Парень, подающий надежды 

Невысокий, рябой и неприметный Оливер (Барри Кеоган) поступает в Оксфорд по стипендии за отличную успеваемость, попадая в мир наследников аристократических династий и финансовых империй. Каждый второй даст ему понять, что он здесь — досадная погрешность, и только такой же неуклюжий нерд-математик предложит в библиотеке шоколадку. Взгляд Оливера сразу притягивает местный красавчик, душа любой компании и богатейший наследник Феликс Каттон (Джейкоб Элорди) — брюнет, выше его на две головы, всегда окруженный десятком девушек и приятелей. 

Когда на летние каникулы все студенты разъезжаются по домам, Феликс приглашает сироту Оливера к своим родителям в поместье Солтбёрн на три жарких месяца 2007 года. Солнце жарит ярче, чем на Барбадосе, из динамиков играет ню-рейв-хит MGMT «Time to pretend», барочный Солтбёрн с зеленым лабиринтом в поле ощущается как отдельный мир.

Оливера встречает наводящий оцепенение дворецкий и суетливая семья Каттонов. Незамолкающая мать с бесцеремонными вопросами и комментариями (Розамунд Пайк) пытается всем понравиться. Отец (Ричард Грант) читает за завтраком газету, как во времена Первой Мировой. Гнилоротый Фарли (Арчи Мадекве) — кузен Феликса от межрасового брака британки с американцем — каждой репликой напоминает, что Оливеру в Солтбёрне не место. Не спящая по ночам, курящая за завтраком младшая сестра Феликса Венеция (прекрасная роль Элисон Оливер) сразу же заявляет, что «новая игрушка Феликса» в этом году особенно удалась. Еще в гостиной вздыхает Бедная Памела (Кэри Маллиган) — растерянная рыжеволосая подруга семьи, сбившаяся с пути и досадно надолго застрявшая в поместье. Феликс проводит Оливера по безразмерному дому с деревянной винтовой лестницей, огромной библиотекой и призраками покойных родственников: все английские монархи по имени Генри свисают над диванами в гостиной, где вечерами смотрят «Суперперцев» и «Звонок». В чём Оливер не может признаться до конца ни себе, ни другим, — зачем он на самом деле приехал в Солтбёрн вместе с Феликсом. Он влюблен в него, хочет его, презирает его, завидует ему, хочет оказаться на его месте? Что, черт побери, он забыл в этом аббатстве Даунтон, куда его занесло по чистой случайности, и какого отношения к себе он ждет?

Свой второй оригинальный сценарий британка Эмеральд Феннелл («Убивая Еву», «Девушка, подающая надежды», «Корона») написала о том, что ей очень хорошо знакомо: об Оксфорде середины нулевых, где она училась и начинала актерскую карьеру в университетских труппах. 

А насмотренность и начитанность помогает упаковать в двухчасовой фильм почти всё, что массовая культура знает о Британии. Помимо «Возвращения в Брайдсхед» («Да Ивлин Во постоянно торчал у нас в гостях», — бросает Феликс Саттон) и уже упомянутого «Аббатства Даунтон», «Искупления» и «Фаворитки» (кстати, арт-директор «Солбёрна» Каролин Баркли работала над этим фильмом), Феннелл цитирует тяжелую артиллерию из фильмов о статусе и психопатии. «Солтбёрн» можно назвать оксфордским «Талантливым мистером Рипли» или британским «Великим Гэтсби», барочными «Паразитами» или «Мечтателями» эпохи ню-рейва. Похождения Оливера по комнатам обитателей Солтбёрна в лучшие моменты напоминают декадентскую «Теорему» Пазолини, а в самые китчевые — семейное судилище в духе новогоднего триллер-капустника «Достать ножи». Ну и сам картофельно-простонародный Оливер среди семейства Каттонов — это H&M в треугольнике печали Balenciaga (не случайно однокурсница в Оксфорде брезгливо смеется над его одеждой из сетевого масс-маркета).

Уже с первых кадров «Солтбёрн» показывает сексуальную фрустрацию, с которой главный герой не в состоянии совладать, и почти весь фильм мы наблюдаем дикие, остроумные и неочевидные способы реализации сексуальных фантазий через игру, манипуляции и дерзкие по меркам нынешнего киномейнстрима фетиши. Коренастый Барри Кеоган, когда-то занимавшийся боксом, с его ползучей животной харизмой — идеальный исполнитель роли существа, которое перевоплощается то в хищника, то в пресмыкающееся. Порнографично плотоядный взгляд, которым камера смотрит на юных обитателей Солтбёрна, — осознанная позиция Феннелл, реализованная с помощью блистательного оператора Линуса Сандгрена, снявшего «Вавилон» и «Ла Ла Ленда» Шазелла и «Аферу по-американски». Вечеринки на экране обычно не бывают такими упоительными, секс — таким соблазняющим, а роскошь — такой безусловной и неподъемной. По выражению одного из зарубежных кинокритиков, «главная порнография в фильме — это дом». 

И действительно, фамильное поместье 11 века, ставшее съемочной площадкой для Солтбёрна (и сам факт самого существования этого дома в наши времена именно в таком виде), — живое доказательство фрустрации Оливера и пожизненной безмятежности Саттонов: когда газоны живут дольше, чем страны, неудивительно, что у завистников закипает кровь.

К счастью, Эмеральд Феннелл в этом фильме не интересуют мораль, выбор правильной стороны и праведная ярость. В интервью она любит цитировать своего любимого режиссера, французскую бунтарку Катрин Брейя: «Сексуальное напряжение существует не между двумя людьми, а между желанием и отвращением». 

Амбивалентные отношения Оливера и Саттонов куда больше ближе к миру классической британской литературы с богатыми покровителями и нищими компаньонами, чем к прагматичной реальности успеха, выгоды и old money, — и потому открыты многочисленным трактовкам. После финала божественно красивые Феликс и Венеция остаются не меньшей загадкой, чем дворняжка Оливер, — и все они живут в безвременье Солтбёрна без смартфонов, где по вечерам в караоке подпевают хиту Pet Shop Boys: «Я люблю тебя, ты платишь мою аренду».