Всё началось с макарон. Микки Барнс (Роберт Паттинсон) и его закадычный друг Тимо (Стивен Юн) решили открыть не бургерную, а макароношную — и прогорели. Фильм начинается их побегом от кредиторов и жужжанием электропилы, отрезающей конечности еще менее удачливых должников. Современная популярная культура закольцовывается: «Паразиты» если не вдохновили, то несомненно повлияли на «Игру в кальмара», а теперь в следующей после «Паразитов» картине Пон Чжун Хо главный герой Микки в буквальном смысле отдает себя на органы, чтобы убежать от кредиторов-садистов. Незадачливый бизнесмен соглашается стать «расходником» в колонизаторском походе одиозного конгрессмена Кеннета Маршалла (Марк Руффало) с целью освоить и заселить далекую планету Нифльхейм. Это снежная и каменистая равнина с завывающим шквальным ветром и смертельными для человека вирусами в атмосфере. Чтобы найти для них вакцину, Микки придется умереть. А потом снова умереть. А потом еще раз.

После очередной мучительной смерти во имя науки тело Микки отправляется в жерло с кипящей лавой, а чудо-принтер отпечатывает его новую итерацию, воспоминания перекачиваются в пустую голову с жесткого диска, выглядящего как кирпич, и Микки снова готов к мучениям за светлое будущее Нифльхейма. Но всё меняется, когда во время вылазки на поверхность снежной планеты Микки проваливается в подземную пещеру, где обитают ее коренные жители: гигантские мокрицы с мясистыми пастями и игривыми тонкими хвостиками, как у броненосцев. Они не только не сожрут Микки живьем, к чему он морально готов, но и вытолкнут его на поверхность. Вернувшись на космическую станцию, Микки обнаружит в своей постели другого Микки: за время его отсутствия ученые уже отпечатали его новый экземпляр. Это создает проблему: человеческие дубликаты запрещены.

«Микки 17» поднял вокруг себя облако беспокойства: ожидавшаяся в прошлом году каннская премьера не состоялась, а проведение мировой премьеры сейчас, в конце января 2025-го, кинопресса интерпретирует как «слив», подозревая, что студия Warner не верит в кассовый потенциал фильма. Отчасти, если допустить, что эти рассуждения верны, так и есть. «Микки 17» — не типичный научно-фантастический блокбастер: это в первую очередь комедия, местами очень черная, местами дурашливая, предъявляющая зрителям слишком неудобную картину мира для двухчасового зрелища под попкорн и прохладительные напитки.

«Паразиты» были изящным и холодным экзерсисом экономической социологии, где общественные классы героев будто бы оживали и выходили на передний план, затмевая все их личные качества, показывая, как пропасть между бедными и богатыми определяет и тех, и других, и преодолеть ее, во всяком случае по версии Пон Чжун Хо, невозможно.

«Микки 17» начинается с технологического капиталистического концлагеря, где, как в Третьем рейхе, вакцину тестируют на человеке, произведенном в «расходники», а группа блестящих ученых параллельно синтезирует смертоносный газ для истребления гигантских мокриц. На обед дают серую жижу, а фюрер Маршалл подумывает запретить секс, чтобы участники колонизаторской экспедиции не расходовали слишком много калорий. В одном из отзывов на книгу Эштона читательница советует обзавестись каким-то полезным навыком на случай, если придется покидать Землю: у Микки таковых нет, и ему ничего не остается, кроме как стать лабораторной крысой для испытания радиации и болезней, тогда как его более предприимчивый друг Тимо добывает себе сертификат пилота. Полезные навыки рядовых исполнителей — необходимая вещь для того, чтобы шестеренки колонизаторской капиталистической машины вращались в нужном направлении, и у Пона к этому есть, очевидно, ярая и яркая неприязнь.

Но именно в этом техноконцлагере Микки встречает свою любовь — крутую и дерзкую Нашу (Наоми Аки), офицера безопасности, а на космической станции медленно, но верно зреет недовольство самодурными выходками Маршалла и его жены (Тони Коллет). Взгляд Пон Чжун Хо выверен и точен, но в сердцевине истории — американский роман, и это, как говорилось когда-то в фильме «Сибирский цирюльник», многое объясняет. «Микки 17» — не антиутопия, а проекция желаемого, то, что в большой степени и составляет суть кино: когда влюбленные воссоединяются, герои жертвуют собой друг ради друга, а диктаторы оказываются повержены (или нет).

Но, возможно, Пон Чжун Хо захотелось поиграть в американский формат с приключением полусказочного героя: Микки такой же неглупый простофиля, как Иван-дурак из русских сказок — по драматургическим аркам голливудского блокбастера. С появлением двойника-клона Микки под номером 18 от героя отделяется его «темная» сущность, готовая мгновенно прибегнуть к насилию и бросить вызов Маршаллу. Паттинсон мощно и задорно справляется и с раздвоением себя, и с комедией, а в космосе он уже бывалый игрок: он отрывался от Земли и находился в экстремальных условиях у Клэр Дени в «Высшем обществе» (2018). Играющий сбрендившего царя уморительный Марк Руффало создает пародию одновременно и на Дональда Трампа, и на Илона Маска — получается ничуть не хуже, чем у Алека Болдуина в программе Saturday Night Live. Удастся ли героям устроить переворот и скинуть зигующего «трампа» в отдельно взятом фильме? Пон Чжун Хо как минимум дает им шанс.