Вы же намеки понимаете?

Тем книжным магазинам, которые что-то не поняли раньше, весной 2025-го всё понятно объяснили, составив административные протоколы и наказав штрафами самые известные из независимых книжных магазинов и лично их руководство — «Фаланстер» и «Подписные издания». Что объяснили? Что бить будут по морде, а не по паспорту. Неважно, есть книга в списке запрещенных или нет, важно, что напишет эксперт, когда дело попадет в суд. А эксперт ведь понятно, что напишет. Оглядывайтесь! Следите за собой! И никакой «пропаганды гомосексуализма»!

Кажется, и издатели уже что-то поняли, еще в 2024 году начав отзывать книги из продажи. Но как-то тихо поняли, без огонька, что ли… Хуже того, когда несколько издательств отстранили от участия в весенней ярмарке non-fiction, одно из этих издательств, Individuum, устроило параллельную ярмарку «Параллельно»! Поэтому издателям тоже всё очень понятно объяснили, посадив на время следствия под домашний арест нескольких сотрудников издательства Individuum и Popcorn Books, обвинив их в организации экстремистской деятельности. Логика не очень простая: книги, которые выпускали издательства, очевидно (специально отобранным экспертам), распространяют ЛГБТ, а ЛГБТ — это не просто ЛГБТ, а «международное экстремистское ЛГБТ», а потому распространение этих книг — это организация экстремистской деятельности. Вот такая трехходовка. А заодно очень понятный намек самому большому издательству России («Эксмо-АСТ». — Прим. ред.), которому, собственно, Individuum и Popcorn Books давно принадлежат, что вести себя нужно очень хорошо. И не рыпаться, когда к издательству придут с какими-нибудь просьбами. Или даже не с просьбами, а просто известят о получении доноса.

«Дело издателей» произвело, кажется, нужное впечатление, и издатели в срочном порядке начали отзывать уже изданные книги, хоть как-то связанные с ЛГБТ-тематикой, из продажи. В списки на отзыв (как интересно изменилось использование слова в изменившемся книжном контексте) стали включать и книги иноагентов. Тем более, что в начале осени вступало в силу дополнение к закону об «иноагентах», которое запрещало всем назначенным таковыми вести любую просветительскую деятельность. Не только среди несовершеннолетних, как раньше, а прямо-таки среди нас всех.

Закон не без изящества оставлял столь полезную для доносов недоговоренность, является ли с точки зрения этого (или какого-нибудь другого) закона просветительской деятельностью написание книг.

И большинство издателей и книжных магазинов решили: риск того, что недоговоренность эта будет трактоваться не в пользу буквы закона, а в пользу его крепкого духа, совсем не нулевой. Последний месяц лета все неравнодушные читатели штудировали списки книг, обреченных на исчезновение с прилавков, публиковавшиеся книжными магазинами, и стояли в очередях на распродажах, которые устраивали издательства. И было за чем постоять! Ведь даже книги, переведённые иноагентами, тоже оказались под угрозой — даже всеми любимые детские книжки про Петсона и Финдуса, которые в свое время перевела назначенная иноагентом правозащитница Александра Поливанова.

Чтобы издатели совсем перестали сомневаться, российские власти решили, что не стоит ограничивать себя исключительно только назначением неприятных ей деятелей врагами народа «иноагентами». Да и, признаться, не для всех объявленных «иноагентами» это назначение работает нужным образом. Обозначенные «иноагентами» должны немедленно почувствовать унижение, а остальные должны от иноагентов держаться подальше. Но они ведь не держатся! В очереди за их книжками стоят, а должны шарахаться. То ли магии у власти не хватает, то ли власть вовсе напрасно решила, что она у нее есть. Поэтому «иноагентов» еще нужно поназначать «террористами» и «экстремистами», пообъявлять в розыск, заочно арестовать и судить, заочно же приговаривая к обычным теперь в России нечеловеческим срокам. Ведь все же люди доброй воли теперь шарахаются от книг террористов, экстремистов, арестованных, осужденных и так далее. Бориса Акунина, Антона Долина, Дмитрия Быкова, Ксении Лученко, Веры Полозковой, Саши Казанцевой?.. Или нет? И всё же чуть ли не каждую неделю список как-нибудь отмаркированных и пораженных в правах писателей, публицистов, музыкантов, актеров пополняется новыми именами.

Самá-самá-самá!

И издатели в большинстве своем перестали сомневаться. Помните, как начиналась цензура черными строками? Биография Паоло Пазолини всем очень запомнилась. Выглядело стильно и даже выразительно! Почти современное искусство на актуальную тему. Получилось искусство, правда, только у того же Individuum, который выпустил книгу Синего Карандаша, превратившего «Евгения Онегина» одновременно в отцензурированный текст Пушкина и новое произведение, буквально сделанное из обломков и останков пушкинских стихов.

Я кончил
Цензуре
на съеденье
Новорожденное творенье.

У всех остальных получилась ну просто (само)цензура. Большинство издателей либо вообще воздерживаются от публикации книг на мало-мальски «сомнительные» темы, либо, делая выбор из двух зол, выбирают более или менее бросающуюся в глаза ампутацию. В лучшем случае это показательно закрашенные (или как-то иначе, но показательно) вымаранные фрагменты, либо просто вырезая и выбрасывая целые куски текста. Часто — очевидно значимые. Подзаголовок биографии Оззи Осборна «Без цензуры» ведь важный, наверное? Так вот, в российском издании его нет. Просто нет, никаких плашек. Как и некоторых фрагментов книги. И если бы только в этой. В показательном вымарывании текста есть какая-то надежда — придут другие времена, книгу переиздадут, но уже в полном объеме, может быть, даже специально маркируют восстановленный текст. Хочется в это верить. Когда же текст просто молча и тихо выбрасывается, сил на надежду уже не хватает, и начинает казаться, что лангольеры просто выгрызают строчку за строчкой, книгу за книгой.

Лангольеры, напомню, — это такие жутковатые монстры неведомой природы, которые по частям уничтожают реальность в одноименном минисериале середины 1990-х, снятом по мотивам повести Стивена Кинга. Один из главных хитов писателя, роман «Оно», осенью был изъят из продажи выпускающим его перевод в России издательством. Нет, не потому, что Кинг каким-то образом еще больше запретил печатать книги в России. Запретить-то он запретил, но только новые книги и продление лицензий на старые. А исчезновение «Оно» — из разряда «сами, всё сами» — свои родные лангольеры по очередному доносу.

Нельзя тут не вспомнить, что еще год назад владелец «Эксмо-АСТ» Олег Новиков в одном из своих интервью говорил о том, что у издательств нет возможностей проверить все свои книги, которые продаются на рынке, на предмет соответствия всё новым и новым ограничениям и запретам. Нет, дескать, на это ни сил, ни денег. Аргумент звучал очень убедительно. Но подросли технологии. Деньги и время экспертов можно сэкономить, если использовать большие языковые модели! В конце концов, они уже вовсю используются соцсетями для модерации контента. Так что информация о том, что крупные российские издатели привлекают нейросетевые сервисы для предварительной цензуры поступающих к ним рукописям, совсем не кажется чем-то невозможным. Тем более, что для решения рутинных рабочих задач, не требующих большого творческого вклада, нейросетями издатели пользуются уже вовсю.

Reichsschrifttumskammer

Но одной самоцензуры издателей власти уже не хватает. Не слишком бодрый русский военный корабль дрейфует от авторитаризма куда-то ещё дальше, в края, где мало того, чтобы никто не роптал и не говорил неправильного. Теперь нужно, чтобы еще и говорили правильное. Заставить издательства, которые все-таки пока еще какие-то отдельные субъекты предпринимательской деятельности, государство не может, поэтому идет проторенным путем. То есть строит параллельную систему — партийной литературы, которая будет и управляемой, и генерирующей нужные тексты.

Еще в феврале контуры такой системы начали определяться. Для начала власть назначила смотрящего за литературой, ну, или, если, хотите, Reichsschrifttumskammerleiter, как говорил один из дедушек нынешней российской власти (так называлась должность руководителя подразделения Имперской палаты культуры в Третьем рейхе, отвечавшего за литературную деятельность; Имперская палата культуры (Reichskulturkammer) была создана по инициативе Геббельса в 1933 году. — Прим. ред.). Полуживой Союз писателей России выбрал назначенного на эту ответственную должность Владимира Мединского своим начальником, который быстро взялся за дело и, по дедушкиным же инструкциям, стал собирать все литературные силы, подгребать ресурсы, выбивать фонды.

СПР получил «назад» несколько зданий в Москве: Центральный дом литераторов (Большая Никитская, 53), отжатый у ликвидированной Ассоциации союзов писателей и издателей России «Дом Ростовых» (Поварская, 52), Книжную лавку писателей (Кузнецкий мост, 18), «Шефский дом» (Комсомольский проспект, 13), издательства «Художественная литература» (Новая Басманная, 19). А к концу года — еще и пару домов творчества — в Комарово и в Коктебеле. Это ничего, что полуразвалившееся и, в случае с Коктебелем, даже удачно, что награбленное: у свежепринимаемых в Союз писателей будет возможность скрепить, так сказать, свое членство. Не знаю, считали ли себя 117 делегатов XVIII съезда СПР победителями, но какие-то путевки распределять уже можно.

Еще, конечно, пока не всё, как при дедушках, — не хватает кое-каких активов, и с прямым финансированием пока не очень. Ну что такое 351 млн рублей? Чуть больше двух тонн белужьей икры, граммов по триста на члена. С другой стороны, тоже хлеб — и приятный знак реального внимания со стороны государства. Тиражами же сыт не будешь — издатели ведь издают пока книги, которые интересны читателям, а не продукты творчества членов Союза писателей. Упирающиеся издатели — это, конечно, проблема, которую Мединскому еще предстоит как-то решать. Впрочем, «дело издателей» будет как-то развиваться дальше, а это позволит литературному начальнику стать более убедительным.

Школа варваров

У дедушек, правда, всё было схвачено не только с точки зрения высокодуховной словесности, но и в сфере обычной грамотности. Как это происходило в Третьем рейхе, довольно подробно и очень наглядно рассказано в книге Эрики Манн «Школа варваров». Дедушки хорошо понимали: для того, чтобы выставить общество строем, нужна школа. И сооружение школы варваров в России идет полным холодом. В первых рядах в прошлом году строителем вызвался начальник словесности Мединский, за авторством которого начали выходить новые (и вполне варварские) учебники истории. В этом году за его же авторством вышел новый учебник обществознания для 9-го класса с рекламой «СВО».

Учебниками словесности — русского языка и литературы — занимается другой leiter, советник президента по культуре Елена Ямпольская. Ну не всем же Мединскому заниматься, правда? Хотя он и быстро учебники пишет, но словесность требует особого подхода. Там ведь еще упражнения придумывать. Поэтому этими учебниками начнут мучать школьников только через два года.

А вот внедрение «Духовно-нравственной культуры России» начнется уже в следующем году. Учебники по этому предмету появятся, написанные митрополитом Тихоном (Шекуновым) и свежим членом Совета по правам человека (и ректором МПГУ) Алексеем Лужковым, станут обязательными для школьников пятых, шестых и седьмых классов.

У всего этого педагогического разврата есть и вполне понятная коммерческая подоплека. В России, в отличие от многих других стран, учебники заказывает и покупает само государство, а печатает — монополист этого рынка издательство «Просвещение», принадлежащее госкорпорациям. В одной параллели учится примерно полтора миллиона школьников, на одном курсе — примерно миллион студентов. Для каждого из них будет напечатан один учебник по русскому, один по литературе, один по истории, один по духовно-нравственной культуре. Отчисления авторам за один такой учебник составят от 10 до 50 млн рублей. Хорошо понимаю, почему среди философов идет такая интересная подковерная борьба — кому писать новый учебник для линейки курсов по гуманитарным наукам для вузов. Вузы ведь тоже еще недоварваризованы. К счастью.

Победа над Гринчем?

К концу года внезапно в поток новостей про цензуру попала хорошая новость. Даже не просто хорошая, но удивительная на общем депрессивном фоне: 8 декабря арбитражный суд Санкт-Петербурга удовлетворил иск издательства «КомпасГид» к Ирине Лисовой и обязал ее удалить публикации с недостоверными сведениями. Случай Лисовой, подробно описанный «Новой газетой», — хороший пример того, как обычный литератор становится z-литератором, а заодно и доносчиком.

Лисова, конечно, была не единственной в ряду доносчиков, которые портили жизнь издателям, писателям и читателям, требуя от прокуратуры запрета книг, а от издателей — снятия их с продаж, от организаторов книжных фестивалей и ярмарок — отмены выступления писателей и литературоведов, от Министерства юстиции — объявления новых «иноагентов». Но на общем довольно скучном фоне доносчиков Лисова выделялась тем, что целенаправленно «била» по целой книжной отрасли — детским книгам, строча доносы на тех, кто еще недавно был ее друзьями и коллегами по сообществу детских писателей. Досталось от нее всем самым известным и лучшим детским издательствам России.

На момент написания этого материала решение суда еще не вступило в силу, Лисова репостит тексты с поддержкой от z-литературных телеграм-каналов и собирается подавать апелляцию. Если она проиграет и апелляцию, то мы станем свидетелями удивительного и неожиданного в наше время наказания подлости. Но и независимо от него — уважение издательству, которое нашло в себе смелость отстаивать свою репутацию, несмотря на то, что вся история последних лет вроде бы не оставляет никакой надежды на исполнение какого бы то ни было права, кроме телефонного.

В конце концов, если в том числе и на таких людях, как Ирина Лисова и «Анна Коробкова», и держится российская цензура, то, может быть, на них она и сломается?