Отчего так в России Берёзкин шумит 

…

Григорий Берёзкин родился 9 октября 1966 года в Москве в семье физико-химика Виктора Берёзкина, впоследствии доктора химических наук, профессора и одного из самых известных ученых-хроматографистов в России, получившего Государственную премию СССР. Берёзкин-младший после школы пошел по стопам отца и поступил на химфак МГУ. Окончив вуз с красным дипломом, первое время работал в университете, писал диссертацию на кафедре нефтехимии и собирался быть научным работником. Но на дворе стоял конец 80-х. Знакомые Берёзкина рассказывали, что его бизнес начался незапланированно: в семье подошла очередь на право покупки автомобиля, а денег не было, от машины собирались отказаться. И тогда якобы мечтавший об автомобиле Берёзкин-младший решил заработать деньги, чтобы забрать машину. Вместе с двумя университетскими товарищами он зарегистрировал кооператив и начал делать IT-системы для нефтеперерабатывающих заводов на Урале и в Сибири.

Затянуло. Наука отошла на второй план. Берёзкин стал пробовать себя в разных бизнес-проектах. В начале 90-х вместе с несколькими партнерами, в том числе с Мамутом и Владимиром Груздевым, он создает торговый кооператив «Славянка», позже превратившийся в продуктовую сеть «Седьмой континент». Потом, продав долю Груздеву, Берёзкин займется переработкой старого кабеля. В стране к середине 90-х не было ни достаточного количества меди (в СССР ее производили в основном республики Средней Азии и Закавказья), ни оборудования для переработки старого кабеля. А кабель необходим на нефтяных промыслах для насосов при добыче. Заработанные на IT деньги Берёзкин вложил в создание такого производства: на одном из томских кабельных заводов он поставил шведское оборудование, стал собирать по всей стране бухты старого кабеля и производить из него новый. Говорят, на этом он сколотил первое свое состояние. Это был рекордный по доходности бизнес. Скоро, впрочем, Берёзкин его оставит. Перезнакомившись с ключевыми нефтяниками страны (которым он поставлял кабель), он сам уйдет в нефтянку. Станет совладельцем компании «Коминефть», расположенной в одном из самых перспективных нефтегазоносных регионов страны и близко к рынкам сбыта, — в Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции (добывала около 3 млн тонн в год и имела статус спецэкспортера). Партнером Берёзкина стал Роман Абрамович, с которым они, правда, рассорились в 1997-м. Но Берёзкин смог продать свою долю в «КомиТЭК» «Лукойлу» за 500 млн долларов. 

В начале 2000-х Берёзкин поучаствовал в приватизации энергетической монополии РАО ЕЭС и скупил 10,5% ее акций, став крупнейшим акционером после государства, — а потом продал эти акции «Газпрому». К этому моменту главным бизнесом Берёзкина стал энергосбыт: его структуры продавали энергию сначала тому же «Газпрому», а потом РЖД, членом совета директоров которого он в итоге стал.

Эти проекты с реформируемой РАО ЕЭС, «Газпромом» и РЖД принесли ему новые доходы и репутацию весьма ушлого и хитрого дельца, который никогда не упустит выгоды и задействует для этого все механизмы.

В первый же составленный Forbes список богатейших россиян он попадет в 2004 году с состоянием в $830 млн. Их он заработал на торговле нефтью и электроэнергией. К тому моменту он уже руководил созданной им для управления бизнеса объединенной группой компаний ЕСН (сфера интересов: энергетика, инжиниринг и венчурные инвестиций). Одно время ЕСН делала упор и на медиабизнес. Инвестиции в СМИ и принесли Берёзкину наибольшую известность.

Берёзкин и СМИ

Почти во всех случаях журналисты-расследователи подозревали, что Берёзкин действовал в интересах друга Владимира Путина, совладельца банка «Россия» и крупнейшего телевизионного холдинга НМГ Юрия Ковальчука. Отец Берёзкина, тот самый известный ученый-хроматограф Виктор Берёзкин, как утверждало издание «Проект», дружил с братом Юрия Ковальчука Михаилом Ковальчуком, ныне директором Курчатовского института.

Так, в 2007 году Берёзкин приобрел у холдинга «Проф-Медиа» Владимира Потанина «Комсомольскую правду». По мнению наблюдателей, сделка состоялась во многом вопреки желанию самого Потанина, который изначально планировал продать актив финским инвесторам. Сделке состояться фактически помогли главред КП Владимир Сунгоркин и лично президент Владимир Путин, которому не понравилась перспектива перехода газеты в руки иностранцев. Участники рынка до последнего думали, что КП достанется «Газпрому», и появление Берёзкина для них стало сюрпризом. Вскоре деловые СМИ выяснили, что Берёзкин покупал «Комсомолку» всё же не для себя: контрольный пакет акций издания перешел петербургскому медиамагнату Сергею Руднову, сыну основателя «Балтийской медиагруппы» Олега Руднова, представлявшему интересы Юрия Ковальчука. В 2015 году управление медиа-активами Руднова было передано НМГ Ковальчука. В 2016-м в реестре аффилированных лиц КП появились компании Ковальчука. По состоянию на 2021-й Ковальчук через Сергея Руднова контролировал 60% медиа-актива.

В 2017 году Берёзкин купил газету «Деловой Петербург», но внутри издания все знали: это была покупка в интересах Ковальчука (при этом юридически конечными собственниками газеты через некую ООО «Равда» были сестра Берёзкина Ольга и его старшая дочь Анна). В 2020 году Берёзкин продал газету «Деловой Петербург» «Независимой медиагруппе»: Ковальчук официально стал владельцем издания. 

Наконец, Берёзкин и Ковальчук были партнерами даже в издании газеты Metro, которая давно бесплатно распространяется в московском и петербургском метрополитенах. Берёзкин владел правами на Metro в Москве, ковальчуковская НМГ — в Петербурге. На сегодняшний день оба продали свои права мэриям городов. 

Ковальчук же — постельничий Путина: именно на Ковальчуке лежит обязанность обеспечивать жизнь женщин президента (от Кривоногих до Кабаевой)», — писал недавно независимый журналист-расследователь Андрей Захаров, реагируя на новость о том, что Евросоюз не стал продлевать санкции в отношении Берёзкина.

Еще к моменту снятия санкций Берёзкин был одним из предпринимателей, кто состоял в попечителях созданного по инициативе Путина образовательного центра «Сириус». Фундамент центра — фонд «Талант и успех» (попечительский совет возглавляет сам Путин), который создали среди прочих брат Юрия Ковальчука Михаил и близкий друг президента виолончелист Сергей Ролдугин. 

А единственным активом самого Берёзкина, в котором не прослеживаются интересы Юрия Ковальчука, был и остается РБК. Впрочем, там прослеживаются интересы другого банкира — главы ВТБ Андрея Костина. 

РБК при Берёзкине

В апреле 2016 года у предпринимателя Михаила Прохорова, который на тот момент владел холдингом РБК, начались проблемы. Полиция, ФСБ и ФНС провели обыски и выемку документов в головном офисе его группы «Онэксим» и подконтрольных ей компаниях в связи «с возможным уклонением от налогов». Окружение Прохорова связывало обыски с редакционной политикой РБК и личной обидой Владимира Путина на расследования, которые затрагивали членов его семьи (в частности, о предполагаемой дочери Путина Екатерине Тихоновой), а также с освещением публикации «Панамского архива» (РБК тогда сопроводил его фотографией Путина), украинской темы и в целом с «недоговороспособностью» РБК. 

Вслед за обысками полиция возбудила уголовное дело о «мошенничестве», связанное с одной из дочек РБК.

И именно в этот момент в издании вышел текст о том, что напротив так называемого дворца Путина в Геленджике будут разводить устриц на специальной ферме. У Прохорова сдали нервы. Главный редактор газеты РБК Максим Солюс был уволен. 

Некоторые отделы (финансы, телеком и медиа, газета) лишились почти всех сотрудников.

На тот момент Прохоров уже вел переговоры о продаже РБК с Геннадием Берёзкиным. Годом ранее тот сам предложил сделку. Переговоры затянулись. Обоих не устраивала цена.

В июле 2016 года, еще до закрытия сделки с Берёзкиным, Прохоров привел в РБК вместо уволившихся Осетинской и Баданина новое руководство в лице Елизаветы Голиковой и Игоря Тросникова, супружеской пары, до этого работавшей в ТАСС и «Коммерсанте». В ходе закрытой встречи с оставшимся коллективом РБК Голикова и Тростников открыто провозгласили цензуру, оперируя метафорой про «двойную сплошную»: необходимостью избегать прямой конфронтации с руководством страны и соблюдать «правила движения». «Через двойную сплошную когда переезжаете, отбирают права», — напоминала журналистам Елизавета Голикова.

— Например, заметки про Шамалова (Кирилл Шамалов — на тот момент муж дочери Путина Екатерины Тихоновой. — Прим. ред.], заметки про дочь Путина. Они для вас являются пересечением двойной сплошной? — спросил ее один из журналистов.

За Голикову ответил муж Игорь Тросников: 

«Взрослые люди» Голикова и Тростников пообещали коллективу, что после смены редакционного руководства ограничения на публикации не появятся, но будет введена практика обсуждения «чувствительных тем» до выхода, чтобы оценить риски и подготовиться к реакции властей. 

Такое «обновленное» РБК вскоре наконец и выкупит у Прохорова Берёзкин. Курировал эту сделку от Кремля, добиваясь передачи актива в правильные руки, как писала «Медиазона», первый заместитель руководителя администрации президента Алексей Громов. А профинансировать сделку помог госбанк ВТБ, в залоге у которого спустя месяц окажутся основные активы РБК (а то вдруг в Евросоюзе не в курсе). 

Что касается уголовных дел в отношении компаний Прохорова и «дочки» РБК, то их как-то тихо спустили на тормозах. 

— Что вы будете отвечать уважаемым людям на то, что журналисты РБК опять написали нехорошую историю про «Роснефть»? — спрашивали в интервью у Берёзкина сразу после сделки. 

— Может, я буду, как Прохоров, ходить без мобильного телефона: возьму и торжественно утоплю телефон в Москве-реке, — шутил он. — Если серьезно — не буду разговаривать на эти темы. Есть редакция, есть Молибог (Николай Молибог, на тот момент генеральный директор РБК. — Прим. ред.), которые прекрасно держат эти удары, пусть с ними разговаривают. Я вообще не собираюсь влиять на редакционную политику. 

Еще бизнесмен отмечал, что «любую новость можно написать позитивно». 

С «позитива» РБК и начал свой новый этап. Издание полностью перестало упоминать в негативном ключе как сам госбанк ВТБ, так и его главу Андрея Костина. В 2019 году просочилась информация, в том числе посредством телеграм-канала «Футляр от виолончели», что одна из руководителей РБК — 

на миллиарды рублей, которые глава ВТБ Костин делал за счет возглавляемого им учреждения телеведущей ВГТРК Наиле Аскер-Заде.

С последней его уже несколько лет, по данным журналистов-расследователей, связывали романтические отношения.

Ничего не упоминал РБК и про вышедшее спустя несколько месяцев расследование главы ФБК Алексея Навального, в котором, помимо прочего, упоминался имевшийся в распоряжении Аскер-Заде самолет за 4 млрд рублей и яхта примерно за такую же сумму. 

В то самое время Костин через суд добился масштабной зачистки интернета от любой информации, содержавшей упоминания о нем и ведущей ВГТРК. А озвучивавшая сотрудникам РБК негласный указ не лезть в жизнь главы ВТБ Голикова оказалась бывшей начальницей Наили Аскер-Заде по «Коммерсанту». Аскер-Заде даже сама рассказывала изданию Tatler о том, что училась у Голиковой азам журналистики. Голикова же, уже руководя РБК, отзывалась в соцсетях об Аскер-Заде как о «человеке редких качеств», «который с нуля поднял информационную отрасль, чего никто из журналистов ни до, ни после нее не смог сделать».

Голикову оценят. Летом 2019 года она оставит пост руководителя объединенной редакции РБК и возглавит пресс-службу ВТБ, получив в госбанке должность старшего вице-президента. 

Сам он посещал в качестве члена российской делегации разные международные форумы. Так, например, в 2018 году прибыл в Эр-Рияд на форум «Инвестиционная инициатива будущего», который из-за зверского убийства саудовского журналиста Джамаля Хашогги (а в отдаче приказа на ликвидацию Хашогги подозревали фактического хозяина страны, наследного принца Мухаммеда бин Салмана Аль Сауда) проигнорировали ведущие международные бизнесмены. Но только не Россия. Для участия в форуме от России правительство делегировало более чем 30 российских бизнесменов и глав компаний. Среди них был и Григорий Берёзкин вместе с заместителем директора фонда «Иннопрактики» Натальей Поповой (глава фонда — Екатерина Тихонова, которую считают дочерью президента) и главой ВТБ Андреем Костиным.

В самом РБК в это время уже вовсю был запрет не только на любое упоминание Костина, Аскер-Заде, дочерей и зятей президента. Уже не было собственных материалов и о вип-чиновниках, а также журналистских расследований как таковых.

Так, еще летом 2017 года из холдинга уволился журналист Илья Рождественский — руководство отказалось выпустить его текст о «секретной тюрьме» ФСБ в Подмосковье. По словам Рождественского, редактор ему ответил, что это «неформат» и «попытка оправдать подозреваемых в терроризме», которые рассказали о пытках.

— гласил комментарий редактора. Отдельно соруководитель РБК Голикова заявила, что «РБК не занимается перепечаткой чьих-либо жалоб». Хотя в тексте факты пыток подтверждали источники из спецслужб. В итоге Рождественский покинул РБК. А его расследование опубликовал Republic.

Неудобно получилось и с материалом про главу госкорпорации «Ростех» Сергеем Чемезовым — фигуры чувствительной и непредсказуемой в плане реакции на статьи о себе. В марте 2019 года РБК через несколько минут после публикации на сайте удалил комментарий Ростеха, касающийся расследования объединения журналистов OCCRP о недвижимости друзей и родственников Чемезова на испанском побережье Коста-Брава. В удаленном комментарии Ростеха говорилось, что «в расследовании есть некоторые реальные факты», но авторы преднамеренно смешали их с «домыслами и некорректными оценками». В РБК объяснили, что еще до согласованного времени публикации пресс-служба госкорпорации уведомила редакцию об отзыве пресс-релиза. Публикацию комментария, хоть и на короткое время, в РБК объяснили «технической ошибкой».

Вскоре издание реабилитировалось перед Чемезовым, взяв у него большое интервью. «Чувствительных вопросов» в нем не было.

И наконец, снова дочь Путина Екатерина Тихонова. Нет, никто в издании Берёзкина не брал у нее интервью и не писал про нее и ее отца новых расследований. Просто сам владелец РБК Берёзкин выступал с ней вместе на одной тематической панели на Санкт-Петербургском экономическом форуме. За полтора года до войны. Говорили о правильности и необходимости инвестиций в российскую науку. Она выступала как человек от этой самой науки (представили как замдиректора Института математических исследований сложных систем МГУ), он — как бизнесмен. Компанию им составили заместитель министра иностранных дел Александр Панкин и министр юстиции Константин Чуйченко.

Тогда же на форуме Берёзкин показал детям (свезенным на ПМЭФ призерам конкурса «Большая перемена», который организуется возрожденным Путиным обществом «Знамя») коллекцию ретроавтомобилей. Вместе с Берёзкиным про ретроавто детям рассказывал и его бизнес-партнер Юрий Ковальчук. Он подытоживал смысл выставки мыслью о том, что технического прогресса без большой идеи просто нет. 

«Вот вы сегодня были на выставке. Там стоит машина Гитлера. Услышьте: трехосный «гелендваген». Это машина, в которой Гитлер принимал парады, — подчеркивал Ковальчук. — В каком году была создана эта машина? В 1928 году. Теперь вспомните, какой уровень автомобилестроения был в Советском Союзе в 28-м году. Внимание, вопрос: как мы выиграли войну? Но мы ее выиграли! Когда не только каждый из нас, но общество и страна в целом могут объединять свои усилия, она сделает немыслимое». 

Берёзкин и война в Украине

Немыслимое случилось 24 февраля 2022 года. После полномасштабного вторжения России в Украину РБК не только подчинилось требованиям военной цензуры, не став употреблять слово «война», но и пошла гораздо дальше. В наделавшем немало шума докладе Amnesty international издание фокусировала внимание читателей лишь на обвинениях правозащитников в адрес Украины и ее вооруженных сил в части нарушения международных норм гуманитарного права. При этом РБК игнорировал тезисы из доклада Amnesty о том, что нарушения украинской армией международного гуманитарного права не оправдывают обстрелы со стороны России, от которых страдает и гибнет мирное население Украины. Так, в сообщении об ударах в Бахмуте РБК даже не указал сторону (хотя в докладе она называлась российской), которая совершила удары, и число погибших. В то же время, в день ракетного удара по Виннице в июле 2022 года РБК написал всего одну заметку, и то она начиналась ссылкой на слова главы государственного телеканала RT Маргариты Симоньян — о том, что ракеты попали во «временный пункт размещения нациков».

Санкции и завод по инициативе Путина 

В апреле 2022 года, на третий месяц войны Григорий Берёзкин был включен в санкционный список всех стран Евросоюза как «ведущий российский бизнесмен, считающийся приспешником президента Владимира Путина» (ЕС так и написал: «Henchman of President Vladimir Putin»). В мотивировке назван одобренным Путиным и один из конкретных проектов Берёзкина — строительство завода по производству метанола в городе Сковородино Амурской области (здесь у ECH находится еще и один из железнодорожных нефтеналивных терминалов). Метанол используется в том числе в ракетной сфере. Запуск завода запланирован на 2024 год. Оценка общей стоимости проекта — более 40 миллиардов рублей. О том, что инвестор завода — группа ЕСН, сообщали сами власти Амурской области. А президент Путин лично еще в 2021 году поручил правительству страны вместе с властями Приморья и Амурской области оказать содействие инвесторам в строительстве метанольного завода. Кроме того, Путин поручил Кабмину совместно с «Газпромом» обеспечить выдачу техусловий на подключение этого завода к магистральному газопроводу «Сила Сибири».

Весной 2022 года Берёзкин попал также под персональные санкции Великобритании. Затем — Канады: как представитель «элиты и близких соратников режима», которые «непосредственно способствовали бессмысленной войне Владимира Путина в Украине и несут ответственность за боль и страдания народа Украины». По аналогичным основаниям попал под санкции Австралии, Швейцарии и Украины.

Берёзкин стал одним из тех российских олигархов, кто решил оспаривать санкции в Европейском суде. Но если основатель «Яндекса» Аркадий Волож или его представители, помимо иска в суд, просто правили «Википедию», вычищая оттуда упоминания о России, то господин Берёзкин пошел дальше: он попутно инициировал пиар-кампании в зарубежных СМИ, пытаясь доказать, что будто бы не является бизнесменом, получающим выгоду от режима Владимира Путина. Главным козырем в этой кампании он сделал свой медиа-актив РБК как (цитата по американскому Forbes) «одно из последних независимых СМИ в России», «объективно и непредвзято освещающих войну». Что, мягко говоря, не соответствовало действительности.

Тем не менее, на это повелся не только американский Forbes, но и европейская версия известного американского журнала Politico. Летом 2022 года в этих изданиях одновременно вышли колонки с похожей фактурой: РБК за его независимость и смелость грозят санкции со стороны Кремля вплоть до закрытия (цитата по Politico: «РБК транслирует в прямом эфире полные выступления украинских чиновников, в том числе президента Владимира Зеленского, а также европейских и американских политиков»). Однако из-за того что Роскомнадзор постоянно отслеживает каждую историю о войне в Украине, отмечал журнал, РБК «вот-вот закроют». А вот цитата по Forbes: «РБК опубликовал сотни статей о войне». Хотя достаточно было взглянуть на сайт РБК: там не упоминалось слово «война», а в новостях приводились пресс-релизы Минобороны РФ. 

Также в журналах была искажена информация по поводу тяжбы между «Роснефтью» и РБК. Утверждалось, что госкомпания якобы преследовала РБК в судах, и это тоже свидетельствовало о попытке уничтожить холдинг. На самом деле «Роснефть» лишь требовала от РБК удалить и опровергнуть публикации, чего (как всегда) и добилась. Всё.

Наконец, как выяснило издание «Агентство», вызывали вопросы и авторы обеих статей, обеляющих Берёзкина и его медиа-актив. Написавший колонку в Politico Клод Монике был в прошлом агентом французской внешней разведки и затем основал структуру по оказанию в том числе лоббистских услуг. А Кеннет Рапоза, на внештатной основе пишущий заметки в Forbes о России, в эскалации ситуации в Украине регулярно обвиняет Европу, а Владимира Зеленского в своих соцсетях называет «марионеткой Запада» (). Его резюме размещено на сайте компании Muck Rack, которая на платной основе связывает PR-клиентов с журналистами .

Снятие санкций и шесть шале в Куршевеле

В середине сентября 2023 года стало известно, что Евросоюз не продлил введенные санкции в отношении Геннадия Берёзкина, Фархада Ахмедова и Александра Шульгина. Если по части последних мотив более-менее ясен (они вышли из российского бизнеса, причем Ахмедов — еще в 2013 году), то в отношении Берёзкина абсолютно у всех возникли вопросы.

Санкции с него сняли еще до решения Европейского суда по его иску. Свое решение Еврокомиссия никак не поясняла. 

Оппозиционные политики и журналисты гадают: то ли Берёзкину удалось кулуарно договориться, то ли помог имеющийся у предпринимателя паспорт Хорватии, то ли на исключении его из-под санкций настояла Венгрия, буквально «шантажировав ЕС тем, что они могут заблокировать остальные санкции против России» (мнение ФБК), то ли это лоббировал кто-то из оппозиции.

Словом, неоднозначно было встречено решение Еврокомиссии в отношении действительно классического олигарха путинской поры, построившего бизнес на связях с друзьями президента, превратившего некогда успешное независимое журналистское медиа в аналог усмановского «Коммерсанта», продолжающего зарабатывать деньги в России благодаря всё тем же связям и инвестирующего в государственные проекты. 

Тот же Волож хоть и превратил «Яндекс-новости» в аналог газеты «Правда», но он не скупал бизнес в интересах друзей Ковальчука и не вкладывался в разработку отечественного завода по производству метанола, используемого в том числе в военных целях.

Берёзкин, до сих пор владеющий российскими активами (напрямую и не напрямую — через своих близких), за все полтора года войны России в Украине ни разу не осудил происходящее, как те же Волож и Тиньков.

Специально для Еврокомиссии (вдруг она не знает!) в собственности и под контролем Берёзкина сегодня следующие активы:

• 50,5 % акций «Русэнергосбыта» (поставляет электроэнергию РЖД);
• Уярский железнодорожный нефтеналивной терминал;
• «Энергоаудитконтроль»;
• 75 % акций «Русэнергоресурс» (поставка электроэнергии Транснефти);
• «Технолизинг», входящий в ЕСН Берёзкина, продолжает строить тот самый завод в Амурской области. 

Наконец, Берёзкин и его семья уже несколько лет зарабатывают на разработке государственной операционной системы «Аврора». Официально ее еще называют «Суверенная мобильная экосистема». Ее цель — соблюдение всех цензурных ограничений, что гарантирует «слив» переписки пользователей силовикам. Именно на нее российские власти собираются перевести чиновников, а затем и запустить розничную продажу. «Аврору» уже используют в РЖД, «Почте России» и «Интер РАО». 80% доли в «Авроре» принадлежит Ростелекому (миноритарный акционер — Юрий Ковальчук), 25% — семье Берёзкина. 

Но несмотря на бизнес в России, Григорию Берёзкину и его семье бывать в Европе просто необходимо. И не только по работе. Во-первых, его дочери любят серфинг, одна даже замужем за профессиональным серфером Петром Тюшкевичем. Во-вторых, учеба детей. Например, Анна Берёзкина, помогающая отцу управлять его активами в России, окончила бизнес-школу университета St Andrew’s в Шотландии. В-третьих, хобби самого Берёзкина. В год начала войны Scanner Project совместно с журналистами программы «Схемы» нашли сразу шесть шале предпринимателя в Куршевеле. Они оформлены на французскую фирму SCI Sunny Day, которой, согласно документам, владеют сам Берёзкин и его жена Елена Берёзкина. Фирма, в свою очередь, владеет имуществом комплекса недвижимости Les Chalets Du Bhoutan стоимостью 5 миллионов евро. В документах SCI Sunny Day местом жительства Елены Берёзкиной указано Монако. Tatler еще в 2016 году публиковал фоторепортаж о российской вечеринке в яхт-клубе Монако, среди гостей которой были бывшая жена Дмитрия Пескова Екатерина, Елена Берёзкина и множество других светских львиц и их спутников.

…Это для рядовых россиян, осуждающих войну и бегущих от уголовных дел и мобилизации, Еврокомиссия вводит унизительный фильтр при въезде (словно для родственников осужденных, что приезжают на свидания в колонии): проверка личных вещей на усмотрение таможенников — от трусов до косметики и запрет на проезд на личных на автомобилях. 

…Через неделю после снятия с него санкций Евросоюзом в издании Politico, где годом ранее одновременно с американским Forbes вышла статья о несправедливости наложения на Берёзкина этих самых санкций, вышла еще одна. На этот раз материал гласил, что Еврокомиссия вносит российских олигархов в стоп-листы якобы по сомнительным основаниям, руководствуясь непроверенными источникам, зачастую просто «Википедией» и блогами. Поэтому, подытоживал материал, некоторым олигархам так легко доказать необоснованность внесения их под санкции. В качестве основного примера приводился кейс российского предпринимателя Григория Берёзкина. По совпадению (случайному, конечно же), как выяснила «Новая газета Европа», автор этой новой статьи в Politico Лёни Кийевски оказалась зарегистрирована на том же сайте компании Muck Rack, на платной основе связывающей PR-клиентов с журналистами, что и автор Forbes Кеннет Рапоза, который летом прошлого года написал обеляющую Берёзкина статью. 

— Жизнь — это цепочка переговоров и компромиссов, — говорил когда-то сам Берёзкин, приобретя РБК.

Сегодня он продолжает оставаться под санкциями Великобритании, Канады, Швейцарии, Австралии и Украины. Его жена и старшая дочь — также под санкциями Украины. 

— У меня создалось двоякое впечатление от разговора с чиновниками Еврокомиссии, которым я задавала вопрос про причины непродления санкций для господина Берёзкина. Во-первых, они все говорят, что не лично они принимали решение (не продлевать санкции), они оговаривались, что они могут комментировать решение своих коллег только в общих чертах. Во-вторых, что касается дела. По словам чиновников, тот факт, что Берёзкин был меценатом и что, возможно, по поводу него решение лоббировали какие-то представители российской оппозиции, — всё это не могло повлиять на решение. Еврокомиссия — это бюрократы. Их можно сколько угодно лоббировать, но у них есть четкий формальный критерий, по которому они удовлетворяют жалобы бизнесменов или не удовлетворяют. Хотя бизнесмены, попавшие под санкции, безусловно, активно пытаются лоббировать свои интересы. 

Все комментарии [в Politico и американском Forbes] о том, что Берёзкин владеет «независимыми СМИ», — все эти публикации для Еврокомиссии, как я поняла, не имели значения. По Берёзкину, по словам моих собеседников, была слабая доказательная база; насколько я понимаю, нет связки между этим конкретным российским олигархом и агрессией в Украине. По критериям недостаточно просто доступа того или иного олигарха к Кремлю. Под критерии подходит такой олигарх, который еще каким-то образом способствует этой агрессии в Украине, помогает Кремлю в войне. Кто-то говорит, что проблема — в конкретной неудачной формулировке «henchman of Putin», которую трудно обосновать. В случае Берёзкина это может быть промахом тех, кто изначально собирал доказательную базу. Они, видимо, не предоставили достаточных подтверждений. Таким образом, была опасность, что в Европейском суде, куда обратился Берёзкин, иск будет проигран. А так как на самих евробюрократах лежит бремя доказывания, в этой ситуации они, скорее всего, решили не рисковать. 

Хорошо бы, если бы Еврокомиссия прописала более четкие критерии, по которым они заносят в санкционные списки. Критерии и сейчас, безусловно, есть, есть миллион документов, где они прописаны, но там черт ногу сломит, что называется. Не хватает четкости и транспарентности в этих вопросах, чтобы не было таких казусов, как с кейсом Берёзкина. 

— То есть как холдинг РБК, которым владеет Берёзкин, освещает события на Украине, — не играет роли? 

— Получается, что да, владение Берёзкиным РБК не имеет отношения к санкциям. Такое впечатление, во всяком случае, у меня сложилось от разговора с чиновниками Еврокомиссии, когда я задавала им вопросы конкретно об РБК. Они подчеркивают, что имеет отношение чисто доказательная связка с войной и с близостью к Кремлю. Но близость к Кремлю у Берёзкина очевидная. Что касается РБК, то, на мой взгляд, это хорошо, что владение или невладение каким-либо СМИ не влияет на включение в санкции или исключение из них, — потому что тезис про СМИ очень удобно использовать как отмазку. Это очень зыбкая почва, начинаются споры, кто является независимым СМИ, а кто не является. Скорее всего, в случае с Берёзкиным владение РБК играло вторичную роль или не играло вовсе. 

В вопросе санкций с олигархами вообще всё всегда сложнее, чем с должностными лицами и главами государств (подпись того же Путина стоит на всех значимых документах, в том числе о начале вторжения, то есть его роль легко доказать). Поэтому до 2022 года ЕС очень долго дистанцировался от того, чтобы вводить санкции в отношении российских олигархов. Реально, по моим оценкам, сдвиг произошел уже после февраля 2022 года. Только США всегда были более активны. Например, еще до войны в 2018 году они внесли под санкции Дерипаску, Вексельберга и других. А в ЕС были гораздо аккуратнее, они сторонились таких шагов. Конечно, есть момент, связанный с тем, что российского олигархата в Европе много, соответственно, его влияние там сильно. 

, такие как коррумпирование западных стран с помощью своих агентов влияния, которыми выступают многие российские олигархи. Возможно, это была одна из причин, по которой ЕС не спешил с санкциями и долго сопротивлялся этому процессу. Но всё-таки стало в итоге понятно, что от этого никуда не деться. 2022 год стал абсолютным шоком для всех, в том числе для ЕС. Там поняли, что надо что-то с российским олигархатом уже делать. 

Сейчас мы видим, что пока ЕС еще вырабатывает свои подходы и механизмы. ЕС как бы эволюционирует из того состояния, в котором пребывал до войны, когда он вообще ничего не делал в отношении российского бизнеса. И я думаю, что рано или поздно он четко сформулирует все основания и критерии.