Для фанатов фантастики и авторских блокбастеров

Дюна 2 (Dune 2), реж. Дени Вильнёв

Долгожданное продолжение трилогии с пронзительным саундтреком Ханса Циммера, песчаными бурями и десятком выдающихся образов. Перфекционист Вильнёв добавляет во вторую часть больше экшена и достраивает альтернативные миры: армию повстанцев в пустыне и деспотический режим Харконненов. Уникальный талант Вильнёва работать с грандиозными формами помогает ему балансировать между зрелищностью и тонкой психологической драмой: если первая часть была экспозицией и знакомством, то вторая осмысляет политическую составляющую антиутопии Фрэнка Герберта и душевные терзания всех участников современных звездных войн.

Политический подтекст «Дюны» за время, прошедшее между выходом первой и второй частью, стал еще острее. Войны за ресурсы, угроза имперского контроля и манипуляция верой обостряют параллели с реальными войнами в Восточной Европе и на Ближнем Востоке. Вильнёв обращается не только к первоисточнику и античному эпосу, но и к современным страхам: антиутопия кажется сбывающимся пророчеством. Сможет ли Пол Атрейдес уничтожить несправедливый миропорядок, не создав собственную систему насилия? Вызов будет принят в финальной части.

Для фанатов «Сияния» и тех, кто устал от стандартов красоты

Субстанция (The Substance), реж. Корали Фаржа

Боди-хоррор о культе юности и фарс о мире селебрити. Кровавое шоу с инъекциями, натянутой кожей и жуткими метаморфозами превращает фразу «красота требует жертв» в буквальный кошмар (особенно для неподготовленного зрителя). Но за шок-контентом стоит сатира — сарказм по поводу навязанных стандартов молодости и внешнего совершенства. «Субстанция» высмеивает гонку за молодостью и тренды улучшения себя: «гербалайф» сменился на «оземпик», а идеалы здорового тела — на сексуализацию.

Фаржа строит фильм на цитатах: от коридоров «Сияния» и платья «Золушки» до кровавых фонтанов «Кэрри» и пластических операций из «Смерть ей к лицу». Деми Мур и Маргарет Куолли доходят до пределов в гротескных декорациях, а жанровая свобода позволяет создателям во второй половине фильма уйти в полный отрыв.

Для тех, кто соскучился по неоновым 80-м

Максин XXX (MaXXXine), реж. Тай Вест

Финал трилогии «Икс» Тая Веста с Мией Гот в главной роли — роскошная стилизация под Калифорнию 80-х, детективный триллер с кровью и китчем. Здесь играет музыка New Order и Frankie Goes to Hollywood, горят неоновые вывески и слышны алармистские выступления Рейгана. А Мия Гот в образе вульгарной блондинки тратит баллоны лака и блистает глиттером на щеках.

Главное в фильме — это референсы к истории кино, которые придутся по вкусу всем фанатам 70-х и 80-х. «Максин ХХХ» кланяется Де Пальме («Кэрри», «Бритва»), Абелю Ферраре («Мисс 45-й калибр»), Полу Шредеру («Хардкор») и Дарио Ардженто. Отсылки к «Таксисту» и «Малхолланд-драйву» заставляют задуматься: где в истории восхождения порнозвезды реальность, а где — последняя галлюцинация? Перед нами не просто слэшер, а медитация на американскую одержимость славой и критика «мужского взгляда» в кино, где за столетие женщина так и не избавилась от роли объекта.

Для тех, кто устал от супергеройского кино

Джокер 2: Безумие на двоих (Joker: Folie à Deux), реж. Тодд Филлипс

Умеренно провалившийся сиквел хита о Джокере с Хоакином Фениксом и Леди Гагой удивил в первую очередь формой: это неожиданная смесь печального мюзикла и процедурала, к которой большинство зрителей оказались не готовы. Вместо экшена первой части — неторопливая и мрачная трагедия об иллюзии любви и самообмане, жизни в экзистенциальной тюрьме.

Артур Флек пытается разрушить свою внутреннюю тюрьму, влюбившись в безумную девчонку, но платит за это слишком высокую цену. Последняя надежда Джокера — любовь Ли (Леди Гага). В тюремных и судебных стенах звучат 15 песен из классических американских мюзиклов, которые Феникс и Гага поют в ламповой и камерной манере. Их роман — попытка ощутить подлинные чувства в мире, который давно разучился их дарить.

Для тех, кто любит взбалмошное американское инди

Нежный восток (The Sweet East), реж. Шон Прайс Уильямс

Хаотичный аттракцион в жанре алогичного роуд-муви, где главная героиня Лиллиан меняет роли, как костюмы. За панк-фэнтези стоит оператор и режиссер-дебютант Шон Прайс Уильямс, известный работой с братьями Сафди. Их буйное кино кланяется Годару и Верховену, снято на пленку 16-мм и пересказывает политические диспуты в твиттере и Reddit.

Как в любом хорошем американском инди, здесь нет морали и нравственного выбора: только море приключений и кринжа. Лиллиан путешествует по сюрреалистической современной Америке, где неонацист из шкафа цитирует Эдгара По, хулиганы притворяются активистами, а киносъемка превращается в стрельбище. Лиллиан — героиня нового поколения, которую старшие пытаются безуспешно засунуть в понятные рамки: актрисы, содержанки или пленницы; но она каждый раз выпутывается и двигается по жизни по своим правилам. В мире, где нужно постоянно перевоплощаться, чтобы не стать чьей-то вещью, Лиллиан выбирает бегство от чужих ожиданий и хаос вместо однообразной жизни в Южной Каролине.

Для тех, кто соскучился по разговорам о духовности

Еретик (Heretic), реж. Скотт Бек и Брайан Вудс

Остроумный интеллектуальный камерный триллер с замечательным камбэком Хью Гранта, который менсплейнит двум юным мормонкам. В домике одинокого мистера Рида разыгрывается камерный диалог о вере, сомнениях и экзистенциальных поисках. Герои говорят об истории религии и убеждениях под The Hollies и цитаты из Вольтера и Фроста. Помимо маньяка-книголюба, которым невозможно не очароваться, фильм гипнотизирует операторской работой любимого соавтора режиссера Пака Чхан-Ука, а сестры-мормонки воплощают не стереотипных жертв, а девушек, которые действительно находятся в поисках своей идентичности.

Под оболочкой развлекательного кино со скримерами и скелетами в подвале — фильм, который заставляет зрителей всерьез подумать об их собственных отношениях с верой, традицией и большой культурой. Какие мнения мы выстрадали личным опытом, а какие впитали без рефлексии от нашего окружения?

Для тех, кто ждал голливудское кино о новых русских

Анора (Anora), реж. Шон Бейкер

Неожиданная встреча с российскими олигархами и постсоветскими эмигрантами в фильме одного из лучших американских режиссеров наших дней. Мамблкор, трагедия и фарс сцепились в «Аноре» в неудобных объятиях, а волшебная история любви оказывается просто прилипшей к подошве жвачкой.

Главная героиня — Анора, секс-работница из условного американского «нигде», — мчится по жизни, но больше всего хочет денег, нежности и тихой стабильности. Так что вцепляется в юного балбеса, сына российского олигарха, который на голубом глазу обещает ей свадьбу, кольцо с камнем размером с Эверест и беззаботный отдых в клубах. В «Аноре» легко почувствовать текстуру этого мира: холодную пустоту стеклянных особняков, шероховатость стразов на ногтях Аноры и кресла в частном самолете. Перебивания, паузы, неловкие фразы на смеси русского и английского, монументальный Юра Борисов и дурашливый Марк Эдельштейн, не говоря уже о восхитительном армянском дуэте «решал», — всё это Россия, которую мы отлично знаем, любим, стыдимся и боимся.

Как всегда, Бейкер чувствует нежность к уязвимым и передает ее зрителям. Сама Анора — современная Золушка, но без феи-крестной, без кареты и с туфельками, купленными на распродаже за 12,99. «Анора» не дает обещаний и не учит, но показывает, что жизнь в промежутках между «хочу» и «могу» — это тоже жизнь: и в этом есть странная утешительная правда.

Для тех, кто хочет увидеть на экране настоящую взрослую жизнь

Время жить (We Live in Time), реж. Джон Кроули

«Время жить» по описанию — типичная мелодрама о любви на фоне болезни, но режиссер Джон Кроули обходит все слезливые клише, создавая честное кино о повседневности отношений. Герои Флоренс Пью и Эндрю Гарфилд — не инфантильные ребята 30+, а люди с реальными проблемами и вызовами взрослых: карьера, деньги, здоровье, желание завести ребенка. Их история подана через временные скачки: от кризиса трехлетних отношений до нелепого трагикомичного знакомства.

Кроули показывает, что пресловутая работа над отношениями — не терапия разговорами и не исполнение нескольких стандартных сценариев по ролям, а череда индивидуальных компромиссов и совпадений. Его герои пытаются не исправить или завоевать друг друга, а принять и дать друг другу быть. Тонкое и честное кино о том, что любить — это не инвестировать в будущий капитал, а поддерживать здесь и сейчас, даже если завтра не гарантировано.

Для тех, кто жить не может без абсурда

Второй акт (The Second Act), реж. Квентин Дюпье

Главный мастер абсурдного мейнстрима снова смеется над всем и всеми (в первую очередь, над собой) в фильме об актерах, снимающихся в сценарии, что написан искусственным интеллектом. В центре — пятеро героев: нарциссичный интеллектуал, грубый традиционалист, уставшая звезда, мечтательный официант и мэтр в творческом кризисе, внезапно получивший шанс на голливудскую славу.

Дюпье, как всегда, балансирует на грани вымышленного и реального: неясно, где алгоритм пишет сценарий, а где актеры теряют себя в игре. Диалоги переполнены иронией над киноиндустрией, страхами перед искусственным интеллектом и вечными сомнениями творческих людей. А еще здесь есть дискуссии о войне и беженцах, искусстве и морали, трансфобный монолог, споры о Поле Томасе Андерсоне и Мартине Скорсезе. «Второй акт» — насмешка над культурным снобизмом и кино, в котором сценариста всё сложнее отличить от продвинутого чат-бота.

Для семейного сборища

Битлджус Битлджус (Beetlejuice Beetlejuice), реж. Тим Бёртон

Пожалуй, один из лучших сиквелов в кино XXI века — фильм, который не боится быть сумасшедшим, эксцентричным и одновременно совершенно очаровательным. Мрачная, но яркая комедия о жизни после смерти с выдающимся актерским составом: Белуччи, Де Вито, Ортега, Райдер — и Китон, само собой. Авторская эстетика фильма с рукотворными спецэффектами, костюмами и гримом — торжество аналогового подхода в эпоху CGI. Бёртон не шел на компромиссы и явно воплотил свои самые дикие мечты, вернувшись к подлинному себе в начале творческого пути.

Здесь много шуток о смерти, поломанной семье, любовной одержимости, а также незабываемый музыкальный номер с танцами — прямо в духе иконического оригинала. Тот редкий случай, когда кино можно смотреть даже с дальними родственниками — и не поссориться за праздничным столом.