Хроники необыкновенного безумия 

После серии убийств в прямом эфире Джокер — заключенный Артур Флек (еще более худой и сутулый Хоакин Феникс) — содержится в тюрьме строгого режима Аркхэм: по утрам выносит судно в коридор под ругательства и побои тюремщиков (самого лютого играет Брендан Глисон), мокнет под дождем во дворе и дожидается встречи с адвокатом (Кэтрин Кинер). Адвокат Марианна уверена, что, если на суде представить Артура невменяемым и объяснить присяжным пограничное расстройство личности, вызванное пережитым в детстве насилием, смертной казни можно будет избежать. Сперва Артур держался бодро и даже провоцировал надсмотрщиков анекдотами и непослушанием, но теперь его жизненные силы почти иссякли, и ничто не может вывести его из состояния подавленности.

В тюрьме пьют лекарства по расписанию, как в «Пролетая над гнездом кукушки», смотрят унылые телешоу, едят безвкусную еду и коротают день за днем в полном бесправии. Когда в отделении общего режима Артур встречает блондинку Ли в пижаме (Леди Гага), поющую хором с другими, его сердце вдруг начинает трепетать. Оказывается, Ли — пироманка, которую мать отправила в тюрьму после поджога их дома. Ли знает Джокера и восхищается им, ядовито шутит и умеет рассказывать истории — а еще она первая, кто не считает его опасным безумцем. На предложение «вместе взорвать этот мир к чертям» Артур откликается: всё это время он ждал ее, хулиганку-подельницу, бесстрашную partner in crime, вместе с которой он смог бы погрузить Готэм в хаос и при этом почувствовать себя услышанным и любимым.

Процедурал, перемешанный с мюзиклом, — рискованный поворот для Джокера и вообще героя-антагониста. Тодд Филлипс сильно повысил ставки для зрителей, которые ждали от продолжения экшна или второго моноспектакля Хоакина Феникса. Неудивительно, что многим так не понравилось «Безумие на двоих» — хмурое, романтичное, бездонно-грустное и совершенно безысходное кино. 

Если в первой части мы видели, как Артура Флека ломают мать, соцслужбы и полное равнодушие людей вокруг, то во второй мы проживаем с ним тюремные будни, где остатки его человеческого достоинства растаптывают полностью. Смотреть на это больно, страшно и очень горько. Понятно, почему Артур хватается за внезапную любовь как за последнюю соломинку, за финальное обещание прожить хотя бы несколько дней принятым, понятым и живым. И харизматичная Ли становится его темным ангелом и талисманом.

Половина хронометража «Безумия на двоих» — сцены в тюрьме и суде. Еще половина — почти 15 песен из репертуара классических американских мюзиклов первой половины и середины XX века, которые нечасто услышишь в современном исполнении. Феникс и Гага поют их на свой лад: Феникс чаще сдавленным голосом вконец отчаявшегося мужчины, Гага — порой полушепотом, порой — в манере, покорившей «Оскары». Сила «Безумия на двоих» — в абсолютной соразмерности таланта главных актеров, которые одинаково убедительны и в драматических ролях, и в музыкальном поле.

Сиквел «Джокера» можно даже назвать камерным: не считая песен в альтернативных декорациях, на экране не так много действующих лиц и мало сценарных поворотов. Главная сюжетная линия — эмоциональная: постепенное сближение двух невменяемых, но в каком-то смысле и совершенно здоровых, рациональных людей, ищущих способа выжить и что-либо ощутить в холодном мире, где до них никому нет дела. «Только у дураков есть обаяние», и хочется скорее быть «глупым клоуном со спущенными штанами», чем подлаивать остальным. Леди Гага играет на пианино, Хоакин Феникс танцует чечетку, по тюремному двору плывут шербурские зонтики.

Во внезапно трагической поп-опере Тодда Филлипса есть место и состраданию, и заблуждению, и обману, и правдоподобно-нелепому сексу (здесь состоялась одна из лучших сексуальных сцен в кино XXI века — прямо как в жизни). Зрителям дают возможность рассмотреть, как травма нелюбви разворачивается в реальном времени через унижение, недоверие, бытовое серое насилие и аффективную влюбленность и как в этой беспросветной тоске сердце цепляется за последний шанс пережить сопричастность, союзничество и живые чувства. И если первая часть была историей болезни одного Артура Флека, то во второй болезнь проживается еще раз в бурном романе, где фантазия подменяет угнетающую пустоту.

Филлипс в народной манере экранизирует мудрость экзистенциалистов: «Мир без любви мертв, но всегда наступает час, когда тюрьмы рушатся, и человек находит свою половинку, обретая тепло и поддержку любящего сердца». Артур Флек с торчащими костями и кривым скелетом пытается разрушить тюрьму в своем воображении, влюбившись в бешеную девчонку по соседству, и платит за это не свободой, а последней надеждой на то, что действительно был послан нести людям радость.