Только благодаря ядерному оружию «Россия осталась независимой, свободной», — заявил 18 октября с амвона храма Христа Спасителя патриарх Кирилл (Гундяев). Поводом для новой презентации совсем уже не новой доктрины «ядерного православия» стало вручение ордена преподобного Сергия Радонежского I степени — одной из высших наград РПЦ — академику Радию Илькаеву, который на днях отметил свое 85-летие. Почетный научный руководитель Российского федерального ядерного центра, до сих пор расположенного в так и не переданном РПЦ Свято-Успенском Саровском монастыре, уже является полным кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством». Свою первую госпремию за участие в разработке новых видов термоядерного оружия молодой еще тогда физик Илькаев получил в далеком 1968 году.

Ради нужд центра в послевоенные годы были полностью уничтожены главный храм монастыря — Успенский собор — и еще 6 церквей монастырского комплекса. Прямо через территорию обители проложили главную городскую улицу, а колокольню превратили в мощный ретранслятор. В последние годы монастырь номинально возрожден, заново отстроены два храма, в которых служит немногочисленная братия. Поскольку Саров остается закрытым территориальным образованием, свободное развитие монастырской жизни там, а тем более паломничество по местам жизни и подвигов преподобного Серафима Саровского (умер в 1833-м) — самого знаменитого насельника обители — весьма затруднены.

Тем не менее, благодаря «знаковому» территориальному совпадению, патриарх Кирилл провозглашает преподобного Серафима покровителем «ядерного щита» СССР и России. То, что еще несколько десятилетий назад считалось бы (и справедливо!) осквернением святыни, сегодня представляется как «особый промысел Божий». Если верить Кириллу, то преподобный Серафим с небес благословляет разрушение храмов его родного монастыря и разработку на их месте оружия, способного уничтожить человечество (о чем сегодня почти каждый день в режиме угроз напоминают высшие руководители РФ).

На этом примере видно, сколь радикальную эволюцию проделало официальное, государственное православие в России за постсоветский период, особенно за 14 лет патриаршества Кирилла. От призывов к покаянию в советском безбожии и «поругании святынь», что было мейнстримом церковной проповеди начала 90-х, перешли сначала к оправданию, а теперь и к сакрализации спорных «достижений» советской эпохи, к постмодернистскому синтезу имперского и советского, религиозного и атеистического, Евангелия и «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».

Главными объектами поклонения в ней являются государство-империя, вооруженные силы и непогрешимый национальный лидер, а пришедшие из прошлого образы Бога и святых исполняют лишь служебную, вспомогательную роль по обслуживанию этих главных объектов. Не стоит особо верить слову «православная», еще остающемуся в официальном названии РПЦ, — после начала «СВО» это стало очевидно и многим поместным православным церквям во главе с Вселенским патриархатом…

Родоначальник советского атомного проекта Игорь Курчатов и его коллеги, которые никак не участвовали в церковной жизни и среди которых едва ли можно найти верующих людей, работали, как уверяет теперь патриарх РПЦ, под прямым руководством преподобного Серафима — «потому что по неизреченному Божьему промыслу это оружие создавалось в обители преподобного Серафима». Следуя такой «логике», придется ли признать, например, что страшные пытки и бессудные казни, которые претерпевали заключенные Соловецкого лагеря особого назначения, происходили по молитвам преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких, поскольку совершались на территории их обители?!

Большевики и чекисты вообще любили устраивать свои тюрьмы и пыточные центры в монастырях — эти миникрепости легче было охранять, а то, что происходило внутри, не было заметно снаружи. Бывшие центры аскетической жизни превратились в свою полную противоположность — в центры сатанинского зла, страданий и беззакония. Не миновала чаша сия и прославленную Саровскую обитель.

О нём и подобных ему деятелях пророчествовал тот самый Серафим Саровский, когда говорил, что в заблудившейся России будущего архиереи «так онечестивятся, что… главному догмату веры Христовой и веровать уже не будут».

Наделяя ядерное оружие божественными свойствами (в частности, функцией спасать мир от гибели, а целые страны и народы — от порабощения), Кирилл демонстрирует это самое «неверие главному догмату», то есть учению о всемогуществе и вездесущии Бога, Который и удерживает созданное Им творение от разрушения и небытия.

Это «ядерное православие», которое первоначально называлось «атомным», стало неотъемлемой частью доктрины «русского мира» — идейно-мифологического обоснования «СВО». На большой пресс-конференции в Кремле в 2007 году новое учение лично благословил Владимир Путин, заявив: «И традиционная конфессия Российской Федерации <православие>, и ядерный щит России — те составляющие, которые укрепляют российскую государственность, создают необходимые предпосылки для обеспечения внутренней и внешней безопасности страны». Один из идеологов «русского мира», обозреватель канала «Russia Today» Егор Холмогоров договорился до того, что провозгласил Саров (он же — секретный город Арзамас-16) духовной столицей России именно благодаря «синтезу» преподобного Серафима с ядерной бомбой. Холмогоров констатирует: «Атомное православие становится практически официальной идеологией современной России… Чтобы оставаться православной, Россия должна быть сильной ядерной державой».

Эсхатологическая перспектива «русского мира» проста и однозначна, как путинский сортир, без всяких хитросплетений Апокалипсиса: «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут». К этой нехитрой формуле свел «нацлидер» многовековые духовные искания русской культуры.

«Ядерное православие» не оставляет человечеству шансов: Бог наделил человека свободой и предсказал (Матф., 13:24–30), что пшеница и плевелы будут расти вместе до конца времен, а значит, в русское «царство небесное» захотят не все, останется такой мир, в котором «нет России». А он, если верить Путину и Гундяеву, подлежит уничтожению.