Одна на миллионы

Сашу задержали 11 апреля. 13 апреля, по решению райсуда, заключили в камеру СИЗО до 31 мая. Эту меру пресечения обвиняемая и ее защита обжаловали в Горсуде 17 мая. Судья Владимир Васюков, рассматривающий жалобу, сразу объявил заседание закрытым. До оглашения решения в зал не пускали ни слушателей, ни прессу. Александру на заседание тоже не привезли, пообещав обеспечить ее присутствие по видеосвязи. Но, по объяснению сотрудников суда, интернет работал настолько плохо, что Скочиленко не смогла ни увидеть, ни услышать тех, кто пришел ее поддержать. А это не менее 100 человек — как друзей и знакомых Саши, так и просто сочувствующих ей петербуржцев. Для того чтобы обвиняемая увидела их лица, достаточно было просто развернуть одну камеру в зале суда. Слушатели трижды попросили об этом, но им отказали. Отказ в изменении меры пресечения от Васюкова получила и Скочиленко.

Идея менять ценники в российских супермаркетах на схожие по дизайну листовки с антивоенной агитацией принадлежит не Александре. Эту антивоенную акцию придумали участницы «Феминистского антивоенного сопротивления». В марте в своем телеграм-канале они выложили готовый для печати сверстанный дизайн-макет и рекомендации по безопасности: в магазинах не стоять прямо под камерами, расплачиваться только наличными, уходить быстро. Но, как выяснилось, все эти меры предосторожности не спасают участников акции.

Но Александра — одна из двух россиян, в отношении которых возбудили не административное дело о дискредитации вооруженных сил РФ, а уголовное о «распространении заведомо ложной информации».

— Саша пошла сразу по «уголовке», потому что на тех ценниках, которые она оставила в супермаркете, не было лозунгов или призывов против войны, а содержалась информация о том, что дословно: «Российская армия разбомбила худ.школу в Мариуполе. Около 400 человек прятались в ней от обстрелов», то есть утверждения о действиях, которые якобы совершила российская армия, — объясняет адвокат Скочиленко Дмитрий Герасимов.

И саму Сашу, и ее друзей удивляет то, что девушка попала под следствие не за свои посты в социальных сетях, не за антивоенные музыкальные «Джемы мира», творческие встречи, на которые мог прийти любой желающий поиграть или послушать музыку, а за самый маленький, с точки зрения Скочиленко, поступок, совершенный в знак протеста против вторжения России в Украину.

Кто такая Саша Скочиленко, которую российская власть считает опасным преступником, угрожающим целой армии огромной страны?

«Ох уж эта Саша»!

Художница, музыкантша, видеоператор — прежде всего, но не только.

«За свою небольшую жизнь (сейчас Александре 31 год — Н.П.) я очень много где поработала, — писала Саша о себе в соцсетях в 2020 году. — В 17 лет я поступила на режиссуру в театральную академию, потому что очень любила играть музыку, рисовать и выступать в театре (думала, что все это и составляет профессию режиссера), но в итоге доучилась до 5 курса и забрала документы, чтобы получить еще одно образование бесплатно. Сдала экзамены и поступила в СПбГУ на факультет свободных искусств и наук, изучала там антропологию. Его я закончила с красным дипломом и даже думала заняться академической карьерой, но выбрала другой путь. Много лет я работала как оператор и монтажер. У меня нет какой-то определенной профессии, я была и художницей, и мультипликатором, и актрисой, и много еще кем. Не хочу иметь какую-то определенную профессию. В общем-то, я ее и не имею».

Саша не скрывает, что «вышла из самой бедной семьи», жила с мамой и сестрой в коммуналке на Васильевском острове, поэтому успела потрудиться и няней, и курьером. Научилась делать бытовой ремонт, ставить гипсокартонные плиты потолка, грунтовать и красить стены, прокладывать проводку и мн. др.

С ранних лет Александра испытывала психологические проблемы. Несколько лет назад ей поставили диагноз, который в апреле она сама озвучила в суде — биполярное аффективное расстройство.

Свой опыт лечения душевного расстройства в 2014 году Скочиленко изложила в «Книге о депрессии» — комиксе, в котором девочка Саша делится своей историей борьбы с депрессивными эпизодами и биполярным аффективным расстройством. После публикации книги в Сети, а затем в печатной версии художница получила много благодарных отзывов от читателей. «Книгу о депрессии» перевели на украинский, английский и испанский языки, а автора стали приглашать на тематические фестивали, круглые столы, презентации и семинары. По словам знакомых Скочиленко, книга, опубликованная ей в 2014 году, стала настоящим прорывом, в то время в Интернете о ментальных заболеваниях открыто еще не говорили.

— Обсуждения психических заболеваний тогда были гораздо больше стигмой, чем сегодня. Эта стигма стала меньше, в том числе благодаря Сашиным усилиям, ее книжке про депрессию и ее откровенным разговорам с людьми, — говорит близкий друг девушки, редактор и видеооператор, экс-координатор «Наблюдателей Петербурга» Алексей Белозеров.

Позднее Скочиленко выпустила еще несколько книг о проблемах душевного здоровья: «Что такое мания?» и «Меня никогда не любили», которые имели не меньший успех у аудитории.

«Как все нормальные люди»

— Мог ли я представить себе, что однажды буду в окошко в СИЗО просовывать передачу? — Рассуждает Алексей Белозеров. — Хотя теперь мне даже неловко, что я раньше никогда ничего подобного не делал ни для кого, когда я вижу сейчас такую огромную поддержку Александры. Просто если ты общаешься с Сашей, то ты оказываешься в таких местах и ситуациях, в которых по своему почину ты бы не отказался. Так было и в 2011 году. Саша снимала лекцию Александры Крыленковой, создателя общественной организации «Наблюдатели Петербурга». Потом показала мне запись, и уже 4 марта 2012 года мы с ней были наблюдателями на выборах. А с 5 марта начались митинги на Исаакиевской площади, и в тот же день объявила о своем открытии Интернет-газета «Бумага». Одни из первых репортажей для «Бумаги» мы с Сашей делали с этих митингов. Снимали их на видео, а потом Саша монтировала из этого художественные сюжеты. Не новостные, а именно художественные — это была ее задумка. Такие же репортажи в мае 2012 года мы делали с Болотной площади.

— Но нельзя сказать, что Саша на эти митинги ходила как на работу, а ее собственные политические взгляды были другие, или ей по фигу было, — подчеркивает Алексей. — Никаких денег за это мы не получали. Мы работали потому, что считали, что эта работа важна.

— Саша ни разу не политическая активистка, — настаивает давний друг девушки журналист «Эха Москвы» Арсений Веснин.

Саша хорошо снимает видео, поэтому ходила на митинги зачастую больше снимать. У нее всегда была созидательная задача. Ее репортажи смотрело много людей. Но она не ходила на каждый пикет и митинг. Когда считала нужным, тогда шла. Это не основная деятельность в жизни Саши. Главным для нее всегда были музыка, рисунки, кино.

— Александра — творческий, яркий, запоминающийся, сложный и интересный человек, — продолжает Алексей Белозеров. — Это видно с первого взгляда, слышно с первого слова, когда с ней начинаешь общаться. Постоянно открываешь в ней что-то новое и испытываешь удивление. Я знаю Сашу с 2005 года — мы вместе учились в школе, но это ощущение у меня никуда не делось и спустя годы. Хотя многое пришлось пережить, Саша не перестает меня удивлять. Все изменилось за это время: мир, страна, мы. А Саша как жила своим творчеством, так и живет. Творчество для нее — некий акт преобразования действительности. Изменение себя и жизни в лучшую сторону. Если ты можешь делать это при помощи песни — ок, если при помощи рисунка — хорошо, если при помощи замены ценников в магазине на антивоенные листовки — тоже прекрасно.

«Помогите, нас бомбят»

— Утром 24 февраля, когда Путин объявил о начале «спецоперации» на территории Украины, мы созвонились с Сашей и поняли, что хотим поехать в центр Петербурга на антивоенную акцию, потому что иначе просто невозможно! — Вспоминает Соня Субботина, девушка Александры. — Для Саши было особенно болезненно то, что на Украине у нее осталось много хороших друзей. Зимой 2019-2020 года Саша, по приглашению бывшей однокурсницы, режиссера из Украины Светланы Погасий, ездила в Карпаты учить детей в детской киношколе. Теперь они прятались от бомбежек в метро и сообщали ей об этом.

«Я учила детей в детском лагере в Украине снимать видео, помню каждого из них в лицо. Они ничем не отличаются от детей, которых я вижу в России. И мне страшно, мне больно, мне жутко, что сегодня на них падают бомбы», — писала Скочиленко в соцсетях в феврале.

По рассказам друзей Саши, ей звонили друзья с Украины, из бомбоубежищ, и спрашивали: «Как же так? Как вы могли это допустить? Сделайте что-нибудь, помогите, нас бомбят».

Никто не знает точно, сколько раз Скочиленко выходила на антивоенные акции протеста в центр Петербурга. Но 3 марта Александру там задержали. Ночь продержали в «обезьяннике», наутро доставили в суд, признали виновной и назначили штраф — 10 тысяч рублей.

По этому поводу художница написала в соцсетях: «В России очень страшно. Самое страшное даже не то, что ты гарантированно уедешь в отдел полиции в автозаке за то, что вышел высказаться против войны, которую не поддерживаешь. И не то, что в наших ОВД пытают задержанных. И не то, что если называешь войну войной, можешь получить теперь уголовную статью…

В горсуд 17 мая пришли парень с девушкой — первокурсники юрфака, которые держались в стороне от группы поддержки Саши. Корреспондентам «Новой газеты. Европа» они объяснили: «Не все же пришли заступиться за Скочиленко. В ее действиях есть состав преступления. Мы здесь, потому что нам любопытен сам процесс».

Тихий протест 

— В середине марта в России стало распространяться такое движение как «тихий пикет», — продолжает Софья. — Люди придумали акции с заменой ценников и многие другие: женщины в черном с цветами, граффити на стенах, листовки, расклеенные по всему городу. Это казалось безопаснее, чем выходить на уличные акции. Я думаю, Саша тоже приняла для себя такую форму протеста.

Незадолго до ареста Скочиленко нарисовала серию антивоенных открыток («Любовь сильнее войны и смерти», «Не унывай, мы еще поживем в мирное время», «Человеческая жизнь не имеет цены» и т.п.). Она не успела их напечатать, чтобы где-то расставлять, например, на тех же полках в магазинах. Но, по словам друзей, у нее была такая мысль, поскольку именно в магазинах ходят люди, которые не получают никакой правдивой информации о спецоперации, а только то, что льется на них из телевизора.

Свой поступок с заменой ценников в магазине Саша не обсуждала ни с кем из близких и знакомых. Все они предполагают, что она просто не придавала большого значения этому действию.

— Не было никакой специальной акции, — убежден Алексей Белозеров. — Я могу объяснить, как всё произошло. Саша увидела эти ценники в Интернете, решила: ага, круто! Напечатала их на домашнем принтере. Порезала ножницами. Положила пачку в карман, и забыла про нее. Ходила туда, сюда. Как-то зашла по дороге в магазин рядом с домом за шоколадкой. Засунула руку в карман — наткнулась на ценники. Оставила несколько штук на полках, купила шоколадку и ушла. Она не относилась к этому как к чему-то особо серьезному. Просто еще одно творческое преобразование действительности, которое она могла совершить. Почему бы нет?

«Эти жалкие четыре ценника я закинула в магазин впопыхах между работой, репетицией и музыкальным джемом», — написала сама Скочиленко уже из изолятора временного содержания в апреле.

«Политическая ненависть»

На антивоенные ценники, которые Скочиленко оставила вместо оригинальных 31 марта в магазине «Перекресток» на Малом проспекте В.О., наткнулась 72-летняя пенсионерка. По версии следствия, именно она сообщила в правоохранительные органы о том, что в супермаркете распространяется «заведомая ложь». «Наши солдаты не допустили бы бомбардировки мирных гражданских объектов, таких как художественная школа… Я переживаю за наших солдат, и меня возмущает такая клевета в их адрес. От возмущения у меня даже тряслись руки», — написала в своем заявлении пожилая женщина.

11 апреля Александру задержали в квартире ее знакомого на Васильевском острове. Провели обыск по тому адресу, где она проживает вместе с Софьей Субботиной. Изъяли компьютеры и принтер, на которых предположительно были изготовлены и напечатаны ценники. Изначально уголовное дело в отношении Скочиленко возбудили по ст.207.3 ч.1 УК РФ «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании ВС РФ». Но затем переквалифировали по ст.207.3 ч.2 УК РФ, утяжелив преступление Саши тем, что она его якобы совершила из мотива «политической ненависти».

— Александра не отрицает, что заменила ценники в магазине, — комментирует адвокат Дмитрий Герасимов. — Но в законе сказано: «распространение заведомо ложной информации». То есть человек должен заранее знать, что информация ложная, и он ее распространяет. А Саша утверждает, что считала эти сведения правдивыми, поскольку читала разные независимые источники, в которых утверждалось об этих фактах. Плюс получала информацию от друзей на Украине и считала, что это правда.

13 апреля в суде Дмитрий Герасимов просил отпустить Сашу под домашний арест: у девушки тяжелое генетическое заболевание — целиакия (непереносимость глютена), она нуждается в диетическом питании, которое в условиях СИЗО обеспечить сложно. А несоблюдение диеты чревато тяжелыми последствиями для здоровья, вплоть до развития онкозаболеваний и летального исхода. Тем не менее, судья Василеостровского районного суда Елена Леонова отказала защите, отправив Скочиленко в камеру.

«Все в порядке, жалоб нет»

Первые дни в заключении Саша была вынуждена голодать. Друзья еще 11 апреля привезли девушке диетические продукты и теплые вещи. Но на заседании суда 13 апреля Скочиленко сообщила, что передача до нее не дошла, и последние 48 часов она ничего не ела.

После суда Сашу перевели в СИЗО №5, где сначала поселили в 18-местную камеру, затем в 6-местную, но условия только ухудшились. 5 мая Субботина узнала о том, что Александру начали травить сокамерницы.

— Несмотря на то, что в СИЗО такого правила нет, Саше разрешают принимать пищу и пить чай только во время общего завтрака, обеда и ужина, — рассказала Софья. — В один из дней Саша во время завтрака была у врача, и, когда она вернулась в камеру, старшая запретила ей есть до обеда. Из-за того, что места в камере мало, старшая вынуждает Сашу выкидывать часть еды, которую ей передают.

Изначально психологическое давление на Скочиленко оказывала старшая по камере, позже к ней присоединились остальные. Саше стали постоянно говорить, что от нее плохо пахнет. Сокамерницы заставляют Сашу каждый день перестирывать всю свою одежду, включая объемные свитера и теплый халат. Придирки от старшей поступают постоянно: она указывает Саше, во сколько слоев складывать тряпку при уборке камеры, какой стороной держать веник, с какого края начинать мести комнату.

На травлю Скочиленко сокамерницами и отсутствии у арестантки диетического питания ее друзья жаловались и начальству СИЗО №5, и руководству ГУ ФСИН по Петербургу и Ленобласти, но бестолку. Им пришлось достучаться до петербургского омбудсмена Светланы Агапитовой и главы Совета по правам человека Валерия Фадеева, чтобы быть услышанными. После 9 мая Сашу перевели в двухместную камеру с доброжелательной соседкой. А безглютеновую диету обеспечили не только Скочиленко, но и еще одной заключенной, тоже страдающей целиакией, за которую вступилась Александра.

— Такой огласки, такого резонанса, такой огромной поддержки Саше мы даже не ожидали, — говорят друзья подследственной. — Огромное количество людей знакомых и незнакомых предлагают свою помощь и помогают. Возят передачи, расшифровывают интервью, пишут и переводят тексты на английский язык, делают телеграм-каналы и сайты и пр., и пр. Находятся люди с самыми разными компетенциями из самых разных областей.

11 мая Скочиленко написала и передала через адвокатов открытое письмо: «Сейчас я наконец могу немного выдохнуть — я покинула сложные режимные камеры и нахожусь в спокойной обстановке, где отсутствие свободы и изоляция от близких являются самой основной проблемой (неужто человека, находящегося под следствием и даже не осужденного, нужно по каким-то причинам наказывать чем-то еще большим, чем это?!). Улучшение условий моего содержания произошло благодаря всем ВАМ! Остальные заключенные, которые не имеют той беспрецедентной поддержки, которую вы подарили мне, получают совершенно иной опыт тюрьмы. Если я жалуюсь, меня тут же переводят в самые лучшие и благоустроенные камеры, а их жалобы могут только ухудшать условия их существования, их бесправием пользуются, потому что за них некому заступиться. На каждой проверке, трясясь всем телом, они отвечают стандартное: «Все в порядке, жалоб нет».

Резонанс о двух концах

— С 13 апреля мы с Сашей не виделись, только письма друг другу передаем, — Соня еле сдерживает слезы. — Психологически ей очень тяжело. Саша часто чувствует себя подавленной. Она писала мне, что не представляет, что от нее останется, если она десять лет проведет в таком месте. Думает, что она забудет, кто она, и чем занималась раньше.

От 5 до 10 лет — это максимально суровое наказание, которое грозит Скочиленко. Мягкий вариант — штраф от 3 млн руб до 5 млн руб.

— Мы пока не знаем, чего ждать, — признается Дмитрий Герасимов.

Будем доказывать, что нет у нее никакой «политической ненависти». Какая ненависть к Российской Федерации?! Саша любит свою страну, она тут родилась, тут живет. Обвинение специально натянули на эту статью, более тяжкую, чтобы человека серьезно наказать, устроить показательную порку, чтобы другим было неповадно.

— Согласно закону Саше могут выписать штраф. Но мне кажется, что так не будет, — предполагает Арсений Веснин. — Я очень надеюсь, что резонанс, который создан, повлияет на исход дела. Однако у резонанса есть и обратная сторона. Надо же показать людям: не протестуйте против войны.

— Никому в силовых структурах не нужна была такая огласка, такое привлечение внимания, — считает Алексей Белозеров. — Я уверен, что Следственный комитет мечтает побыстрее скинуть это дело в суд и забыть о нем, как о страшном сне. А во ФСИН, скорее всего, мечтают, чтобы суд скорее состоялся и приговорил Сашу к какому-нибудь штрафу или условному сроку. Не дай бог, ее отправят в колонию, и ФСИН опять придется иметь дело с этим всем! А с другой стороны, это — силовые структуры. И как это силовики продемонстрируют слабость? Что они испугались какой-то Саши Скочиленко и полутора интеллигентов, которые пишут нелепые обращения? Нет, не испугались. Закроют и будут прессовать. Дадут максимальное наказание, и пусть сидит. Такой поворот тоже возможен.

«Следователи предлагают судить меня за то, что я распространила какие-то ложные сведения, — рассуждает в своем открытом письме Скочиленко, — но если бы это дело не было заведено, об этих самых сведениях узнала бы только одна пенсионерка, которая и написала на меня донос, а из-за следственных действий о них узнала сотня тысяч людей со всего МИРА! По этой логике, моих следователей самих следовало бы судить по моей статье».