— С вами 24 августа не продлили контракт в ГИТИСе из-за вашей антивоенной позиции. Можете рассказать, как это происходило?
— У ректора, который принял это решение, была простая отговорка, что я якобы не в Москве, поэтому не могу преподавать. Я действительно была и остаюсь за рубежом, куда поехала лечить позвоночник после травмы. Но я понимаю, что мое увольнение — это решение более высоких инстанций, которое ректор просто транслирует. Хотя и его вины не по отношению ко мне, а по отношению к событиям, которые происходят в России, я не снимаю. Я думаю, что в институте очень многие вынужденно, к сожалению, уже смирились с тем, что происходит в стране. А если даже нет, то какой у них выбор: люди ведь должны жить, как-то зарабатывать, кормить близких, лечить детей и родителей. Да и что сегодня делать людям в России — выходить на улицу? Так что, думаю, серьезных карательных мер не будет, потому что на факультете уже практически никого не осталось. Но вопрос всегда открыт: что еще потребует власть и ее чиновники от населения?
— Почему вы решили открыто выступить против войны?
— Я никогда не могла подумать, что на закате моей жизни я переживу такой позор. Мой отец и его братья освобождали свою землю и Европу от фашизма. Как смириться с войной в Украине? Как пережить позор этой войны и тех кошмаров, ужасов, преступлений, которые творятся там? Это невозможно пережить нормальному человеку. И молчать об этом нельзя. Но призывать людей говорить об этом я не могу в такое время, когда даже любой лайк сотрудников госучреждений отслеживается. Таких, как я, которые не могут принять агрессию режима, у нас много.