в Польше еще в 2017 году для подготовки резервистов без отрыва от их основного места работы, поскольку обязательные сборы бойцов проходят только по выходным раз в месяц.
Двое людей в форме — мужчина и женщина — со скучающим видом сидят за столом, на котором разложено множество методичек по военной службе. Женщина смотрит в телефон, мужчина периодически отвечает на вопросы сотрудников администрации. Желающих записаться в тероборону проходит через них явно немного.
В Гайновке многие говорят на белорусском, русском или на смеси этих языков с польским, как это часто бывает в населенных пунктах, находящихся на границе разных государств. Здесь даже есть центр белорусской культуры и лицей, где белорусский преподают как язык нацменьшинства. А протестный бело-красно-белый флаг соседствует с официальным бело-красным польским.
Наблюдая за неспешной жизнью приграничной Гайновки, где даже в четверг днем тишину нарушают только колокола церквей, трудно представить, что совсем недалеко разворачивается «крупнейшая с 1945 года операция» по укреплению восточного рубежа Польши.
Там, вдоль границы с Беларусью и Калининградской областью, расставляют длинные ряды противотанковых железобетонных ежей, строят бункеры и укрытия, устанавливают радарные системы и аэростаты. Территория помечена табличками с надписями в том числе на русском языке: «Военная зона, вход запрещен».
Проект строительства системы укреплений «Восточный щит» стоимостью в 2,55 млрд долларов планируют завершить до 2028 года. Кроме того, Польша и страны Балтии объявили о выходе из Оттавского договора, запрещающего использование противопехотных мин.
«Этим решением мы посылаем четкий сигнал: наши страны готовы и могут использовать все необходимые меры для защиты нашей территории и свободы», — говорится в заявлении министров обороны четырех стран.
Церковь Рождества святого Иоанна Крестителя в Гайновке, Польша. Фото Юлии Ахмедовой
Согласно прогнозам европейских экспертов и политиков, после окончания войны в Украине России может понадобиться от трех до восьми лет, чтобы восстановиться и напасть снова — уже на ЕС. Страны Балтии и Польша, имеющие с Россией, помимо общей границы, еще и болезненный исторический опыт, первыми отреагировали на возможную угрозу.
Больше оружия
Премьер-министр Польши Дональд Туск открыто говорит, что Европа живет в «предвоенное время», поэтому нужно активно вооружаться и вкладывать больше средств в оборону. Польша — единственная из всех стран ЕС, кто тратит на эти нужды почти 5% своего ВВП. Именно к такому показателю призывает членов Альянса Дональд Трамп, хотя более реалистичной цифрой выглядят 3%, что и готовятся обсуждать на следующем саммите НАТО. Однако сейчас не все страны достигают даже нынешнего целевого показателя в 2%.
Сами США в 2024 году потратили на оборону 3,38% своего ВВП, или 968 млрд долларов. Однако в абсолютных цифрах, учитывая размер американской экономики, это вдвое больше общей суммы, которую тратят все европейские страны НАТО.
По данным шведского Института исследования проблем мира (SIPRI), в 2022 году Польша увеличила расходы на оборону на 75%, направив туда 31,6 млрд долларов. В 2024 году траты выросли до 35 млрд долларов. И хотя для польской экономики это действительно внушительная сумма, это всё еще гораздо меньше, чем у более богатых и крупных стран Европы: Германии (97 млрд), Великобритании (82 млрд) и Франции (64 млрд). Но при этом расходы Польши больше, чем, например, у Испании (21 млрд).
Больше всего вооружений Польша закупает в США. Так, например,
Также страна закупила почти сотню американских вертолетов AH-64Е Apache, 366 танков M1A2 Abrams, 32 истребителя пятого поколения F-35A, две батареи ЗРК Patriot и систему управления ПВО. Помимо этого, Польша заключила контракт с Южной Кореей на поставку танков и гаубиц на 5,8 млрд долларов.
«Мы сейчас покупаем много вооружений у наших партнеров, и это во многом связано с ситуацией в Украине. Мы отправили туда большое количество оружия и боеприпасов, поэтому нам нужно пополнить собственные запасы как можно быстрее, так как мы видим угрозу со стороны России, которая, вероятно, не остановится на Украине», — рассказывает эксперт по европейской безопасности Польского института международных отношений (PISM) Александра Козиол.
Польские власти официально не раскрывают информацию о том, сколько военного оборудования они поставили Украине. Но, по оценкам журналистов польского издания Defense 24, речь может идти о нескольких сотнях танков, паре десятков истребителей и боевых вертолетов, более 50 самоходных гаубицах Krab польского производства и множестве другого вида оружия.
Польский солдат на реактивной установке HIMARS во время подготовки к параду на военной базе Весола в Варшаве, Польша, 10 августа 2023 года. Фото: Kacper Pempel / Reuters / Scanpix / LETA
Как отмечает Александра Козиол, собственная польская оборонная промышленность совсем небольшая и производит в основном легкое вооружение: например, винтовку Grot (MSBS Grot), самоходную артиллерийскую установку Krab (AHS Krab) и другое.
Издание Newsweek более радикально в оценках состояния польской военной промышленности. По информации журнала, страна практически исчерпала запасы советских боеприпасов калибра 122 мм, отправив оставшееся Украине. Запасы натовских снарядов 155 мм также минимальны. Чтобы выпускать собственные, в Польше нет металлургических заводов для производства корпусов снарядов, капсюлей и нитроцеллюлозы — важного компонента артиллерийского пороха.
Кроме того, есть проблемы с инфраструктурой хранения боеприпасов. Пока что в стране не хватает специализированных складов, где бы соблюдался постоянный контроль температуры и влажности. Без этого боеприпасы стоимостью минимум 2000 злотых (460 евро) за штуку уже через год-два будут нуждаться в ремонте.
Не хватает также формы, бронежилетов и касок для солдат. Часто резервистам выдают бывшую в употреблении одежду и экипировку. Авиация страдает от дефицита кадров: старшие пилоты уходят в отставку, а новых почти нет.
Премьер-министр Польши Дональд Туск выступает на фоне бетонных противотанковых заграждений во время осмотра первого завершённого участка укреплений «Восточный щит» на польско-российской границе возле Дабровки, Польша, 30 ноября 2024 года. Фото: Wojtek Radwanski / AFP / Scanpix / LETA
«Нам от этого не убежать»
У Польши третья по величине армия НАТО, в которой служат более 216 тысяч человек (при общем населении почти 40 млн). Это уступает только армии США (1,3 млн) и Турции (481 тысяч). Для сравнения: в регулярной армии Германии — 185 тысяч человек, во Франции — чуть больше 200 тысяч.
При этом сейчас армия Украины насчитывает более 800 тысяч человек, тогда как у России — 1,5 млн. В марте 2025 года премьер-министр Дональд Туск рассказал о плане увеличить число польских военнослужащих до 500 тысяч — в частности, с помощью специальных военных тренингов. «К концу года мы хотим иметь рабочую модель, чтобы каждый взрослый мужчина в Польше мог пройти военную подготовку и чтобы этого резерва было достаточно для отражения возможных угроз», — заявил Туск.
По его словам, обучение будет добровольным и позволит пополнить резерв армии без возвращения к крайне непопулярной в стране политике обязательного призыва, который был отменен в 2008 году. За это время в Польше выросло целое поколение мужчин, не имеющих никакого представления ни об армии, ни о военном деле в целом.
Кароль Лучка. Фото из личного архива
Но заинтересованные в такого рода обучении есть. Кароль Лучка — светловолосый молодой человек в модном черном худи, работающий в сфере НКО, — на идею Туска о военной подготовке отреагировал с энтузиазмом.
«Когда я увидел анонс [тренингов], я решил, что это хорошая идея и я был бы не против [пройти обучение], потому что, на мой взгляд, в Польше действительно есть такая необходимость. Географическое расположение, история Польши говорят о том, что нам от этого не убежать»,
— рассказывает Кароль.
Когда ему исполнилось 18 лет, он прошел медкомиссию и был признан годным к военной службе. К тому времени обязательную воинскую повинность в Польше уже отменили. Поэтому, как говорит Кароль, ему было без разницы, что напишут в военном билете. Возможность какой-либо войны казалась абсолютно нереальной, пережитком прошлого, что остался только в памяти его бабушек и дедушек. Но в последние годы Лучка замечает, как в польском обществе нарастает тревога и угроза со стороны восточного соседа становится всё более вероятной.
«Пик истерии пришелся на вторую годовщину войны. Почему-то именно тогда было очень много разговоров, что на Польшу нападут и так далее. Я просто видел по семье, что все начали паниковать. Но потом это немного утихло. Просто в моей семье, как и во многих других, я думаю, есть какой-то страх на подсознательном уровне, убеждение, что Россия равно смерть. Когда моя мама уехала учиться в Москву, ее семья всерьез думала, что она оттуда не вернется живой», — рассказывает Кароль.
Ощущение на генетическом уровне
Действительно, почти двухсотлетняя история отношений Польши и России наложила отпечаток на взгляды многих поляков. С Михалом Потоцким, 40-летним журналистом одного из небольших польских изданий, мы встречаемся в кафе с видом на Дворец культуры и науки — сталинскую высотку, возведенную в качестве «подарка СССР польскому народу».
«Ощущение угрозы со стороны России у поляков — на генетическом уровне, — начинает разговор Михал. — Мой прадедушка участвовал в Варшавской битве [в 1920 году]. Потом был опыт 1939 года, советская оккупация в 1944–1945 годах. Даже в 1990-е, когда, казалось бы, Россия пошла по европейскому пути, мой отец говорил, что как только она восстановится, эта угроза вернется».
По мнению Михала, так и произошло — еще после вторжения в Грузию в 2008 году. Тогда президент Польши Лех Качиньский произнес ставшую затем знаменитой фразу:
«Мы прекрасно знаем, что сегодня — Грузия, завтра — Украина, послезавтра — страны Балтии, а позже, возможно, и моя страна, Польша».
В XVIII веке Польша пережила три раздела, по итогам которых ее территории отошли к трем странам, в том числе к Российской Империи, получившей значительную часть Речи Посполитой: современные регионы Беларуси, Латвии, Литвы, Польши и Украины.
Несмотря на то, что Польша лишилась независимости, поляки постоянно пытались вернуть ее и поднимали крупные восстания. Относительную автономию удалось обрести в рамках Царства Польского в 1815 году, но по результатам жестоко подавленного Январского восстания (1863–1864) все дарованные права были отняты, и Царство Польское превратилось в обычную провинцию Российской империи.
Свою независимость Польша смогла восстановить только в 1918 году и подтвердить ее в результате ожесточенной битвы с силами РСФСР под Варшавой два года спустя. Однако уже в 1939 году Германия и СССР заключили Пакт Молотова–Риббентропа, по которому немецкие и советские войска вторглись на территорию Польши и разделили ее между собой.
СССР начал проводить насильственную советизацию и устроил массовые депортации поляков в Сибирь и Казахстан. Одно из самых страшных событий польской истории — это расстрел в 1940 году около 22 тысяч польских офицеров и представителей интеллигенции в Катынском лесу по решению НКВД СССР.
После окончания Второй мировой войны Польша была восстановлена как государство, однако Иосиф Сталин потребовал, чтобы во главе ее стояло новое просоветское правительство. В 1955 году Польша стала частью Организации Варшавского договора — военного союза социалистических государств при ведущей роли СССР.
По словам Михала, в 2014 и затем в 2022 годах ощущение российской угрозы в Польше нарастало, а сейчас, когда к власти в США пришел Дональд Трамп, достигло пика. Чувство безопасности, которое дало Польше вступление в НАТО в 1999 году, пропадает.
Михал Потоцкий. Фото с личной страницы в Facebook
«Хотя министр обороны США и назвал Польшу образцовым членом Альянса, всё равно на днях Штаты объявили о выводе войск с польского военного аэродрома. СМИ пишут, что Пентагон и вовсе рассматривает возможность отзыва 10 тысяч американских военных из Румынии и Польши. И это катастрофа на самом деле, потому что договор НАТО работает только до тех пор, пока все уверены, что он работает», — говорит Потоцкий.
На вопрос, готов ли он сам пойти на военный тренинг, Михал отвечает, что и до объявления Туска думал об этом и даже узнавал, сколько стоит подобный курс, потому что «пример Украины показывает, насколько это может пригодится».
«5% на оборону — это святое»
При этом поляки единодушны в том, что их правительство выбрало правильную стратегию в плане закупки и производства военного оборудования. Даже несмотря на то, что другие сферы жизни общества — такие, как медицина, образование, обеспечение жильем, — требуют большего финансирования из бюджета.
«Никто не трогает 5% на оборону — это святое. Если демократическое общество позволяет тратить эту сумму на безопасность, когда есть социальные и бытовые проблемы, это означает, что ощущение и понимание угрозы — не выдумка»,
— уверен Михал Потоцкий.
К тому же эксперты, хотя и признают наличие проблем в других областях, в том числе в здравоохранении, не видят их прямой связи с расходами на оборону. «Да, есть, например, серьезная проблема недофинансирования здравоохранения. Мы все иногда сталкиваемся с необходимостью обращаться к врачам и чувствуем слабые места этой системы. Но эта проблема существует в Польше уже много лет, сейчас она просто стала более заметной на фоне увеличения трат на оборону», — замечает эксперт по европейской безопасности Александра Козиол.
«Если смотреть на цифры, я бы не сказала, что другие сферы государственного финансирования страдают, — продолжает эксперт. — Я считаю, Польша — страна с активно растущей экономикой — всё еще может позволить себе одновременно инвестировать и в то, что напрямую влияет на повседневную жизнь граждан, и в безопасность».
«По крайней мере, пока мне ничего не известно про урезание других статей расходов из-за оборонных, — добавляет Мачей Милош, экономический журналист издания Rzeczpospolitej. — Возможно, это произойдет в будущем, но на данный момент таких случаев не было. Например, расходы на здравоохранение в Польше даже выше, чем на оборону: более 200 миллиардов злотых, примерно 6% ВВП. Мы их радикально не увеличиваем, что, на мой взгляд, ошибка, но это не связано напрямую с обороной. Исторически уровень финансирования здравоохранения был примерно таким же».
Группа гражданских принимает участие в тренировке по военной подготовке, Быдгощ, Польша, 26 апреля 2025 года. Фото: Kuba Stezycki / Reuters / Scanpix / LETA
Как объясняет Милош, оборонный бюджет Польши складывается из нескольких частей. Первая — государственное финансирование, которое по закону составляет не менее 3% ВВП. Вторая — специально созданный Фонд поддержки вооруженных сил (Fundusz Wsparcia Sił Zbrojnych, FWSZ), который, по сути, закупает вооружение в кредит у стран-производителей. Третья — специальный фонд ЕС, из которого Польша, вероятно, получит к концу 2025 году около 6 млрд долларов.
При этом в Польше растет дефицит бюджета. В апреле 2024 года госдолг составил почти 40 млрд злотых, что в четыре раза больше, чем за аналогичный период 2023-го. Это был худший результат как минимум за последнее десятилетие.
«Конечно, оборонные расходы увеличили государственный долг Польши, — говорит Милош. — Но при этом нужно понимать, что даже без этих расходов у нас был бы дефицит. В 2024 году мы потратили на оборону около 140 миллиардов злотых, а дефицит бюджета составил более 200 миллиардов. С другой стороны, если смотреть на общий госдолг Польши, то он составляет около 55% ВВП, а средний уровень по ЕС — около 80%. Так что госдолг Польши всё еще относительно невысок по сравнению с другими странами ЕС».
Что касается инфляции, то, как отмечает Мачей Милош, сейчас она снижается: «Я не думаю, что рост оборонных расходов усиливает инфляцию. Частично потому, что основная часть расходов — это покупки за границей: в США, Южной Корее и т. д.».
Общий враг — или популизм?
Однако есть в Польше и другая точка зрения на происходящее. 35-летний Кшиштоф работает в сфере перевозок. Он родился и вырос в Беларуси, а польское гражданство получил только полгода назад на основании происхождения, что делает его военнообязанным. Однако всерьез он об этом не задумывается и считает ситуацию вторжения России в Польшу маловероятной.
«У людей из мира бизнеса совершенно другое отношение к происходящему, — говорит Кшиштоф. — Здесь, наоборот, всем хочется, чтобы политики быстрее договорились, открыли границу, сняли санкции, чтобы можно было нормально вести дела. В бизнесе деньги не пахнут».
По его мнению, польские политики, заявляя о российской угрозе, тоже преследуют свои интересы. «Мне кажется, что это очень преувеличено, тем более накануне выборов, когда просто надо показать, что государство действительно думает о своих гражданах, утешить тех, кто боится. Ну, то есть в том числе я вижу в этом какой-то популизм», — говорит мужчина.
Михал Пызик. Фото: @konfucjana / Instagram
С ним согласен и Михал Пызик. Михал — квир-персона из Варшавы, его инстаграм сегодня заполнен модельными снимками в откровенных нарядах. Но еще пару лет назад он фотографировался у мавзолея на Красной площади, побывал на Байкале и в Магадане и мечтал жить в Москве. Переехать не получилось, но Михал продолжает активно следить за непростыми отношениями России и Польши.
По его словам, он никогда не питал иллюзий по поводу политического режима в РФ. На протяжении веков Россия была агрессором и «всегда хотела большего»: «Я была супер-удивлена, что это [вторжение в Украину] произошло так поздно. Думал, всё случится вскоре после Крыма. Видимо, пандемия коронавируса затормозила». (Михал попросил написать цитаты в женском роде или смешанно)
Как и многие поляки, Михал поддерживает идею наращивания оборонных расходов. «Даже такие люди, как я, глубокие пацифисты, понимают, что когда с одной стороны Россия, а с другой — [текущее руководство США], мы снова как будто в 1939-м, между Германией и СССР. Поэтому активное вооружение — очень рациональная идея», — считает он.
Но при этом Михал не верит в возможность скорого нападения России на страны ЕС — как минимум потому, что РФ слишком истощена войной в Украине и не в силах атаковать НАТО сейчас. Кроме того, Михал согласен с бизнесменом Кшиштофом в том, что в преддверии президентских выборов местные политики активно используют эту тему в своих интересах: прибегают к «концепции общего врага, от которого только они могут защитить».
«Мне кажется, они хорошо понимают, что ничего не будет, но хотят показать, что так заботятся о своих гражданах. Поэтому это такой, как мне кажется, политический трюк перед выборами», — считает Михал.
Вид на участок укреплений «Восточный щит» на польско-российскую границе возле Дабровки, Польша, 30 ноября 2024 года. Фото: Wojtek Radwanski / AFP / Scanpix / LETA
Игра на двух пианино
Тем не менее, Бартош Велиньский, политолог и заместитель главреда «Газеты Выборча», истоки которой связаны с польским движением «Солидарность», отмечает, что политики в стране просто не могут обходить вопрос военных затрат стороной. «Нельзя избежать реальности, а реальность мрачная», — утверждает Бартош. И тот факт, что даже Дональд Туск, проевропейский политик, взял курс на вооружение — естественный ответ на происходящее.
«Когда Туск стал премьер-министром в первый раз, в 2007 году, в Польше мало говорили о военной повестке, — вспоминает Велиньский. — Существовала уверенность в НАТО, а в Европе был распространен подход, что с Россией можно сотрудничать. Внутри самой Польши обсуждалось, что, возможно, стоит найти более позитивные нарративы в своей истории и не держать старые обиды. Поэтому, будучи проевропейским политиком, Туск не делал акцента на оборонной политике».
В 2014 году он сменил должность на пост председателя Европейского Совета и уехал работать в Брюссель. В 2015 году к власти в Польше пришла консервативная и евроскептическая партия «Право и справедливость» (PiS) — «размахивая флагом и пытаясь убедить людей, что нужно вернуться к патриотизму», особенно на фоне оккупации Крыма. Так, необходимость противостоять России и развивать собственный оборонный потенциал стали одними из главных направлений политики PiS.
В 2023 году, когда Туск в результате «исторических выборов» снова оказался на посту премьер-министра Польши, «было уже абсолютно всем очевидно, что история вернулась».
«Это изменило всю стратегию, безопасность стала главной темой [всех основных политических сил], — считает Велиньский. — И это срочная проблема. Нам нужна лучшая армия, нужны укрепления на восточной границе, нужна контрразведка для борьбы с российскими агентами и киберзащита».
По словам Велиньского,
вопросы обороны для Польши сейчас гораздо важнее, чем здравоохранение или школьное образование. Поэтому Туск ставит эту тему на первый план. «Это не политический трюк, не пропаганда. Это реальная экзистенциальная угроза для Польши, и он на нее реагирует»,
— подытоживает политолог.
Эту же повестку активно продолжает использовать и PiS — главный конкурент Туска. Но разница — в акцентах, отмечает Велиньский. Если Туск считает, что Польше нужны два столпа — США и Европа, то для PiS, известных противников евроинтеграции, американцы, конечно, важнее.
«Конечно, они сейчас заявляют, что Туск против Америки, а тот, в свою очередь, атакует PiS за то, что те препятствуют инвестициям в оборону, потому что выступают против Европы. Но главный вопрос остается: должны ли мы быть ближе к США или к ЕС? Мы, конечно, члены ЕС, но всё же американская ядерная сдерживающая сила и присутствие американских войск в Польше — это важный фактор. Понятно, что нужно, как у нас говорят, играть на двух пианино. Но на каком играть громче?» — задается вопросом Велиньский.
Добровольцы польской армии отрабатывают стрельбу во время тренировки в Новогруде, Польша, 20 июня 2024 года. Фото: Czarek Sokolowski / AP Photo / Scanpix / LETA
Без четкого плана
Но на прямой вопрос, готовы ли они пойти в армию в случае нападения России, собеседники «Новой-Европа» — даже те, кто относится к угрозе вполне серьезно, — отвечают неуверенно.
Михал Потоцкий признается, что часто прокручивает в голове сценарии, как бы он поступил, но четкого понимания, что делать, у него нет: «Я думал о том, что я, например, хорошо знаю языки, в том числе русский, и, наверное, это могло бы пригодится в сложное время для помощи военным. Но четкого плана нет — как его не было и у многих украинцев».
Похожая точки зрения и у Карола Лучки: «Я могу заявлять что угодно, но я не знаю, как поведу себя на самом деле. Сейчас мне кажется, что если никто из моих близких не будет против, если у меня не будет детей, которых нужно будет, в первую очередь, вывезти в безопасное место, то, думаю, я бы пошел служить, да. Но так я думаю сейчас, в мирное время. Какой будет моя реакция в стрессовой ситуации — я не знаю».
«Если начнется война и российские танки поедут к границам Польши, я сразу беру кошку, сажусь в машину и до свидания. Я абсолютно ничего не должен этой стране просто по факту своего рождения здесь», — радикально заявляет Михал Пызик.
По мнению Михала Потоцкого, большинство его соотечественников не готовы к войне, и в этом они близки к другим европейцам. Он считает, что
«поляки уже прошли точку невозврата к обществу, для которого насилие — нормально». В окружении журналиста ведутся разговоры о том, что стоит купить недвижимость в Испании — и уехать туда в случае военной угрозы.
Похожую картину отражают и соцопросы. В случае войны остаться в Польше готовы 59% граждан, оказать вооруженное сопротивление агрессору — 11%. 20% поляков говорят, что после начала боевых действий уедут за границу. Результаты другого исследования показали: чем выше образование респондента, тем более он склонен думать о бегстве от войны за пределы своей страны.
Польский солдат наблюдает в бинокль во время патрулирования польско-белорусской границы, Озераны-Мале, Польша, 22 марта 2025 года. Фото: Wojtek Radwanski / AFP / Scanpix / LETA
В целом, и обычные граждане, и эксперты сходятся во мнении, что главное для Польши — создать такую армию, при оценке которой потенциальный агрессор примет решение не нападать, потому что боевые действия обойдутся слишком дорого. Однако, по словам Михала Потоцкого, ему трудно поверить в выполнимость планов правительства, по крайней мере в отношении заявленных Варшавой намерений довести численность вооруженных сил до полумиллиона человек.
В самой Гайновке на границе Польши и Беларуси, где уже активно ведутся работы по строительству системы укреплений, настроения тоже смешанные. О том, что с территории исторически и культурно близкой Беларуси в Польшу могут в скором будущем заехать российские танки, люди предпочитают не думать.
«Какой смысл? Если действительно что-то начнется, я всё равно не смогу ничего сделать, — объясняет местный житель Раслав (имя изменено). — Поэтому, честно говоря, я не обращаю на это [заявления политиков] внимания. Не читаю и не смотрю новости, потому что это всё — политическая игра. Им надо что-то обсуждать, нагнетать обстановку. Я не хочу в это вовлекаться».
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
