Давайте не обманывать себя и смотреть на ситуацию открытыми глазами. Мы все — и те, кто остались в России, и те, кто вынужден был уехать, — живем надеждой на скорый крах режима. Но и сто лет назад в Берлине и в Париже, в Белграде и в Риге бежавшие и изгнанные из России — цвет нации — ждали конца большевиков. Мы вернемся, вернемся уже скоро. Даже православную церковь в Белграде строим без фундамента: с деньгами сложно, а надолго она и не нужна — мы вернемся. Так же ждали их конца люди в Москве, в Петербурге, в Тамбове. Не может же это безумие продолжаться долго!
В России большевики почти всё контролировали. Но в Берлине и в Париже, в Белграде и в Риге расцветала русская культура, выходили бесчисленные газеты и журналы, проходили лекции и дискуссии. Мы вернемся.
А потом все эти блестящие люди — офицеры и профессоры, политики и поэты, — умерли на чужбине. А еще задолго до их ухода стали закрываться русские газеты и издательства, всё меньше народу стало приходить на лекции и дискуссии, старели, оставаясь в прежних званиях, участники воинских союзов. И мы ходим по Сен-Женевьев-де-Буа, как по страницам учебника истории: везде знакомые с детства имена.