Давайте не обманывать себя и смотреть на ситуацию открытыми глазами. Мы все — и те, кто остались в России, и те, кто вынужден был уехать, — живем надеждой на скорый крах режима. Но и сто лет назад в Берлине и в Париже, в Белграде и в Риге бежавшие и изгнанные из России — цвет нации — ждали конца большевиков. Мы вернемся, вернемся уже скоро. Даже православную церковь в Белграде строим без фундамента: с деньгами сложно, а надолго она и не нужна — мы вернемся. Так же ждали их конца люди в Москве, в Петербурге, в Тамбове. Не может же это безумие продолжаться долго!

В России большевики почти всё контролировали. Но в Берлине и в Париже, в Белграде и в Риге расцветала русская культура, выходили бесчисленные газеты и журналы, проходили лекции и дискуссии. Мы вернемся.

А потом все эти блестящие люди — офицеры и профессоры, политики и поэты, — умерли на чужбине. А еще задолго до их ухода стали закрываться русские газеты и издательства, всё меньше народу стало приходить на лекции и дискуссии, старели, оставаясь в прежних званиях, участники воинских союзов. И мы ходим по Сен-Женевьев-де-Буа, как по страницам учебника истории: везде знакомые с детства имена.

А оставшиеся в России либо сгинули в лагерях, либо жили, стараясь не обращать на себя внимания.

И захватившая Россию сволочь терзала страну еще три поколения: убивала без счета, уничтожала культуру, развязывала войны. И только растратив всё, — и материальные ресурсы, и людские, и политические, — нехотя отошла от власти. А как выяснилось, и не отошла.

Отсюда вроде следует, что и у нас, которые через сто лет заполнили собой Стамбул, Берлин, Ригу, десятки городов Европы и Азии, у нас, которые в России, в еще не до конца закрытом интернете пытаются найти симптомы близкого краха, нет шансов.

Значит, обречено на повторение и всё остальное. «Оставьте надежду, — как многим кажется, говорит нам История, — вы не вернете себе страну и не вернетесь, Россия обречена».

Но, нет, она говорит не это: надо уметь ее слушать! В отличие от большевиков, нынешние продержатся недолго, и тому есть если не доказательства, — ничего в этих вопросах нельзя доказать, — то серьезные основания так думать.

Сравнивая режимы Ленина и Путина, я вижу несколько моментов, которые говорят о том, что Путин слабее и, скорее всего, не удержится.

Общее соображение: коммунисты рухнули, когда у них закончились ресурсы — людские, финансовые, моральные. Что с ресурсами у Путина в сравнении с Лениным?

У Ленина и его преемников были неисчерпаемые ресурсы рабов: они заключали людей в лагеря, переселяли их из деревень в города — прямым насилием или искусственным голодом. У Путина таких ресурсов нет. Дело не только в том, что его машина подавления не заточена на массовые репрессии, — это дело наживное. Важно, что тот резервуар, из которого большевики брали людей, — деревня — давно пуст.

пытается выдать городок с десятью тысячами населения за Сталинград, несет огромные потери. Кроме того, она недисциплинированна, в ней поощряется или, как минимум, не наказывается бандитизм, она, как феодальные армии, состоит из враждующих друг с другом формирований.

У Путина пока получается проводить мобилизацию, но очевидно, что по мере потерь, — не среди уголовников, у которых в большинстве своем нет семей и гибель которых никого не волнует, а среди нормальных людей, — уклонение, дезертирство и сдача в плен будут только возрастать. Уже сейчас сбежало от мобилизации больше, чем на нее пошло.

Ленин получил в наследство от Империи неплохую инфраструктуру, хотя и пострадавшую от Гражданской войны, — собственно, на ней и на царских ресурсах большевики и паразитировали. У Путина всё разрушается: и экономика, и социальная сфера, и демография. Даже население миллионников, куда все стремятся, сокращается. Он ничего не добился. Сравните СССР 1945-го с СССР 1968-го, через 23 года — это разные страны. Но и Путин у власти 23 года — нет новых городов, нет прорывов, хотя бы приближающихся к полету Гагарина. Если что и изменилось, то к худшему. Брежневу такой застой и не снился.

Миру было, в общем, наплевать на большевиков. Еще продолжалась Великая война, степень исходящей от Ленина опасности мало кто понимал — пусть, мол, делают, что хотят, потом разберемся, а может, и сами развалятся. Сейчас всё не так: Запад осознал, что путинский режим — экзистенциальная угроза, что он пытается не просто захватить какую-то территорию, а разрушить западную цивилизацию. Соответственно, и готовность к отпору.

Ленин, кстати, не воевал с великими державами, лишь подавлял стремление колоний к освобождению. Да еще и, будучи рациональным человеком, смирялся с поражениями: Польша, Финляндия, Брестский мир, да и другие примеры. Путин же вступил в войну со всем развитым миром и, несмотря на неудачу, продолжает биться головой о стенку. Против его государства сейчас объединилось больше стран и ресурсов, чем против Гитлера.

Репрессивные структуры Ленина были не только чудовищно жестоки (с этим и сейчас всё в порядке), но и идеологизированы. По крайней мере, часть чекистов были не просто палачами, но и людьми, верящими в идею и в своих вождей. Сейчас же любой, кто сталкивался с путинской «гвардией», — с ОМОНом, с охранниками в тюрьме, — подтвердит, что садисты среди них, конечно, есть, а вот людей убежденных и, тем более, преданных начальству, нет. Да, они выполнят любой приказ, но погибать за систему не пойдут.

При Ленине и прочих идеологизирована была и часть населения — кто-то верил в то, что они говорили (сами они — вряд ли). То есть позитивная идея, вера в грядущий город-сад у некоторых, по крайней мере, была. Сейчас ее нет ни у кого — только ненависть ко всему миру.

на который власть опирается. Власть не уважают: готовы смиряться, готовы соглашаться с тем, что другие могут быть еще хуже, но защищать их, как защищали Ельцина в 1991, не пойдут. А ведь не то важно, сколько человек будет штурмовать условную Бастилию, — важно, будет ли хоть кто-то ее оборонять?

В народе авторитета у Путина тоже не осталось: много ли в России домов, где люди, находясь в кругу семьи, будут пить за его здоровье? А его выступления уже давно никто не слушает — никому, в общем, не интересно, что он сказал. За Путина сегодня не люди определенных взглядов, не фашисты или националисты — за него те, кому на всё наплевать. Они поддерживают не его и его политику, а власть как таковую. Сменится Путин, повернется на 180 градусов политика — они будут поддерживать и это.

Ленин пользовался высоким авторитетом в своем кругу. Путиным элиты, очевидно, разочарованы: они понимают, что он не только загнал страну в болото, но разрушил и их жизнь, подставив под санкции, которые не дают им возможности спокойно пользоваться своими миллиардами. В этом смысле он всё больше похож на Павла Первого, поссорившегося не с народом, — кого волнует мнение народа? — а с теми, кто в принципе мог войти в его опочивальню.

И одно общее соображение: не верю, что при таком уровне бессмысленности, неэффективности и лжи режим может существовать сколько-нибудь долгое время, — не летает!

В нулевые годы Гайдар, уже не занимая никаких постов, ездил в США и встречался там, в частности, с вице-президентом Чейни. По окончанию разговора, провожая его до двери кабинета, Чейни спросил: «Это у вас опять на 70 лет?» — «Нет, — ответил Гайдар, — максимум лет на 15–20». Гайдар редко ошибался — время уже подходит.

Всё будет! Не опускайте рук!