Два неприятных для российских властей действия были совершены в последние дни нашими «соседями-врагами». Европейский парламент фантастическим большинством, практически единогласно, принял резолюцию, не признающую последнее наше электоральное мероприятие в качестве законных выборов, и, соответственно, призвал страны ЕС и их союзников не признавать Путина легитимным президентом. Сам Владимир Владимирович, понятно, высказался в том смысле, что видали мы эти резолюции известно где, — единственно, кстати, возможная в этой ситуации реакция. Мы все тоже так делаем, когда нас объявляют иноагентами, например. А плевать нам, говорим. Хотя нам и не плевать. Но и Путину не плевать. Настроение точно испортили.

Резолюция не имеет юридической силы, но, во-первых, влияет и на общественное мнение на Западе, и на многие европейские структуры: жесткие и демонстративные шаги в адрес Путина и его государства становятся более вероятными. А во-вторых, и это даже важнее, она отражает важные процессы отхода от Путина его недавно верных и сто раз с потрохами купленных союзников (депутаты от Марин Ле Пен и «Альтернативы для Германии» тоже поддержали резолюцию) — выступать сейчас в поддержку Путина стало в Европе политически небезопасно. Предоставить Украине ракеты Европарламент не в силах, а вот публично дать пощечину — вполне.

Как сильно эти шестьдесят с лишним миллиардов, превращенные в оружие, повлияют на ход войны, не знает никто. Военные эксперты высказываются осторожно, в основном в том смысле, что опять это не чтобы была победа, а чтобы не было поражения. Наверное, они анализируют, куда и с какими шансами не быть сбитой долетит какая ракета, сколько удастся уничтожить в воздухе летящих на Украину дронов и ракет и так далее. Но есть еще и психологический фактор, с трудом переводимый в тротиловые эквиваленты.

Украинский солдат, который в последние месяцы считал — и имел на то все основания, — что его оставили один на один с Путиным, увидел сейчас, что это не так. К тому же он видит, что жестче стала себя вести Европа. И это поднимает его боевой дух. А значит, перемены могут быть не только там, где будет задействовано столь долгожданное оружие, но и там, где всё решают не высокие технологии, а люди — их стойкость и вера в победу. Но и российские солдаты и офицеры могут прийти к аналогичным выводам — украинцы становятся сильнее. А у российской армии и так-то с мотивацией проблемы: они же не свою землю защищают, они умирают на чужой.

Мы это всё скоро увидим. Но о том, что новое оружие будет серьезным фактором войны, говорит реакция наших властей. Почти не комментируют. Лишь Песков выдал гениальное: это решение, мол, сделает Америку еще богаче, а Украину еще больше разорит, а на фронте всё так прекрасно, что никакое новое оружие ничего не изменит. Это высказывание свидетельствует, во-первых, о том, что в Кремле не были готовы, иначе заранее придумали бы более убедительные слова. Неготовность понятна: их эксперты говорят им только то, что они хотят слышать, поэтому наверняка уверяли, что закон не пройдет. Да и «работали» они, наверное, в Конгрессе, а заранее считать, что твои усилия и ресурсы ни к чему не приведут, разве что заставят понервничать, сложно. А во-вторых, в словах Пескова сквозит что-то сильно похожее на испуг: это ведь буквально как про санкции вначале — нам от санкций только лучше, а уж они совсем развалятся и умрут от холода. Про то, как всё здорово на фронте, хоть российские войска и продвигаются немного к северо-западу от Авдеевки, — это и вовсе из серии «всё идет по плану». Похоже, наверху растерянность.

Но решение Конгресса и то, как оно принималось, не только про Украину — оно про Америку. В последние годы эту великую демократию лихорадит. Там всё время происходят события, которые еще недавно казались в принципе невозможными. Штурм Капитолия и отказ уходящего президента присутствовать на инаугурации нового. Кризис на мексиканской границе и антисемитские акции в Гарварде.

неготовность защищать те ценности, на которых, собственно, и сформировалась западная цивилизация, переключение внимания с долгосрочных проблем страны и мира на ближайшие выборы, победа на которых становится важнее всего. Из-за этого бесконечные колебания, запаздывание с принятием необходимых решений, готовность предавать союзников и нежелание видеть экзистенциальные угрозы. Упадок Рима!

Но — проголосовали. И Трамп, в которого всё упиралось, сказал вдруг о необходимости поддержки Украины. И спикер Джонсон примеряет на себя роль Черчилля. И члены Конгресса вдруг прониклись необходимостью выделения этих денег. А что случилось? «У разбойника лютого совесть Господь пробудил?» Маловероятно. Есть куда более простое объяснение.

Хотя проблема Украины стала для американского общества отнюдь не главной, перешла на периферию внимания, опросы общественного мнения показали, что большинство американцев — за помощь Украине, а в случае ее поражения неизбежны весьма эмоциональные обвинения в адрес тех, кто блокировал поддержку. А идти против ясно выраженной воли народа в условиях демократии, даже тяжело больной, переживающей не лучшие времена, политики не могут. Они могут обманывать людей, пытаться задурить им голову, играть на их низменных чувствах — и они всё это делают. Но когда избиратели говорят, что поступать надо так, а не иначе, политикам — левым, правым, либералам, националистам — приходится подчиняться.

Мы отвыкли от того, что мнение народа что-то значит. Мы всё больше верим, что везде одно и то же — бардак, коррупция, эгоизм. Но вот нам было представлено доказательство, что демократия отличается от диктатуры, — Соединенные Штаты выделили помощь Украине. Не потому, что этого захотели политики, а потому, что так решил американский народ.