Утром 7 декабря ученица восьмого класса брянской гимназии № 5 Алина Афанаскина надела черные берцы, взяла помповое ружье своего отца и пошла с ним в школу. До нее от двери квартиры Афанаскиных — три минуты пешком.

Девочка спокойно прошла мимо охраны — металлодетектора в школе не было. Поднялась на четвертый этаж — здесь уже шел урок биологии у ее класса.

Алина вошла в кабинет и начала стрелять. Четырех мальчиков ранила, одну девочку убила. Последний — тоже смертельный — выстрел она сделала себе в голову.

Всё это время в классе сидела ее сестра-близнец.

«Дети всегда выглядят прилежно»

Вечером того же дня у входа в четырехэтажную бетонную школу, разукрашенную в красно-желтые цвета, толпились полицейские и сотрудники Следственного комитета. Во дворе под зимним студеным ветром развевался триколор. У забора сгрудились журналисты федеральных каналов и брянских газет.

У дома Алины тоже стояли с десяток полицейских. Они осматривали здание и курили. В подъезд не пустили.

— Следственные мероприятия идут, а вам что надо? — спрашивает меня подполковник полиции.

— Выяснить, почему это произошло, — отвечаю я.

— Следственный комитет всё выяснит, а вы мешаетесь тут, — сердится он.

Пока я пытаюсь найти соседей Алины, полицейский ходит за мной по пятам. Мы стоим напротив друг друга.

Подошедшая соседка Афанаскиных рассказывает, что близко с семьей Алины не знакома, но знает о них только хорошее.

— Дети всегда ходят с мамой и выглядят прилежно. Не знаю, как такое могло произойти. Моему папе они как-то скорую вызывали. Дмитрий, отец девочки, в 12 ночи согласился помочь. Помог спуститься с седьмого этажа, помог доехать, — поглядывая в разные стороны, рассказывает женщина.

У Алины полная семья: мама, папа и сестра-близнец. Оба родителя работают. Отец — охранник, у него было разрешение на хранение оружия.

Друзья семьи Афанаскиных рассказали журналистам, что мужчина занимается спортом и не пьет алкоголь. Раньше он состоял в охотничьем клубе, но в какой-то момент ему разонравилась охота. Свое помповое ружье он решил продать — и, по данным СМИ, даже выставил в марте объявление о продаже. Но продать его не успел. Мама Алины, по словам друзей Афанаскиных, тихая и спокойная женщина. «Спокойнее человека мы не видели», — утверждают они.

«‎В последние два дня была ‎ни жива ни мертва»

Школьник Иван (имя изменено) учится в параллельном с близняшками классе брянской гимназии. Он рассказал, что стрелявшая Алина общалась в школе только со своей сестрой Дашей. «‎Тихая, спокойная, ходила в основном одна, училась хорошо», — так характеризуют Алину все гимназисты, с которыми «Новой-Европа» удалось пообщаться.

Единственная учительница гимназии, согласившаяся дать комментарий, заявила, что Алина «‎почти ни с кем не общалась». Женщина отметила, что девочка всегда ходила в школу в белых рубашках и блузках, а в день убийства пришла «во всем черном, в берцах».

Оставшуюся в живых сестру в школе называют «‎куда более общительной». Отношения с Дашей у Алины, по их словам, не всегда были гладкими: по наблюдениям девятиклассницы Ольги (имя изменено), сестры «то дружили, то ссорились». Месяц могли ходить вместе, а потом порознь. По словам классной руководительницы девочек, Даша ничего не знала о планах сестры. Когда их родители пришли в школу после трагедии, она расплакалась и начала целовать маме руки.

Все подростки, знавшие Алину, сходятся в одном — девочку в классе травили. По данным Mash, еще с начальных классов.

При этом у детей нет единого мнения о том, хотела ли Алина отомстить каким-то конкретным одноклассникам. Так, вспоминает Иван, одноклассница Алины Маша, которую девочка убила, «буллила» Алину больше других. Другие ребята из параллели и девятиклассники, знающие Машиного брата, говорят, что Алина стреляла хаотично, а с Машей вообще дружила и «‎всё, что говорят про их конфликт, — это бред». По утверждению классной руководительницы, прошлой весной у Алины и одноклассницы (ее имя не называется) произошел конфликт: педагоги пообщались с девочками, родителями, и, по словам учительницы, ссора быстро забылась.

Как бы там ни было, учителя о психологическом состоянии Алины, по всей видимости, знали. Та же классная руководительница рассказала «Новой-Европа», что Алина ни с кем не дружила и была очень тихой, а в последние два дня была «‎ни жива ни мертва».

«‎Их классный руководитель — замечательная женщина, — рассказала мне девятиклассница Ольга. — Химию ведет. Она еще до этого заподозрила всё. Сказала, что в школе есть замкнутая девочка. Спросила про тренды, которые сейчас есть, про суициды и подобное». По сообщениям «‎Базы», за две недели до трагедии Алина вместе с другими гимназистами проходила в школе психологический тест на выявление суицидальных наклонностей и состояния одиночества — и успешно его прошла. «‎Все показатели у девочки были в норме, поэтому с ней не проводили никаких дополнительных бесед», — отмечает издание.

После стрельбы в школе на отца Алины Дмитрия возбудили два уголовных дела. Первое — за нарушение правил хранения оружия. Второе — за доведение до самоубийства несовершеннолетней дочери.

Знали ли Афанаскины о том, что происходит с дочерью в школе, неизвестно.

«‎Во всем, как обычно, сейчас обвинят Запад»

На следующий день после трагедии я встречаю у дома Алины компанию учеников десятого класса из той же гимназии. Две девочки в одинаковых флисовых косынках потягивают одноразовые электронные сигареты. Рядом с ними стоит долговязый парнишка.

— Буллинг в школе у нас есть. И не только со стороны учеников, даже со стороны учителей, — рассказывает десятиклассница Ира (все имена героев изменены).

А потом в классе ученики это подхватывают и продолжают гнобить теми же словами. Я решила рассказать это завучу. Та мне сказала, что я во всем виновата и нельзя доносить на преподавателей.

— И такая же история с моим одноклассником. Он записал на диктофон, как его оскорбляет учитель. Ему никто не верил, что это правда. А учитель его прямо гнобил. Он показал запись завучу. Она пришла на «Разговоры о важном» и рассказывала, что нельзя записывать на диктофон преподавателей. И так всегда!

Во время стрельбы у Иры был урок в другом классе. Их учительница забаррикадировала дверь. При этом, по словам девочки, когда учителя зашли в соседний кабинет, где тоже шел урок, и попросили другого преподавателя закрыться, он отказался это делать и просто продолжил вести занятие.

— Он сказал: «У нас урок, выходите». Корабль тонет, оркестр продолжает играть, — смеется девочка.

— Во всем, как обычно, сейчас обвинят Запад, — внезапно подключается Артем. — Зеленский во всем виноват, это он устроил. И все иноагенты вместе с ним! Но, кстати, украинцы сейчас публикуют стремные записи о том, что в нашей школе будут расстреливать учеников.

— Я в понедельник из-за этого в школу не пойду! — выкрикивает Ира.

Об «‎украинском следе» государственные российские СМИ заговорили сразу после трагедии. Вскоре после первых сообщений о расстреле в брянской гимназии в телеграм-каналах стали распространяться тексты якобы из дневника Алины. В них от лица девочки было написано, что она хочет убить своих одноклассников за травлю. «Я всё сильнее хочу убивать, блять уже столько месяцев прошло а я до сех пор не убила их», — якобы пишет она.

Параллельно с записями в телеграме распространились посты с анонсами терактов в брянских школах. В одном таком посте некто пишет, что «вдохновился стрельбой» и пойдет мстить в свою школу. В другом телеграм-канале заявляют: «Наша подруга сделала теракт. Всегда хотели повторить ее действия. Она — только начало». Телеграм-канал SHOT указывал, что ‎в нескольких каналах «писали на украинском языке и ставили картинки с желто-голубым флагом», а один из подобных аккаунтов якобы «‎был зарегистрирован на украинский телефонный номер».

Подтверждений информации из «‎дневников» и телеграм-канала SHOT на момент публикации нет.

«‎Начинают беспокоиться только после того, как что-то случится»

Cержант у школы отчеканивает надоевшую фразу:

— С журналистами не разговариваем. Идут следственные мероприятия. Обращайтесь в пресс-службу.

Пресс-служба МВД о событиях высказывается лаконично: «На месте происшествия работают сотрудники полиции. Мотивы и обстоятельства произошедшего устанавливаются».

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что необходимо «определить, почему не сработали ранее принятые меры». По всей видимости, это он о рамках металлодетектора. На скриншотах с камеры наблюдения видно, что их вообще не было.

— Металлоискателя не было уже полгода! Сначала он был, когда события в Керчи произошли (речь идет о массовом убийстве в Керченском политехническом колледже, которое произошло 17 октября 2018 года. — Прим. ред.), а потом его убрали, — рассказывает мне Елена (имя изменено по просьбе героини). В этой школе учатся двое ее детей. — В этой гимназии охранница была, женщина лет сорока. Она хорошо проверяла всех. В СМИ пишут, что была бабушка, — это не так.

Елена возмущается, что в школе не уделяют внимание психологическим проблемам детей. Женщина уверена, что девочку травили, хотя с ней она не была знакома.

— Моя дочь в школе была во время стрельбы, — продолжает Елена. — Дверь в классе заперли, очень хорошо сработали. Никого не выпускали, а потом эвакуировали. И сын старший еще есть, он в этой же школе учился. В его компании тоже ребенка травили. Этому надо уделять внимание. Очень страшно. Как детей в школу отпускать? Учителя не смотрят за детьми. Начинают беспокоиться только после того, как что-то случится.

После трагедии глава Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина опубликовала у себя в телеграм-канале письма жителей Брянска. В них они, как и Елена, жалуются на безопасность в школах. Лишь в одном сообщении из девяти написано о буллинге. «‎Учителя часто закрывают глаза на травлю, — пишет его автор. — Я сомневаюсь, что улучшение пропускной системы сильно улучшит ситуацию. Нужно смотреть в корень проблемы, а конкретно — в буллинг».