Первый эпизод: взятка следователю Носову

Имя Ольги Миримской зазвучало в середине 2000-х. Владелица банка «БКФ» (был во второй сотне рейтинга ЦБ, недавно его лишили лицензии) и известной на российском рынке бакалейной компании «Русский Продукт», жена экс-акционера ЮКОСа Алексея Голубовича, Миримская тогда активно выступала на следствии и в судах с показаниями против сотрудника службы безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, а также акционеров холдинга Невзлина и Ходорковского. Показания давал и ее супруг Голубович. Активно пара дублировала то, что им «известно», на страницах провластных «Известий» и у Михаила Леонтьева в программе «Однако» на Первом канале. К Голубовичу у следствия тоже были вопросы, но после гастролей по телеканалам правоохранители от пары отстали.

Впоследствии супруги развелись. Ольгу Миримскую в какой-то момент стали связывать отношения (она сама неоднократно подтверждала это в разных СМИ) отношения с топ-менеджером компании «Золотая корона» (занимается денежными переводами) Николаем Смирновым. Он был сильно младше нее, когда-то учился вместе со старшим сыном банкирши в США. В 2013 году пара пыталась укрепить свои отношения рождением общего ребенка (участие в программах ЭКО и суррогатного материнства банкирша опять же не скрывала, публично рассказывая об этом на ток-шоу). Однако отношения стали угасать, и вскоре Миримская и Смирнов расстались. Если верить адвокатам Смирнова, за три месяца до ухода Смирнова банкирша сообщила ему, что у них наконец-то будет ребенок, которого выносит суррогатная мать. Инициатор разрыва, Смирнов, своего решения уйти не изменил, но принимать участие в жизни ребенка согласился.

Впоследствии владелец «Золотой короны» и его адвокаты благодаря ДНК-экспертизе выяснили, что Ольга Миримская не является матерью ребенка (он родился весной 2015 года), а в процедуре ЭКО использовались яйцеклетки ее старшей дочери Натальи Голубович, которая и является биологической матерью родившейся девочки. Между бывшими партнерами начался гражданский спор за ребенка. Миримская отрицала обман со своей стороны в виде подмены анализов и медицинских заключений.

Одновременно (по версии Смирнова) она присылала ему письма, в которых объясняла, что старшая дочь Наталья таким образом просто пыталась спасти отношения матери (т. е. Миримской) со Смирновым. К тому моменту у врача-репродуктолога, который проводил процедуру, что-либо подтвердить было уже невозможно: Алексей Чикалов скончался в возрасте 38 лет у себя в кабинете от передозировки неизвестными веществами. Это произошло за неделю до его выступления со свидетельскими показаниями в суде по спору о ребенке.

По словам адвокатов Смирнова, от юристов Миримской ему якобы поступило предложение подписать задним числом подготовленные ими документы, которые бы легализовали суррогатную процедуру.

Николай Смирнов подписывать поддельный договор по суррогатной процедуре отказался. К тому моменту он уже увез из страны саму сурмаму с ребенком (родив, женщина воспользовалась правом, предусмотренным в Семейном кодексе, записала новорожденного на себя и своего законного мужа, а выплаченный ей ранее аванс перечислила обратно на счет банкирши в банк БКФ).

Уехал из страны на Кипр и сам Николай Смирнов. А спустя три месяца в следственном отделе по Одинцовскому району ГСУ СК Московской области было возбуждено уголовное дело № 90764 о «продаже несовершеннолетнего с перемещением через границу» в составе организованной группы» (ч. 3 статьи 127.1 УК). В «группу» входили: Николай Смирнов, суррогатная мать и ее законный муж, а также секретарша Смирнова, которая покупала для них билеты на Кипр. Потерпевшей была указана Ольга Михайловна Миримская.

В СК и в гражданский суд «потерпевшая» принесла некие копии — не оригиналы — документов по процедуре суррогатного материнства, которые спустя два года, в рамках расследования дела против самой банкирши (покушение на дачу взятки председателю Пресненского суда), технико-криминалистическая экспертиза посчитает подделками.

Дело о «продаже ребенка» вел следователь ГСУ СК по Московской области Юрий Носов. Как выяснила в свое время «Новая газета», в этот же период — зима 2016 года — в семье следователя СК с зарплатой 60–70 тысяч рублей появился кроссовер «Мицубиси Аутлендер» стоимостью 2 миллиона рублей. А двумя месяцами ранее у супруги следователя образовался кроссовер «Хонда» стоимостью 1 250 000 рублей. По данным издания, из выписок, полученных следствием в результате осмотра автоматизированной банковской системы ООО «Банк БКФ», за день до покупки автомобилей со счета Ольги Миримской в ее банке «БКФ» снимались как раз 1 250 000 рублей (совпадение со стоимостью «Хонды») и 2 000 000 рублей (совпадение со стоимостью «Мицубиси»).

В процессе изучения изъятых у миллионерши смартфонов (в сентябре 2017 года в ее особняке прошел обыск по делу № 11702450039000051 о подкупе председателя Пресненского суда) следователи обнаружили некую переписку, которая свидетельствовала, что банкирша лично выбирала следователю два японских кроссовера. А к оформлению и покупке машин, судя по переписке, имели отношение помощница и водитель Миримской: Елена Шурыгина и Вячеслав Гусев.

«Мицубиси Аутлендер» с красным кожаным салоном была оформлена на некоего Михаила Носова, чьи данные совпали с данными отца следователя.

Следователь Юрий Носов в итоге заочно обвинил бывшего бойфренда Миримской Николая Смирнова в «покупке» собственной дочери у сурмамы и объявил его в международный розыск. А затем дал санкцию задержать оставшуюся в Москве 27-летнюю секретаршу Смирнова за то, что та бронировала авиабилеты и отели на Кипре. Суд не стал определять ее в СИЗО, но следующие 28 месяцев она провела под домашним арестом. И даже, будучи беременной, вынуждена была отпрашиваться у Носова в женскую консультацию, потому что никаких послаблений в виде прогулок он не давал. Разрешение у Носова пришлось просить даже на выезд на роды.

Мужа сурмамы, приехавшего в Москву, чтобы по требованию Мосгорсуда сдать кровь для ДНК-теста, Носов отправил в СИЗО на 23 месяца.

Имущество «ОПГ» было арестовано; наверх, к Александру Бастрыкину, полетели рапорты о раскрытии «банды киднепперов».

Сама Ольга Миримская выйдет с историей о «похищенной» дочери в паблик. Статьи о женщине, «у которой украли ребенка», на своем персональном сайте выкладывал ранее судимый за вымогательство журналист Олег Лурье. Он же яро выступал в программе «Прямой эфир» на канале «Россия 1», где клеймил суррогатную мать, «наживающуюся на чужом несчастье».

Если верить скриншотам переписки, которые должны содержаться в материалах уголовного дела № 11702450039000051, с телефона банкирши поступали распоряжения ее помощнице передать Лурье 12 тысяч долларов, а потом 15 тысяч долларов. От абонента Лурье же приходили такие сообщения: «отправил материал», «по согласованию с тобой везде выставлю, чтобы до суда почитали», «по максимуму распространю», «материал будут читать и в ВС».

Кроме того, активно продвигала в паблике историю с «похищением ребенка» тогдашний секретарь Президентского совета по правам человека Яна Лантратова. Есть основания считать, что это тоже было небескорыстно.

В 2015–2016 годах Ольга Миримская часто летала на Кипр, где в тот момент в Лимасоле рядом с виллой Смирнова проживала сурмама с ребенком. Среди прочих непосредственными свидетелями визитов Миримской на остров стали сотрудники кипрской полиции. В августе 2019 года один из них прилетел в Москву и дал показания о том, что Миримская планировала похитить ребенка, для чего подкупала местных полицейских и даже вышла на мафиози с целью устранения тех, кто мешал ее планам.

В итоге в марте 2017 года полиция Кипра выдала ордер на арест Ольги Миримской. Сегодня она находится в так называемом «стоплисте»: в случае прибытия на остров будет арестована. А прокуратура острова возбудила в отношении российской банкирши уголовное дело о подстрекательстве на совершение преступления — похищение несовершеннолетнего.

Несмотря на расследовавшееся в СК уголовное дело о «похищении ребенка», осенью 2016 года Комиссия по контролю Интерпола удалила суррогатную маму и Николая Смирнова из списка разыскиваемых, заключив, что имеет место обычный семейный спор, а не криминал, придуманный следователем Юрием Носовым.

А вскоре Ольге Миримской удалось украсть ребенка у сурмамы в северной части Кипра — с помощью турецкой полиции и представителей Чечни. Как впоследствии рассказал следователям центрального аппарата СК один из непосредственных участников операции по вывозу ребенка в Москву, на Северный Кипр вылетела бригада людей, включавшая некоего чеченца Усмана Асуханова и выходца из Азербайджана Мусаллима Пашаева. Последний будто бы наладил связь между Миримской и местным кабинетом министров. Как следует из заявления свидетеля в СК, за то, чтобы сурмаму с ребенком депортировали в Москву (а не в третью страну, где бы их не задержали), банкирша через Пашаева и Асуханова якобы выплатила турецким чиновникам 220 000 долларов.

Полуторагодовалого ребенка увезли в Москву и передали Миримской. По новым документам она стала матерью девочки. Что касается сурмамы, то спустя две недели турецкая прокуратура сняла с нее все обвинения в похищении ребенка и выпустила из местной тюрьмы.

Второй эпизод: взятки судьям

Одновременно с борьбой против экс-возлюбленного Смирнова владелица банка «БКФ» в 2015-2017 годах активно воевала с первым официальным мужем — Алексеем Голубовичем — за имущество.

Согласно обвинению, которое впоследствии было ей предъявлено, Миримская предприняла попытку несколько раз через «решальщиков» передать взятку для председателя Пресненского суда Москвы, чтобы раздел имущества был в ее пользу. Сумма составлял 550 000 долларов США. Но суд в итоге вынес решение в пользу Голубовича.

Пытаясь вернуть деньги, Миримская направилась на встречу с «решальщиком» в кафе со спрятанным в одежде диктофоном. На записи, которая станет отправной точкой для распутывания клубка всех прочих эпизодов жизнедеятельности Ольги Миримской с 2015 по 2017 год, отчетливо слышны претензии, что «решала» ее кинул, требовала контакты тех, кому он передал деньги.

Согласно заключению фоноскопической экспертизы (есть в распоряжении редакции), проведенной СК, голос на записи принадлежит Миримской. (Запись приобщили к материалам дела. Мы не знаем, какую оценку этим записям дало следствие. СК на запрос не ответил).

С этой аудиозаписью Миримская вскоре отправилась почему-то к бывшему мужу Голубовичу. Попросила помочь компенсировать ей потерянные деньги, которые она потратила на борьбу с Голубовичем же.

Очевидно, идея экс-супругу не сильно понравилась. В мае 2017-го против Ольги Миримской было возбуждено уголовное дело о покушении на дачу взятки председателю Пресненского суда Москвы. Показания против нее дали посредники (тоже уже осуждены). Миримская вину не признала. Впрочем, тогда меру пресечения ей избирать не стали и вплоть до декабря 2021 года, пока банкиршу не задержали по делу о взятках следователю Носову, находилась на свободе и спокойно путешествовала по миру, в том числе на своей яхте.

За год до ее ареста в 2020 году было прекращено по реабилитирующим основаниям — то есть за отсутствием состава преступления дело «о продаже ребенка», которое Юрий Носов сфабриковал против Николая Смирнова, сурмамы, ее супруга и других.

Что важно: вопросы по этому делу последовательно ставили сначала генпрокурор Юрий Чайка, затем сменивший его на этом посту Игорь Краснов. Оба отказывались утверждать обвинительное заключение. Генпрокурор Краснов официально мотивировал свой отказ так: «Оформление суррогатной матерью и ее супругом свидетельства о рождении и заграничного паспорта на новорожденную, а также дальнейшее ее перемещение по этим документам на территорию иностранного государства не является преступлением, в том числе потому, что указанные действия были направлены на передачу ребенка биологическому отцу и не причиняли вреда правам и интересам [ребенка]».

Так в итоге развалилось сфабрикованное следователем Юрием Носовым за взятку в виде двух японским иномарок уголовное дело о «похищении ребенка».

По данным потерпевших, действовал Носов не один, подвергал незаконному уголовному преследованию пятерых заведомо невиновных лиц он вместе с экс-руководителем отдела процедурного контроля по делам несовершеннолетних ЦА СК Владимиром Голубем.

При этом он пытался заполучить от СК служебную квартиру, но Басманный суд ему в иске отказал.

16 декабря 2021 года Ольга Миримская и следователь Носов были задержаны в Москве, а на следующий день Басманный суд отправил их по СИЗО.

По некоторым данным, во время следствия Ольга Миримская планировала заключить досудебное соглашение о сотрудничестве, но почему-то передумала.

Кроме того, проходила информация, что уже находясь в СИЗО, еще до смерти Евгения Пригожина, Миримская якобы обсуждала с ЧВК «Вагнер» возможность за деньги (цена вопроса — 5 миллионов долларов) стать первой женщиной-наемницей, которая примет участие в войне после вынесения приговора.

Кроме того, сообщалось, что экс-депутат Госдумы Владимир Плигин, в настоящее время работающий адвокатом, пытался решить вопрос с назначением 60-летней Миримской по приговору не колонии, а отсрочки до «достижения ребенком 14 лет», как это предусмотрено статьей 82 УК РФ.

Через три года нахождения в СИЗО Миримская и Носов заслушали свой приговор. Вину так и не признали. Экс-банкирша получила 19 лет колонии общего режима (женщинам строгий не дают) и штраф 400 миллионов рублей, следователь Носов — 11 лет лишения свободы в колонии строгого режима и штраф 55 миллионов рублей.

Обоих Измайловский суд Москвы признал виновными соответственно в даче и получении взятки в особо крупном размере за фальсификацию уголовного дела в отношении бывшего сожителя банкирши и других лиц.

Оба в стеклянной клетке-«аквариуме» выслушали приговор внешне спокойно. Их адвокаты от комментариев отказались, но заявили о готовности обжаловать приговор.

Незадолго до этого приговора Центральный банк России отозвал лицензию у банка Ольги Миримской БКФ. Как среди прочего сказано в пресс-релизе ЦБ, «на протяжении длительного периода времени ООО «Банк БКФ» был вовлечен в проведение клиентами подозрительных операций, преимущественно направленных на вывод денежных средств за рубеж». Кроме того, ЦБ отмечал, что банк допускал «нарушения требований законодательства в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (во время одного из обысков у Миримской в 2017 году нашли грамоту от «Правого сектора»).

Так закончилась эта история, польза от которой разве что в уроке для таких же, как Миримская. Ведь погорела она на собственных схемах, которые, как ей казалось, при наличии денег и связей в России уже точно всегда сработают: давать взятки за возбуждение уголовных дел, не содержащих ни состава, ни события преступления, и давать ложные показания. Но не сработало.