Почта Чернигов-Степанакерт
Эта история началась в Израиле, где и полагается начинаться такого рода историям. В начале сентября в Тель-Авив приехала на гастроли группа «Ногу Свело!» Ирина Шихман сделала с ее лидером Максимом Покровским большое интервью, можно сказать, целый фильм. Помимо разговоров с Максимом, там есть еще одна сюжетная линия. Вполне в духе нашего безумного времени.
Героиня фильма Ирины Шихман Ирина Товстолес. Скриншот
Шихман рассказывает об украинской девушке Ирине Товстолес, которая приехала на концерт «Ноги!» Она не беженка, не спасается от обстрелов и разрухи, не эмигрировала, а именно приехала, чтобы послушать музыку. Окружающие крутили пальцем у виска. И действительно это выглядит странно. Из охваченной войной Украины через пол-Европы она едет в самый дорогой город мира на концерт русской (!!!) группы. Которую, кстати, до 2022-го вообще не слышала. Первая услышанная песня — «Украина», выпущенная весной.
Версия Покровского:
— Девушка из Украины написала в соцсетях, что хочет на наш концерт. Это прочитала девушка из Нью-Йорка и оплатила ей билет.
А вот как объясняет в фильме свой поступок сама Ирина:
— Я понимаю, что могу долго не прожить. И хотела исполнить свою мечту.
То есть буквально так: перед смертью увидеть и услышать что-то хорошее.
Еще одну фразу процитирую, чтобы было понятно, в каком состоянии эти люди: «Танки прошли мимо меня. И уже все, ничего не сделаешь». Это Чернигов, город, на который, наряду с Харьковом, война обрушилась одним из первых.
А потом был концерт, Ира была счастлива, плакала. Концерт кончился, и она вернулась домой.
Это только начало истории. Я к этому сюжету имею отношение самое косвенное, но тоже имею. Летом, перед Израилем, Максим приезжал к нам в Ереван с концертом, я был у него в отеле на улице Кохбаци. Было дико жарко, мы вышли во двор. Я говорю: «Смотри, Макс, вот здесь в подвале весной был панк-клуб «Bak75», в нем проходил русский рок-фестиваль».
Действительно, был такой случай. Друзья, которые уехали чуть раньше меня, за две недели, без денег, буквально на коленке организовали большой трехдневный фестиваль в поддержку тех, кто пострадал от войны. Для Еревана это прямо серьезное событие. Здесь такие вещи проходят, конечно, но не сказать, чтобы очень часто.
В лайн-апе не было ни одной звезды, только локальные музыканты, а залы тем не менее были полные. Приходили и русские, и армяне, и украинцы. Собрали 10 тысяч долларов. Для концерта, организованного со стремительностью человека, спасающего жизнь товарищу, это очень неплохо. В чужой стране, в незнакомом городе. Без спонсоров, силами четырех молодых людей, сообщества промоутеров Camerata. Это, конечно, не подвиг, но что-то героическое тут, по-моему, есть.
Часть помощи пошло украинским беженцам, а часть людям Арцаха, где война идет уже практически тридцать лет. Ребята рассказывали, что на первом этапе у армянских музыкантов было легкое недопонимание на тему: «Почему надо сочувствовать украинцам, если нам самим плохо?» Не у всех, у некоторых. Но очень быстро договорились, что мериться трагедиями не стоит, помогать надо всем. В итоге на фестивале выступили не только русские, но и армянские группы.
Это было мощное событие, его здесь до сих пор помнят.
Фото: Mirzoyan Library. Один из концертов трехдневного благотворительного фестиваля. Фото: Виктор Никишов.
И вот проходит еще полгода. В начале декабря после многочисленных обострений и стрельбы на границе начинается блокада Арцаха. Она продолжается и сейчас, в те минуты, когда вы читаете этот текст.
Для тех, кто не в курсе, коротко опишу ситуацию.
Около трехсот азербайджанских экологов (в них потом опознали сотрудников спецслужб и членов националистической организации «Серые волки») перекрыли Лачинский коридор, единственную дорогу, соединяющую материковую Армению и Арцах. А еще вырубили газ.
Газ под давлением мирового сообщества где-то через неделю включили, а все остальное осталось так же: 120 тысяч жителей Арцаха, среди которых 30 тысяч детей, есть больные, нуждающиеся в экстренной помощи, блокированы «экологами» и русскими миротворцами, выполняющими там не совсем понятную и довольно зловещую функцию.
Первые два-три дня была надежда на то, что это просто эксцесс, какие здесь бывают периодически, что вот-вот, и проблема решится. Но прошла неделя, прошло две недели…
15 декабря мы собрались с ребятами из «Камераты» в кафе.
Разговор простой: «Чем помочь?» Невыносимо смотреть на это. А чем поможешь? Даже деньги собирать бессмысленно, туда не провезти ничего, наглухо перекрыто.
И тут что-то промелькнуло в голове, я вспомнил, что восемь лет назад, те самые, пресловутые, я так же сидел, шла война, я пытался что-то придумать. И придумал. В декабре 2014-го я запустил первую и, по-моему, единственную антивоенную русско-украинскую музыкальную акцию. Музыканты обеих стран поздравляли друг друга с Новым годом и говорили добрые слова. Некоторые сквозь зубы, некоторые вполне искренне. Шевчук, Скрипка, Джамала (которая пела у нас цоевскую «Перемен!»)… Всего 38 артистов. Через два года мы пытались это повторить: музыканты даже не поняли, о чем идет речь. Время добрых слов и добрых песен ушло.
А в 2014-м резонанс был огромный. Люди не верили, что такое вообще возможно. Сейчас я понимаю, что мы пытались голыми руками остановить войну. Или хотя бы понизить градус взаимной ненависти. Ну и конечно, у нас ничего не вышло. Именно поэтому 24 февраля я воспринял как личное поражение. Это я проиграл, это мне в лицо плюнули…
Мрачной кодой к этой истории была весна 2022-го. Мой киевский партнер по акции «Поздравления оттуда сюда» просидела ее в Ирпене под русскими ракетами. Мы выходили на связь, когда была связь. Какие-то вещи я узнавал практически в режиме онлайн. Ракеты. Кирпичная труха на том месте, где только что стоял дом. Ненавижу. Просто опускаются руки. Поздравления оттуда сюда. Версия-2022.
Вспомнил я это и говорю:
— Сделать ничего невозможно.
Но потом на всякий случай спросил все-таки:
— А у них работает интернет?
— Плохо, но да, работает.
И я представил себе детей, которых видел в Арцахе, когда был там летом в командировке. В селе Ахавно я познакомился с девушкой Ниной, сельской учительницей английского. Село отдавали азербайджанцам. В километре-двух стоял азербайджанский, а говорили, что и турецкий спецназ. В воздухе пахло резней. Я прямо чувствовал этот запах.
А Нина устроила детям прощальную вечеринку. Они сидели на берегу речки, жгли костер и играли в шарады. Нина хотела, чтобы им было нестрашно. Чтобы они провели последний вечер все вместе. Чтобы хотя бы память у них осталась хорошая.
Я написал об этом в газету. Прошло дня два, и Нина попросила убрать ее фамилию из статьи: ей стали писать в личку с угрозами, поливали грязью. Мне тоже писали, но все-таки не так жестко, как ей.
Детей потом расселили по разным селам, распределили по разным школам. Нина все так же продолжает преподавать.
Я подумал: «Они храбрые люди, не скажут, не подадут виду, но, Господи, как им должно быть страшно! Отрезаны от мира, брошены, а завтра вообще может быть что угодно, никто не знает».
Новости к тому моменту приходили уже самые нехорошие. Кончается продовольствие, кончаются лекарства. Вскоре это подтвердил и мэр Степанакерта. Фруктов и овощей уже почти нет. Какой уж тут праздник…
— Давайте хотя бы поздравим детей с Новым годом. Никто не должен оставаться один.
Так мы придумали акцию «Открытка в Арцах». Собрали немножко денег на подарки, когда-нибудь они все же понадобятся. Устроили вечер в кафе «Мама-джан», его содержит прекрасная Юля, которая когда-то уехала из России в Израиль, а потом из Израиля сюда, в Ереван. Пришли люди, написали и нарисовали очень много открыток. Самая трогательная звучала так: «С Новым годом, пацаны!». Чисто по-русски.
«Открытка в Арцах». Фото: Нарек Алексанян / hetq
Нина была потрясена. Она записала для нас видео ребят о том, что они хотят получить в Новый год. Я запомнил девочку, которая сказала: «Хочу, чтобы Дед Мороз принес нам мир. Чтобы на Земле больше не было войны и блокады. Чтобы открыли дорогу, и люди больше не погибали. А больше ничего не хочу, если это будет, я буду счастлива». И мальчика, вот его слова: «Хочу от Деда Мороза мир. А игрушек никаких не хочу».
Я написал им ответ:
«Привет, Мане, Арман, Вардан, Нина и все ребята!
Меня зовут Ян, я журналист из России. Я приехал в Армению десять месяцев назад и уже успел полюбить ее. Я был в Арцахе, видел, как вы живете, какие красивые у вас горы и какие вы добрые люди.
Сейчас я в Ереване, и вокруг меня все очень переживают за вас, думают, как вам помочь. Люди собирают деньги для Арцаха, каждую неделю выходят на митинги и демонстрации и требуют, чтобы сняли блокаду.
О вас помнят в Грузии, в Америке, в европейских странах. Мой друг из России написал для вас сказку. Потому что чужой беды не бывает, все должны помогать друг другу.
Я хочу, чтобы вы знали об этом: вы не одни, вас не бросили. За вас переживают и борются.
Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Но Новый год есть Новый год. Это праздник, когда все мы надеемся на лучшее, дарим подарки и говорим самые добрые слова, какие только возможно. А сейчас это особенно важно.
Этот Новый год я буду встречать в чужом городе, который быстро становится для меня своим. И в новогоднюю ночь мы обязательно поднимем бокал за вас. За то, чтобы скорее наступил мир, вы оказались в безопасности и исполнились все ваши желания.
Надеюсь, что блокаду скоро снимут и мы увидимся.
С Новым годом и до встречи!»
Написал и отправил.
Но и это еще не все.
В комментарии к одному из моих постов о ситуации в Арцахе пришла черниговская Ира. Та самая, которая ездила на концерт Покровского в Тель-Авив.
Вот ее комментарий:
«Из личного опыта могу сказать, что через три недели уже привыкаешь и кажется абсолютно нормальным, что остального мира для тебя нет. Мы в Черниговской области так почти 5 недель просидели. Я потом заново мир открывала: все такое удивительное было — уличное освещение, магазины, почта… А как я рада была бутылке Пепси!»
Это украинский опыт блокады.
Я говорю: «Ира, а вы напишите им. Им сейчас очень нужна поддержка».
И она написала. Не сразу. Переписка с людьми из Украины всегда прерывистая. Я очень переживаю, когда они долго не отвечают. Мало ли что случилось. А вдруг обиделись? Вдруг я что-то не то сказал. Но чаще всего причина проста: нет света, русские ракеты вырубили подстанцию.
Но она ответила.
«Здравствуйте, Нина!
Меня зовут Ира, я из Украины.
Мы незнакомы, я узнала о вас от Яна, но даже не зная вас лично, я чувствую, насколько вы чуткий, добрый и сильный человек.
Я тоже была учителем и точно знаю, сколько всего от учителя нужно и желанно детям. Насколько важна это фигура в жизни каждого школьника. Я уверена, что учитель это не специальность, а отражение души человека, его чистоты и бесконечной нежности к миру.
Я знаю, как вам сейчас сложно и очень хочу поддержать вас. Просто обнять и сказать, как я восхищена вашей силой и верой.
Сейчас сложно всем, и я ни в коем случае не хочу меряться, кому сложнее. Абсолютно всем сейчас нужна поддержка. Наш мир никогда не будет прежним, но в наших силах строить новый — маленький, наполненный добротой и принятием, любовью и нежностью.
Обнимаю вас, Ниночка! И верю, что как бы тьма не сгущалась, мы сильнее».
…Рождество. Залитая светом Площадь Республики в Ереване. Я, неверующий еврей, сижу в самом сердце первого христианского государства на Земле. На пересечении улиц Мгера Мкртчяна (того самого Фрунзика, которого все помнят по «Мимино») и Тигран Метс, Тиграна Великого, царя великой Армении от моря до моря. Характерный перекресток для Еревана.
Я смотрю в окно на ясное ереванское небо и молюсь неведомому богу — не о мире, это бессмысленно. Мира не будет, люди сами этого не хотят. Я говорю: «Господи, пусть хотя бы в эти дни никто не погибнет. Неужели это так сложно?!»
{{subtitle}}
{{/subtitle}}