Соискатели и соучастники

Объективно

В январе в московском Театре имени Моссовета вышли «Неотправленные письма» по роману Олега Роя. Первый в наступившем году и отнюдь не последний в списке натужно-героических постановок «про наших мальчиков на СВО».

В те же дни на Бродвее показали спектакль Игоря Голяка «Наш класс» с Андреем Бурковским в роли Менахема, героя пьесы Тадеуша Слабодзянека о еврейских погромах в Польше. В соцсетях сериальная звезда Бурковский рассказывал о новой роли и опровергал слухи о возвращении в Россию. Он прославился лет 10 назад, еще будучи студентом Школы-студии при МХАТ, а уж потом блистал в мхатовских постановках Богомолова «Идеальный муж. Комедия», «Мушкетеры. Часть 1» — в десятые годы они казались невероятно смелыми и радикальными и действительно поменяли наши представления о театре. Открытия Богомолова, кроме прочего, научившего актеров интонации, созвучной времени, тиражируются и сегодня. То есть из передовых они потихоньку превращаются в пошлые. А сам режиссер теперь использует свои достижения в сугубо сервильных целях.

В феврале Театр имени Вахтангова собрал очередную посылку «для наших бойцов». На этот раз артисты отправили на фронт целый квадрокоптер. Комментируя событие, директор театра Кирилл Крок объяснял, что члены коллектива делали это по велению сердца, а не по указке сверху. По тому же велению продолжают они играть спектакли Римаса Туминаса (уволенного из театра в 2022 и умершего в прошлом году. — Прим. ред.). Например, его «Войну и мир», чей пацифистский, резко антивоенный посыл невозможно замаскировать никакой игрой.

Вы спросите, где они настоящие? Везде. Двоемыслие воцарилось в театральной среде так быстро, словно и не уходило. В столицах всё по-прежнему: новая элита веселится на праздниках журнала «Москвичка», выпускаемого издательством кремлевской пропагандистки Кристины Потупчик. А потом той же компанией устремляется на модную театральную премьеру.

На пороге весны такая премьера вышла в одном бывшем имперском городе. В богато декорированном историческом здании собрались сторонники и противники войны, тайные активисты и явные пропагандисты — чтобы затаив дыхание внимать весьма нелицеприятному разговору о том, кто они такие на самом деле. Спектакль и правда вышел грандиозный. И он, конечно, останется одним из главных феноменов новой русской культурной жизни. И по тому, в каких условиях создавался, и по тому, какую вызывает реакцию. Текст, кстати, проверяли на друге театра, по совместительству — представителе ФСБ. Теперь у многих театров есть такой друг и представитель, про которого шепотом объясняют: «Он за нас! Но у них (глаза кверху) там другой взгляд. Он видит то, чего мы не замечаем, и нас предупреждает».

В те же дни в Вене отменили концерт Теодора Курентзиса. Украинская дирижерка Оксана Лынив, чье имя тоже значилось в программе Венского фестиваля, отказалась от соседства с музыкантом, так и не сделавшим ни одного прямого антивоенного заявления. И хотя Курентзис — тот редкий случай, когда уместно использовать мещанскую формулу «он выше всех заявлений», мы этого делать не станем: события последних лет доказали, что именно такие формулы мостят ад — вперемежку с благими намерениями.

В том же феврале, но уже по другую сторону границы, в разных городах Германии прошли премьеры уехавших из России режиссеров: в Гиссене — опера «Ксеркс» Филиппа Григорьяна, в Гамбурге — «Апокалипсис завтра» Евгения Кулагина и Ивана Естегнеева — первая премьера учрежденного Серебренниковым объединения Kirill & Friends GmbH; в Берлине — «Кремулятор» Максима Диденко, в Риге — «Питер Пен. Синдром» Дмитрия Крымова... (И здесь, и далее мы перечисляем только самые заметные постановки: продуктивность художников в эмиграции довольно высока. — Прим. ред.).

В марте, пока звенела капель, Константин Богомолов собирал на ВДНХ «Голоса страны». Тучный проект, получивший высокую поддержку в виде гранта Президентского фонда культурных инициатив, объяснял москвичам, что документальный театр может и должен фиксировать не только «чернуху», но и светлые стороны жизни. В «Волосах страны» (так прозвали проект в теа-среде) приняли участие неплохие артисты, драматурги и режиссеры. Последние, правда, жаловались, что их зазывали в проект, никак не упомянув тот факт, что он делается в рамках одиозной выставки «Россия».

Примерно в те же дни во Франции раздавались голоса той же страны, только альтернативные: Татьяна Фролова и ее театр КнАМ (первый независимый театр, созданный еще до распада СССР), представил спектакль «Нас больше нет», рассказав историю страны с помощью 23 кг вещей, которые вывозили в багаже артисты театра, всей труппой покинувшие РФ весной 2022-го.

6 марта в итальянской больнице умер Римас Туминас — возглавивший в 2007-м захеревший к тому времени Театр имени Вахтангова и полностью этот театр возродивший (к слову сказать, гражданин Евросоюза — такое назначение трудно представить сегодня). Тяжелобольного Туминаса изгнали из Москвы весной 2022-го, прибегнув к услугам пранкеров Вована и Лексуса. Его спектакли Театр Вахтангова и директор Кирилл Крок сохраняют в репертуаре. А как иначе — это лучшая и самая прибыльная часть репертуара. До определенного времени Крок говорил, что делает это из уважения к мастеру (правда, так и не смог назвать его имя в апреле 2023-го, получая спецпремию жюри «Золотой маски» за «Войну и мир», хотя и сказал, что режиссеру «предстоит тяжелая операция»).

Снова забежим вперед: 22 мая на сайте Театра имени Вахтангова появилась информация о вечере памяти Римаса Туминаса. Возмущенные представители движения «Ветераны России» сейчас же обратились к министру культуры Ольге Любимовой. 24 мая появилась информация об отмене вечера. После этого разговоры о «памяти мастера» иссякли.

В апреле власти прихлопнули маленький фестиваль междисциплинарного театра и перформативных практик «Хрупкий». Фестиваль, придуманный и организованный парой энтузиастов современного театра, успел пройти один раз. Его посетила горстка театральных людей, съехавшихся из разных городов «подышать» свободным искусством. Кто донес на фестиваль в прокуратуру, мы, видимо, уже не узнаем. Второй выпуск «Хрупкого» был объявлен, а затем, как теперь принято, растворился в тумане. Тогда же «растворился» еще один прекрасный спектакль, сделанный на национальном языке.

8 апреля «Медуза» рассказала, что получила доступ к почте сотрудника ФСБ, который уже более 10 лет борется с погрязшей в либерализме российской культурой. Сотрудника зовут Сергей Дубов, он, в частности, помогал налаживать сеть телеграм-каналов, травивших «Седьмую студию» Серебренникова, Женю Беркович, прочих «неугодных». В материале есть подборка цитат: например, о том, как Дубов внедрялся в Театр.doc. Любопытна и переписка Дубова с театральным критиком Мариной Тимашевой. Вместе с несколькими коллегами она последовательно добивалась радикальных перемен в работе «Золотой маски», ставшей, по ее мнению, оплотом чуждых ценностей. Судя по переписке, критик хорошо знала, что общается с сотрудником ФСБ, следившим за многими хорошо известными ей людьми.

Как складывается карьера Дубова после публикации «Медузы», нам не известно, но уточним, что Марина Тимашева, с 1991-го по 2012-й служившая на радио «Свобода», сегодня продолжает работу в индустрии театра. Как и ее соратницы и соратники по успешной борьбе с «Золотой маской».

В конце весны — начале лета по театрам страны широко шагала Z-драматургия: в Кемерово вышел «Позывной Кузбасс», в Новом Театре Эдуарда Боякова — «Во имя отца» (по нашумевшей уже пьесе Анны Ревякиной «Шахтерская дочь»); в Русском драматическом театре имени Бестужева в Улан-Удэ — «Время героев» (по пьесе Н. Пичугина «На выписку»). Напомним, это тот самый театр, откуда в 2022-м изгнали спектакли Сергея Левицкого и самого режиссера, не поддержавшего СВО и работающего теперь в Казахстане. В марте 2023-го по той же причине лишили ролей актера Артура Шувалова, в знак протеста пытавшегося вскрыть себе вены.

В стороне от СВО-повестки не остался даже московский цыганский театр «Ромэн»: там вышел спектакль «Песочные часы» про надругательство украинских нацистов над невестой простого цыганского парня.

28 июня прошло вручение «Золотой маски». Изначально церемония намечалась на конец марта, но ее отменили из-за трагедии в Крокус Сити Холле. Итак, «Маски» розданы, жюри, собранное новым секретариатом СТД (президент премии, он же председатель СДТ — Владимир Машков, вице-президент, он же секретарь СТД — Кирилл Крок), не присудило премию в восьми номинациях. Не то чтобы сезон выдался таким неурожайным. Просто участников смотра выбирал еще прежний экспертный совет, доверять которому теперь стало нельзя. Новаторство реформаторов «Маски» проявилось в том, что спектакли-номинанты в Москву не привезли — впервые за 30 лет существования фестиваля. Ситуацию объяснили дефицитом средств.

Летом было много гастролей и коллабораций: Донецкий молодежный театр посотрудничал с московским РАМТом, фестиваль «Балтийский дом» — с Донецким академическим музыкально-драматическим театром (сокращенно МДТ, не путать с «МДТ-Театром Европы» Льва Додина). В Москве тот же МДТ представил на сцене Театра Наций «патриотическую оперу-драму» по роману «Война и мир». А норильский Заполярный театр драмы — «Ополченский романс» по творчеству Прилепина на сцене Театра имени Пушкина…

Летней порой некоторые театральные деятели интенсивнее осваивали новые территории: погода располагает. В среде ходили (и ходят) слухи о сразу нескольких «черных» списках, попасть в которые легко, а выбраться и снова получить работу можно только посетив Донецк, Луганск или Мариуполь... Одни едут туда шумно и со вспышками, другим удается сделать это тайно. Главное — отметиться и заслужить индульгенцию.

В июле Константин Богомолов, получивший в добавку к Театру на Бронной Театр Романа Виктюка, сменил его название на театр «Сцена “Мельников”» (по имени архитектора, планировавшего здание). Свое решение он отстаивал так яростно, что трудно было не подумать о просьбе «сверху». Ведь негоже называть театр именем режиссера, известного не только эстетскими спектаклями, но и «неправильной» ориентацией, которую он и не скрывал. А еще он родился во Львове и до конца жизни воспевал этот город. Справедливости ради отметим, что несмотря на смену вывески некоторые спектакли Виктюка в афише еще остаются.

8 июля суд приговорил Женю Беркович и Светлану Петрийчук (уже внесенных к тому времени в список «террористов») к шести годам колонии по делу об «оправдании терроризма» из-за спектакля «Финист Ясный Сокол». Адвокаты обеих девушек подали на апелляцию. 16 декабря прокурор оставил приговор без изменения.

Дело Беркович и Петрийчук началось после постов телеграм-каналов, курируемых тем самым Дубовым, и доноса нижегородского актера и постановщика Владимира Карпука. В суде Карпук утверждал, что доноса не писал — лишь пост в соцсетях, после которого его вызвали в Следственный комитет. Артист напирал на традиционные ценности, например, патриархат, которому, в его версии, угрожал феминизм вообще и используемые Женей Беркович феминитивы в частности. Оценивать сам спектакль Карпук отказался, переведя стрелки на своего учителя: «Спросите Никиту Сергеевича Михалкова, он даст однозначный ответ». Среди свидетелей защиты (большинство из которых демонстрировало завидные достоинство и смелость) и свидетелей обвинения хочется выделить еще одно существо, голос которого был изменен, как и имя. Назвавшись Никитой, существо, тайком снявшее спектакль на видео и отправившее запись в полицию, утверждало, что открыть свою личность не может, так как это помешает его артистической карьере. В общем, Никита 2.0.

В августе скостили срок драматургу Ивану Вырыпаеву: вместо 8 лет колонии дали 7 лет и 6 месяцев: специальная комиссия нашла нарушения в процессе и пересмотрела дело. На этом месте можно выдохнуть: Вырыпаев давно живет за пределами РФ.

6 августа появилась информация о создании оргкомитета по подготовке к празднованию 150-летия СТД РФ, которое будет отмечаться в 2025-м. На это в стране нашлись деньги, причем, говорят, немалые. Театральных деятелей в оргкомитете не так уж много — по сравнению с деятелями государственными (впрочем, это одно и то же). В списке есть: Татьяна Голикова, Владимир Мединский, Герман Греф, Александр Журавский, Антон Силуанов, Константин Эрнст, Сергей Новиков, Ольга Любимова, Владимир Машков, Кирилл Крок, ректор ГИТИСа Григорий Заславский и другие.

В конце месяца на Руртриеннале — главном немецком фестивале театра и современного искусства — показали новый спектакль Серебренникова «Легенда», оммаж великому Сергею Параджанову. По многим отзывам, вышел лучший спектакль режиссера за последнее время.

В те же дни в Зальцбурге проходил один из самых знаменитых театральных фестивалей мира, программным директором его драматической части с 2023 года стала Марина Давыдова (бывший главный редактор журнала «Театр», режиссер, куратор, а также объект травли подведомственных Дубову телеграм-каналов). Среди главных достоинств программы Давыдовой — «Волшебная гора», поставленная корифеем польского и мирового театра Кристианом Люпой с актерами Молодежного театра Вильнюса.

18 сентября в Риге показали премьеру Дмитрия Крымова «Записки сумасшедших» с Чулпан Хаматовой и Максимом Сухановым. Конечно же, сюжет у спектакля не гоголевский, а крымовский: о нестарых еще актерах, лишенных привычных подмостков и публики и навзрыд мечтающих о несыгранных ролях.

В те же дни в казахстанском Театре ARTиШОК прошла акция солидарности «Финист ФСИН-письмо» — в поддержку Светланы Петрийчук: артисты и зрители писали письма и открытки, которые после отправили Светлане в СИЗО-6 в московских Печатниках. Подобные акции, а еще — читки пьесы «Финист Ясный Сокол» уже полтора года проходят в разных городах мира.

В октябре в издательстве Babel Books Berlin вышла тюремная сказка Жени Беркович «Питомцы» — о людях и животных, помогающих друг другу в условиях «тюрьямяу». «Тюрьмяу — не самое страшное, что может случиться с человеком. Самое страшное — это страх», — пишет Женя, благодаря тех, кто помог и помогает ей избавиться от страха и чьими усилиями ее книга увидела свет.

А в середине ноября стало известно, что Беркович просит снять из репертуара свои спектакли, поставленные в основанном ею независимом театре «Дочери СОСО». Причин она не называет, но в ее опубликованном письме из СИЗО сказано, что своим главным делом Женя считает «оставаться приличным человеком и никого при этом не угробить». На площадке пространства «Внутри» ее спектакли «Рисовая собака», «Наше сокровище» и «Считалка» будут идти только до конца января 2025.

1 ноября актриса БДТ Александра Куликова, уже ездившая в Луганск с гастролями, выпустила на сцене Русского драматического театра имени Луспекаева спектакль «Новороссия» — по книге луганской поэтессы Елены Заславской. 20 ноября его показали в Санкт-Петербургской филармонии. Артиста Олега Чернова, выступавшего в луганской версии постановки, заменил лидер группы «ЧайФ» Владимир Шахрин.

В ноябре же питерский Театр имени Ленсовета и Драматический русский театр Мариуполя подписали соглашение о сотрудничестве. Оно предполагает совместный спектакль, образовательную программу и фестиваль документального кино «Родная гавань» на Азовском побережье (как сообщается в соцсетях театра, название для фестиваля придумал Владимир Путин).

Есть уместная театральность образов, а есть — неуместная. Поэтому издательство «Эксмо» закатало в пленку пьесу Евгения Шварца «Дракон» и написало на ней 18+. Напомним, в пьесе, написанной гениальным Шварцем в 1944-м, речь шла про гитлеровский режим и тех, кто может прийти ему на смену.

Весь ноябрь в Берлине проходил фестиваль перформативных искусств Voices. Он собрал разбросанных по разным странам российских, беларуских и других художников — от все того же Вырыпаева и его пьесы Mahamaya Electronic Devices до Ильи Мощицкого, поставившего в Ереване спектакль To Forget — еще один оммаж Параджанову. От «Пяти беларуских песен» (музыка Владимира Раннего на стихи Константина Стешика, хореография Анны Абалихиной и оформление Ксении Перетрухиной) до читок пьес драматургов Эстер Бол (Crime), Полины Бородиной (Berlin Syndrome) и Марины Давыдовой (Land of No Return).

С именем Давыдовой связан скандал, случившийся в дирекции Зальцбургского фестиваля: интендант фестиваля Маркус Хинтерхойзер уволил ее как раз накануне объявления программы на 2025 год, драматическую часть которой Давыдова и составила. Формальным поводом послужила уверенность Хинтерхойзера, что она работала на берлинском фестивале Voices, хотя по контракту не имела на это права. Сама Марина утверждает, что консультировала фестиваль, но делала это бесплатно. В немецкоязычной среде по этому поводу постепенно нарастает волна разговоров о диковатых порядках, царящих в Зальцбурге.

У обеих сторон — дирекции фестиваля и уволенной Давыдовой — появились адвокаты. Тот факт, что старейший фестиваль Европы оказался тем еще террариумом, приводит в восторг Z-патриотов, но никак не обеляет процессы, происходящие сегодня в российском театре (в итоге стороны, кажется, смогли договориться в досудебном порядке).

29 ноября на сайте театрального центра «На Страстном» (площадка, подведомственная СТД РФ, которым теперь руководит Владимир Машков) появилось сообщение об отмене «по техническим причинам» январских гастролей екатеринбургского «Коляда-театра». Таковые проходили в Москве каждый год, 10 лет подряд, включая 2023 и 2024-й. 

Накануне Николай Коляда рассказал, что от него потребовали заменить на гастролях артиста театра и лидера группы «Курара» Олега Ягодина, получившего в августе 2022 года штраф по статье «за дискредитацию Вооруженных Сил РФ». В сентябре 2024 года концерты «Курары» отменили в Москве и Екатеринбурге.

Коляда заменять артиста отказался, написав в соцсетях: «Мне сегодня <…> сообщили, что им туда, в центр „На Страстном“, позвонили из „компетентных органов» и потребовали, мол, либо отменяйте гастроли „Коляда-театра“ в Москве, либо пусть Коляда заменит во всех спектаклях Олега Ягодина <…> Но я не буду этого делать. Я лучше отменю эти гастроли, и мы будем сидеть дома и играть свои спектакли».

3 декабря на сайте СТД РФ и сайте новой «Золотой маски» появилось «Положение о премии»: упразднено несколько частных номинаций, особенно в музыкальном театре. Приз за режиссуру драматического спектакля будет один — неважно, поставлен спектакль малой или большой формы. Из списка номинаций исчез было «Эксперимент», но пока часть общественности высказывалась на этот счет в соцсетях, номинация нашлась на сайте. Вместе с одним из экспериментаторов — Театром русской песни под руководством Надежды Бабкиной, поставившим спектакль «Бедность не порок» по пьесе Островского.

В бесконечном списке часть спектаклей называется «соискателями», а часть — «участниками». В обеих категориях обнаруживается большое количество постановок никому не известных режиссеров, но зато с так называемых «новых территорий».

Под «соискателями», видимо, стоит понимать наиболее вероятных номинантов, а под «участниками» — все театры, подавшие заявку. Ее, напомним, теперь может подать не абы кто, а только тот театр, который получит поддержку Правления регионального отделения СТД РФ и рекомендательное письмо органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации.

А 16 декабря на сцене Театра имени Ермоловой в Москве прошла премьера спектакля «#неРевизор» по пьесе врио губернатора Курской области Александра Хинштейна «Переназначение, или Академик собачьих наук». Как говорит автор, пьесу он написал давно, но она так и не была поставлена. По сюжету, губернатора области N вызывают в Москву, что рождает слухи о его скорой отставке. А дальше его прихлебатели дерутся за возможную власть и деньги. «Полифония гротескных образов, уместная театральность артистов, безупречный юмор, песни Сергея Шнурова» — все это обещал пресс-релиз, а еще — целое созвездие артистов: от веселого ленкомовца Сергея Степанченко до тончайшего мхатовца Александра Семчева, выступающих в режиссуре некоего Артема Каграманяна.

25 декабря Апелляционный военный суд во Власихе изменил приговор Евгении Беркович и Светлане Петрийчук. Теперь, вместо 6 лет, Беркович пробудет в колонии 5 лет и 7 месяцев, Петрийчук — 5 лет и 10 месяцев. 

Итог: словив новую идеологическую волну, те, кто прежде кричал, что либералы захватили всю театральную власть, теперь наперегонки занимают их места. Тотально и повсеместно, не оставляя противной стороне ни малейшего шанса. В составе комиссии по празднованию юбилея СТД, в оргкомитете «Золотой Маски» и других фестивалей обнаруживается один и тот же небольшой, но проверенный список фамилий. Скамейка запасных пополняется медленно — потому некоторые режиссеры и получают сегодня по два театра в одни руки. Одни и те же люди ведут семинары для молодых критиков, руководят медиа, ездят по региональным смотрам и т. д.

В общем, если забыть, что идет война и все это в прямом смысле замешано на крови, можно шутить, что случилось очередное «восстание Спартака»: отняли все у «плохих» и поделили между «хорошими». Ставки при этом выросли настолько, что не поддаться финансовому очарованию новой театральной власти почти невозможно. Да и никакой альтернативы сотрудничеству с ней больше нет.

Субъективно

Театральная публика, подобно героям эрдмановского «Самоубийцы», просит власть дать ей «право на шепот». Молодые стремительно «вспоминают» стратегии и тактики, бывшие в ходу еще до их рождения.

Вот, скажем, идет прогон не слишком удачного спектакля для подростков — со зрителем разговаривают доверительно и демократично, как это было принято все последние годы. Но сам разговор построен так, что нельзя не почувствовать: молодая постановочная команда скрывает что-то важное, о чем сами создатели стараются не думать. Такое ощущение, кстати, часто возникало в советском детском театре: тебе рассказывали о веселом и справедливом мире. Но лица у дядь и теть, игравших персонажей этого мира, были такие, что ты сразу догадывался: есть что-то еще, большое и грустное, о чем они не могут сказать.

Во времена идеологического гнета в театре, не желающем лгать, расцветают эстетство и эскапизм. Это сегодня и происходит. Иногда — ровно на тех же сценах, где происходило сто лет назад.

…Поэзия (не Z, а живая) снова в тренде. Поэтические слэмы — глоток воздуха и драйва. В ходу не только новые стихи, но и классика. В октябре одна из авторок этого текста зашла в маленький московский книжный. Слово за слово, ей дали флаер и, понизив голос, пригласили на поэтический вечер в честь дня рождения Марины Цветаевой. «Почему вы понижаете голос — Цветаева же не иноагент?» — вместо ответа молодой человек внимательно посмотрел ей в глаза. И она провалилась в свои младшие школьные годы. Маленький зальчик, потный шепот, люди в пальто, воздух сперт, но все «свои». Спрашивать у взрослых, что это и почему, бесполезно.

P. S.

Хотя мы не называем имен и не перечисляем хорошие и честные спектакли и проекты, мы знаем, что в целом по стране их немало. И живые театральные люди садятся кто в авто, кто в общественный транспорт и отправляются в подмосковную Власиху — в Апелляционный военный суд на улице Маршала Жукова, 4-е здание. 16 декабря 4-е здание слабо отапливалось. В туалет собравшихся водили под конвоем. Они пробыли в суде с 10 утра и до 16.15, когда прокурор предложил оставить приговор Беркович и Петрийчук без изменений и заседание объявили оконченным. Мы знаем, что эти люди опять поедут на новые заседания, где бы они ни происходили. И не то чтобы они надеялись на справедливость. Они просто хотят, чтобы Женя и Светлана знали, что они не одни.