РепортажиПолитика

«Надо переступать через лень и апатию»

Илья Азар рассказывает, как в Берлине вспоминали Алексея Навального в годовщину его убийства — и о том, что помогает сторонникам продолжать его дело

«Надо переступать через лень и апатию»

Девушка возлагает цветы у импровизированного мемориала в память Алексея Навального у российского посольства в Берлине. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Акции памяти Алексея Навального 16 февраля прошли как в России, так и в десятках городах по всему миру. В Берлине, кроме возложения цветов, панихиды и акции возле российского посольства, состоялась многолюдная встреча с Юлией Навальной.

Специальный корреспондент «Новой газеты Европа» Илья Азар побывал в этот день на всех траурных мероприятиях и поговорил с их участниками о том, как им жилось этот год без человека, который вселял в них надежду на светлое будущее России.

14:00. Выставка о бесконечных репрессиях

С 14 по 23 февраля в галерее All Rights Reversed проходит выставка Through the bars («Сквозь решетку»), здесь представлены более 200 рисунков, которые политзаключенные в России отправили в письмах из колонии. Работы каждого художника авторы выставки подшили в папочки «Дело №», чтобы создать впечатление нескончаемости репрессий в России.

Владимир Шаламов, куратор галереи All Rights Reversed

Мы больше года организуем выставки протестного и антивоенного искусства и уже показывали работы Саши Скочиленко и Паши Крисевича, двух профессиональных художников, которые были политзеками. Потом мы выяснили, что, оказывается, есть целая тенденция, когда люди из-за решетки отправляют через адвокатов, через близких работы на волю. Потому что рисование за решеткой — это чуть ли не единственный медиум, который вообще у них есть для самовыражения. Там мало чем можно себя занять, но рисовать они могут.

Помимо непосредственного свидетельства того, что они существуют, а им очень важно, чтобы как можно больше людей об этом узнавало, это еще и артефакты. Мы как галерея и я как куратор стараемся выйти за пределы активистского пузыря, подтянуть аудиторию, которая ходит на выставки и в галереи. У нас на открытии было довольно много таких людей.

На выставке мало профессиональных художественных работ, но из-за того, что мы их поместили в пространство галереи, каждая из них теперь уже является объектом искусства. Мы специально смешали здесь экспонаты профессиональных художников про политзаключенных с их собственными рисунками. Нам очень хочется, чтобы люди начали эти рисунки коллекционировать, потому что одна из главных целей — это сбор средств на поддержку политзеков. Все работы продаются, и так идет прямая поддержка авторов.

Владимир Шаламов. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Владимир Шаламов. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

На выставке есть и две профессиональные работы в экспозиции про Навального. Про них Шаламов рассказал отдельно:

Одна из работ художников Лизы Пушкиной и Error из серии «Щ», где изображен «Оскар» в тюремной робе. Художники выпустили ее в день, когда фильм «Навальный» выиграл «Оскар». Первая картина в серии называлась «Щ-855», так как Иван Денисович в повести Солженицына носил номер Щ-854. Художники хотели таким образом показать, что эта система унаследована от Советского Союза и что количество политзаключенных только растет. Ее сразу же купил [режиссер документального фильма «Навальный»] Дэниел Роэр себе в коллекцию. После этого художники сделали работу, повторяющую первую, с номером Щ-856. Ее приобрел себе в коллекцию депутат Европарламента Сергей Лагодинский. Еще три тоже уже куплены. Каждый раз, когда продается их работа, половину средств художники отправляют на поддержку политзаключенных.

Работы художников Лизы Пушкиной и Error из серии «Щ» Оскар в тюремной робе. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Работы художников Лизы Пушкиной и Error из серии «Щ» Оскар в тюремной робе. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Вторая работа художника Константина Гладкова, которую он выпустил в день смерти Навального, называется «Плюс один». Это и крест, и узнаваемый символ Навального.

Год назад я сидел тут и пил кофе, листал новостную ленту, увидел сообщение [о смерти Навального], но довольно сухо на это отреагировал. Наверное, был психологический блок. Мы сразу пошли к Бранденбургским воротам, где стали люди собираться, и чувство опустошения, которое пришло через несколько часов, меня лично не отпускало довольно долго. Непонятно: дальше что?

Работа Константина Гладкова «Плюс один». Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Работа Константина Гладкова «Плюс один». Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

С тех пор я для себя еще больше утвердился во мнении, что любой человек, который считает своей миссией помощь гражданскому обществу, просто должен делать то, что может, и дальше будь что будет. Чем больше проходит времени, тем больше забывается Алексей в том числе. И это не то чтобы плохо, просто объективно так работает жизнь. Мы стараемся чаще разными способами, которые не наскучивают, напоминать людям об этом.

Павел Коган, «Мемориал»

Наше поколение — я 2002 года рождения — никто не представляет. Я чувствую, что нужно сохранять связи с активистами и правозащитниками в России. Мы этим занимаемся, поддержка политзаключенных без этого невозможна.

Но я думаю, что наше поле на самом деле очень сильное. Я впервые вышел в пикет на Красной площади, когда мне было 12 лет. Насмотревшись YouTube, Грани.ру, вышел против войны 2014 года (имеется в виду аннексия Крыма и события в Донбассе. — Прим. авт.), никого не предупредив. Меня менты взяли на морозе и отвезли в участок, спрашивая, кто мне платит.

Павел Коган. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Павел Коган. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Кажется, мне удалось им доказать, что никто мне не платит. Мы не понимаем, насколько сильно политики и правозащитники вдохновляют на действия и противодействие даже подростков, даже детей.

Признание того, что у нас есть вес, поможет нам двигаться дальше и перестать бить себя в грудь, пытаясь доказать, что мы совсем не маленькие, а с другой стороны, даст нам уверенность, чтобы быть чуть более критичными к себе, но относиться к этому спокойнее.

16:00. Панихида

На панихиду в Вознесенском храме греческой православной церкви на окраине Берлина пришли чуть больше 30 человек. В первом ряду стояли Юлия Навальная и Мария Певчих, где-то в зале был Леонид Волков. Пришли журналисты Ксения Лученко и Дмитрий Низовцев, бывшая ведущая «Дождя» Мария Макеева с мужем, бизнесменом Алексеем Козловым. Отслужил панихиду запрещенный в РПЦ протоиерей Андрей Кордочкин. Затем он обратился к присутствующим:

«Прошел год со дня убийства Алексея, и, казалось бы, все слова уже сказаны, и нечего добавить к тому, что было сказано, что было написано. Но мы все равно продолжаем думать о добре, о зле, о жизни, о смерти. Ведь о чем нам еще остается думать?

Я сам очень часто вспоминаю слова, которые сказал пророк Симеон, чья память празднуется сегодня, приняв на руки младенца-спасителя. Он сказал, что тот

пришел в мир на восстание и падение многих, да откроется помышление многих сердец. Это то, что происходит на наших глазах, — людей верующих и неверующих. 

Какие-то люди — казалось бы, непубличные и неизвестные — на наших глазах становятся очень большими, очень значимыми. И наоборот, люди известные, те, кого раньше уважали, музыканты, актеры, священники, на наших глазах становятся очень маленькими и жалкими.

Андрей Кордочкин на панихиде по Алексею Навальному. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Андрей Кордочкин на панихиде по Алексею Навальному. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

То, что Алексея сделало действительно большим человеком, — это его победа над страхом. И эти слова, которые он обращал к нам: «Не бойтесь», — это очень евангельский призыв, потому что это слова, с которыми ангелы обращаются и когда рождается спаситель, и когда женщина приходит к пустому гробу, и сам Спаситель говорит: «Не бойтесь», — тем, кто рядом с ним на горе в момент преображения.

Важно не только то, что говорят, но и кто говорит и в каких обстоятельствах. Одно дело говорить «не бойтесь» людям, остающимся в России, из лондонского паба или парижского кафе. Другое дело, если они сказаны из поселка Харп, из пыточных условий человеком, который действительно мог сказать их по праву. И ответ на этот призыв тех людей, которые стали его убийцами, — это какой-то невероятный первобытный страх. Страх произносить его имя, страх мертвого тела, страх фотографий. Это страх Кощея Бессмертного, который чувствует и понимает, где находится его смерть.

И сегодня мы понимаем: то, что мы наблюдаем, может выглядеть как ясная и очевидная победа зла над добром. Но, тем не менее, когда мы совершаем молитву перед образом распятого Спасителя, мы тоже вправе спросить себя, кто перед нами — победитель или побежденный? Сам Господь говорит: «Мужайтесь, я победил мир». Если он победитель, то тогда Алексей разделяет его победу».

После этого панихида завершилась, и пришедшие поставили свечи за упокой Алексея Навального.

Мария Певчих ставит свечку на панихиде. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Мария Певчих ставит свечку на панихиде. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Дмитрий Низовцев, ведущий YouTube-канала Команды Навального «Популярная политика»

Мне каждый день вспоминается, что говорил Алексей. Непросто на душе оттого, что каждый день наваливаются тяжелые воспоминания. Невероятно представить, что уже прошел год. А потом пройдут и два, и три года, и с каждым днем все дальше будет время, когда Алексей был жив, когда мы читали его письма, получали редкие какие-то видео. От осознания того, что он от нас все дальше удаляется и уходит за горизонт, еще тяжелее становится.

Меня попросили сделать видео о начале политического пути Алексея, и я делал его как будто бы о том, что все и так знают, а потом понял, что уже выросло поколение, которое не знает, что такое «Транснефть», почему он был в «Яблоке», как дебаты проводил.

Надеюсь, что не будут забывать, что будут всем этим интересоваться, что Алексей как был при жизни модным, так и будет модным, и в этом плане ничего не изменится. 

Было заметно, что перед 16 февраля менты очень старались завирусить новости о том, как кого-то загребли за значок или за изображение Алексея в соцсетях. Было понятно, что они хотят отпугнуть людей от похода на Борисовское кладбище и к другим памятным местам.

Но сегодня вышло видео, на котором минуту машина едет вдоль очереди на хорошей скорости и никак не может доехать до ее конца. То есть людей очень много. Не забывают [Навального] — и это хорошо. А ведь это под прессом властей — сколько еще людей испугались прийти! Годы будут идти, а люди будут помнить.

17:30. Мемориал у российского посольства

Перед посольством РФ на бульваре Унтер ден Линден людей еще меньше, чем на панихиде. Люди приходят и уходят, несколько человек все время стоят с бело-сине-белыми флагами, прямо на снегу мемориал с фотографиями Навального, охапками цветов и лампадками. Перед мемориалом лежит красный баннер с белым текстом на немецком языке: Russland ohne Putin (Россия без Путина).

Мемориал в память Алексея Навального у российского посольства. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Мемориал в память Алексея Навального у российского посольства. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Виталий Боварь, бывший муниципальный депутат в Санкт-Петербурге

Навальный — героический человек, который меня вдохновлял. Для меня это в первую очередь очень личная история, потому что я не то чтобы был когда-либо ярым сторонником Алексея Навального. Я ходил на митинги, которые он организовывал или которые были организованы по поводу его расследований или президентской кампании.

Я никогда себя в таких терминах не мыслил, но когда стал заниматься практической политикой в 2019 году, то понял, насколько Навальный крут. Его деятельность, его поступки, просто все, как он делал, меня очень вдохновляло и давало какую-то надежду. Более того, я был уверен, пока он был жив, что Навальный — это один из немногих способов для России вырулить на какой-то мирный путь развития без серьезных потрясений. Я был уверен, что Навальный — это единственный человек из оппозиции, который реально может победить на честных выборах. Сейчас этого шанса нет.

Виталий Боварь. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Виталий Боварь. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Я понимаю, что моя личная судьба в том числе тоже изменилась из-за отсутствия этого шанса. Ну и просто Навальный был героическим человеком.

Сложно назвать правильным решение, которое привело человека туда, куда его привело. Его убили. Но вместе с тем, пытаясь влезть в его костюм, я понимаю, что это было единственным решением, которое он мог принять. Он показал нам всем пример безумной отваги, на которую, к сожалению, я, например, не решился. Но, тем не менее, мне важен этот пример, хотя это, наверное, в чем-то и бесчеловечно прозвучит, ведь его убили.

Даже мой отец, не будучи человеком оппозиционных убеждений, высказывает уважение к тому, что сделал Навальный. Я думаю, что в России много людей, которые считают, что его поступки достойны уважения. 

Нам же теперь остается заниматься политикой. Как это возможно. Надо стараться. Переступать через свои неприязнь, лень и апатию, заниматься политикой.

Артем Беседин, редактор издания «Эхо»

Год назад я в этот день только прилетел в Берлин из командировки, вышел из метро, сел перекусить перед работой, зашел в рабочий чат и прочитал эту новость. Надежда рухнула в один момент. Я не был ярым сторонником Навального, я не думал даже, что этот человек для меня так важен. Прошедший год был довольно тяжелым в этом смысле и каких-то новых надежд не появилось, честно говоря.

Хочется видеть хоть на таких мероприятиях людей, которые надеются на светлое будущее для России, в которое верил Алексей, которые надеются, что что-то изменится.

Артем Беседин. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Артем Беседин. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Сам я думаю, что в ближайшие годы ничего не изменится. Даже если умрет Путин, режим, который он выстроил, довольно устойчив. Я не верю, что в нынешнем виде РФ способна просто стряхнуть с себя всю эту черноту, которая на нее навалилась, и стать новой. Она должна претерпеть какие-то серьезные преобразования, чтобы обновиться.

На панихиде сегодня Андрей Кордочкин и отец Валерьян говорили о том, что смелость Навального должна служить примером, потому что это буквально путь мученика за то, во что он верил. И в этом есть смысл.

19:00. Вечер памяти Алексея Навального

Очередь в Мемориальную церковь кайзера Вильгельма на вечер памяти Алексея Навального с участием его вдовы Юлии растянулась на несколько сот метров. У входа в храм кто-то спрашивал, можно ли купить билеты на месте (на сайте они кончились), но им отказали. Зал был полон под завязку (судя по всему, несколько сотен человек; по словам организаторов, на которых ссылается «Медуза», все 650 билетов были проданы), тут собрались все видные эмигранты: в том числе российские политики в изгнании (Илья Яшин, Максим Резник, Андрей Пивоваров) и журналисты (Максим Курников, Татьяна Фельгенгауэр, Михаил Фишман, Армен Арамян из DOXA).

На сцене сидели Юлия Навальная и ведущая «Дождя» (и этого вечера) Юлия Таратута, которая задавала ей вопросы. Над ними двумя в воздухе без креста парил, расправив руки, огромный металлический Христос. На большом экране периодически показывали документальные кадры из жизни Навального.

— Мне выпала большая честь помочь провести вечер памяти Алексея Навального, — начала Таратута, признавшись, что боль от утраты не становится со временем слабее, а все слова про Навального в этот день «сдирают корку с ран». — Но есть человек, — продолжила она своим тихим, даже нежным голосом, — чья ноша, чья боль, чья ответственность не сравнима с нашей.

Юлия Навальная и Юлия Таратута на вечере памяти Алексея Навального. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Юлия Навальная и Юлия Таратута на вечере памяти Алексея Навального. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

После этого на сцену вышла Юлия Навальная, которую встретили стоячей овацией.

— Мне кажется, это крайне важно, что мы вместе. Конечно, для меня год был очень сложным, и без вашей поддержки, без того, что вы приходите, что вы пишете, без того, что вы помните, мне было бы намного сложнее, — поблагодарила она пришедших.

Для тех, «кто родился недавно и не помнит начало пути Навального», показали документальные кадры из 2000-х и 2010-х («Русский марш» не показали, но зато было много кадров с женой).

— Какой ты видишь свою политическую миссию? — спросила Таратута и тут же переформулировала вопрос: «Кому ты хочешь помочь?»

— Мою политическую задачу и миссию я вижу в том, что я хочу, чтобы режим Владимира Путина закончился как можно быстрее. Это звучит коротко и легко, но это и есть главная задача: чтобы мы могли вернуться в Россию, построить нормальную Россию и жить в ней, — сказала Юлия и добавила: — Я хочу помочь всем вам — и себе. Я хочу, чтобы мы жили нормальной жизнью в нормальной стране. Где люди не думают, идти им на похороны или нет, потому что это страшно.

— Ты чувствуешь отчаяние, как многие политики в изгнании? — спросила Таратута.

— Я не чувствую отчаяние, и я говорю совершенно честно. Я очень ругаю тех политиков и людей, которые чувствуют это отчаяние. Все, что делает с нами путинский режим, [придумано], чтобы подвести нас к бесконечному отчаянию. Очень важно не сдаваться. Мы должны делать, что в наших силах,

— говорила она, фактически повторяя главные заветы Алексея Навального.

Ведущая «Дождя» почти не задавала острых вопросов, зато интересовалась тем, когда Юлия поняла, что ее отношения с Алексеем — это навсегда. «Не верьте, когда говорят, что любовь живет три года. Это неправда», — ответила Юлия.

— Многие помнят вас по сердечкам и объятиям на судах. Это стало политической темой и вдохновением для ваших сторонников. Помнишь последний раз, когда вы были счастливы? — продолжала Таратута.

— Мне не хотелось, чтобы это воспринималось, как какая-то политическая тема. Мне кажется, что мы отличались от всех остальных — российских, в первую очередь, политиков — тем, что мы никогда не пытались играть или выставлять свои чувства напоказ. Мы вели себя так, как мы ведем себя дома, и это было для нас совершенно естественно. Это было хорошим примером для всех остальных политиков быть открытыми.

Бело-сине-белый флаг у российского посольства. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Бело-сине-белый флаг у российского посольства. Фото: voleemor / «Новая газета Европа»

Даже неудобный вопрос про обвинения Навального в вождизме Таратута сопроводила собственным комментарием, что сама совершенно с таким мнением не согласна.

— Я ничего не вижу страшного в вождизме. Вы все сидите здесь [неспроста], и лидеры должны быть, вы должны за кем-то идти, кто-то должен показывать пример своим мужеством, своим умом, своей нестандартностью, это важно. Вождь в постсоветском понимании — плохое слово, но меня оно не смущало, и близкие соратники Навального так называли его в шутку. Алексей вел за собой людей, он был лидером, а лидеры нужны, — ответила Юлия Навальная.

На встрече была и новость: Юлия Навальная объявила со сцены об учреждении Премии имени Алексея Навального. С этого года она будет ежегодно, в день его рождения 4 июня, вручаться молодым политикам.

«Это будет премия для людей, которые начинают так же, как когда-то Алексей начинал свой проект «РосПил» один, с нуля. Мы перестали обращать внимание на низовые инициативы людей, которые начинают что-то делать, обязательно привлекая и других, а им сложно»,

— объяснила Юлия.

Не забыла она и призвать людей прийти на оппозиционный марш в Берлине 1 марта: «Поводы [в России] раньше были более воинственные, а в этот раз более грустный, но, мне кажется, мы должны выходить, где бы мы ни были, — за тех людей в России, кто не может выходить. Честно, после первого марша в Берлине очень многие люди из России мне написали: "Спасибо за то, что вы вышли за нас"».

С подачи Таратуты на вечере Юлия много говорила о личном, о том, есть ли у нее близкие друзья, о том, что она чувствовала, когда журналисты спрашивали мужа: «Почему вас до сих пор не убили?» Много смеялись — особенно над не вошедшими в финальные версии кадрами из роликов Навального и над тем, как ему отправили в тюрьму отрывной календарь, а он потом в письмах постоянно поздравлял жену с разными памятными днями вроде Дня гурмана или Дня сырных палочек.

В ролики, которые показывали на вечере, вошли и кадры, как веселый Навальный дурачится со своими детьми, и мне в очередной раз решение политика вернуться после отравления в Россию показалось ужасной ошибкой. Но об этом Таратута не спросила — ее последний вопрос был неожиданно об актрисе Саре Джессике Паркер.

— «Секс в большом городе» показывали в России, когда Даша родилась, и я помню, что говорила Леше, приходившему с работы: «Не отвлекай, я буду смотреть каждую серию». Сара Джессика Паркер иногда пишет мне слова поддержки, и я ей очень благодарна за эту рекламу. Я думаю, что это хорошо, когда серьезные вещи подаются в легкой форме, — сказала Юлия.

Под конец встречи микрофон передали в зал, и некоторые вопросы зрителей оказались куда острее, чем вопросы Таратуты. Так, молодой человек из Днепра спросил Навальную про ее видение окончания войны с Украиной. «Самое главное, что она не должна была начаться. Это сложный процесс, и самое главное, если переговоры все-таки начнутся, что важно добиваться равноправного участия Украины вместе с Россией и США», — был ему ответ.

— Вы сказали, что хотели бы помочь нам всем, а Леонид Волков в интервью Дудю сказал, что защита россиян не является задачей ФБК, — спросил некто Павел.

— Возможно, у Леонида Волкова другое мнение, но моей задачей является общение со всеми россиянами и помощь всем россиянам, — ответила Юлия под громкие аплодисменты зала.

Еще один мужчина представился политическим беженцем и, потрясывая каким-то документом, жаловался на жизнь Юлии как действующему оппозиционному политику (роль, которая пока Навальной еще не очень дается).

— Я до сих пор чувствую такую сильную пустоту от гибели Алексея, что даже плакать не могу, мне очень тяжело. Пока наша оппозиция погрязла в снобизме и нас не защищает, кто возьмет на себя ответственность и отстоит наши права? Алексей был на одном уровне с теми, кого представлял, а остальные сидят на грантах, пока мы сидим с дырявыми документами, — сказал он и просунул палец в дырку в своей бумаге.

— Мне сложно обещать какие-то документы, потому что это должны делать правительства стран, но мы напоминаем об этом на встречах. Я понимаю, что у многих людей тяжелая ситуация с документами. Он в любом случае должен быть решен, но это займет какое-то время,

— ответила Юлия общими словами.

Следующим (и последним) вопрос задавал молодой человек, представившийся Кириллом.

— У вас все нормально с документами? — сразу пошутила Юлия.

— Более-менее, — ответил он и задал длинный вопрос о том, что Навальная может сказать «экстремистам» и прочим диссидентам, остающимся в России.

— Когда-нибудь это закончится, и мы сделаем все, чтобы это закончилось как можно быстрее, — емко ответила Юлия и перешла к подписыванию книг Алексея Навального «Патриот», которые можно было купить в фойе церкви.

«Формат встречи довольно странный: но я и не для того, чтобы слушать байки Юлии Навальной, сюда шла, но оказаться в такой день рядом со своими для меня важно», — поделилась со мной впечатлениями от вечера одна из посетительниц.

pdfshareprint
Главный редактор «Новой газеты Европа» — Кирилл Мартынов. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.