«Одни из нас» (англ. The Last of Us, дословно — «последние из нас») — экранизация одноименной компьютерной игры, сделанная шоураннером сериала «Чернобыль» Крэйгом Мэйзиным и создателем оригинальной игры, геймдизайнером Нилом Дракманном. В 2023 году первый сезон сериала о выживании в постапокалиптическом мире с зомби стал самым популярным дебютным сериалом за всю историю HBO (за два месяца его посмотрели 40 млн зрителей), а создатели получили восемь статуэток телепремии «Эмми». Как обычных зрителей, так и профессионалов индустрии покорили сложные, но нежные отцовско-дочерние отношения контрабандиста Джоэла (Педро Паскаль) и дерзкой девочки Элли (Белла Рамзи), единственной, кто обладает иммунитетом к кордицепсу, — превращающему людей в опасные и кровожадные до человеческой плоти грибы.

Второй сезон «Одних из нас» начинается спустя пять лет после окончания первого, в 2028 году. Джоэл и Элли обитают в относительной безопасности в снежном Вайоминге. Элли из девочки превратилась в молодую девушку и стала еще более резкой и дерзкой, и их с Джоэлом отношения удивительно точно повторяют отношения опекающего родителя и жаждущего сбежать из-под опеки подростка, с той лишь разницей, что Джоэл хочет уберечь ее не только от плохой компании, а еще и от полчищ зараженных кордицепсом зомби. И, конечно же, как и любой родитель, — от жестокой и неприятной правды. А она заключается в том — дальше спойлер для тех, кто не досмотрел первый сезон, — что Джоэл устроил бойню в больнице в Солт-Лейк-Сити для того, чтобы спасти Элли… но её смерть требовалась ученым, чтобы создать вакцину от кордицепса. Джоэл уже потерял в первом сезоне родную дочь, и не готов был жертвовать приемной дочерью даже ради спасения человечества. Помимо зомби-грибов, в постапокалиптической Америке «Одних из нас» орудует секта «Шрамов», вспарывающая животы тем, кто им попался, и повстанцы «Волки», противостоящие остаткам официальных властей. Одна из «волков» — Эбби (Кэйтлин Девер) — разыскивает Джоэла, чтобы отомстить за смерть отца.

Второй сезон — это резкие вспышки экшен-сцен, выстреливающие между длинными сценами типичных сериальных диалогов, где или раскрывается сюжетный поворот, или герои выясняют отношения друг с другом.

Первый сезон был драмой об отношениях дочери и отца (кровное родство в мире апокалипсиса значения не имеет) на фоне битвы с зомби, а главным украшением была не только химия между Педро Паскалем и Беллой Рамзи, но причудливые и пугающие узоры и формы, в которые гриб-кордицепс превращал лица и тела людей. Второй сезон же посвящен мести. Мстит осиротевшая солдатка Эбби, мстит и Элли, на которую чуть ли не в первой серии обрушится огромная потеря. Повстанцы-«Волки» мстят правительственным войскам, сектанты-«Шрамы» — всем подряд. Вместо объединения и взаимопомощи мир постапокалипсиса выбирает кровную месть и возвращение к общинам. При этом главная героиня Элли — женщина, к тому же лесбиянка; и главная антагонистка — тоже женщина. Но заняты они тем же рубиловом, выживанием и осуществлением мести, как и десятки, если не сотни героев-мужчин до них.

Уже известно, что рейтинги второго сезона уступают первому. Отчасти это связано с тем, что в первом сезоне Паскаль и Рамзи разыгрывали партию на двоих, а во втором у Педро Паскаля куда меньше экранного времени, чем у Беллы Рамзи. Самый популярный на данный момент актер в интернете (корейские звезды дорам не в счет) — фанаты называют его «папочка», и сам Паскаль благосклонно принимает эту бесконечную любовь, — делит экранное пространство с Беллой Рамзи, закрывшей свои соцсети из-за водопада хейтерских комментариев по поводу ее внешности и актерской игры. К последней, правда, даже у хейтеров мало претензий: все признают, что звезда «Игр престолов» — сильная характерная актриса. Проблема кроется в том, что Рамзи совершенно не похожа на Элли из компьютерной игры. И если в первом сезоне волны хейта кое-как улеглись (Паскаль, кстати, тоже отхватил свою порцию, ведь и он выглядит совершенно иначе, чем компьютерный Джоэл), то во втором всё забурлило с удвоенной силой. Элли уже не ребенок, ей 19 (самой Рамзи — 21 год) и у нее есть любовная линия с Диной (Изабела Мерсед), бойкой девушкой из их лагеря в Джексоне, штат Вайоминг. Основной довод хейтеров — несоответствие: ни внешность Рамзи, ни характер, который она играет, не отражают героиню, к которой они привыкли в компьютерной игре. Такая аргументация почему-то не касается персонажа Дины, хотя она тоже не похожа на игровую версию себя, — но играющая ее Изабела Мерсед выглядит как типичная девушка с обложки модного журнала, в то время как Белла Рамзи нет. У Рамзи мелкие черты лица и высокий лоб, и в ней нет свойственной звездам абсолютной симметрии.

Фанатское недовольство поднимает интернет-пыль из углов всех соцсетей от фейсбука до твиттера (он же «X») с момента объявления кастинга Рамзи (шоураннер сериала Крэйг Мэйзин их проигнорировал).

Популярность компьютерной игры «Одни из нас» (а ее называли чуть ли не лучшей за всю историю) — в совмещении приключенческой линии и детального эмоционального портрета персонажей Джоэла и Элли, чья мимика и движения были записаны при участии актеров Троя Бейкера и Эшли Джонсон (они же потом их и озвучили).

Сериал Мэйзина сделал еще шаг вперед: если компьютерная Элли сама испытывала понятные игрокам эмоции и вызывала у них сочувствие, то телевизионная в исполнении Беллы Рамзи — это почти что Джина Роулендс в классической картине «Женщине под влиянием», где у героини было биполярное расстройство. Элли в исполнении Рамси — раздражающая, несносная задавака, лезущая вперед батьки в пекло, заноза, которую могли бы убить в каждой серии, если бы сценаристы раз за разом не спасали ее как главную героиню. Элли — сложная и вообще-то малоприятная молодая женщина.

Именно это и остается главным послевкусием от второго сезона — невероятная по меркам современной телесериальной продукции неконформность героини. Ни ее внешность, ни ее поступки и речь не пытаются понравится и угодить публике, она — шип на розовом кусте дорогостоящего в производстве развлечения. Учитывая, что именно Элли, ее персонаж, устойчива к заражению зомби-грибком, сериал будто совершает метафорический кульбит — и некоторая часть аудитории, самая громкая и ненавидящая, сама вся выглядит как зачумленная, пока одной-единственной девочке всё равно: «Я буду просто избегать заходить в твиттер и на реддит, и всё будет прекрасно».