До начала полномасштабной войны Виктория Петрова мало чем отличалась от своих ровесников. Она родилась в небольшом городе в Мурманской области, там с отличием окончила школу, затем поступила в Высшую школу менеджмента СПбГУ и вплоть до своего ареста работала менеджером проектов в петербургской частной фирме.

— Обычная девушка вела обычную жизнь: работа, дом, спортзал и кошка. 250 друзей и 50 подписчиков в соцсети «ВКонтакте».

Она совсем как все: не активистка, не журналистка, не голос поколения, — рассказывала журналистам о Виктории ее адвокат Анастасия Пилипенко.

Всё в жизни Петровой изменилось после полномасштабного вторжения России в Украину. В феврале 2022 года Вика, как и сотни петербуржцев, вышла на антивоенный митинг, была задержана полицией и провела под арестом в ИВС десять суток.

Позднее, в марте и апреле прошлого года, в соцсетях девушка выразила свое отношение к войне и выступила за мир. Конкретные фразы и фрагменты, которые следствие посчитало «фейками», в суде ни разу не цитировались. Как объясняла журналистам Пилипенко, посты, которые вменяют Вике, после возбуждения уголовного дела видели только обвинители. Защите предоставили лишь скриншот плохого качества, а запись со страницы Виктории в соцсети еще до судебного разбирательства удалила администрация «ВКонтакте».

Помимо постов, Петрова поделилась в соцсети видеороликами журналистов Дмитрия Гордона и Александра Невзорова, а также политика Максима Каца (все три признаны в России «иноагентами»). Кроме того, девушка разместила во «ВКонтакте» ролик с выступлением Владимира Зеленского в Конгрессе США (снятый «Би-би-си») и посты с высказываниями украинского доктора Комаровского о том, что Путин психически нездоров и страдает шизофренией.

Если пять антивоенных ценников Саши Скочиленко заметила в супермаркете пенсионерка Галина Баранова, то публикации Вики в интернете обнаружил ни много ни мало старший прокурор отдела по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях, противодействии экстремизму и терроризму городской прокуратуры Никита Лебедев.

Ранним утром 6 мая к Вике вломились с обыском, а затем ее арестовали и заключили в СИЗО (изменить меру пресечения обвиняемой за полтора года так и не удалось, несмотря даже на предлагаемый тремя петербуржцами залог в 1 млн рублей).

Виктория стала вторым человеком в Петербурге после Скочиленко, в отношении которого весной 2022 года возбудили уголовное дело по новой статье — «фейки об армии». Петровой вменили тот же пункт «д» части 2 статьи 207.3 УК РФ, что и Александре, подчеркивая, что преступление совершено «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». За подобное «преступление» по новоиспеченному закону грозит до 10 лет лишения свободы.

Однако для того чтобы посадить в тюрьму человека на такой срок, необходимо доказать, что распространенная им информация действительно заведомо ложная и дискредитирует армию. А еще подтвердить мотив: то, что обвиняемый распространял «фейки» именно в силу политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды. Представители прокуратуры утверждали в суде, что Петрова испытывает «политическую ненависть».

Виктория, выступая с отзывом на предъявленное обвинение, сказала:

— Мне непонятно, что такое политическая ненависть. Я не понимаю, в чём меня обвиняют. Я в целом не испытываю никакой политической или иной специфической ненависти. Не испытываю ненависти к военным. Наоборот, я пыталась их спасти, призывала не отправлять их на войну, хотела сохранить им жизни. Я не согласна с действиями властей и считаю, что принявшие это решение люди должны нести ответственность, но я не испытываю ненависти к органам власти. Считаю, что обвинения в мой адрес необоснованны, и вину не признаю.

официальные данные органов других стран, экспертные оценки, а также свидетельства очевидцев боевых действий, — подчеркнула девушка. — Статью 207.3 УК РФ нужно декриминализовать, поскольку её используют для борьбы с людьми, высказывающимися против действий российских властей. Я считаю, что мое дело — полный абсурд, — охарактеризовала подсудимая процесс над собой.

Защита Петровой неоднократно требовала в суде уточнить обвинение:

— Что именно совершила моя подзащитная? — задавала наводящие вопросы адвокат Петровой Анастасия Пилипенко. — Распространяла информацию о вооруженных силах или о госорганах? К кому конкретно и что она испытывала? Чем это подтверждается? Какие действия Петровой и каким образом могли «дестабилизировать обстановку в стране» и «вызвать панические настроения в обществе»?

Но прокуратура с задачей так и не справилась.

*** 

В июне 2022 года следствие назначило лингвистическую экспертизу в Центре экспертиз СПбГУ публикаций Вики из соцсети «ВКонтакте», чтобы доказать их «заведомую ложность» и наполненность политической ненавистью. Адвокат Пилипенко ходатайствовала о проведении исследования где угодно, только не в СПбГУ. Защитница обращала внимание на то, что эксперты этого учреждения, подписавшие письмо в поддержку «спецоперации» и Владимира Путина, не могут быть объективны, поскольку Вика высказывалась с жесткой критикой их адрес. Эти высказывания Петровой тоже вменяют в вину. Однако следователь даже не рассмотрел ходатайство защиты.

Позднее, уже в суде, выяснилось, что проведенная во время следствия экспертиза и по другим причинам является недопустимым доказательством.

— изучив результаты, констатировала Анастасия Пилипенко. — Откуда упал на нашу голову политолог, работу которого никто не заказывал и вопросов которому никто не задавал, непонятно. Экспертное заключение стало единым текстом, из которого невозможно вычленить отдельные части: ни лингвистическую, ни политологическую. Занимались исследованием специалисты СПбГУ — Ольга Сафонова и Алла Тепляшина, о чьей позиции по поводу СВО Виктория нелестно отзывалась. Эту экспертизу необходимо исключить из числа доказательств, поскольку она предвзята.

Судья Калининского районного суда Петербурга Геннадий Пилехин, рассматривающий дело Петровой, не внял доводам защиты. Экспертиза осталась в деле. А в феврале 2023 года в суд на допрос вызвали ее авторов — Ольгу Сафонову и Аллу Тепляшину. Их ответы не просто поставили судью в тупик, но даже вывели из равновесия. Эксперты не могли объяснить в суде: какие материалы им передал следователь? Что они исследовали? Что читали или смотрели? Даже не вспомнили: смотрели ли они вообще диск с видеозаписями, которые репостила в соцсетях Виктория Петрова?

В итоге Пилехин прервал допрос экспертов и отложил процесс на месяц, чтобы подумать, как быть с экспертизой: назначить новую или повторно допросить в суде Сафонову и Тепляшину?

— Видимо, судье надо придумать, как «спасти» экспертизу, — предположила после заседания адвокат Пилипенко. — К каким вопросам подготовить экспертов, чтобы они правильно отвечали. Хотя эти эксперты наговорили уже достаточно для того, чтобы сделать выводы об их предвзятости. А главного так и не сделали. Из их заключения по-прежнему неясно: какая информация в постах Вики заведомо ложная? Как эта ложность доказывается? И чем подтверждается мотив политической ненависти?..

*** 

Однако прежде чем Пилехин принял решение (не проводить новое исследование, а еще раз допросить тех же экспертов, что и было сделано, но только в ноябре), судебный процесс закрыли для слушателей и прессы.

В марте гособвинитель принесла в суд и передала судье лист бумаги. При этом старший помощник прокурора пояснила, что это — «документ медицинского характера», который нужно приобщить к материалам дела, и затем закрыть судебный процесс для слушателей и СМИ, чтобы «не нарушать врачебную тайну».

без подписей, без печатей, без исходящих данных, непонятно кем и на каком основании выданный». Тем не менее, потребовав у обвинителя в дальнейшем представить в суд оригинал, Пилехин судебный процесс закрыл. А главное — на основании «неких медицинских сведений» удовлетворил ходатайство обвинения о назначении Виктории психиатрической экспертизы.

— Сотрудники СИЗО №5, где содержится Петрова, посчитали, что Вика «ведет себя странно», и порекомендовали направить ее на обследование к врачам, — пояснила впоследствии журналистам Анастасия Пилипенко. — Об этом и говорится в предъявленном прокуратурой «документе». В СИЗО №5 у моей доверительницы уже были проблемы, когда ее сокамерницы писали заявления о том, что Вика и в изоляторе продолжает антивоенную агитацию. Может быть, для человека, находящегося под арестом по делу о «фейках о ВС РФ», продолжать антивоенные выступления — действительно странное поведение? Может быть, сотрудниками СИЗО №5 это так расценено? Не исключаю, что к Петровой решено применить известный метод советского правосудия, когда политическим заключенным вместо приговора выносили диагноз и отправляли на принудительное лечение, — подытожила защитница.

*** 

В августе 2023 года Петрову медики признали недееспособной. Ни Виктория, ни ее защитница не согласились с выводами психиатрической экспертизы. Но оспорить их в рамках текущего судебного процесса не успели.

— перечисляла в суде претензии к медицинскому вердикту сама обвиняемая.

Тем не менее, с сентября суд над Викой продолжился с участием законного представителя. Сначала в его роли выступал родной дядя девушки. Но в октябре, из-за занятости родственника на работе и частых командировок, Петровой назначили законным представителем сотрудника отдела опеки из администрации района, где девушка проживала до ареста.

А в ноябре суд счел, что и этого недостаточно: Викторию необходимо перевести из следственного изолятора под наблюдение в психиатрический стационар. Последние два месяца Петрова находилась в психиатрической больнице №3, а все заседания по делу были выездными: в психбольнице в закрытом режиме.

*** 

Там же 20 декабря завершилось судебное следствие, и стороны перешли к прениям.

Первым выступил прокурор. Он запросил в качестве наказания для Петровой принудительные меры медицинского характера, а именно — принудительное лечение в психиатрической клинике. Изначально его назначают сроком на полгода, после чего в присутствии всех сторон — защиты, обвинения и медиков, — суд выносит решение: продлевать лечение или нет. Ограничений по срокам лечения нет: всё решают врачи.

Как стало известно «Новой газете Европа», в качестве доказательства вины Вики прокурор не стал приводить экспертизу специалистов СПбГУ, о которую ломали копья обвинение и защита.

— Но есть загвоздка: это заключение экспертов обосновывало не только «фейковость» информации, но и мотив политической ненависти, — отметила в своей речи Анастасия Пилипенко. — А если экспертизы как бы нет, то мотив нужно обосновать чем-то другим. Видимо, за неимением других аргументов в качестве основных были выбраны следующие:

• не любишь президента — значит, и родину не любишь, а не любишь — значит, ненавидишь;
• читаешь иностранные СМИ — значит, точно ненавидишь родину; если ты гражданин РФ, обращайся к официальным российским СМИ;
• президента выбирали на выборах всей страной, не поддерживать его политику — это точно ненависть ко всей России.

— В итоге, — констатировала адвокат,

Единственное доказательство этой версии, если верить прокурору, — показания самой Вики. Только эта картина не вяжется с другим: прокурор утверждает, что Вика невменяема и нуждается в принудительном лечении. Она не осознает, что делает, и никак это не контролирует. У нее грубо нарушены критико-прогностические способности. То есть в порыве ненависти к президенту и ко всей стране в целом Вика тщательно отобрала «фейки», хитро проверила их через вражеские источники, трезво оценила слова Конашенкова (пресс-секретарь Минобороны РФ. — Прим. ред.) как ложь, и потом опубликовала свои посты, осознавая, что они доступны неопределенному кругу лиц. Но в какой-то из этих моментов она всё же не осознавала свои действия и не могла ими руководить, так как была в состоянии невменяемости. А показаниям невменяемого человека мы должны доверять, но только в той части, в которой они подтверждают версию обвинения, а в остальном не надо, — саркастически подытожила защитница.

На следующем заседании, 21 декабря, Виктория выступила с последним словом. Она не изменила мнения о войне, и как гражданка России потребовала прекратить боевые действия в Украине и преследования по статьям о военной цензуре, а также освободить и реабилитировать всех российских политзаключенных.

— Никакая «демилитаризация» и «денацификация» не могут служить оправданием для текущей военной агрессии, — заявила подсудимая. — Невозможно никого спасать, убивая сотни тысяч людей и разрушая всё вокруг. Картины страданий этой чудовищной войны врезались мне в память. Многие задержатся там навсегда. Рано или поздно все военные преступления и преступления против человечности будут расследованы, некоторые из них уже расследуются, и все виновные будут нести ответственность в соответствии с международным уголовным правом.

Видимо, эти фразы Вики судья Геннадий Пилехин тоже не посчитал нормальными, учитывая, какое решение в итоге принял. Защитница Анастасия Пилипенко по окончании процесса сообщила СМИ, что в будущем Виктория Петрова намерена обжаловать решение Калининского районного суда.