– Что там гупает? ПВО? 

Пауза, во время которой две пенсионерки на рынке недалеко от моего дома вдумчиво прислушиваются к звукам, которые доносятся как из-под земли. 

– Та не. Разминирование.

Кивают: сошлись во мнениях. И расходятся, каждая за своим — кому ягоды нужны, кому творог. Сирена воздушной тревоги, которая следом начинает выть во все горло, тоже не особо влияет на жизнь рынка. Это не железные характеры граждан. Наступило привыкание к опасности, которое очень не одобряют спасатели-«чрезвычайщики», но сделать ничего не могут.

Разминирование вокруг Киева идет полным ходом. Кроме Ирпеня и Бучи, взрывотехники обследуют бывшие позиции военных в районе Мироцкого и Ворзеля, грунтовые дороги в лесничестве возле поселка Коцюбинское, дачный комплекс «Озера-15», акватории водоемов в Лютеже, сельскохозяйственные угодья в Козинцах и Диброве… Перечислять дальше нет смысла, список выглядит бесконечным. Киевская область среди самых заминированных, наряду с Харьковской, Черниговской и Сумской (Донецкую и Луганскую пока вообще выносим за скобки).

В МВД и ГСЧС (Государственной службе по чрезвычайным ситуациям) говорят о 300 тысячах квадратных километров, то есть о половине территории страны. Министерство обороны и Ассоциация саперов Украины оценивают размах ущерба сдержаннее, 130 тысяч квадратных километров, зато образно: «Больше Греции или как две Хорватии». Один день боевых действий, тут специалисты единодушны, требует месяца ликвидации последствий. Оптимистичные прогнозы в целом колеблются в интервале до 10 лет, реалистичные — до 20 лет. При условии, что мир воцарится буквально с завтрашнего дня.

Разминирование, в результате которого земля становится пригодной для хозяйственного использования, — например, чтобы можно было безопасно сеять хлеб, — называется, в отличие от боевого и оперативного, гуманитарным. У гуманитарного разминирования есть несколько категорий. Минувшую посевную проводили, во многом, по категории «сомнительная» — без гарантий, что на глубоком залегании не осталось мин или снарядов, и плуг трактора не выгребет какую-нибудь взрывоопасную гадость уже после саперов. Только на Киевщине в апреле-мае у механизаторов было не меньше десятка таких трагических случаев. В некоторых районах Харьковской области вообще пахали и сеяли под прикрытием САУ, самоходных артиллерийских установок. Трактористов пытались расстреливать с воздуха российские вертолеты. Добавляли в пашню железа.

Поля, кстати, попадают под разминирование совсем не в первую очередь. Местные власти, а именно они определяют порядок работ, просят у ГСЧС вначале «почистить» населенные пункты, жилые дома, дороги, линии электропередач, системы подачи воды, и лишь после них — сельскохозяйственные угодья. Я рассказываю это так подробно с одной целью: напомнить, что Украина входит в пятерку основных мировых экспортеров пшеницы. Но российская агрессия уже лишила словосочетание «битва за урожай» аллегорического смысла.

Летающий миноискатель

Едем в пригородную Дмитровку, на полигон ГСЧС, присутствовать на презентации инновационной новинки — с помощью искусственного интеллекта собираются искать мины. Оккупантов из Дмитровки вытеснили в конце марта. Танковые дуэли здесь гремели чуть не на каждом углу. Останки российской колонны — удивительно, как быстро ржавеют сгоревшие танки! — оттащили на край дороги. На фоне цветущих кустарников они выглядят декорацией фильма о войне, но легковые машины проезжают мимо. Редко кто из местных водителей или пассажиров выходит сделать фото или хотя бы пнуть ногой. Привыкли? Брезгуют?

От одного из ангаров ГСЧС остался только остов, каркас. Окна в административном здании зияют черными пустотами: спасатели пострадали не меньше жителей села… Представитель американской компании DraganFly профессионально «держит лицо», но все равно заметно: он сражен и рассказом о том, что здесь происходило совсем недавно, и увиденным, и придирчивостью будущих пользователей. 

Над участком выгоревшей на солнце травы, что затянут по периметру лентой, как при ДТП, запускают ту самую инновацию, дрон с магнитометром. С краю площадки невооруженным глазом видна авиабомба. Остальное скрыто в почве. Журналисты слегка разочарованы: дрон не подает никаких сигналов — ни свиста, ни звона, нашел, мол, все сюда! Просто кружит, жужжит, периодически зависая над поверхностью…

Представитель комментирует: результат получат тоже не сейчас, а сутки спустя. Автоматика произведет наложение данных с датчиков и выдаст карту минного поля в 2D изображении с точностью залегания боеприпасов до одного сантиметра. Мины под воздействием погодных условий умеют мигрировать, уходить вглубь. Чья-то смерть остается в земле ждать удобного случая.

Один гектар обычного поля, объясняют, дрон сканирует час. К тому же он самообучаем. Чем дольше практикует полеты, тем быстрее справляется с задачами. Даже пилот с опытом не нужен — навыки, обещают, можно получить за день. У саперов на разведку и обследование территории уходит в разы больше времени, а надежность ниже.

– Были бы такие аппараты в Киевской области весной, во время посевной, все иначе бы сложилось, — бросает практик разминирования с двадцатилетним стажем Владимир Петроченков.

Олег Борисенко, глава комитета Рады по вопросам экологической политики и природопользования, с комплиментами не спешит:

– Как показал себя дрон? Увидим карту, сделаем вывод.

Но говорит, что 

 По той же причине — люди дороже:

– У нас война. И мы не можем осуществлять хозяйственную деятельность в полном объеме. Аграрный сектор понесет в этом году, к сожалению, большие убытки.

Но не только потому, что украинские поля стали полями боев и минными полями…

Пиратка «Вера» и контрабандистка «Надежда»

Катерина Яресько, заведующая кафедрой управления социальными коммуникациями Харьковского национального экономического университета, волонтерка, журналистка информационного портала Центра «Миротворец», констатирует: международные институции оказались не в состоянии защитить законное право Украины продать за границу свой урожай.

Стиралки верхом на российских БТРах, холодильники, «плазмы», женское белье — частные мелочи мародерства в сравнении с размахом грабежа, которое демонстрирует в Украине Россия как государство. Смотрю опубликованные материалы проекта журналистских расследований SeaKrimе, — со скриншотами c портала Marine Traffic, с характеристиками и фото плавсредсв, с геолокациями, — и вижу: караваны с зерном курсируют из оккупированного Крыма в Турцию ежедневно и безостановочно.

Вот, например, судно с прекрасным именем «Вера» под российским флагом. С выключенным судовым транспондером «Вера» вошла 8 мая в Севастополь, загрузилась на зерновом терминале компании «Авлита», отчалила 9 мая, а на связи в AИC, автоматической информационной системе, появилась лишь на следующий день, со статусом «загружено» и портом назначения, турецким Самсуном. Судно под российским флагом с не менее прекрасным именем «Надежда» последовало примеру воровки «Веры». 10 мая оно зашло, тоже с выключенным АИC, в Керченский торговый порт, приняло в трюм 2800 тонн зерна и отправилось известным курсом — в Самсун. К тому времени пустая «Вера» уже спешила назад, в Крым, за новым товаром. 14 мая на воровстве был замечен «Сормовский-48». Перед тем, как пройти арку моста, он выключил транспондер, пришвартовался в Керчи, загрузил 3000 тонн кукурузы и проследовал в Самсун.

«Матрос Позынич» тырил чужую пшеницу в конце апреля. По известной схеме он собирался доставить из Крыма 27000 тонн зерна в египетский порт Александрия.

Российский «Матрос Кошка» в конце мая после загрузки в Севастополе вошел в Керченский пролив и дальше без проблем довез товар до Ближнего Востока и разгрузил его с выключенным АИС, скорее всего, тоже в Сирии. 

Что означают фокусы с транспондером? Капитан отдает себе отчет в том, что нарушает закон и пытается скрыть контрабандное перемещение грузов в большом объеме с нарушением государственной границы. Так трактует проступок международное морское право. Это дает основания для задержания судна-нарушителя и жестких санкций. Украинская сторона много раз обращала внимание на пиратские перевозки России и на тех, кто делает вид, что не знает о происхождении товара. Об ответственности скупщиков краденого, прежде всего, Турции, заявил без лишней дипломатии посол Украины в этой стране Василь Бондар. Также США официально предупредила 14 стран: из Украины к вам везут ворованное зерно!

– Что-то изменилось?, — спрашиваю я у Яресько.

– Никаких изменений. Все продолжается. «Сормовский-48» снова доставил груз кукурузы в Самсун, и вернулся за следующей порцией. «Надежда» тоже загрузилась в Керчи, — отвечает Катерина.

(Масштаб явления станет читателю понятней, если уточнить: за незаконным перемещением Россией разнообразной продукции из оккупированного Крыма SeaKrimе следит не с 24 февраля 2022-го, а с 2016-го года, на сайте более 500 публикаций.) 

– Суда с зерном на Турцию начали ходить с минувшей осени. Но полномасштабная агрессия дала резкое увеличение количества пшеницы и кукурузы, которые вывозится морским путем. Если в январе из Севастополя было вывезено примерно 40 тонн, то в марте и апреле — 102 и 109 тонн соответственно. В мае мы зафиксировали еще больше. А ведь есть еще Керчь, откуда примерно половину этих объемов вывезли. Правительство Украины называет суммарную цифру: украдено от 400 тысяч тонн до полумиллиона зерна, недополучено 200 миллионов долларов. И вот тут вопрос: откуда такое количество взялось на полуострове? Как мы хорошо знаем, крымчане столько зерна не выращивают. Через Крымский мост сейчас следуют грузы другого назначения — обеспечивается военная агрессия, нагрузка огромная, поскольку другой логистики нет. Аэропорт не работает. И, скажем, выращенное на Кубани сюда доставить крайне тяжело. Значит, с большой долей вероятности, можно говорить о продукции, преимущественно пшеницы, из захваченных Херсонской и Запорожской областей. 

Но у нас нет доказательств. На оккупированных территориях тяжело и опасно собирать информацию. 

Зерно в «котле»

– Позвольте риторический вопрос. Турция «одной рукой» с удовольствием берет себе украинское зерно, экспроприированное Россией, а другой — предлагает роль посредника между Киевом и Москвой, чтобы разблокировать работу портов и помочь Украине самостоятельно продать ее сельхозпродукцию. ООН вообще приветствует любую договороспособность: мол, главное избежать глобального голода. Как это понимать?

Турция, Греция и Болгария регулярно принимали с полуострова металлолом. Украинские журналисты не молчали и не молчат об этом. Наш ресурс сознательно выкладывает в открытый доступ максимум доказательств, украинские правоохранители имеют возможность возбуждать уголовные дела, дипломаты используют свои каналы. Но действительность вот такая, да.

Катерина располагает сведениями: в 2017 году Анкара под воздействием целого комплекса факторов приняла циркуляр, который запрещал судоходство между портами Турции и оккупированного Крыма. И на первых порах документ не без нарушений, но действовал. По крайней мере, не допускали перемещения контрабандных грузов с полуострова. Украина была благодарна за солидарность и уважение к государственному суверенитету вплоть до прошлой осени, когда циркуляр вдруг перестал работать.

– Есть мониторинг данных Российского зернового союза. Эксперты сравнили май-2021 и май-2022 и пришли к выводу: РФ вдвое увеличила экспорт зерна, 675 тысяч тонн против 1, 26 миллиона тонн. Перекликается с вашими подозрениями: херсонская и запорожская пшеница, на которой не стоит штамп «Произведено в Украине», попали на продажу… — замечаю я.

– Собственно, Россия уже сама признала, что без стеснения вывозит украинское зерно. Сообщили в кремлевских медиа, что отправили первый состав из Мелитополя в Крым, одиннадцать вагонов. Власти так называемой «ЛНР» в свою очередь похвастали: на РФ ушло 50 вагонов, более 3000 тонн, и так дальше, — приводит примеры Катерина.

Яресько напоминает: у зерна есть собственники, с ними волей-неволей оккупантам приходилось общаться. У кого-то продукцию просто забрали, реквизировали, такие истории известны, другим предложили символические деньги. Но, главное, предупредили: все должны зарегистрироваться по российскому законодательству, чтобы получить разрешение на дальнейшую работу. Фермеры, которые согласились на такой шаг — земельный пай в эвакуацию с собой не увезти! — подпадают под действие украинского закона о коллаборантах. И против них будут возбуждать уголовные производства.

– Ужасная ситуация для людей, — соглашается Катерина Яресько. 

Сколько фермеров приняли правила игры в оккупации, дали «добро» на то, чтобы с элеваторов забрали пшеницу старого урожая, чтобы, во-первых, не сгнила, и, во-вторых, чтобы освободить место для новой, неизвестно. Но поток зерна, доставляемого в Керчь и Севастополь, растет. Крымские порты работают.

Экспертка констатирует: к сожалению, Совет безопасности ООН и другие международные организации оказались недееспособными перед лицом российской гибридной агрессии в виде грабежа. Перезагрузка подходов не произошла. Потому украинцы стараются использовать хотя бы те инструменты воздействия, что есть в наличии.

– Российский «план спасения мира» следующий: РФ готова накормить голодающих самостоятельно, но надо снять санкции. Такой вариант Украину не устроит. Турция, мы уже вспоминали, предлагает Киеву и Москве сойтись где-то посредине. Пентагон выдвинул идею военных конвоев, как во Вторую мировую. Выбор не особо богат, а времени на долгие раздумья уже не осталось, скоро жатва.

– Понемногу удается вывозить по суше, автотранспортом, через Румынию. Работают украинские порты на Дунае. Первая партия, 18 тысяч тонн, на днях ушла через Балтийское море. Хватит ли таких мер? У нас нет железнодорожной колеи европейского стандарта, а от моря отрезаны — в известном смысле, как сельскохозяйственная страна мы загнаны в «котел»… — размышляет Катерина Яресько.

– Значит, турецкое посредничество?

– Сейчас порты заминированы, это защита от высадки российского десанта. Турция не может гарантировать, что Россия не воспользуется очисткой от мин как «приглашением» взять, например, Одессу. Пока идут активные военные действия, вопрос безопасности все же стоит на первом месте — как бы ни был важен экспорт зерна. 

«Мир заплатит больше, но получит меньше»

Олег Нивьевский, вице-президент по экономическому образованию Киевской школы экономики, объясняет, почему экспорт украинского зерна сейчас особенно актуален.

– Слышала от специалистов, что война сильно отразилась на рынке пшеницы. Потому что пшеницу сеют, в основном, центральные и южные области, а они всю весну провели если не в боях, то в оккупации. Вот и урожай против прошлого года ожидают меньше примерно на 30 миллионов тонн. Что это значит для Украины и для мира?

– Для Украины в части продовольственной безопасности ничего не значит. Переживания на тему голода привязываются, в основном, к одному вопросу: хватит ли нам самим пшеницы? Спрос и потребление внутри страны не превышает 5 миллионов тонн. Так что и с прогнозируемым на 30-40 процентов уменьшением урожая, что называется, с головой достаточно для внутреннего потребления и даже для экспорта.

В прошлом сезоне наш экспорт ожидался на уровне около 22 миллионов тонн пшеницы. Сейчас будет несколько меньше, но все равно объемы существенные. Это что касается продовольственной безопасности. Но фермеры и сельхозпроизводители, которые не посеяли и (или) не соберут урожай, конечно, получат ущерб. Да и для тех, кто посеял пшеницу осенью, поскольку культура озимая, блокировка портов и избыток зерна в стране сейчас делает ситуацию непредсказуемой — внутренние цены на пшеницу в целом упали. Люди получают меньше, чем до войны, хотя мировые цены по той же причине — война! — поднялись раза в два. От 200 до 400 евро квотирование на Парижской бирже. 

Теперь о глобальном. Мы достаточно много экспортируем пшеницы, до 10 процентов объема всей мировой торговли. Больше всего, конечно, у России, они крупнейшие экспортеры — у нас 20 миллионов тонн, а у РФ 40 миллионов. По крайней мере, такие были ожидания на этот сезон. Но и того, что идет от нас, хватает, чтобы ряд стран без украинского зерна ощутил серьезные проблемы. Они дороже за него заплатят, а получат меньше.

 Вот два фактора, наложение которых друг на друга делает зависимость от украинского зерна критической. Если бы мы говорили о хороших временах, то наша часть считалась бы, по умолчанию, не особо существенной. Но когда есть нехватка в целом, то каждый миллион тонн очень нужен.

– Правда ли, что кукурузу, которую, как известно, сеют весной, украинским фермерам пришлось заменить соей? Кукуруза требует больших затрат и ухода, с соей проще. Чем это аукнется?

– Страхи беспочвенны. Даже при уменьшении посевов кукурузы ее для животноводства хватит. Да и кукурузу мы преимущественно экспортируем, более 30 миллионов тонн идет на экспорт. Насколько мне известно, кукурузы меньше потому, что фермеры перестраховывались на случай продолжительной блокировки портов. Соя меньше зависит от того, открыты порты или нет, сою можно экспортировать на запад наземным транспортом и потреблять внутри Украины.

– Главная проблема аграриев во время войны, получается, не посеять-собрать, а продать?

– Да, все так. И даже не то, чтобы просто продать, а получить хороший доход. Посмотрите, что происходит: даже если вы продаете зерно, то цена его ниже «довоенной». То есть вроде продали, доход получили, а покрыть затраты тяжело.

Вот подсолнечник, например. Его в Украине традиционного много, но производство масла, «оліі», рискованная затея сейчас. А 96 процентов подсолнечного масла у нас идет на экспорт. Соответственно, урожай подсолнечника тоже попадает в невыгодную ситуацию. Маслозаводы покупали семечку по 23 тысячи гривен за тонну, а сейчас покупают по значительно меньшей цене, примерно на 50 процентов. Объяснение прежнее: заблокированы порты, пострадала логистика, стоимость на ее услуги выросла. То есть, к проблеме «продать» добавилась другая — «получить хорошую цену за товар».

– Часто нахожу в ленте новостей сообщения: российскими ракетами либо снарядами разбито очередное зернохранилище или элеватор. Хотя бы половина их в стране осталась?

– Особого дефицита зернохранилищ, к счастью, пока нет. По терминалам в портах тоже били. Тут немного в другом дело: хранилища надо срочно освобождать для зерна нового урожая. А освобождать некуда. Вывозить в необходимых объемах нет возможности…

– С учетом всего, о чем вы рассказали, Олег, каких осенью ждать в магазинах цен на хлеб, подсолнечное масло и сахар?

– Интересный вопрос. Прогнозировать непросто. Дешевле точно не будет. Хоть зерно внутри страны и может быть дешевле, но в производство хлеба заложена стоимость энергии, топлива, и так дальше. Подорожание процентов на 10-20, думаю, неизбежно.