Более 20 лет назад, в начале своего второго президентского срока, Владимир Путин создал Совет по развитию гражданского общества и правам человека. Случилось это через два месяца после теракта в Беслане. К названию добавили приставку «при» — Совет при президенте. Сокращенно СПЧ. И хотя формально новая структура наделялась функцией консультативного органа с возможностью рекомендовать и советовать главе Кремля, за два десятилетия она так и не смогла сделать то, что было записано у нее в уставе, — содействовать развитию гражданского общества. Хотя сначала, в годы расцвета, это неплохо получалось. Сегодня СПЧ — ручной придворный орган Путина, не дающий советов «не по повестке» и следующий четко очерченным трендам Кремля: идет великая война, Сталин — герой, Запад — враг.
Военкоры, z-блогеры, чиновники, пропагандисты в Совете полностью сменили экспертов, профессоров права и экономики, писателей и журналистов, что были в первых составах СПЧ.
Расцвет Совета пришелся на времена, когда им руководители Элла Памфилова и Михаил Федотов. Первая оставила пост из-за давления и вмешательства в деятельность СПЧ со стороны первого замглавы администрации Владислава Суркова. Михаил Федотов оказался крепче, но в конце концов его тоже «ушли» — Совет при нем стал набирать слишком большую самостоятельность, а это в планы Кремля не входило.
Вот уже пять лет место председателя СПЧ занимает легко управляемый государственник Валерий Фадеев — человек, называющий современные репрессии против граждан «санитарными нормами». Чиновник, при котором Совет подошел к своему закату.
Во что превратился Совет по развитию гражданского общества и правам человека за 21 год и как пришел к тому, что с ним происходит сегодня, — в материале «Новой газеты Европа».
Начало
Точкой отсчета истории Совета по правам человека и развитию гражданского общества считается 6 ноября 2004 года. Именно в этот день президент Путин подписал соответствующий указ № 1417. Согласно бумаге, Совет создавался за счет преобразования прежней подобной структуры — созданной еще указом Бориса Ельцина от 1993 года Комиссии по правам человека при президенте (возглавляли которую поочередно Сергей Ковалев,
Владимир Карташкин и Элла Памфилова). Чем не устраивала новую власть Комиссия, в путинском указе не объяснялось. Созданный Совет назывался консультативным органом, которому авторы проекта предрекали роль «эффективного инструмента для выявления, изучения и выработки предложений по разрешению беспокоящих граждан проблемных вопросов». Говоря проще, созданный правозащитный Совет при Путине не имел реальных полномочий, не мог менять законы, но имел право высказать президенту свою позицию по громким вопросам, предлагать поправки в законы, проекты самих законов и делать доклады. И все это «в целях оказания содействия президенту РФ в реализации его конституционных полномочий в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина».
Тогдашняя российская оппозиция отнеслась к созданию Совета скептически. В этом шаге власти виделся откровенный цинизм. Уже год как сидел в тюрьме экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский, уничтожалась лучшая нефтяная компания страны, чьи лакомые активы достались за бесценок «Роснефти» под управлением Игоря Сечина.
В сентябре 2004 года случился теракт в Беслане — самый страшный в современной истории России, после которого Путин отменил прямые выборы губернаторов, так и не объяснив, как это поможет в борьбе с терроризмом.
И на этом фоне появился Совет по правам человека. Возглавить новую структуру поручили Элле Памфиловой, ранее возглавлявшей ельцинскую Комиссию. На момент 2004 года Памфилова еще была сторонницей демократических преобразований, не боялась идти вразрез с линией партии и правительства.
Элла Памфилова и Борис Ельцин, 1993 год. Фото: Геннадий Гальперин / Reuters / Scanpix / LETA
Совет при Элле Памфиловой
В 2005 году Дума приняла в первом чтении драконовские поправки в закон о некоммерческих организациях, которые ужесточали контроль государства за деятельностью НКО и запрещали финансирование из-за рубежа. На встрече членов Совета с Путиным Элла Памфилова заметила, что гражданское общество от этих поправок может серьезно пострадать. А сам законопроект, обратила она внимание, «нарушает нормы Конституции и обязательства в сфере международного права».
«Путин отнесся к этому настолько серьезно, что собрал по этому поводу Совет безопасности, — вспоминала Памфилова итоги той встречи спустя несколько лет. — Путин с суровым видом наблюдал мои отчаянные попытки переубедить высокопоставленных членов Совбеза, которые дружно опровергали все мои доводы. Наконец, когда я уже почти безнадежно изрекла, что трудно одной противостоять всем собравшимся, но я буду настаивать на своем, президент, сидевший напротив меня на другом конце этого длинного стола, сказал: «Почему же одна? Я готов со многим согласиться». В результате в закон были внесены определенные коррективы, без которых он был бы еще хуже».
С Путиным они сработались. На посту председателя СПЧ Памфилова вообще старалась держать баланс. Так, в 2007 году с одной стороны требовала отставки главы МВД России Рашида Нургалиева — за грубо разогнанные «Марши несогласных» в Москве и Санкт-Петербурге. Такие марши в те годы регулярно проводились коалицией «Другая Россия», главными их участниками были Борис Немцов, Михаил Касьянов, Гарри Каспаров и Эдуард Лимонов. С другой стороны, заступаясь за протестующих, Памфилова всегда четко давала понять начальству: она своя.
Необходимость отставки Нургалиева аргументировала тем, что власть «позволила втянуть себя в бездарные сценарии оппозиции», и это выразилось в разгонах протестных акций.
«Власть не только сработала грубо, она допустила удар по авторитету России в мире. Не надо позорить Россию: научитесь действовать с умом или уйдите в отставку. А так мы вынуждены признать, что та сторона («Другая Россия») выиграла, а власть проиграла», — писала Памфилова в своем обращении к Генеральному прокурору Юрию Чайке и просила его дать правовую оценку фактам применения физической силы сотрудниками правоохранительных органов в отношении граждан.
Владимир Путин и Элла Памфилова во время встречи с главами международных неправительственных организаций в Ново-Огарево, 4 июля 2006 года. Фото: Александр Земляниченко / Reuters / Scanpix / LETA
Министра Нургалиева в отставку не отправили. Главе СПЧ Памфиловой ничего за ее требование не было.
В мае 2008 года в должность главы государства вступил Дмитрий Медведев, став самым молодым президентом в истории современной России. Его четыре года на этом посту получили название «медведевской оттепели»: за больший либерализм, чем у Путина, и за попытки провести широкомасштабную программу по обновлению российской экономики и гражданского общества. Многие связывали с ним надежды на демократизацию режима. Не сбылось.
Однако за эти четыре года состав Совета, возглавляемого Памфиловой, кардинально обновился — она позвала туда либерально настроенных экспертов: Игоря Юргенса, Тамару Морщакову, Александра Аузана, Ирину Ясину, Сергея Гуриева, Елену Панфилову, Николая Сванидзе, Светлану Сорокину, Владимира Познера и других.
В 2009 году Совет Памфиловой выступил с заявлением, в котором осудил организованную активистами движения «Наши» кампанию травли журналиста Александра Подрабинека за его статью «Как антисоветчик антисоветчику» про скандал вокруг шашлычной «Антисоветская» на Ленинградском проспекте в Москве. Председатель столичного совета ветеранов, бывший секретарь ЦК КПСС Владимир Долгих требовал от хозяев заведения сменить название. Подрабинек критиковал эту идею на страницах «Ежедневного журнала». «Нашисты» усмотрели в публикации оскорбления ветеранов и начали пикетировать дом, где жила семья журналиста. Сам Подрабинек получал угрозы.
В тот период у самой Эллы Памфиловой уже вовсю развивался конфликт с первым замруководителя администрации президента Владиславом Сурковым. Он блокировал многие инициативы Совета, натравливал на Памфилову все тех же «нашистов» и «Единую Россию». Элла Памфилова до поры держала удар. Про одну из самых отвратительных акций движения «Наши» — «Здесь вам не рады», когда на форуме «Селигер-2010» была размещена инсталляция «Здесь вам не рады» из насаженных на палки голов манекенов общественно-политических деятелей (Людмилы Алексеевой, Кондолизы Райс, Михаила Саакашвили, Николая Сванидзе, Юрия Шевчука, Эдуарда Лимонова, Бориса Немцова, Михаила Ходорковского, — она писала: «Выкормыши неких наших политтехнологов закладывают душу дьяволу». Те в ответ угрожали судом.
Милиция останавливает участников «Марш несогласных» в Санкт-Петербурге, 3 марта 2007 года. Фото: Александр Демьянчук / Reuters / Scanpix / LETA
Летом 2010 года Элла Памфилова выступила против принятых Госдумой поправок, расширяющих полномочия ФСБ. Она объясняла Дмитрию Медведеву, что эти поправки возрождают «худшие и незаконные практики тоталитарного государства». Медведев Памфилову и СПЧ не поддержал, заявив, что сам инициировал законопроект.
Через месяц, 31 июля 2010 года Элла Памфилова написала заявление об уходе с поста председателя Совета. Объясняя причины в интервью всем независимым СМИ, она подчеркивала, что ушла, потому что поле публичной политики при первом замглавы администрации президента «не просто вытаптывается, а выжигается». Словом, в битве с Сурковым глава СПЧ Элла Памфилова проиграла.
«Ушла [из Совета] я совершенно осознанно, а не потому что нервы сдали, — объясняла Элла Памфилова изданию The New Times. — Я горжусь тем, как работал Совет все эти годы и что удалось сделать. Я горжусь тем, что на протяжении восьми лет работы не боялась поднимать перед первыми лицами государства самые острые, самые неприятные для власти вопросы. Когда почти все молчали. И по поводу войны в Чечне, и по поводу Ходорковского, и по поводу выборов, и по поводу митингов, и по поводу коррупции в правоохранительных органах, и по поводу продажности политиков и судов, и по поводу произвола спецслужб. Не раз всерьез рисковала, тогда как так называемые «крепкие мужики» вдруг внезапно исчезали, чтобы ненароком чего не вышло. <…> Я могла долго перечислять те вопросы и предложения Совета, которые не нашли понимания у власти. Прежде всего потому, что их решение противоречило бы логике нынешней политической системы. Мы стали упираться в системный тупик. Наступил кризис жанра. <…> Это одна из основных причин моего ухода, а не чье-либо давление. Я бы себя не уважала, если бы спасовала перед какими-то “нашими” или другими мелкими единоросскими функционерами».
Ровно через 10 лет после истории с отказом поддерживать поправки, расширяющие полномочия ФСБ, Элла Памфилова, уже будучи в должности главы ЦИК, безоговорочно поддержит поправки в Конституцию, обнуляющие сроки президента... Но это будет уже другая Элла Памфилова.
Дмитрий Медведев и Элла Памфилова на заседании Совета по правам человека в Кремле, 23 ноября 2009 года. Фото: Максим Шипенков / Reuters / Scanpix / LETA
Совет при Михаиле Федотове
После ухода Памфиловой председателем СПЧ, а заодно советником президента был назначен Михаил Федотов. Его кандидатуру приветствовали многие члены Совета и эксперты в области права: он не чиновник, потомственный юрист, много лет занимался вопросами прав и свобод СМИ, состоял в либеральном СПС, а позже и в оппозиционном «Комитете-2008: Свободный выбор». Пожалуй, при Федотове Совет пережил годы своего расцвета.
После назначения Михаил Федотов заявил, что одной из главных задач Совета он видит «десталинизацию общественного сознания». Уже весной 2011 года Совет обнародовал проект по «десталинизации» российской истории XX века.
«Надо зафиксировать: тоталитаризм — это зло, поскольку он исходит из того, что человек — это средство для достижения любой цели режима», — комментировал свой проект Михаил Федотов.
В поддержку программы десталинизации высказались партия «Яблоко», политик Владимир Рыжков, доктор исторических наук, профессор Андрей Зубов. Премьер-министр Литвы Андрюс Кубилюс назвал инициативу СПЧ «попыткой честно взглянуть на свою историю и совесть». Положительно оценили деятельность Федотова в этой области руководители всех стран Балтии.
С критикой, как всегда, обрушились коммунисты. Председатель КПРФ Геннадий Зюганов заявил, что Федотов «несет личную ответственность за беды, обрушившиеся на Россию», а возглавляемый им Совет подобен зарубежным «русофобским центрам».
Михаил Федотов на пресс-конференции, посвященной гибели юриста Сергея Магнитского, Москва, 7 июля 2011 года. Фото: Юрий Кочетков / EPA
Кроме того, осудили предложенную Федотовым программу десталинизации члены Совета: прокремлевский политолог Эмиль Паин и журналист-пропагандист Алексей Пушков. По их мнению, эта программа не может служить национальному примирению в современной России и ведет «к национальному размежеванию».
В общем, федотовская программа десталинизации не прошла.
При Федотове СПЧ вел работу по таким направлениям, как борьба с коррупцией, права человека, гражданский контроль, свобода слова, судебная и полицейская реформы, экология и другие.
В Совете работали комиссии под председательством Людмилы Алексеевой (права человека), Александра Аузана (развитие гражданского общества), самого Михаила Федотова (международное сотрудничество).
В декабре 2011 года в России прошли скандальные парламентские выборы. Все четыре партии — «Единая Россия», «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР, которые были представлены в нижней палате Федерального собрания V созыва, сохранили свое представительство в Госдуме VI созыва. Ни одна другая партия не смогла туда попасть. Грубые фальсификации, в том числе многочисленные карусели, фиксировались наблюдателями в режиме реального времени по всей стране. Официальные результаты выборов вызвали массовые протесты оппозиции и не менее массовые аресты.
8 декабря 2011 года журналист Светлана Сорокина и публицист Ирина Ясина заявили о своем решении выйти из состава Совета. Свой уход они объяснили ситуацией вокруг выборов и грубой расправой с теми, кто вышел на акции протеста.
Президент Медведев подписал указ об их исключении.
23 декабря 2011 года СПЧ провел специальное заседание, где выразил недоверие тогдашнему главе ЦИКа Владимиру Чурову, предложив ему уйти в отставку. Также отмечалась необходимость скорейшего принятия нового избирательного законодательства и проведения досрочных парламентских выборов.
ЦИК на своем заседании официально отклонил предложение Совета.
Досрочные парламентские выборы проводить никто не собирался, как и учитывать разработанный пакет поправок в избирательное законодательство.
Правозащитница Людмила Алексеева на акции протеста в защиту 31 статьи Конституции, гарантирующей свободу демонстраций, Москва, 31 марта 2011 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Еще одной резонансной темой, которой в тот момент осмеливался заниматься Совет по правам человека, стало второе дело в отношении экс-руководителей ЮКОСа Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, получивших по 13 лет колонии за хищение нефти и отмывание выручки.
На заседании 21 декабря 2011 года Совет рекомендовал президенту инициировать пересмотр приговора. Медведев поручил подготовить по этому вопросу доклад. Группа экспертов — членов СПЧ, возглавляемая судьей Конституционного суда в отставке Тамарой Морщаковой, взялась за дело. Общий вывод доклада шести независимых экспертов ставил под сомнение доказанность вины бизнесменов, законность и справедливость вынесенного им приговора и назначенного наказания.
В феврале 2012 года рабочая группа Совета по гражданскому участию в судебно-правовой сфере предложила президенту (тогда еще Медведеву, которого вот-вот должен был сменить снова Путин) помиловать более трех десятков осужденных и обвиняемых по уголовным делам, в том числе, Ходорковского, Лебедева и москвича Сергея Мохнаткина, который был арестован во время участия в протестной акции «Стратегия-31» на Триумфальной площади в Москве, обвинен в избиении сотрудника полиции и осужден на два с половиной года заключения в колонии общего режима.
Причем, на встрече с президентом России Медведевым члены Совета представили главе государства экспертное заключение, согласно которому президент может помиловать заключенного даже в том случае, если он не признавал вину и не подавал прошения о помиловании. Изучив документ, Медведев поставил на нем отрицательную резолюцию.
Сергея Мохнаткина Медведев в итоге помилует, руководителей ЮКОСа — нет. Не будут пересмотрены и их приговоры.
Под преследование зато попали те члены Совета, которые готовили экспертизу по «второму делу ЮКОСа» и нашли обвинения надуманными. Несогласных вызывали на допросы в Следственный комитет. Следствие подозревало, что за подготовку выгодных результатов доклада по делу Ходорковского — Лебедева бывшие сотрудники ЮКОСа могли материально стимулировать экспертов. Члены Совета эту информацию категорически отрицали.
Из страны в итоге вынужден был уехать один из инициаторов экспертизы по второму делу ЮКОСа, член СПЧ, экономист Сергей Гуриев. Незадолго до этого у Гуриева прошел обыск и была изъята переписка за несколько лет.
Михаил Ходорковский в клетке для подсудимых после оглашения приговора в Хамовническом районном суде в Москве, 30 декабря 2010 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Вступивший в третий срок правления Владимир Путин помиловал Ходорковского только в конце 2013 года — накануне Олимпиады в Сочи. Через десять лет после ареста.
После Олимпиады случились аннексия Крыма и война на юго-востоке Украины. Из-за войны в Донбассе внутри Совета по правам человека произошел раскол. Одни члены обвиняли других в нарушении принципов работы Совета и в несанкционированной критике президента. Для преодоления внутреннего кризиса СПЧ решил изменить собственный регламент — из него исключили пункт, который давал право любой по численности группе членов Совета размещать заявления на официальном сайте СПЧ. Теперь право голоса имело только большинство. Как и в стране в целом.
Но времена еще были вегетарианские. Осенью 2014-го на встрече с президентом со стороны главы Совета Михаила Федотова еще звучат слова, которые после 24 февраля 2022 года ни разу не прозвучат со стороны последующего главы СПЧ Валерия Фадеева.
«Гражданская война, вспыхнувшая сначала в Киеве, а потом перекинувшаяся на восток Украины, показала, сколь хрупки гарантии прав человека, сколь тонок налет цивилизованности, сколь слабы механизмы международного права. Конечно, Совет не мог остаться безучастным к трагедии братского народа, — говорил Путину Михаил Федотов. — <…> Совет неоднократно публично обращался к сторонам конфликта с призывом прекратить огонь, освободить пленных, организовать гуманитарные коридоры, сесть за стол переговоров.
<…>
Выиграть мир куда труднее, чем выиграть войну, но зато значительно прагматичнее. Ведь это значит обеспечить согражданам лучшую жизнь, а не лучшую смерть. Если мы не хотим, чтобы ружье, повешенное в первом акте, выстрелило в третьем, мы должны убрать его со сцены во втором».
Ружье выстрелит в третьем акте — в 2022-м.
Но пока президентскому Совету удавалось балансировать. Члены СПЧ могли говорить на встрече с президентом о судьбах беженцев из Новороссии и о судьбах арестованных украинских моряков или режиссере Олеге Сенцове, обвиненном в терроризме и приговоренном к 20 годам строгого режима.
Политолог и экономист Сергей Караганов (который сегодня выступает за нанесение ядерного удара по Европе, не видит ничего предосудительного в арестах собственных граждан за убеждения и срыве табличек «Последнего адреса) в 2014-м, на встрече с Путиным говорил о необходимости концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Он благодарил за только что построенный Музей ГУЛАГА (в 2024 году власти закроют его на неопределенный срок и уволят директора), за музейный комплекс «Пермь-36», который тогда уже хотели ликвидировать, но правозащитники отбили.
Сергей Караганов у монумента «Стена скорби» в день памяти жертв политических репрессий в Москве, 30 октября 2020 года. Фото: Евгения Новоженина / Reuters / Scanpix / LETA
Декабрь 2016 года. Президентский совет по правам человека опубликовал доклад об условиях содержания в карельской колонии № 7, где отбывает тюремный срок активист Ильдар Дадин, пожаловавшийся на пытки и избиения. Он был первым осужденным по статье о «неоднократном нарушении проведения митинга».
Согласно докладу, объективных доказательств пыток установить не удалось — из-за того, что сотрудники УФСИН по Карелии намеренно скрывали от правозащитников материалы и препятствовали проверке.
Правозащитники также сообщили, что перед встречей с членами СПЧ сотрудники колонии угрожали осужденным и советовали «не говорить ничего лишнего».
Несмотря на это, несколько осужденных пожаловались на пытки. Как и к Дадину, к ним применялись растяжка, поднимание на руки, засовывание головой вниз в унитаз, удары по туловищу без следов, подвешивание, а также словесные угрозы (прежде всего изнасилованием).
Весной 2017 года глава Совета при президенте Михаил Федотов обратился к тогдашнему министру образования Ольге Васильевой с просьбой защитить исторический конкурс для школьников «Человек в истории. Россия — XX век», организованный обществом «Мемориал», от давления. Чиновники из региональных министерств образования запрещали школьникам и их наставникам приезжать на церемонию награждения в Москву.
Запреты объясняли тем, что «Мемориал» является «запрещенной в России организацией». Причем, по данным правозащитников, подобные запреты давались лишь в школах, где учились победители конкурса, которые пока еще не были объявлены.
Табличка с надписью «Общество Мемориал» у входа в главный офис Московского правозащитного центра «Мемориал» в Москве, 7 октября 2022 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Федотов предположил, что инициатива по запрету может исходить от региональных чиновников или различных активистов и назвал происходящее «хлестаковщиной».
Конкурс просуществовал еще года три. Потом из Совета уберут Федотова, а потом ликвидируют сам «Мемориал».
Но пока конец 2018 года. Совет обновился примерно на треть. В него вошли режиссер Александр Сокуров и журналист Екатерина Винокурова. При этом в новый состав президентом не были включены журналисты Леонид Парфенов, Станислав Кучер и Елена Масюк, которые работали в СПЧ ранее.
Совет покинул телеведущий Максим Шевченко, раскритиковавший нежелание СПЧ обсуждать нападение казаков на сторонников оппозиции на митинге 5 мая в Москве. Наконец, из Совета вышел телеведущий Владимир Познер. Причина: Совет, по его словам, стал «декоративным органом».
Лето 2019 года. Многотысячные согласованные и несогласованные протестные акции проходят в Москве на проспекте Сахарова из-за недопуска к выборам в Мосгордуму независимых кандидатов. Тысячи задержанных, десятки уголовных дел.
Из 50 членов СПЧ 28 человек подписали заявление за мирный политический диалог и против массовых необоснованных задержаний на протестных акциях. Шесть членов Совета, включая несменяемого юриста-пропагандиста Александра Брода (член СПЧ до сих пор), составили другое заявление: они заявили, что ЦИК отказался регистрировать оппозиционных кандидатов «по четко обозначенным правовым основаниям», и призвали граждан не ходить на акции и «не поддаваться на провокации оппозиции».
Михаил Федотов направил письмо генпрокурору Юрию Чайке с просьбой проверить обоснованность возбуждения уголовного дела о «массовых беспорядках». В письме генпрокурору глава президентского Совета также напомнил о закрепленном в 31-й статье Конституции праве граждан «мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование».
Митинг в поддержку оппозиционных кандидатов на выборах в Мосгордуму, Москва, 20 июля 2019 года. Фото: Сергей Ильницкий / EPA
Федотова поддержали юристы-конституционалисты Тамара Морщакова и Илья Шаблинский, режиссер Александр Сокуров, журналисты Леонид Никитинский, Николай Сванидзе, Павел Гусев, Иван Засурский, Ева Меркачева, директор Гринписа Сергей Цыпленков, директор центра «Сова» Александр Верховский, профессор МГУ Александр Асмолов, политолог Екатерина Шульман, адвокаты Юрий Костанов, Генри Резник, Павел Чиков, зампредседателя Высшего арбитражного суда в отставке Татьяна Андреева, директор музея истории ГУЛАГа Роман Романов, председатель Независимого экспертно-правового совета Мара Полякова, председатель Комитета против пыток Игорь Каляпин, президент Всероссийского союза страховщиков Игорь Юргенс, директор Института права и публичной политики Ольга Сидорович, социолог Светлана Айвазова и другие.
Это было последней каплей. Через два месяца, 21 октября 2019 года, Михаил Федотов был отправлен в отставку. Формально — в связи с достижением предельного возраста — 70 лет. Однако ничто не мешало президенту продлить его полномочия, как он это делает каждый год с другими должностными лицами и пожилыми силовиками типа главы СК Бастрыкина.
О грядущей отставке Федотова его коллегам по Совету стало известно заранее. Более половины членов СПЧ обратились к Владимиру Путину с просьбой не отправлять Федотова в отставку «с учетом его личных заслуг и авторитета».
В ответ на просьбу уважаемых правозащитников Путин назначил главой СПЧ Валерия Фадеева. При нем за 5 лет Совет по развитию гражданского общества и правам человека превратился в абсолютно ручной чиновничий аппарат, ни на что не влияющий.
Валерий Фадеев на акции памяти жертв политических репрессий в Москве, 30 октября 2019 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Совет при Фадееве
На момент назначения на должность председателя СПЧ Валерий Фадеев был известен как журналист и секретарь Общественной палаты России. За ним тянулся либерально-государственный шлейф. В 1990-е годы он был научным редактором в «Коммерсантъ-Weekly», в 1998 году основал и возглавил еженедельник «Эксперт». По данным независимых СМИ, дружеские отношения с Владиславом Сурковым в свое время помогли Фадееву увеличить влияние своего издания и получить деньги на строительство целого одноименного медиахолдинга «Эксперт». Журнал и холдинг, как и его основатель, считались либеральными. Однако с годами становились все более сервильными и аккуратными в том, что касалось чувствительных для власти тем. Сам Фадеев некоторое время даже был ведущим на Первом канале и в итоге заслужил благосклонность Кремля — его заметили.
На выборах 2012 года он уже был доверенным лицом Путина и состоял в высшем совете «Единой России».
В 2017 году Фадеев позитивно оценил действия полиции по разгону несанкционированных акций в Москве, организованных Навальным. «У нас полиция действует предельно нежно», — говорил он.
Либеральная часть Президентского Совета оказалась разочарована назначением нового главы. О выходе из состава почти сразу заявила одна из наиболее авторитетных его членов — бывший зампред Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова.
А дальше последовал стремительный закат СПЧ.
Только вступив в должность, Фадеев заявил, что приговоры по «московскому делу» показали непредвзятость судебной системы. «Я против включения фигурантов “московского дела” в списки на амнистию в честь 75-летия Победы», — заявил новый председатель СПЧ.
Никто из фигурантов «московского дела» под амнистию в итоге не попал.
В 2020-м году президент Путин исключил из фадеевского Совета еще нескольких юристов — помимо ушедшей Морщаковой в СПЧ больше не присутствовали доцент кафедры теории и истории права ВШЭ Анита Соболева, адвокат Юрий Костанов, сотрудник Института социологии РАН Светлана Айвазова и глава Института права и публичной политики Ольга Сидорович.
Впрочем, общего единодушного хора в СПЧ сразу не получилось. Еще в феврале 2021 года члены Совета не смогли договориться о единой позиции по поводу задержаний на акциях протеста в поддержку вернувшегося из Германии политика Алексея Навального. Из-за этого от имени СПЧ были опубликованы два заявления — одно на сайте совета, а еще одно — на сайте «Эха Москвы».
Полицейские задерживают участника акции протеста в поддержку Алексея Навального в Москве, 23 января 2021 года. Фото: Юрий Кочетков / EPA
В заявлении на сайте «Эха» (его подписали 23 из 48 членов Совета, среди подписантов — Резник, Сванидзе и Никитинский) содержались призывы к властям упростить согласование акций и прекратить использование спецсредств при задержаниях.
В заявлении на сайте СПЧ, появившемся несколько часов спустя (в первую очередь его подписал Брод), отмечалось, что некоторые участники акций применяли насилие, а также что «выбор места для протестных акций в Москве на Лубянской и Манежной площадях носил конфронтационный характер».
Однако в обеих версиях члены СПЧ требовали провести проверки по фактам нарушения прав журналистов и участников акций, а также задержаний случайных прохожих.
Глава СПЧ Валерий Фадеев в беседе с «Интерфаксом» признал факт наличия разногласий между его членами, назвав их «принципиальными». Он пояснил, что не все в Совете согласны с тем, что «народ вышел на улицы, а власть с ним разговаривала языком дубинок и электрошокеров». Публикацию на сайте «Эха» он назвал «неправильной с этической точки зрения».
Что касается граждан (по данным «ОВД-Инфо», всего было доставлено в полицию более двух тысяч человек), то глава СПЧ Фадеев заявил, что не видит нарушений в жестких задержаниях: «Эти акции незаконны. <…> Я абсолютно не вижу нарушения. Это что, первые задержания у нас?»
С тех пор каждое последующее заявление председателя СПЧ не оставляло сомнений в том, что Совет в своем первом предназначении больше не существует.
Весной 2021 года Фадеев заявил, что не планирует посещать колонию во Владимирской области, где начал голодовку Алексей Навальный:
«Ну, приеду, увижу больного, нездорового, отощавшего человека, и что? Это пахнет дешевым пиаром. Мы и так представляем, что там происходит. Пока совершенно не планируем [поездку в колонию]».
В декабре 2021-го года состоялась последняя встреча Совета с президентом перед полномасштабным вторжением России в Украину. Последняя — в составе которого присутствовали еще немногочисленные члены прежнего федотовского Совета. Ева Меркачёва выступала с большим докладом о пытках в местах лишения свободы.
Заседание Совета по правам человека, 10 декабря 2019 года. Фото: Kremlin
Николай Сванидзе публично вступился за ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка») и директора Института общественных наук РАНХиГС Сергея Зуева, отправленного в СИЗО по делу о «мошенничестве». Сванидзе отмечал, что Зуеву под 70 и он очень больной человек, только что перенесший операцию на сердце, за него поручилась половина членов Российской академии наук...
«Что касается изменения меры пресечения тому человеку, о котором вы сказали, из “Шанинки”, надо посмотреть. Не вижу никакой необходимости держать человека за решеткой по тем составам, которые ему вменяются. Обязательно на это посмотрю еще раз», — пообещал в своей манере Путин.
Зуева отпустили только через год — когда он признал вину и выплатил долг государству за то, чего не совершал.
Самого Фадеева в тот момент особо волновало, как и сегодня, засилье мигрантов. И обеспокоенность он выражал не Путину, а мэру Москвы Сергею Собянину. Просил того «разобраться» с надписями в московском метро на узбекском и таджикском языках, что якобы вызывает «особое раздражение» у жителей Москвы. Глава СПЧ ссылался при этом на жалобы жителей.
Собянин отвечать Фадееву не стал. Ответил московский метрополитен: дублирование указателей на таджикский и узбекский язык помогло разгрузить как минимум вестибюли нескольких станций, откуда ходят автобусы в миграционный центр в деревне Сахарово в Новой Москве.
В начале февраля 2022 года Совет по правам человека отреагировал на уголовное преследование Заремы Мусаевой, супруги бывшего федерального судьи Сайди Янгулбаева. Их сыновей глава Чечни Рамзан Кадыров преследует много лет за критику своего режима в соцсетях. Чеченский лидер публично называл их «пособниками террористов» и обещал, что «семейку ждет место либо в тюрьме, либо под землей».
Мужества, впрочем, хватило только на похищение матери своих обидчиков и ее посадку по надуманному делу о якобы мошенничестве при взятии женщиной кредитов.
Зарема Мусаева в зале суда. Фото: Команда против пыток / Telegram
Глава СПЧ Фадеев, надо отдать ему должное, обратился тогда к главе СК Александру Бастрыкину с просьбой передать расследование дела из Чечни в управление СК по Северо-Кавказскому федеральному округу или центральный аппарат ведомства, «чтобы существенно снизить градус напряженности».
«Риторика с обеих сторон приобрела крайне острый характер, вплоть до публичных заявлений должностных лиц Чеченской Республики с угрозами в адрес семьи Янгулбаевых. В сложившейся ситуации ход и результаты расследования уголовного дела в отношении Заремы Мусаевой могут быть дискредитированы и оценены обществом как предвзятые и необъективные», — заявлял Фадеев.
Однако Зарему Мусаеву, у которой инсулинозависимый диабет второго типа, оставили в СИЗО Грозного. Там же и расследовалось, а затем слушалось ее дело в суде. В итоге —ять лет колонии-поселения. Сегодня, когда на дворе 2025 год и Мусаева могла выйти по УДО, ее снова держат в неволе, возбудив новое уголовное дело — «о дезорганизации работы исправительного учреждения». Якобы 55-летняя тяжелобольная женщина напала на сотрудника ФСИН во время поездки в больницу.
Валерий Фадеев и СПЧ больше в судьбу Заремы Мусаевой не вмешиваются.
24 февраля 2022 года — начало полномасштабных военных действий на территории Украины. Из почти 50 членов Совета только 13 человек призывали российские власти немедленно остановить боевые действия. Екатерина Шульман, Александр Сокуров, Игорь Каляпин, Александр Верховский, Александр Асмолов, все те же Сванидзе, Никитинский, Юргенс… Большинство из них к концу 2022 года Путин своим указом из состава совета исключил. Никитинский, впрочем, ушел из Совета сам, еще 24 февраля.
А вот Валерий Фадеев поддержал вторжение России в Украину, за что впоследствии попал под санкции всех стран Евросоюза и Украины.
Валерий Фадеев. Фото: Валентина Певцова / Росконгресс
Введенные властями в обиход статьи о «дискредитации использования российских войск» и «распространение заведомо ложной информации о деятельности Вооруженных сил РФ» глава СПЧ Фадеев тоже безоговорочно поддержал. Его нисколько не смутило, что наказание по новым статьям — от штрафов до лишения свободы на 15 лет — и что из-за закона о «фейках» многие российские независимые СМИ были вынуждены остановить работу, отказаться от освещения войны в Украине или уехать из России вовсе. В эфире телеканала «Россия 24» весной 2022 года Фадеев заявил, что не считает это цензурой: «Нет, не цензура. Никто же не запрещает высказывать свое мнение. Уточню — в разумных пределах высказывать». Публикации о войне со стороны Украины он назвал «заведомо недостоверными»: «Значительная часть наших граждан не понимала этого, часть интеллигенции не понимала, поэтому пришлось принять такой жесткий, отрезвляющий закон».
Забегая вперед:
глава СПЧ Фадеев ни разу не подверг критике или просто не выразил сожаление по поводу посадок сотен граждан по делам о фейках, включая женщин, детей, пожилых и тяжелобольных людей.
Между одобрением войны, мобилизации и репрессивных законов Фадеев обрушивался с критикой на ликвидированный «Мемориал» — за получение в октябре 2022 года вместе с украинскими и белорусскими правозащитниками Нобелевской премии мира. Глава СПЧ советовал «Мемориалу» «отказаться от премии, чтобы сохранить о себе хотя бы частицы доброй памяти». Естественно, годом ранее глава СПЧ не выразил ничего по поводу того, что «Мемориал» был ликвидирован и уничтожен в России. Как сказал он позже, «старейшие правозащитные организации были закрыты не за правозащитную деятельность, а за политическую. Поэтому я не могу встать на их защиту».
К концу черного 2022 года Путин изменил состав СПЧ, исключив из него последних членов Совета Михаила Федотова: главу «Комитета против пыток» Игоря Каляпина, ответственного секретаря Правозащитного совета Санкт-Петербурга Наталию Евдокимову, директора информационно-аналитического центра «Сова» Александра Верховского, журналистов Николая Сванидзе, Ивана Засурского и даже Екатерину Винокурову, бывшую сотрудницу прокремлевского медиа RT и замглавного редактора телеграм-канала Brief.
Прямо накануне ежегодной встречи с президентом из состава СПЧ вышел адвокат Генри Резник.
Вместо ушедших в Совет добавили главу исполнительного комитета Общероссийского народного фронта, депутата из аннексированной ДНР и военного корреспондента «Комсомольской правды» Александра Коца, руководителя регионального исполкома движения «Народный фронт «За Россию» Юлию Белехову, члена президиума движения «Свободный Донбасс» Елену Шишкину…
Александр Коц (в центре) на встрече Владимира Путина с военкорами в Кремле, 13 июня 2023 года. Фото: Kremlin
«В нынешнем совете не нужны люди, которые за что-то борются. Нужны те, кто поддерживает властные структуры. Раньше каждый из нас был автором и имел свой голос. Сейчас все отдано на откуп администрации президента и председателю совета господину Фадееву. Свое мнение он выдает за наше», — заявила исключенная из СПЧ Наталия Евдокимова.
В декабре 2022 года, накануне встречи Совета с президентом, стало известно, что глава СПЧ Валерий Фадеев уже согласовал с администрацией президента России темы, которые члены СПЧ не должны поднимать. В список запретных тем попали, в частности, правоприменение закона о «фейках» про российскую армию, протесты матерей мобилизованных, обеспечение мобилизованных, тему потерь российской армии на фронте и казнь заключенного Евгения Нужина.
Ни одна из этих тем на заседании Совета не упоминалась. Совпадение? Зато обсуждались вопросы экологии, пропаганда ЛГБТ, ответ на санкции.
В феврале 2023 года Валерий Фадеев предложил определить понятие «русофобия» на законодательном уровне — и ввести за нее уголовную ответственность.
Осенью 2023 года глава Чечни Рамзан Кадыров опубликовал видео, на котором его 15-летний сын Адам в СИЗО в Грозном избивает Никиту Журавеля, арестованного по делу о сожжении Корана. Глава СПЧ Фадеев на это лишь заявил, что суд вынесет справедливое решение.
Следом предложил закрыть Википедию «как идеологический, политизированный продукт» и «подправить идеологию» Ельцин-центра.
Весной 2024 года Фадеев раскритиковал алгоритмы работы виртуальных голосовых помощников «Алиса» (разработан «Яндексом») и «Маруся» (VK). Возмущение главы СПЧ вызвал тот факт, что российские голосовые помощники, в отличие от зарубежного ChatGPT, отказались отвечать на вопросы «Чей Донбасс?» и «Что случилось в Буче?». «Это вопрос отношения нации к своей истории, важнейший идеологический вопрос», — заявил Фадеев. На это в «Яндексе» ответили, что ответы помощников не редактируются, а «ошибки» в некоторых темах могут привести к запрету компании.
В сентябре 2024 года на юридическом форуме в Белгородском госуниверситете Валерий Фадеев призвал вернуть всеобщий призыв в армию, «независимо от здоровья», потому что «мир находится в состоянии долгой войны». У самого главы СПЧ, надо сказать, сыновей нет.
Апофеозом деятельности Фадеева на посту главного правозащитника страны стало выступление в День памяти жертв политических репрессий 30 октября 2024 года. После возложения цветов к мемориалу жертв репрессий в Москве глава СПЧ заявил, что в России сейчас нет политических гонений: «То, что мы видим сейчас, — да, у нас непростая, жесткая ситуация, мы войну с Западом ведем. И какие-то минимальные ограничения к тем, кто фактически выступает на стороне врага, — это не репрессии, это минимальные санитарные меры».
В декабре 2024 года в интервью российскому изданию РБК Валерий Фадеев высказался за перенос Соловецкого камня, символа памятника жертв политических репрессий, от здания на Лубянской площади к Стене скорби на Садовом кольце. Необходимость переноса Фадеев объяснил тем, что Соловецкий камень является постоянным напоминанием работающим на Лубянке сотрудникам ФСБ о истории репрессий и что это их оскорбляет.
Валерий Фадеев у Стены скорби в Москве, 30 октября 2019 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
«Люди фактически проводят не акцию памяти, а акцию против сотрудников здания на Лубянке — ФСБ, КГБ, НКВД. Они говорят: «Мы здесь, мы все помним, а вы такие же». Значит, надо перенести Соловецкий камень с Лубянки. Потому что это не акция памяти, а политическая акция. Это упрек тем людям, которые сидят в здании на Лубянке».
В том же интервью Фадеев назвал проект «Мемориала» «Последний адрес» плохой идеей и поддержал тех, кто срывает таблички по всей стране. Свою позицию глава президентского Совета объяснил так:
«<…> Табличек много, в центре Москвы практически в каждом здании были репрессированные. Вот вы идете по этому прекрасному городу, и на каждом здании таблички. Тут репрессированы одни, тут другие репрессированы. Но ведь в этом великолепном городе и в этих зданиях не только репрессированные и убитые люди жили. Давайте повесим табличку, что тут жила учительница, которую любил весь микрорайон. И вот тут жил токарь седьмого разряда. Народных артистов немного, а репрессированных много. Вы идете по городу мертвых, вы идете — и везде мертвые, везде напоминания о том ужасе, который был в 1937 году. Для этого есть мемориал на Сахарова, для этого есть День памяти политических жертв, политических репрессий, для этого есть соответствующие параграфы в учебнике истории, чтобы дети тоже об этом знали и помнили. А вот так навязчиво каждый день тыкать в физиономии, а вот вы тут убивали друг друга, вот эта страна не имеет будущего. Как это говорят, одни вертухаи, а другие сидельцы. Это неправда. И вот этот проект, он как раз на стороне неправды, а в лучшем случае полуправды. Поэтому он мне не нравится».
Еще главе СПЧ по-прежнему не нравятся мигранты, сегодня его задача — добиться запрета на ношение никабов и отказа принимать детей, не знающих пока русский язык, на обучение в школы.
Иногда его спрашивают про ситуацию с правами человека в Чеченской республике. С правами человека там все хорошо, считает главный правозащитник страны. При этом из потока слов Фадеева про Чечню следует: «Меня туда приглашали, но я пока не еду. Инциденты там есть, но решения проблемы у меня нет. Требуется время, чтобы преодолеть травму, которая была получена за две войны в Чечне. Но чеченцы вместе с другими народами воюют в Украине. Никите Журавелю не надо было сжигать Коран. Если бы он в Москве сжег Евангелие, тоже был бы шанс получить от кого-нибудь по морде. Не надо провоцировать. Он еще и на Украину работал... Игорь Каляпин (исключенный член СПЧ, экс-глава Комитет против пыток. — Прим. ред.) ездил в Чечню, «вел себя провокационно, его там не сильно обижали, грозили в основном». Чечня «почти полностью» находится в российском правовом пространстве, есть «своя небольшая специфика».
Ничего плохого не видит он и в законе об иноагентах и борьбе с людьми, которые получили такие ярлыки. Не без гордости признается: книг «иноагентов» не знает, Акунина и Улицкую не читал.
А также глава президентского совета по правам человека в уходящем 2024 году регулярно повторял мысль: страна ни в коем случае не вернулась к практике доносов. Никак не комментируя посадки этих самых граждан, например дела врача Буяновой, режиссерки Евгении Беркович и десятка других людей, осужденных по доносу, Валерий Фадеев на голубом глазу уверен:
«Роста числа доносов нет. Есть уголовные дела за сказанное в частном разговоре. Но они были и раньше. Но роста нет. Было два дела, а стало три. Если, не дай Бог, будет рост доносов, мы это почувствуем».
Так СПЧ превратился в казенную чиновничью структуру, легко обесценившую все, что было сделано до Фадеева. Отрицательный рост, как теперь принято говорить.
Единственная, кому еще удается (или разрешают) поднимать вопросы, связанные с правами человека, осталась журналистка Ева Меркачева, не оставляющая тему тюрем и заключенных. Впрочем, единственный важный инструмент Совета — право посещения СИЗО — был упразднен еще несколько лет назад.
Ева Меркачёва. Фото: Госдума РФ
В остальном… Те, кто составлял гордость Совета в его лучшие годы, сегодня разбросаны по миру. Михаил Федотов, пытавшийся реализовать проект десталинизации, сегодня живет в эмиграции. Элла Памфилова руководит российским ЦИКом. Каляпин, Верховский, Чиков, Винокурова признаны иностранными агентами. Режиссер Александр Сокуров и журналист Владимир Познер фактически под запретом в России. Сергей Гуриев и Екатерина Шульман тоже иноагенты и тоже в эмиграции. Часть бывших членов СПЧ остаются в стране и продолжают, по возможности, работать и даже защищать права человека. В 2024 году ушел из жизни легендарный член Совета Николай Сванидзе, регулярно поднимавший перед президентом вопрос о политических преследованиях в стране…
СПЧ сегодня, как и все 20 лет, не имеет реальных полномочий. Но если первые пятнадцать лет этот орган все же пробивал стену безразличия, хотя бы пытался и добивался изменений, то последние три года это просто бюрократическая машинка согласия, имитирующая бурную деятельность, созвучную Кремлю.
На официальном сайте Совета теперь то размещаю призывы к международным организациям с требованием осудить Киев, то рассылают «мировым лидерам» «подборку материалов о преступлениях ВСУ», то требуют «запретить продавать российскому населению телевизоры с коротким сроком службы».
Это все, что нужно знать про сегодняшний СПЧ. Который был, да весь вышел.
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
