Прошлая зима стала для украинской энергосистемы самой трудной в современной истории. Спустя несколько месяцев после вторжения, в октябре, накануне холодов Россия нанесла первые удары по энергетическим объектам Украины.

«10 октября было неожиданностью для нашей энергосистемы, — вспоминает эксперт по энергетике и главный научный сотрудник Национального института стратегических исследований Украины Геннадий Рябцев. — Никто не думал, что удары будут наноситься по исключительно гражданской инфраструктуре, и не уделял особого внимания защите гражданских объектов».

Из-за методичных обстрелов российскими ракетами и беспилотниками несколько раз в неделю в Украине начались перебои с электричеством, отоплением и водоснабжением. Накануне зимы миллионам украинцев приходилось проводить сутки без света и тепла. Основной целью российских атак при этом было раздробить единую украинскую энергосистему и парализовать обмен электроэнергией внутри страны.

Объем разрушений

Уже после первых ударов национальный оператор электросетей «Укрэнерго» заявил о нехватке электроэнергии в системе. К ноябрю прошлого года большинство крупных ТЭС и ГЭС оказались повреждены. В декабре, по данным правительства, половина всех энергообъектов в Украине пострадала или была уничтожена.

По оценке ООН, по состоянию на апрель 2023 года потенциал производства электричества в Украине сократился более чем вдвое. Мощность атомной генерации упала на 44%, в основном из-за отключения Запорожской АЭС. Потенциал гидрогенерации снизился на 29% из-за обстрелов (разрушение Каховской ГЭС как таковое почти не имело последствий, а вот уничтожение Каховского водохранилища ограничило мощность всех расположенных выше станций Днепровского каскада). Возобновляемая энергетика потеряла 24% мощности, поскольку большинство солнечных и ветряных ферм расположены на юге страны, где идут боевые действия.

За весь прошлый отопительный сезон Россия ударила по украинской энергосистеме ракетами и дронами 1200 раз и 250 раз достигла цели. Стремясь раздробить объединенную энергосистему Украины, российские военные обстреливали ключевые точки распределения электроэнергии в системе — трансформаторные подстанции.

Подстанция — это посредник между производителем электричества (вроде АЭС или ТЭС) и потребителем (квартирой или заводом). «Вы можете производить 100% электроэнергии, но без подстанций и линий передач вы не подадите ее потребителю: населению или промышленности, — говорит соучредитель украинского Института энергетических стратегий Юрий Корольчук. — Российское армейское руководство абсолютно четко понимало, по каким целям наносятся удары и какие будут последствия».

«Трансформаторы, особенно большие, часто расположены в чистом поле и очень уязвимы с точки зрения попадания любых осколков», — объясняет Геннадий Рябцев. По словам эксперта, дело в том, что работающий трансформатор обычно охлаждают маслом, которое, в свою очередь, нагревается: «Достаточно, чтобы дрон просто упал рядом и взорвался. Горячий осколок попадает в радиатор системы охлаждения, там вспыхивает масло — и всё, трансформатора нет. Такие объекты было очень сложно защитить».

По окончании зимы, согласно данным ООН, почти половина важнейших трансформаторных подстанций в Украине — 42 из 94 — была повреждена или уничтожена.

Как устроена энергосистема Украины

Все тепловые и электростанции Украины объединены в централизованную систему, то есть производят и распределяют энергию скоординированно, в общем режиме. Эта система состоит из региональных подсистем, которые обмениваются мощностями через магистральные тепло- и электросети.

Главным источником электроэнергии в довоенной Украине были четыре атомные электростанции (АЭС): Хмельницкая, Ровенская, Южно-Украинская и Запорожская. Вместе они вырабатывали больше половины электричества в стране. На втором месте — тепловые электростанции (ТЭС) и теплоэлектроцентрали (ТЭЦ), которые производят энергию, сжигая ископаемое топливо: уголь, природный газ или мазут. Они составляли почти треть украинского энергобаланса. В Украине больше десяти крупных ТЭС, производящих электричество, и больше двадцати ТЭЦ, которые вырабатывают еще и тепловую энергию, — она обеспечивает горячую воду и отопление в домах украинцев.

На Днепре и Днестре стоят семь гидроэлектростанций (ГЭС), где сила речных течений преобразуется в электричество, и две гидроаккумулирующие электростанции (ГАЭС), которые закачивают воду в водохранилища при низком потреблении и сбрасывают при пиковом спросе. В 2021 году гидроэнергетика покрывала около 7% электрогенерации в Украине — примерно столько же, сколько солнечные, ветряные и биоэлектростанции, вместе взятые (8%).

После начала конфликта на юго-востоке Украины и аннексии Крыма Россией в 2014-м большинство украинских ТЭС, находившихся на Донбассе, фактически перешли под контроль России. «На неподконтрольных Украине территориях остались объекты, которые сейчас генерируют электроэнергию для местных нужд. Ими кто-то управляет», — говорит Рябцев.

Но, по мнению аналитика, без подпитки со стороны России мощностей, которые остались там в рабочем состоянии, было бы недостаточно, чтобы обеспечить энергией оккупированные регионы. «Энергосистема Украины была физически соединена с энергосистемами России и Беларуси, и там, где остались воздушные линии электропередач (в Донецкой и Луганской областях. — Прим. авт.), до сих пор идет электричество. Если не ошибаюсь, основная подпитка Донецкой области сейчас идет с Ростовской АЭС», — объясняет Рябцев.

«Донецко-Луганский энергетический “анклав” сформировался постепенно, начиная с 2014 года, — объясняет Юрий Корольчук. — И сейчас [с новыми оккупированными Россией территориями] происходит то же самое. Это осмысленное отрезание».

После полномасштабного вторжения России в 2022 году на захваченной Кремлем территории оказалась еще и Запорожская АЭС, самая мощная атомная станция не только в Украине, но и во всей Европе. Теперь энергетический хаб, ядром которой являлись Запорожская АЭС и Запорожская ТЭС, выпал из объединенной энергосистемы Украины. «Система безусловно разделена, — говорит Рябцев. — Через Днепр в его южном течении электричество не идет».

Если в Донецкой и Луганской областях присутствует своя генерация, то южные области Украины — Запорожская и Херсонская области, Мариупольский район — гораздо меньше обеспечены собственной энергией. Запорожская ТЭС еще работает, а вот Запорожская АЭС не производит электричество уже больше года.

Но, по оценке Юрия Корольчука, дефицит энергии на южных территориях, которые контролирует Россия, на данный момент не так ощутим, потому что «потребление там по большому счету остановилось» из-за оттока населения и прекращения работы промышленности. «Пока Россия будет запитывать их с тех точек, где есть контроль и стабильность, — считает Корольчук. — Думаю, в основном через Крым, где сейчас профицит энергии».

При этом оккупированные Россией регионы с 2014 (и тем более с 2022) года охвачены боевыми действиями, и местные энергообъекты регулярно попадают под обстрелы ВСУ. Последний раз это произошло в конце ноября: Денис Пушилин заявил, что Украина атаковала энергосистему «республики»; часть Донецка, Мариуполь, Горловка и другие населенные пункты остались без света.

Экстренная энергоинтеграция

Сразу после начала обстрелов накануне первой зимы украинским энергетикам понадобились новые трансформаторы и оборудование для подстанций на замену разрушенному. Однако, как вспоминает Геннадий Рябцев, поначалу помощь, которую ЕС направлял через Фонд поддержки энергетики Украины, была по большей части бесполезна: «Такое поставляют во время чрезвычайных ситуаций: генераторы, тепловые пушки, одеяла. Хотя на месте был необходим один автотрансформатор — и мы могли обеспечить всех теплом и электроэнергией». Со временем поставки наладились, и Украина стала получать то, что ей необходимо, включая высоковольтные трансформаторы.

После атак энергетики оперативно восстанавливали поврежденное оборудование и электросети, проводили плановые ремонты на энергоблоках. В многоквартирных домах спасали дизельные и бензиновые генераторы. Пережить непростую зиму украинцам помогла и возобновляемая энергетика, к которой снова стали присматриваться на фоне энергетического кризиса. В частности, всего в 100 км от фронта в мае заработала ветряная ферма, способная обеспечить электричеством 200 тысяч домов.

Геннадий Рябцев связывает всплеск интереса к зеленой генерации с общей тенденцией к рассредоточению энергосистемы в Украине. Если до войны многие большие объекты генерации энергии были сконцентрированы в промышленных районах, то после ее начала, по словам эксперта, «произошло спонтанное распределение». «В регионах начали вспоминать про когда-то забытые местные источники энергии: у кого-то мини-ГЭС, у кого-то газовый конденсат, у кого-то уголь, у кого-то торф, лузга подсолнечника или солома, — всем этим тоже можно топить. В Одесской области есть солнце и ветер, так почему там не поставить солнечные панели и ветряки? — рассказывает Рябцев. — Из всего, что регионы у себя нашли, они стали получать тепловую и электроэнергию. Это существенно разгрузило систему».

Свою роль в поддержке украинской энергосистемы сыграла и ускоренная синхронизация с европейской системой операторов электроэнергии (ENTSO-E). Это крупнейшая в мире объединенная электросеть, которая координирует обмен энергией между 35 странами Европы.

Оставаясь в связке с энергосистемами России и Беларуси, с 2017 года Украина готовилась подключиться к синхронной сети континентальной Европы. На начало 2022 года было запланировано временное техническое отсоединение от российско-белорусских сетей, чтобы испытать работу украинской энергетики в автономном режиме. Тестовое отключение началось в ночь с 23 на 24 февраля — а наутро была война. Украина должна была вернуться в энергосистему России и Беларуси 27 февраля, но отказалась это делать. Вместо этого в Киеве запросили экстренную интеграцию с европейскими электросетями и уже 16 марта страна официально стала частью «энергетического Евросоюза». Это позволило европейским странам выручать украинскую энергосистему недостающим объемом электричества.

Всё это вкупе с противовоздушной обороной и экономией энергии дало возможность украинской энергетике перенести прошлую зиму на ногах. А по окончании отопительного сезона настало время восстанавливать разрушенное.

Ремонт в условиях военного времени

Весной Украина начала масштабную ремонтную кампанию. К августу, как заявил премьер-министр Денис Шмыгаль, до 70% ТЭС и 80% магистральных сетей были отремонтированы и готовы к зиме. Однако, по мнению Юрия Корольчука, готовность не означает полноценное восстановление энергосистемы.

По заявлению правительства, Украина получила от международных партнеров больше двух миллиардов долларов на ремонт и защиту энергетического сектора, но, по словам Корольчука, эти деньги в основном пошли на быстрый ремонт. «Из 90 подстанций в Украине пострадала треть, и некоторым нужен был капитальный ремонт, — говорит он. — Но ремонт провели в оперативном режиме, то есть устранили неполадки имеющимися средствами. Есть подстанции, которые из-за разрушений работали на 30–40% мощности, — их вывели в лучшем случае на 50–60%. Ремонт, более или менее похожий на капитальный, сделали на трех подстанциях».

Во-первых, объясняет Корольчук, не хватило денег: по данным ООН, ущерб украинской энергосистеме уже летом превышал 10 миллиардов долларов. Во-вторых, не было времени. «Мы просто физически не успеваем восстановить все объекты, — считает эксперт. — Чиновники сами признавались, что на нормальный ремонт подстанции нужно минимум девять месяцев. А некоторые объекты можно и два года отстраивать».

С ним согласен директор Центра исследований энергетики Украины Александр Харченко, который считает, что к зиме реально было восстановить не более 15–20% энергообъектов. В комментарии «Экономической правде» Харченко предупреждает, что при всех усилиях «высоковольтная сеть будет восстановлена максимум на 30–40% относительно ее нормального состояния».

«По части производственных мощностей у нас практически ничего не пострадало, то есть мы можем производить электроэнергию. Но подстанции — это сейчас самое слабое место из-за накопленных повреждений», — считает Корольчук.

«Работоспособность системы восстановлена, но резерва мощности значительно меньше, чем было год назад», — соглашается Рябцев.

«Еще одна проблема: ты починишь нормально, а тебе завтра туда же прилетит ракета», — добавляет Корольчук. Поэтому сегодня в Украине, насколько возможно, заглубляют оборудование, энергообъекты защищают противодронными сетками, а вокруг трансформаторов строят бетонные ограждения (хотя они защищают только от осколков, а не от прямого попадания).

Геннадий Рябцев уверен, что энергообъекты в Украине защищены гораздо лучше, чем в прошлом году: «В межсезонье было сделано всё, чтобы уменьшить вероятность повреждения объектов критической инфраструктуры. У нас осталось мало столь уязвимого оборудования, да и плотность противовоздушной обороны намного выше, чем год назад».

Блэкаута не будет

«Энергосистема Украины была бы готова к зиме, если бы не ожидались массированные удары со стороны РФ. Без них у нас топлива, энергии, мощностей — всего достаточно, чтобы пройти отопительный сезон без проблем. Поэтому лучший сценарий: все ракеты куда-нибудь посыплются или развернутся», — говорит Рябцев.

Однако рассчитывать на это вряд ли приходится. В этом году Москва начала целиться в энергообъекты даже раньше, чем в прошлом: уже 21 сентября под ракетный обстрел попали электросети в пяти областях Украины. Атаки продолжаются. Самый массированный налет дронов произошел в конце ноября: оказались обесточены большинство ТЭС и ГЭС в Украине и аварийно отключены от энергосистемы все три оставшиеся АЭС. Британская разведка и украинское военное командование еще в октябре сообщали, что Россия копит оружие для многочисленных зимних ударов. И 7–8 декабря Кремль выпустил первые из накопленных на зиму ракет: целились как раз в объекты инфраструктуры в Днепропетровской и Киевской областях.

Украина входит в эту зиму с гораздо более хрупкой и расшатанной энергосистемой, чем год назад. ООН в своем июньском докладе прогнозировала, что, несмотря на все усилия, Украина не успеет восстановить свою энергетику до наступления холодов. Электросети и станции действительно работают в аварийном режиме, почти без запаса мощности. Вероятность перебоев с электричеством высока и без российских обстрелов. «Укрэнерго» еще летом советовал украинцам держать генераторы под рукой, а 22 ноября, впервые в этом отопительном сезоне, сообщил, что в стране образовался дефицит электроэнергии.

Не в пользу Украины может сработать и погодный фактор. «Прошлая зима в Украине была одной из самых теплых за всю историю наблюдений. — вспоминает Юрий Корольчук. — А какой будет эта зима, никто не знает».

Поэтому экспертные прогнозы на эту зиму варьируются значительно. «Зима будет сложной. Такой же или даже сложнее, чем прошлая», — заявляет эксперт по энергетике Александр Харченко. «В Донецкой, Луганской, Запорожской, Херсонской, Николаевской, Днепропетровской областях не только ракеты прилетают, но и ствольная артиллерия работает, и управляемые авиационные бомбы сыплются. Поэтому там возможны отключения в любом случае», — полагает Рябцев. В остальной Украине, по словам эксперта, наихудший сценарий — это аварийные отключения после массированных ударов и стабилизационные отключения в отдельных регионах.

«Даже в худшем случае этот отопительный сезон будет лучше прошлогоднего, когда мы все сидели без электричества по шесть часов подряд», — прогнозирует Рябцев.

Украинские чиновники и энергетические компании настроены скорее оптимистично. Премьер-министр Денис Шмыгаль еще в сентябре заявлял, что «Украина входит в эту зиму восстановленной и готовой к атакам». На АЭС, ТЭС и ГЭС завершаются ремонтные работы, энергообъекты укрывают бетонными блоками, добыча газа растет, и страна готовится пережить первую зиму за счет собственного газа. Национальный банк Украины прогнозирует, что дефицит электроэнергии будет небольшим и окажет меньшее влияние на экономику Украины, чем в прошлом году.

В «Укрэнерго» утверждают, что готовы к «пиковым нагрузкам» и «худшим сценариям» — всё благодаря опыту, который сотрудники получили в первую военную зиму. «Они уже знают, что делать, у них уже отработаны алгоритмы действий для разных ситуаций, — говорит Геннадий Рябцев. — Это год назад ракетные обстрелы стали неожиданностью, тогда все диспетчеры поседели. Теперь энергетики воспринимают их как стихийное бедствие: опасно, почти не прогнозируемо, но пережить можно».

Большинство экспертов сводят свои оценки к тому, что по крайней мере тотальный блэкаут Украине не грозит. Но Юрий Корольчук предлагает взглянуть на проблему шире: «А кто сказал, что цель — создать блэкаут? Или уничтожить энергосистему Украины? Скорее всего, цель — постепенно истощать страну и возможности ее энергетики. Скажем так, не ударить по ногам, чтобы человек упал на колени, а сделать так, чтобы он сам встал на колени».

По словам Геннадия Рябцева, достичь этой цели Москве не удастся: «Недовольство граждан отсутствием электричества никак не конвертируется в политическое действие. Атаки на энергосистему не могут повлиять на линию поведения украинских политиков — они только бьют по репутации РФ. Согласитесь, сложно обосновывать атаку на ТЭЦ в Одессе стремлением помочь жителям Донбасса».