Версии

В день смерти Алексия II за границей находились оба «национальных лидера»: номинальный президент Дмитрий Медведев — с официальным визитом в Индии, а реальный руководитель Владимир Путин — с неофициальным в Армении. Первый сразу прервал свой визит и подписал довольно пространное послание. Второй визит прерывать не стал и ограничился кратким соболезнованием. Позже эти обстоятельства тоже станут «поводом для размышлений»…

У Алексия II были возрастные заболевания — в основном сердечные (перенес аортокоронарное шунтирование и пользовался кардиостимулятором) и дыхательные. Осенью 2008-го он прошел основательный курс лечения в Германии, откуда вернулся в Москву 2 декабря и приступил к активной деятельности. 4 декабря, на праздник Введения, отслужил торжественную литургию в Успенском соборе Кремля, пообщался с делегацией Элладской церкви, а затем поехал в Донской монастырь, где совершил молебен и сказал проповедь. По свидетельству нынешнего митрополита Тверского Амвросия (Ермакова), в то время ректора Санкт-Петербургской духовной академии, патриарх уделил ему за два дня до смерти целый час и выглядел вполне бодрым. Таким же его запомнили участники богослужений 4 декабря.

Первые сообщения о смерти Алексия II появились 5-го ровно в полдень. Сначала сообщали, что он умер «час-полтора назад», затем — «между 7 и 8 часами утра». Когда тогдашнему главе патриаршей пресс-службы указали на это противоречие, он пообещал, что точное время смерти «сообщит специальная комиссия». Она же должна была обнародовать медицинский бюллетень с причинами смерти. Прошло 15 лет, но бюллетень не обнародован до сих пор. Как и не опубликовано ни одной посмертной фотографии Алексия II, что противоречит традициям РПЦ.

Один московский священник, служивший панихиду у гроба патриарха глубокой ночью 7 декабря 2008 года, рассказал автору, что когда он попробовал аккуратно заглянуть под «воздух» (квадратный плат из парчовой ткани), закрывавший лицо Алексия II, то обнаружил, что тот намертво прикреплен к лицу. Строго говоря, даже факт погребения Алексия II нельзя считать юридически установленным — установить его удастся лишь после завершения нынешнего политического режима в РФ.

Трудно сказать, какую цель преследовало руководство РПЦ и РФ, нагоняя туман вокруг смерти Алексия II. Но вполне естественно, что в этом тумане выросло множество версий и взошла развесистая конспирология. Сначала говорили, что патриарх погиб в ДТП, и его тело настолько изуродовано, что показать нельзя. Рядом находилась другая версия: что в патриарха стреляли, и скрыть следы не удалось (эту версию, в частности, продвигал актер Станислав Садальский). Затем заговорили, что имело место электромагнитное воздействие на кардиостимулятор, вживленный в тело Алексия II. Наконец, «канонической» стала версия, которую протодиакон Андрей Кураев сформулировал так: «Просто пожилой человек при каком-то повороте или резком движении на секунду утратил координацию движений — и упал. Но падая, затылком ударился об угол стула. И этот угол перебил вену». В момент оглашения этой версии (осень 2009-го) Кураев активно играл в команде Кирилла — его слова были призваны заглушить подозрения в адрес нового предстоятеля.

На самом деле масло в огонь таких подозрений периодически подливал сам Кирилл. 6 декабря 2008 г. в программе «Слово пастыря» на «Первом канале» российского ТВ он заявил: «Иногда Господь некоторое время дает церкви некое испытание, когда во главе ее стоит человек престарелый и практически уже неспособный к управлению. Это очень трудное время для церкви. Святейший патриарх ушел, оградив нашу церковь от этого трудного времени». Интонации и внешний вид Кирилла не оставляли особых сомнений в его эмоциях по поводу случившегося. Но, как говорит молодежь, карма постепенно настигла его: сегодня ему всего на два года меньше «вовремя ушедшего», и он уже падает с кафедр, с ним случаются обмороки, а на проповедях он путает названия праздников и имена святых…

Преемство власти

К 2008 году патриаршество стало важным институтом путинской «вертикали». Оно обслуживало две главных задачи: усиление легитимности власти через ее «сакрализацию» (президента не только «избирает» народ, но и благословляет патриарх, то есть он занимает свой пост «по воле Божией») и обеспечение «связи времен». Алексий II был ярким символом такой связи: стал священником при Сталине, епископом при Хрущёве, митрополитом при Брежневе, патриархом при Горбачёве, «возродил церковь» при Ельцине и Путине. В этом смысле Кирилл смотрится скромнее: он жестко привязан к путинской эпохе, а о его «католическом / экуменическом» прошлом, проведенном частично в Женеве и Риме, напоминать не положено. Алексий II был единственным в советско-постсоветской истории патриархом, избранным (в 1990 году) на относительно свободных выборах — в несколько туров тайного голосования. Патриархи Сергий, Алексий I и Пимен прежде назначались ЦК КПСС, а выборы Кирилла (о которых ниже) были крайне непрозрачными.

Чаще всего патриаршество Алексия II ассоциируется с резким ростом числа структур РПЦ (количество действующих храмов в РФ в его годы возросло в 4 раза). Большим его достижением стало и сохранение административного единства Московского патриархата в турбулентных условиях 1990-х. Лишь в Эстонии, Украине и Молдове РПЦ потеряла часть своих приходов, но везде сохраняла доминантное положение среди православных юрисдикций. Алексию II удалось сохранить и единство мирового православия, которое разрушил уже Кирилл; при нём были канонизированы новомученики российские, пострадавшие от советской власти, во главе с царем Николаем II. Правда, «антисоветские» новомученики, не признававшие «красную церковь», наследницей которой является нынешняя РПЦ, канонизированы не были, хотя их гораздо больше, чем просоветских. В то же время при Алексии был фактически ликвидирован институт Поместного собора с участием женатых священников и мирян (по уставу РПЦ должен был собираться не реже одного раза в пять лет, но так ни разу при Алексии II и не собрался), произошли тотальная коммерциализация церковной жизни, разрыв отношений с западными христианами…

Черный пиар и светлые иллюзии

Впервые в истории РПЦ выборам Кирилла на патриарший престол предшествовала бурная пиар-кампания с использованием грязных методов, шокировавших иерархию и церковный народ. Андрей Кураев, ставший лицом той кампании и награжденный за это саном протодиакона и правом ношения фиолетовой камилавки, позже не раз жалел о том, что так подпортил свою биографию.

Поскольку главным конкурентом Кирилла считался тогдашний управделами патриархии Калужский митрополит Климент (Капалин), под удар пиар-кампании попал «капалинский клан» — в первую очередь родной брат Климента, Тобольский митрополит Димитрий (Капалин). Он, конечно, не ангел, но без достаточных правовых оснований Кураев и прочие промоутеры Кирилла повесили на Димитрия и подтасовку выборов на Поместный собор, и самоубийства семинаристов, и надругательство над мощами, и разрушение памятников истории и культуры. К «мочилову» подключился бывший министр по налогам и сборам Александр Починок, который в эфире «Эха Москвы» авторитетно заявлял, что главой штаба по гуманитарной помощи РПЦ, через который структуры патриархии беспошлинно ввозили в России табак и алкоголь, был именно Климент. Хотя прозвище «Табачный митрополит» закрепилось за Кириллом.

Благодаря финалу телешоу «Имя России» в конце 2008 года стало окончательно ясно, что Кирилл — кандидат Кремля. Народное голосование в этом проекте шло много месяцев — за первое место боролись Сталин, Ленин и Владимир Высоцкий. Но когда Кирилл, еще патриарший местоблюститель, стал презентовать в проекте Александра Невского, победителем вдруг оказался этот, далекий от глубинного народа персонаж XIII века. Именно на том шоу Кирилл представил свой «геополитический проект», которым теперь он объясняет «СВО»:

Гуру РПЦшных реформаторов, московский священник Георгий Кочетков тогда тоже агитировал за Кирилла. В интервью «Credo.Press» Кочетков называл своего бывшего ректора по Ленинградской семинарии «организатором, который может всё согласовать с государственной властью и сохранить вне расколов Церковь… Это человек очень талантливый, умный, образованный, целеустремленный, способный к решительным действиям и поэтому иногда чуть-чуть жесткий». А Кураев верил, что Кирилл сможет «удержать Украину», на которую «забил» Алексий II: «Период церковной беспризорности для Украины заверша­ется». Сегодня о. Георгий Кочетков — ревностный сторонник «СВО до победного конца», а Кураев, лишенный сана своим шефом-клиентом, под угрозой уголовного преследования со стороны РПЦ эмигрировал из России. Ну а в Украине (на ее свободной территории) не осталось ни одного прихода, поминающего Кирилла как своего предстоятеля.

Асфальтоукладчик и призрак Никодима

Поместный собор, официально избравший Кирилла патриархом, проходил в храме Христа Спасителя в режиме спецоперации 27–28 января. Он стал самым коротким за всю историю РПЦ. В первый день прозвучали два доклада и состоялись выборы патриарха, на которых со значительным перевесом Кирилл победил Климента (другие кандидатуры не выставлялись либо взяли самоотвод). Сообщили, что он набрал 508 голосов из 677, но бюллетени тут же сожгли, и проверить цифры невозможно. Во второй день приняли два определения и послание, решив не продолжать работу 29 января, как планировалось ранее. В анналы вошел комментарий делегата собора от Белгородской епархии иеромонаха Агафангела (Белых): «Асфальтоукладчик!» Да, Кирилл провел собор стремительно и жестко, пресекая в зародыше любые попытки высказаться или изменить процедуру.

Состав участников собора был, мягко говоря, очень странным и не отражал реальную «демографию» РПЦ. Мирян «представляли» зампред комитета Госдумы по налогам и сборам, ректор медакадемии имени Сеченова, директор астраханского цирка, гендиректор ООО «Юнифарм», несколько народных артистов России, замначальника таможни, член совета директоров швейцарской компании, председатель общественной палаты Ивановской области, главврачи клинических больниц, заведующие музеями, деканы университетов и прочие чиновники и крупные бизнесмены. Улицы и площади, прилегающие к храму, были оцеплены сотрудниками полиции, ФСБ и ФСО, внутри и вокруг храма глушились сигналы мобильной связи. Ряд независимых интернет-ресурсов о религии подверглись хакерским атакам и не могли работать во время собора.

Несмотря на высокие цифры голосовавших за Кирилла, в РПЦ собор и выборы оставили горький привкус. Новый патриарх не стал своим ни для консерваторов, ни для либералов в русском православии. С первого же дня он позиционировался как топ-чиновник: его интронизация состоялась 1 февраля, а уже 2-го Дмитрий Медведев дал роскошный прием в Кремле по этому случаю. Позицию радикально-правой оппозиции выражали сторонники Чукотского епископа Диомида (Дзюбана), который открыто выступил против Кирилла еще весной 2008 года, обвинив его в ереси и безбожии. Кирилл быстро добился его отлучения от церкви, и сегодня диомидовцы принадлежат к миру «альтернативного» православия.

Абсолютно неприемлемым для церковных консерваторов был и остается образ учителя Кирилла митрополита Никодима (Ротова) — убежденного экумениста и в то же время сторонника коммунистический идей, умершего на приеме у папы Римского в 1978 г. В отчетах КГБ, выявленных комиссией Верховного совета России в 1991–92 гг., Никодим фигурирует как агент Святослав, а еще юный тогда его помощник Кирилл — как агент Михайлов. Попытки Кирилла поставить вопрос о канонизации Никодима потерпели фиаско после того, как Кураев, перешедший в оппозицию, опубликовал свидетельства о явлении, известном в РПЦ как «никодимов грех», — вовлечении семинаристов в интимные отношения с архиереем.

Административный восторг

Став патриархом, Кирилл жадно взялся за реформы, будучи уверен в своих особых талантах и призвании сделать РПЦ такой же огромной и влиятельной, как Римско-католическая церковь (об этом мечтал его наставник Никодим). Его стиль напугал традиционно православные круги нарочитой профанацией христианства за счет огрубления языка проповеди, довольно комичных попыток освоить молодежный сленг и выступать на стадионах, переноса церкви в интернет, отказа от аскетики и редукции богослужения, которое самого Кирилла очевидно тяготит. В этом смысле он — «шестидесятник», продукт советской научно-технической революции, «естественнонаучного» подхода к мистике. Отсюда его увлечение Джуной и паранормальными явлениями в прошлом и рассуждения об энергетической зарядке от чудотворных икон — в настоящем.

Несколько лет назад близкая к патриархии служба «Среда» сравнила лексику проповедей Алексия II и Кирилла. Сравнение сделано «в пользу» Кирилла, но в него проникли любопытные факты:

Алексий II почти не использовал секулярные категории «ценности» и «понимание», к которым постоянно обращается Кирилл. Он неоднократно критиковал некий «средневековый язык» (язык Библии и святых?), пропагандировал спорт вместо аскетических подвигов и свой личный «современный» образ жизни, включающий любовь к собакам, горным лыжам и аквабайку. Примечательно, что при этом Кирилл почти не дает интервью в неформальной обстановке, как любил Алексий II, а все утечки из его частной жизни оборачиваются скандалами («нехорошая квартира» в Доме на набережной, исчезающие часы «Breguet», дорогие лимузины, яхты и бизнес-джеты, дворец под Геленджиком и т.п.). Подобного шлейфа не тянулось за Алексием II, который особо не интересовался бизнесом и признавал, что плохо в нём разбирается. Если Кирилл не без удовольствия говорил в одной из проповедей, что ему приписывают состояние в 6 млрд долларов, то самый большой финансовый скандал вокруг имени Алексия II, разразившийся уже после его смерти, сводится к сумме в 305 млн рублей.

Кирилл произвел грандиозное «разукрупнение» епархий: если в 2008 году на территории РФ их было 69, то сегодня — 172. Принцип этого разукрупнения довольно прост: если раньше епархия охватывала всю территорию субъекта РФ (или даже несколько субъектов), то теперь образованы епархии в райцентрах, так что на территории большинства субъектов их от 2 до 5. Реформа была задумана для того, чтобы приблизить епископов к народу, к приходам в провинции, но на деле привела к девальвации архиерейского сана, когда на вновь образовавшиеся «районные» епархии назначаются люди без образования и с дурной репутацией. Эксперты высказывали мнение, что Кирилл таким образом пытается обеспечить численный перевес на будущем Вселенском соборе, где должны собраться архиереи из всех православных церквей, но после его отказа от участия во Всеправославном соборе 2016 года и последующего разрыва общения со Вселенским патриархатом эта мотивация сама собой отпала. Сегодня реформа застопорилась, и многие «районные» епархии остаются без собственных епископов годами.

Еще одно «миссионерское» начинание Кирилла — приказ ввести в штат всех городских и крупных сельских храмов специалиста по работе с молодежью, катехизатора-миссионера и социального работника, обеспечив их постоянное дежурство. Склонные к экономии средств приходские батюшки сами замещали эти должности, так что в первые годы патриаршества Кирилла в храмах можно было наблюдать забавную мизансцену: письменный стол напротив свечного ящика, за которым дежурит «катехизатор-миссионер» в рясе, ожидая, что к нему обратится кто-то из «ищущих православие». Постепенно столы за ненадобностью убрали, но гигантская и никому не нужная отчетность, которую патриархия ввела при Кирилле, по-прежнему обременяет настоятелей.

Бюрократический аппарат патриархии вырос в разы: помимо управления делами, в него теперь входят административный секретариат, личный секретариат патриарха, референтура, управление по г. Москве, управление Московской митрополией, канцелярия, служба делопроизводства, служба протокола, правовое управление, финансовая служба… Это не считая десятков синодальных учреждений. Как минимум, в сфере бюрократии мечта Кирилла о «московском Ватикане» вполне осуществилась.

Бюрократизация церкви — процесс, прямо противоположный ее демократизации. От реформы РПЦ 1988–1990 гг. при Кирилле ничего не осталось: за Поместными соборами сохранена лишь функция избрания патриарха, епархиальные органы никем не избираются, а назначаются архиереями, даже члены приходского собрания утверждаются и исключаются архиереем.

Духовенство никак не избирается своими прихожанами и часто переводится с прихода на приход. Для имитации соборности Кириллом придуманы «Межсоборное присутствие» и «Высший церковный совет», но их состав формируется синодом (то есть тем же патриархом), никем не избирается и подотчетен только патриарху и синоду при нем. Синод, состоящий из 14 архиереев, также никем не избирается, а сам формирует свой состав.

Алексий II против «СВО»?

Тенденция к снижению посещаемости храмов РПЦ, обнаружившаяся еще в конце 90-х, привела при Кирилле к заметному опустению этих храмов. По статистике МВД, посещаемость нескольких сотен московских храмов на Пасху (а это годовой максимум) снизилась к 2012 году до 90 тысяч человек, уступив посещаемости 4 московских мечетей на Курбан-байрам (около 120 тысяч). По настоянию Кирилла была «изменена методика» подсчета посещаемости храмов в Москве, и сегодня достоверной статистики об этом нет. Зато старая методика сохраняется в регионах, где посещаемость колеблется в районе статистической погрешности — от десятых долей до нескольких процентов.

Природная жестокость Кирилла, звучащая во фразах «Простить было бы некорректно» (по делу о квартире) или «Прощения не бывает без справедливости» (о «СВО»), оттолкнула от него интеллигенцию и морально чуткую молодежь. Агрессивное проникновение РПЦ в системы образования и здравоохранения, сочетающееся с показной роскошью патриарха и высшего духовенства, также не уменьшило аллергической реакции общества «на попов». Конечно, всё это началось при Алексии II, но не достигло бы таких масштабов без титанических усилий Кирилла. После такого опыта, если бы в России вновь провозгласили госатеизм, верующих, готовых идти за свои убеждения на смерть, оказалось бы в разы меньше, чем в эпоху мучеников 1920–30-х гг.

Алексий II был представителем другого поколения, к тому же выросшим в свободной довоенной Эстонии. Он дорожил теми немногими атрибутами самостоятельности, которые РПЦ получила в позднем СССР и в 1990-е, и это позволяло ему, например, резко осудить Первую чеченскую войну и не благословить войну в Грузии. Более того, Алексий II отказался принимать в юрисдикцию РПЦ приходы Абхазии и Южной Осетии, признавая их неотъемлемой частью Грузинского патриархата. Отсюда — следующий вопрос для конспирологов: совпадение ли, что между войной в Грузии и смертью Алексия II прошло всего 4 месяца?

В первые годы патриаршества Кирилл вроде бы продолжал курс предшественника: не явился в Кремль на церемонию подписания договора о вхождении Крыма в состав РФ и вплоть до прошлого года признавал епархии Крыма (а позже «ДНР» и «ЛНР») неотъемлемой частью Украинской церкви. Более того, до 2014 года Кирилл заигрывал с Украиной: ежегодно посещал ее с визитами, вместе с президентом Ющенко возлагал цветы к мемориалу жертв Голодомора, обещал принять украинское гражданство и думал об изменении титула на «Киевский, Московский и всея Руси». Свою концепцию «русского мира» он также разрабатывал «под Украину», предлагая РПЦ в роли надгосударственной структуры, скрепляющей «три братских народа» без политического подчинения друг другу.

Концепция треснула в 2014-м и окончательно умерла в 2022-м. Теперь «русский мир» — это не «культурный проект», а полномасштабные военные действия, и Кирилл полностью подчинился этой новой реальности. Подчинился не пассивно, от безвыходности, а креативно, пытаясь опять поучать и благословлять, — теперь уже строго в рамках «СВО». «Мы как Церковь, — говорит он, — должны принимать участие в борь­бе нашего Отечества… с этой проказой, с этим антихристовым движением, могущим погубить и весь мир, и Россию».

Теперь кредо Кирилла — «богословие войны», которую он называет сакральной, метафизической. Есть лишь одна очевидная для него дорога в рай — гибель на поле битвы в «СВО». И есть лишь один пророк, который возвещает истину русскому народу и через него — всему миру. 28 ноября на Всемирном русском народном соборе, участники которого крестились и кланялись изображению Путина, Кирилл впервые с такой однозначностью связал судьбу РПЦ с судьбой Путина (раньше об этом говорили только критики РПЦ). Посвятив свой доклад тезису о том, что Россия может быть свободной только с нынешней властью и только при условии победы над «непростыми обстоятельствами», Кирилл подытожил: «Если не будет свободной России, то и Церкви Русской не будет — найдутся и те, кто изнутри предаст, и те, кто извне поглотит». Такова его вера: не на Христе, а «на России» держится его церковь.