Книга пацана

Дурная новость не приходит одна.

У Телониуса Эллисона (Джеффри Райт — «Баския», «Сломанные цветы», «Мир Дикого Запада»), которого близкие зовут Монком, — как раз такая черная полоса. Из-за жалоб студентов на неполиткорректное поведение его отстраняют от преподавания в университете. Некогда успешный интеллектуальный автор, он месяцами не может продать рукопись нового романа: агент сетует, что публика любит попроще, покровавей, погрубей. 

Другая головная боль Монка — семья. Брат и сестра — оба в разводе — почти без денег, а у матери прогрессирует болезнь Альцгеймера. Навещая родственников, Монк застает их в плачевном состоянии. А так как финансово только он более или менее стоит на ногах, продать рукопись необходимо в кратчайшие сроки.

Тут Монку и приходит идея: левой рукой за несколько ночей он пишет пошлую манипулятивную «черную исповедь» со стрельбой, матом и пафосными страданиями, и высылает ее агенту. Тот в восторге — вот долгожданная книга, которая не просто выстрелит, но и имеет шансы на премию и экранизацию. Короче говоря, Монк написал идеальную black book. Но для того чтобы в криминальную «правдивую» историю поверили читатели и издатели, нужно придумать авторскую легенду. Так Монк решает назваться Стэггом Ли — беглым заключенным, который скрывает лицо и неохотно дает интервью: и чем мрачнее биография вымышленного автора, тем больше вера в его искренность и выше продажи.

«Американское чтиво» — фильм режиссера-афроамериканца по художественному роману афроамериканца с главным героем афроамериканцем — очень критичное высказывание об истеблишменте и культурной идентичности меньшинств, идущее наперекор мейнстримовым тезисам о расе и многообразии. Роман Erasure Персиваля Эверетта, адаптированный в сценарий, был написан аж в 2001 году, но сегодня звучит еще громче и точнее. Желание упаковать опыт одной уязвимой группы в пакет с яркой вызывающей надписью, подписаться на все актуальные хэштеги и награждать кого угодно, лишь бы не прослыть расистом, — центральная тема фильма, но, слава богу, не единственная. Это горькое драмеди — еще и точный психологический портрет зрелого мужчины за 40, чья жизнь — бесконечная ликвидация последствий маленьких катастроф.

Семейные неурядицы Телониуса Эллисона — вторая полноценная часть фильма, дополняющая профессиональную. Мы наблюдаем, как Телониус (и его брат с сестрой) до сих пор живут в тени конфликта родителей, хотя отец умер много лет назад. Смотрим, как угасает здоровье матери. Сопереживаем его сестре и брату (оба — с отменным чувством юмора; видимо, это семейная черта), которые — каждый по своей причине — вынужден встречать зрелость в одиночестве. Отдельного упоминания стоит служанка в родительском доме — пожилая чернокожая женщина, пожертвовавшая личной жизнью, чтобы воспитывать чужих детей, которых до сих пор называет на «вы».

Внутренний конфликт Телониуса-писателя многослоен. Он — ребенок из интеллигентной врачебной династии, не пошедший по стопам родителей. Ему трудно строить отношения, потому что он не привык тратить себя на других. Но и профессионально он давно достиг потолка — возможно, потому, что не умеет продавать себя и обладает очень специфическими ценностями и запросами. Телониус не просто замечательно прописан и сыгран — с ним хочется провести несколько вечеров и поговорить о наболевшем.

«Американское чтиво» кладет на лопатки всю культурную индустрию западного неолиберализма. В университете, даже будучи афроамериканцем, нельзя спокойно обсудить со студентами рассказ Фланнэри О’Коннор «Искусственный негр», не извиняясь за слово «негр» на доске. Неважно, о чём ты пишешь (о растениях, кулинарии или мифологии): если ты — чернокожий, тебя поставят в книжных магазинах на полку «Афроамериканские исследования». 

Издатели, как подростки, ловятся на слово FUCK. Белые богатые люди будут первыми вскакивать с овациями на твоих выступлениях. По расовой квоте тебя позовут в жюри, но, скорее всего, снова проигнорируют твое мнение. Купят книгу твоих вымышленных страданий, потому жанр black trauma porn («порно черной травмы») — хайп десятилетия.

«Белые люди думают, что хотят правды, но это не так: они хотят, чтобы им полегчало». От «Американского чтива», в отличие от боевика авторства «Стэгга Ли», вообще легче не становится. И хотя контекстуально фильм гораздо ближе и понятнее именно американским зрителям, он может посеять сомнение в каждом, кто «всё понял», надел белое пальто и запрещает другим ковырять в носу.

«Я не верю в понятие “расы”», — будет вздыхать Монк в разговоре с агентом. «Зато все остальные верят, — парирует тот. — Никогда не недооценивай, насколько все тупые, — первое правило продаж».