Ранним утром 31 июля штаб Черноморского флота, расположенный в Севастополе, был атакован беспилотником. Несколько человек получили ранения. С этого началась череда ЧП, заставивших многих россиян пересмотреть свое отношение к ситуации вокруг Крыма. Практически все последующие дни на полуострове раздавались взрывы и срабатывали системы ПВО. За три с лишним недели произошли нападения на авиабазы и аэродромы в Новофедоровке (Саки), Бельбеке, и селе Гвардейское. В Джанкое взрывы прозвучали на военных складах, повреждены электростанция и железная дорога. В Севастополе, Керчи, Евпатории, Бахчисарае, Саки и многих других населенных пунктах срабатывала ПВО. А 20 августа штаб Черноморского флота был повторно атакован БПЛА. Врезавшийся в здание коптер вызвал пожар.

Обстрелы Ростовской, Белгородской, Курской и Брянской областей РФ начались еще весной и продолжаются по сей день. Можно ли говорить, что война всё глубже затрагивает российские регионы и территории, которые Москва считает своими? И стоит ли ждать расширения географии и частоты ударов ВСУ? Мы задали эти вопросы экспертам. Большинство наших источников сегодня находятся в России и лишены возможности говорить открыто. Нам приходится приводить их слова анонимно или изменять имена собеседников.

Ракеты, беспилотники и диверсанты

С военной точки зрения, наиболее тяжелый урон российским войскам был нанесен при атаке на аэродром Саки 9 августа. По оценкам западных разведок, два мощных взрыва вывели из строя более половины боевой авиации Черноморского флота. Есть информация, что они уничтожили или сильно повредили самолеты тактической разведки Су-24МР, отвечающие за применение ракет «Калибр». После этого был зафиксирован значительный интервал в пусках этих ракет.

Сначала появились сообщения о ракетном обстреле с самолета, подлетевшего на удобную для пуска дистанцию. Звучала и гипотеза о том, что Украина использовала свои новейшие разработки — ОТРК «Гром-2» или адаптированные для стрельбы по наземным целям противокорабельные ракеты «Нептун» или «Гарпун». В пользу «ракетной» версии говорит большая мощность взрывов.

То же самое можно утверждать о беспилотниках.

Для подобной акции мог быть применен дрон-камикадзе на основе промышленного коптера, как уже происходило при атаках на российские нефтебазы. Такие модели хорошо заметны. Но в таком случае БПЛА бы понадобилось как минимум два. Причем запускаться они должны были, судя по всему, с территории Крыма, а устройства туда еще нужно как-то доставить или приобрести на месте, что является в военное время сложной задачей. В таком случае можно предполагать, что либо диверсионная сеть развернута давно и много лет копит силы и средства для начала активных действий, либо она имеет налаженные каналы снабжения.

Более близкой к реальности, однако, кажется версия минирования аэродрома Саки изнутри. Возможно, кто-то из работников пронес взрывные устройства на территорию военной части и там уже заложил в наиболее уязвимых для теракта местах. Эта гипотеза объясняет филигранную точность, с которой были нанесены удары.

Партизанская война

По данным нашего источника в Киеве, близкого к ГУР Украины, сегодня в Крыму действует более 10 диверсионно-разведывательных групп, имеющих централизованное управление. Входят в ДРГ в том числе крымчане, покинувшие регион после присоединения к России. Заброшены они были еще весной в Запорожье, Херсонскую область и далее через Перекопский перешеек и город Армянск на полуостров. На месте связались со «спящими агентами» и начали подготовку к активным действиям. Диверсанты отлично знают местность, прошли серьезную подготовку, а главное — пользуются поддержкой довольно значительной части местного населения. Эта сеть создавалась с марта-апреля и включает в себя 120–150 действующих бойцов, а также нескольких командиров и координаторов.

В Джанкое, Гвардейском и на некоторых других объектах с наибольшей вероятностью атаки также совершались при помощи установленных вручную взрывных устройств. По мнению киевского источника, начавшаяся партизанская война является подготовкой к наступлению Украины на Херсон, Запорожье, а далее — и на Крым. В случае начала полномасштабной операции диверсанты должны дестабилизировать ситуацию на полуострове, нарушить работу военных аэродромов, прервать линии снабжения и железнодорожное сообщение.

Уже можно наблюдать, как из Крыма начали разбегаться «единоросы» и туристы. По сведениям из Севастополя, часть служб штаба ЧФ перенесена в Новороссийск.

«После нападения России на Херсонскую, Запорожскую и другие области Крым фактически стал прифронтовым регионом, — объясняет специальный корреспондент ВВС Илья Барабанов. — В этом он ничем не отличается от российских областей, подвергающихся атакам украинской стороны с самого начала конфликта. Крайнее удивление вызывают люди, решившие после полугода войны отправиться отдыхать на полуостров и уверенные в своей безопасности. Некоторые даже маленьких детей с собой берут. А потом их могучий интеллект не может понять, почему рядом с пляжем взрывается военный аэродром!»

Уже около месяца линия фронта фактически не меняется. Киевские власти официально заявляют, что Херсонское направление становится приоритетным, и все ждут украинского наступления именно на этом участке. «Южная группировка российских войск снабжается через Крым, — утверждает Барабанов. — Поэтому подрывы путей снабжения и объектов армии РФ там совершенно оправданны с военной точки зрения». Украинские военные рассказывают, что с 25 августа снят запрет на использование тяжелой ствольной и реактивной артиллерии по целям в Крыму.

Эта группировка уже имеет запас боеприпасов на месяц активных боевых действий. В случае наступления на Запорожье им будут противостоять довольно потрепанные части армии РФ и Росгвардия. При этом Херсонская группировка российских сил окажется в крайне невыгодном положении под угрозой отрезания снабжения, а возможно, и полного окружения.

Новые горячие точки

В Брянской, Курской и Белгородской областях систематически фиксируются обстрелы различными видами вооружений со стороны Украины, а также действуют многочисленные ДРГ. Нередко такие группы находят себе сочувствующих среди местной молодежи. Некоторые сотрудничают из идейных соображений, другие — из меркантильных. Но поддержка оказывается немалая. «У каждой группы сформирован список целей и проведена разведка, — объясняет наш источник, близкий к ГУР Украины. — Можно прогнозировать взрывной рост числа акций в случае резкого повышения активности боевых действий на фронтах. Вероятно, что многие запланированные для уничтожения объекты взлетят на воздух практически одновременно».

Несмотря на все усилия ФСБ и других спецслужб, они не могут не только выявить и задержать диверсантов, но даже затормозить волну взрывов — ни в приграничных областях, ни в Крыму. В России есть военная и ФСБ-шная контрразведки, а также отдельное контрразведывательное подразделение у пограничников. По нашим данным, взаимодействие у них налажено на крайне низком уровне: нередко они и вовсе конкурируют за право «крышевать» пути поставок контрабанды и прочую теневую деятельность.

Можно не брать в расчет Белгородскую область, находящуюся практически непосредственно в зоне ведения боевых действий, но у Брянской и Курской областей тоже довольно значительная протяженность границы с Украиной, причем проходит эта граница по лесистой и пересеченной местности. Технических средств и личного состава на тотальное перекрытие рубежа у погранслужбы России фактически нет. Критически малое число имеющихся беспилотников нередко не используются из-за опасности потерять дорогостоящую аппаратуру или выработать ее ресурс. «Новой газете. Европа» известен случай, когда в одной из военных частей РФ проводились курсы операторов дронов без использования самих БПЛА.

Нюанс также и в том, что нагуглить местоположение в приграничных регионах всех крупных воинских частей можно за час времени в открытом доступе. В Крыму сегодня военные части располагаются там же, где в 2014 году находились украинские. Информацию о новых объектах Украина получает из спутниковых снимков, а также от местного населения.

«Действия украинских военных по территории России начались практически сразу, — приводит слова анонимного российского эксперта ТГ-канал «Воля». — Помните про подрыв моста под Курском? А удар беспилотника по НПЗ в Новошахтинске? Прорывы российской ПВО вертолетами с последующими ударами по нефтебазам? Сегодня мы констатируем лишь усиление воздействия ВСУ на российские военные и стратегические объекты. Удары ВСУ — это точечные хорошо спланированные акции по штабам, складам боеприпасов и вооружения, аэродромам, топливной инфраструктуре. Соответственно, в первую очередь преследуются именно военные цели. Во вторую — политические. Украина показывает всему миру свою волю к сопротивлению, свою решимость громить врага не только на своей земле, но и на его собственной территории. Это еще и пропагандистский момент, рассчитанный на двустороннее воздействие. Он ободряет граждан и военнослужащих Украины и сеет панику в умах российских военных и политиков».

Официальный Киев не признает своей ответственности за диверсии и обстрелы Крыма. Только анонимные высокопоставленные источники рассказывают об элитных частях, действующих в тылу врага, да представители власти шутят про вред курения на складах боеприпасов и нефтебазах.

Об идеологической составляющей говорит и специальный корреспондент ВВС Илья Барабанов: «Восемь лет никаких взрывов в регионе не случалось. ФСБ рапортовала об отлове всех оппозиционеров и протестующих. И вот теперь губернатор Севастополя Михаил Развожаев инспектирует объекты гражданской обороны и проверяет бомбоубежища. Выясняется, что несмотря на то, что силовики усиленно кошмарили крымских татар и сажали выдуманных террористов во время войны, у них под носом развернута весьма масштабная и отлично функционирующая диверсионная сеть».

Барабанов предполагает, что эта сеть состоит в том числе из крымских татар и не уехавших после событий 2014 года людей, симпатизирующих Украине. Кроме того, Илья напоминает, что сейчас на территории России находится несколько миллионов украинцев, среди которых, несомненно, есть и противники действий московских властей. Они спокойно могли приехать в Крым через мост и влиться в отряды сопротивления. Барабанов уверен, что для локальных атак не требуется изобилия взрывчатки или боевые военные дроны. Небольшое взрывное устройство или минометная мина подвешиваются к обычному гражданскому коптеру и позволяют при точном попадании устроить весьма серьезный подрыв.

Способны ли такие атаки оказать ключевое воздействие на боеспособность российской армии, а возможно, и переломить ход войны? «На тактическом уровне они могут нанести ущерб, — говорит израильский военный эксперт Давид Гендельман. — Для того чтобы серьезно подорвать боеспособность российской армии, диверсии должны стать гораздо шире и масштабнее. Судя по росту числа диверсий в последние недели, к этому прилагают особые усилия, поэтому можно ожидать их дальнейшего роста и расширения. Наиболее вероятный сценарий на ближайшие пару месяцев — это продолжение медленного толкания. Какие-то резкие продвижения в ходе наступлений и контрнаступлений я считаю менее вероятными. Диверсии и обстрелы могут повлиять [на боеспособность и моральный дух российских военных] в зависимости от конкретных объектов: например, удары HIMARS по складам боеприпасов срывают темпы наступления россиян, потому что оно основано на превосходстве в огневой мощи и в результате таких ударов они не могут расходовать боеприпасы в таком количестве и такими темпами, как хотели бы. Поэтому продолжение уничтожения складов боеприпасов, ГСМ и так далее этими либо другими средствами может замедлить наступление».

Ситуацию нам согласился прокомментировать сотрудник российских спецслужб Александр Кузнецов (имя и фамилия изменены): «Не уехавшие после оккупации части элиты (такой же, как и у нас, связанной с криминалом, а потому на крючке у спецслужб) получают «предложения», от которых не могут отказаться. Кого-то прижимают документами, кому-то платят, а кому-то физически угрожают. Войти организаторам ДРГ на нашу территорию не проблема».

По словам российского силовика, «беженцы» из СБУ и ГУР спокойно гуляют по всем прифронтовым регионам. В Крыму находится огромное количество выходцев из западных областей Украины. Почва для работы и вербовки весьма плодородная. Наш собеседник боится, что диверсионная работа может быть перенесена на ранее спокойные регионы России, а возможно, и в крупные мегаполисы.

С этим согласен и российский военный эксперт, процитированный ТГ-каналом «Воля»: «В Крыму и приграничных регионах кошмарится население на предмет возможных связей с украинскими шпионами, фабрикуются обвинения, а реальные диверсанты продолжают свою работу. Подрывы инфраструктурных объектов на территории России происходят регулярно. Более того, по мере затягивания войны, психологической усталости от нее, увеличения экономических проблем населения следует ожидать активизации украинской диверсионной деятельности на всей территории РФ. От Калининграда до Владивостока. Люди, готовые пойти на это, есть и еще найдутся. Сложность пока заключается в отсутствии каналов заброски оружия и взрывчатки. Под ударом окажутся объекты топливной и транспортной инфраструктуры. Возможен удар с целью паралича работы Транссиба. Будут взрывы и поджоги на предприятиях ОПК. Возможно, скрытые диверсии и вредительство — порча оборудования, брак при производстве деталей и целых изделий оборонного назначения».

Дырявый щит

Запад поставляет Украине всё больше современных высокоточных артиллерийских систем и РСЗО, способных отправлять заряды на 70–80 км. Это не только знаменитые HIMARS, но и германские САУ с дальнобойными управляемыми снарядами. Есть информация о планах по экспорту на Украину высокоточных американских снарядов «Эскалибур». Эта программа рассчитана на несколько лет. С учетом вызванного диверсиями и обстрелами складов снарядного голода у российской стороны именно точность огня будет приобретать всё большее значение. Есть данные, что уже заканчиваются боеприпасы калибра 122 мм — основного для российской артиллерии. В таком случае превосходство, вероятно, перейдёт к украинской стороне.

Также необходимо учитывать, что во время войны технический прогресс значительно ускоряется. Мы не представляем, над какими видами вооружений сейчас работают украинские разработчики. До войны в Украине велись работы над корректируемыми боеприпасами проекта «Ольха» к советским РСЗО «Смерч», дальность которых составляла 130 км. Вроде бы таких снарядов было произведено всего 120 штук. Неизвестно, использованы ли они все на данный момент.

А недавно под Донецком были найдены обломки противолокационной ракеты HARM. Если действительно к РСЗО HIMARS и М270 MLRS будут поставляться ракеты, бьющие на 300 км, единственное, что сможет защитить Белгород, Ростов и другие российские города, — запрет США использовать поставляемое тяжелое вооружение для обстрелов территории России.

В последние дни системы российской ПВО срабатывали в Севастополе, в Керчи, в Джанкое и других далеко находящихся друг от друга частях полуострова. В СМИ постоянно появляется информация о сбитых беспилотниках. Украинские дроны ежедневно летают над Крымом и вскрывают систему противовоздушной обороны. Очевидно, что происходит прощупывание всех имеющихся у РФ оборонительных эшелонов, включая системы радиоэлектронной борьбы. По словам российского военного эксперта, «непробиваемый щит ПВО» над Россией — миф. «Еще со времен Холодной войны советская и российская ПВО строилась для противодействия массированному применению классической авиации США и НАТО, — поясняет специалист. — Прежде всего, бомбардировочной. Сплошное радиолокационное поле у нас существует только начиная от высоты в несколько километров. Ниже есть значительные дыры. У нас нет постоянного боевого дежурства в небе перехватчиков, у нас всего несколько самолетов дальнего РЛС-обнаружения. Если говорить о БПЛА, то тут ПВО вообще почти бессильна. Еще по опыту Сирии мы видели, что для уничтожения одного самодельного беспилотника из сосновых реек и бумаги — уровень школьного кружка авиамоделистов — применялись ракеты ЗРК ТОР и «Панцирь» стоимостью в десятки тысяч долларов за штуку. РЛС обнаружения зачастую не могут отличить такие аппараты от птиц».

«Крым, который много лет представлялся российской стороной и лично Путиным в качестве символа безопасности страны, становится на глазах мишенью для всё новых и очень серьезных угроз, — подводит итог Илья Барабанов. — Следующая стадия, когда полуостров станет «чемоданом без ручки», может оказаться крайне печальной для Кремля».