Поклонная гора

9 мая в 9 утра по всей Москве отключили мобильный интернет. Жалею, что не посмотрел заранее, как лучше доехать до Поклонной горы: теперь уже построить маршрут в картах на телефоне не получается — они не прогружаются. Иду до метро.

У схемы метрополитена стоит девушка, тоже пытается спланировать дорогу. Сообща находим нужные ветки и станции для пересадки. «Как в 19 век вернулись, — жалуется она. — Без интернета даже терминалы не работают! Сейчас зашла купить кофе, а оплата не проходит. Слава богу, в сумке валялась какая-то мелочь».

Выхожу из поезда на «Парке Победы». На эскалаторе много людей в пилотках, военной форме или просто с георгиевской ленточкой. В углу вестибюля, перед экраном, где обычно крутят рекламу мэрии Москвы, вижу небольшую толпу. Сегодня тут без звука транслируют парад с Красной площади: по брусчатке катятся танки.

На входе в парк — несколько активистов движения НОД (национально-освободительного движения) с плакатом «Za Родину! Za Армию! Za Путина! Я с ним! А ты?» Активистка лет 50 раздает листовки — предлагает мне поставить подпись под требованием к НАТО о прекращении поставок оружия Украине.

Отказываюсь и встаю в очередь на досмотр — без этого попасть в парк Победы невозможно. Передо мной пара с девочкой лет четырех: она стоит на крошечном розовом самокате. Полицейский у рамок металлоискателя останавливает ее: «С самокатами нельзя! Вдруг в них взрывное устройство есть!» Предлагает оставить самокат возле рамок, родители возражают — вдруг украдут. Полицейский обиженно замечает: «Сюда приходят патриотически настроенные люди! Уж точно они не будут детячую игрушку воровать».

В парке к этому моменту уже собралось несколько тысяч человек. Кто-то смотрит трансляцию парада «Победы», стоя у сцены, кто-то просто гуляет, фотографируясь у памятника «Героям Первой мировой войны». Некоторые несут портреты родственников, погибших во Второй мировой войне. Черно-белых старых снимков больше, но попадаются и цветные, явно сделанные недавно, — это фотографии солдат, воевавших в Украине.

Хочу, чтобы память о них сегодня прошла по улицам Москвы».

По парку ходят люди в военной форме, некоторые на костылях. К ним иногда подходят прохожие, чтобы обнять и пожать руку. Дождавшись, пока женщина средних лет, благодарившая мужчину в форме, отойдет, обращаюсь к нему: спрашиваю, был ли он на войне.

— Да, я только из госпиталя — отвечает мне хромой солдат, представившийся Мишей. — Недавно выписали, и я понял, что просто обязан быть сегодня здесь.

— И часто к вам сегодня люди подходят? — интересуюсь я.

— Такое ощущение я впервые в жизни испытываю, когда просто подходят люди, обнимают, говорят «спасибо». Для меня это непередаваемо, — Миша начинает плакать. — Я штурмовик из частной конторы «Волки». В церкви сегодня тоже люди подходили благодарить. Когда такая поддержка есть, видно, что люди за нас реально переживают. Становится ясно, что вся страна за нами и за нас!

Тверская

Поднимаясь на эскалаторе метро, слушаю обращение Сергея Собянина. «Сегодня, когда Россия вновь сражается за свободу, добро и справедливость, наследие фронтового поколения является главным оружием будущей Победы. И этот бесценный дар мы передадим нашим детям и внукам!» — кричат колонки голосом градоначальника.

На Пушкинской многолюдно. Громко общаются между собой делегации вьетнамских, китайских и индийских туристов. Все ждут, пока по перекрытой улице проедут автобусы с солдатами или кортежи лидеров государств, присутствующих на параде. Полицейские огородили площадь и выпускают из нее только в метро, спуститься к Охотному ряду нельзя. «Улица закрыта! — кричит в мегафон полицейский возле меня. — Бессмертный полк будет в другом месте». «Так Бессмертного полка в этом году же не будет», — поправляет его коллега. «Бессмертного полка не будет!» — опять кричит в громкоговоритель полицейский.

— Им лишь бы людей растасовать. Они сами не понимают, что происходит, — жалуется мужу женщина передо мной.

— Ну ты же самая умная! Менты не знают, а ты прям всё понимаешь! — возмущается ее спутник в пилотке и со значком «Z» на куртке.

На другой стороне улицы развевается французский флаг. Я протискиваюсь через толпу и по подземному переходу перехожу Тверскую. Один из французов держит триколор, на котором изображен генерал Шарль де Голль. Сам мужчина одет в футболку с Владимиром Путиным, на глазах — солнечные очки. Уточняю у француза, нравится ли ему Путин. «Да как же он может не нравиться? — с удивлением отвечает мужчина по-французски. — Тут, в отличие от Европы, нет мигрантов и ЛГБТ. Это всё его заслуга!»

«Мы специально приехали в Москву из Ниццы на 9 мая. Двоюродный брат моего деда погиб в той войне!» — дополняет пожилая француженка.

Парк культуры и отдыха имени Горького

На входе в парк мне сразу бросается в глаза площадка под деревьями: здесь куча столов с едой и бутылками, за столами — люди в военной форме и члены их семей. Подойдя ближе, замечаю, что площадка огорожена, а для собравшихся выступают несколько артистов.

— А кто это? Почему нам нельзя встать ближе? — спрашиваю у женщины рядом со мной.

— Это ветераны Четвертой танковой армии разных лет, — объясняет она. — И афганцы есть, и те, кто сейчас был.

Чуть дальше — концерт для простых посетителей парка. Вижу мужчину с портретом Сталина. Подхожу поближе, интересуюсь, к чему портрет.

Иду дальше — смотреть детские развлекательные зоны, которые администрация парка и мэрия Москвы организовали в честь праздника. Тут и школа семафора, и подвижные игры 1940-х, и школа разведчиков. У последней локации задерживаюсь.

«Вот, ребята, газета с обращением Иосифа Виссарионовича Сталина к жителям нашей страны, а это карточки с шифром, — объясняет участница движения “Волонтеры Победы” детям в пилотках и военных костюмах. — Тут напротив каждой буквы указан ее шифр. Вам нужно почувствовать себя разведчиком и зашифровать азбукой Морзе любую строчку, чтобы потом можно было передать послание нашим партизанам. Вы знаете, кто такие партизаны?»

Погуляв еще немного, иду искать автобус, чтобы поехать домой. Интернет уже заработал — пишу своей подруге, рассказываю о группе французов-путинистов, встретившихся мне утром.

«А я их полчаса назад видела, — отвечает подруга. — Они в саду “Эрмитаж” напились и громко ругались по-французски».