То ли мученик, то ли супергерой

Крупные мужчины в костюмах спешно группируются вокруг черного автомобиля, чтобы прикрыть собой раненого премьер-министра Словакии Роберта Фицо. Выстреливший в него 15 мая на глазах у толпы, посреди главной площади города Гандлова, писатель и поэт Юрай Цинтула задержан и скручен. Теперь, спустя четыре месяца, эти кадры ужаснувшего весь мир покушения на главу европейского государства можно увидеть на выставке в самом центре Братиславы, на площади Гвездослава. Рядом с этими снимками — фотографии протестов против премьера. На одной из них крупное изображение плаката с надписью «Фицо — презерватив Путина».

После первого в истории современной Словакии покушения на главу государства 59-летний премьер находился в крайне тяжелом состоянии, и было непонятно, выживет ли он. Но что уже тогда было ясно для многих словаков: если Фицо поправится, покушение развяжет ему руки, для того чтобы превратить Словакию в «полицейское государство».

Роберт Фицо выжил и в первом же видеообращении после выздоровления обвинил политических оппонентов в разжигании ненависти, которая, по его мнению, и привела к случившемуся. Ведь стрелявший в него Цинтула признался, что сделал это, поскольку был не согласен с политикой правительства. Когда Фицо впервые после покушения вернулся в Гандлову — город, где в него стреляли, — он повторил свои слова: «Поверьте, у меня травма, но не от покушения. Я травмирован действиями оппозиции и некоторых СМИ. Потому что они создают атмосферу, которая может привести к повторению подобной истории».

В том, что теперь Фицо будет использовать покушение как один из способов манипуляции, уверены и эксперты. Как считает словацкий социолог, доктор политических наук Ольга Дьярфашова, премьер постоянно играет на этом:

пережив две операции за два дня и став еще сильнее. Иногда он сам не может определиться, кто он — мученик или несгибаемый лидер. Но использует трагедию для своей выгоды Фицо очень активно».

Политолог и президент Института общественных проблем в Братиславе Григорий Месежников отмечает, что после покушения Фицо действительно стал более радикальным, жестким и агрессивным. «Правительство продолжает работать в том же духе. Но Фицо воспользовался этим покушением для того, чтобы еще более насесть на оппозицию», — говорит Месежников. Хотя завоевать новых сторонников Фицо это не помогло.

Действительно, до покушения, в марте 2024 года, Роберту Фицо как лидеру правящей партии «Курс — социальная демократия» (SMER) доверяли 34% респондентов и не доверяли 65%. По данным на октябрь этого года ситуация радикально не изменилась: 32,3% доверяющих против 60% не доверяющих. При этом рейтинг оппонента Фицо, лидера оппозиционной проевропейской партии «Прогрессивная Словакия» Михала Шимечки, наоборот, вырос за это же время — с 29% до почти 40%.

Но в нынешних реалиях Словакии этот рост популярности оппозиции не способен повлиять на ситуацию. Многие оппозиционно настроенные люди испытывают апатию и уезжают из страны, которая, по их мнению, окончательно повернула в своем развитии не туда.

Протест и разочарование

Пристальное внимание к фигуре словацкого премьера в этом году приковано не только из-за покушения. Еще до выстрелов Цинтулы правительство Фицо приняло ряд скандальных решений, разрушающих демократию в Словакии, и никакие протесты либерально настроенной части граждан не помогли это остановить.

Роберт Фицо давно лидирует на политической арене Словакии. С 2006 года он занимает пост премьера страны и уходил с этого поста всего дважды: в 2010–2012 годах и в 2018–2023. Последняя отставка с поста главы правительства у Фицо случилась на фоне массовых протестов из-за убийства журналиста Яна Куцьяка, расследовавшего коррупцию и предполагаемые связи политиков Словакии с мафией. Позднее вскрылись связи экс-премьера с подозреваемым заказчиком убийства — словацким бизнесменом Марианом Кочнером. И хотя причастность Кочнера так и не удалось доказать в суде, скандал сказался на репутации Фицо и его партии. Его рейтинг, как и рейтинг SMER, начал стремительно падать.

Маркетолог Петер Надь был одним из тех, кто помогал организовывать многотысячные протесты в Братиславе после убийства журналиста Яна Куцьяка. В 2018 году, комментируя те события «Новой газете», Надь говорил, что организаторы этих акций хотят не только поменять правительство Словакии, но и изменить мышление людей. «Может быть, мы наивные, может быть, идеалисты. Но раз идеализма в этой стране не осталось, мы даем людям реальные цели вроде смены правительства», — заявлял тогда молодой человек.

Спустя шесть лет Надь переехал из Братиславы в Лученец — город в центральной Словакии на 28 тысяч человек, обзавелся семьей и, кажется, теперь смотрит на мир менее идеалистично. Тем не менее он продолжает заниматься активистской работой.

«Я думал, что перемены будут более структурными и что правительство, пришедшее к власти в 2020 году, принесет больше позитивных изменений и останется на более длительное время.

— рассказывает 33-летний Надь.

На парламентских выборах в 2020 году SMER потерпела поражение, получив только 18% голосов, что на 10% меньше их прошлого результата. Тогда действительно казалось, что у Фицо больше нет шансов на возвращение в большую политику. Но осенью 2023 года его партия снова выиграла парламентские выборы, и он занял пост премьера уже в четвертый раз, сформировав действующее правительство в коалиции с центристской партией «Голос — социальная демократия» (Hlas-SD), возглавляемой союзником Фицо и действующим президентом Петером Пеллегрини, а также с националистической Словацкой национальной партией (SNS).

По словам Надя, после протестов 2018 года Фицо сумел быстро отвлечь внимание людей от подозрений о его причастности к убийству журналиста. Он стал заявлять, что протесты организовывались извне и финансировались Джорджем Соросом. И значительная часть населения поверила ему. «Фицо поставил под вопрос нашу независимость, и это ослабило поддержку [оппозиции]. Люди начали терять веру, мол, ничего не изменится. Апатия вообще очень свойственна словакам», — замечает мужчина.

Мстящий феникс

«Фицо — это феникс, восставший из пепла, — говорит социолог Ольга Дьярфашова. — Но проблема в том, что политики, однажды потерявшие власть, очень опасны. Они полны ненависти и желания мести, они хотят сохранить власть любой ценой. Чтобы это сделать в демократии, нужно ограничить демократические институты. Это мы сейчас и наблюдаем».

Это мнение разделяет и политолог из Университета имени Коменского в Братиславе Павол Хардош. Именно жажда мести, а также ощущение, что в 2018 году с Фицо поступили несправедливо, вынудив уйти в отставку, заставили бывшего премьера снова стремиться вернуться во власть.

а также просто разочарованных предыдущим правительством граждан. Он просто блестяще смог объединить всех этих людей и пообещать им то, чего они хотели», — говорит Хардош.

Сыграл на руку Фицо и полный хаос в предыдущем правительстве. Собеседники «Новой-Европа» характеризуют период нахождения у власти прошлой правящей коалиции, которая распадалась и переформировывалась несколько раз, как «полную катастрофу». По их мнению, те политики были хороши для расследования коррупции во власти, но не для управления страной. Все это наложилось на пандемию коронавируса, затем на начавшуюся войну в Украине и поток беженцев. На этом фоне Фицо, предыдущее правление которого запомнилось как относительно стабильное, оказалось несложно вернуться к власти.

Однако самой главной мотивацией бывшего премьера стало желание предотвратить уголовное преследование против самого себя и своих сторонников.

Одной из первых новое правительство Фицо провело реформу уголовного кодекса, в рамках которой была упразднена специальная прокуратура — учреждение, занимающееся громкими коррупционными расследованиями. Многие фигуранты дел, которые вели следователи, были связаны с членами правящей партии SMER.

Более того, сам Фицо проходил обвиняемым по делу, получившему кодовое название «Чистилище», — о создании организованной преступной группы. По версии прокуратуры, до 2020 года он и бывший министр внутренних дел Роберт Калиняк получили несанкционированный доступ к конфиденциальным налоговым и полицейским записям и использовали их для «клеветнических кампаний против своих оппонентов». В обвинительном заключении утверждалось, что Фицо был главой «преступной организации», в которую также входили бывшие высокопоставленные сотрудники полиции и разведки Словакии.

— считает Григорий Месежников.

И хотя в 2022 году обвинения с Фицо были сняты, первым делом он решил закрыть специальную прокуратуру. Кроме того, в отношении ряда следователей завели уголовные дела за «злоупотребление полномочиями». Это решение раскритиковали и бывшая президент страны Зузана Чапутова, и оппозиция, и евродепутаты от Словакии, назвавшие его «беспрецедентной атакой на верховенство закона».

Другие поправки, предусмотренные реформой уголовного кодекса, смягчили наказания за финансовые преступления, в частности коррупцию и мошенничество. Благодаря этим мерам из тюрьмы досрочно вышел Душан Ковачик — бывший прокурор и союзник Фицо, осужденный за получение взяток и утечку информации, а также другие политики и бизнесмены, близкие к правящей партии.

В либеральном пузыре Братиславы

«Когда на последних парламентских выборах победила SMER и к власти уже в четвертый раз вернулся Роберт Фицо, я потерял надежду на Словакию и ее народ. У меня такое ощущение, что бо́льшую часть моей жизни в стране выбирали либо кого-то коррумпированного, либо кого-то некомпетентного. Предыдущее правительство вроде бы боролось с коррупцией, но было совершенно некомпетентно во всем остальном. Да и в целом хороших кандидатов не было уже довольно давно», — говорит 29-летний Юрай.

Юрай переехал в Братиславу из маленького города на востоке Словакии 12 лет назад, когда поступил в университет. Сейчас он работает аналитиком данных и планирует при первой же удачной возможности уехать из Словакии.

Когда Фицо принял решение о ликвидации специальной прокуратуры и других нововведениях в рамках реформы уголовного кодекса, на улицах Братиславы начались протесты. Но это не помогло. «В большинстве случаев протесты ни к чему не приводят, — уверен Юрай. — Да и людям во власти все равно, потому что Братислава недостаточно большая, чтобы на что-то влиять. SMER популярна в сельской местности, особенно среди пожилых людей. Поэтому они полностью сосредоточены на избирателях там. На людей в Братиславе им плевать».

Уже после покушения на Фицо был принят закон, ограничивающий право граждан на собрания и демонстрации, — теперь словакам нельзя протестовать перед домами политиков или у правительственных зданий. Также этот закон устанавливает пожизненную зарплату и право на телохранителей для спикеров парламента и премьер-министров, занимающих должность более двух полных сроков. Под эти критерии в истории современной Словакии попадает только один политик — Роберт Фицо.

С Юраем мы встречаемся в крафтовом баре в центре Братиславы. Несмотря на вечер среды и весь день мерзко моросящий дождь, все столики заняты, и люди продолжают прибывать — с детьми, с собаками, большими компаниями. В баре шумно и весело, и как будто ничего не напоминает о проблемах в стране.

— объясняет Юрай.

Как отмечает словацкий политолог Микаэла Гранчайова, Фицо любит использовать нарратив, что Братислава — это либеральный пузырь, где люди из модных кофеен и крафтовых баров хотят заселить страну мигрантами и представителями ЛГБТ-сообщества, от чего остальная — «нормальная» — часть Словакии будет страдать. Так создаются раскол и поляризация в обществе.

«Например, в Международный женский день Фицо любит устраивать тур по городам Словакии. Там он вместе с другими влиятельными политиками партии рассказывает глупые шутки о женщинах. И даже во время этих туров он пытается настроить людей против так называемого либерального общества Братиславы. Якобы он рад оказаться наконец-то среди нормальных людей за пределами плохой Братиславы», — говорит Гранчайова.

Только традиционная культура 

В октябре 2023 года Роберт Фицо назначил министром культуры Мартину Шимковичову — бывшую телеведущую, известную своими гомофобными и антимигрантскими заявлениями, поддержкой России и движения антипрививочников.

«По словам госпожи Шимковичовой, в Словакии должна быть только традиционная, национальная культура, классический реализм. Все остальное она называет декадентским, аморальным, антинародным и так далее. Особенно все, что касается ЛГБТК+», — объясняет Григорий Месежников.

Петиция с требованием ее увольнения всего за неделю собрала почти 190 тыс. подписей при 5,4 млн населения страны. Но несмотря на это Шимковичова осталась у власти и провела чистку руководства крупных культурных учреждений, назначенного предыдущим, либеральным правительством.

Практически сразу после этого начались скандалы. Так, в октябре в Братиславе отменили спектакль Moonstone пражского театра Studio Hrdinů, посвященный теме ЛГБТК+. Назначенная Шимковичовой в августе 2024 года директор Словацкого национального театра Зузана Тапакова не подписала договор о проведении спектакля. Организаторы фестиваля Drama Queer, в рамках которого должна была состояться постановка, назвали решение Тапаковой «цензурой, дискриминацией и международным позором».

Ранее, в августе 2024 года, в Словакии прогремел еще один культурный скандал. Во время спектакля Национального театра Кошице в деревне Мала Франкова из зала поднялся государственный секретарь Министерства окружающей среды, представитель ультранационалистической партии SNS Штефан Куффа и начал кричать на зрителей за то, что они привели своих детей на «извращенную» пьесу Little Gem ирландского драматурга Элейн Мерфи. В итоге спектакль пришлось прервать, что вызвало возмущение актеров и организаторов.

Кроме того, Мартина Шимковичова предложила упразднить общественную телерадиовещательную компанию «Радио и телевидение Словакии» (RTVS) и создать на ее месте компанию «Словацкое радио и телевидение» (STVR). Разница в том, что теперь назначать руководство компании будет не парламент, как это было раньше, а специальный совет из семи человек, трех из которых выбирает министр культуры, трех — парламент и еще одного — министр финансов.

«В руководстве RTVS стояли независимые, либеральные демократы. Но правительство Фицо хотело иметь там своих людей. И принятие этого закона дало им возможность назначить новое руководство. Сейчас оно по сути дела находится в руках министра культуры — госпожи Шимковичовой», — объясняет Григорий Месежников.

— подтверждает Микаэла Гранчайова.

В знак протеста сотрудники RTVS вышли на работу в черной одежде, а также опубликовали видео на YouTube, в котором подчеркнули, что свободные и независимые общественные СМИ «должны служить всем гражданам Словакии, а не только властным амбициям какой-либо партии». Но, как и в случае остальных протестов против реформ, это не принесло результата.

Союзник Орбана 

Новости о Словакии в медиа часто иллюстрируются совместными фотографиями Роберта Фицо и Виктора Орбана. Между ними неизбежно проводят параллели, потому что оба они выступают против поддержки Украины, повторяют пророссийские нарративы и постоянно винят во всех бедах своих стран и Европы американского миллиардера Джорджа Сороса.

«И Орбан, и Фицо транслируют образ гегемонной маскулинности, — говорит Микаэла Гранчайова. — Пытаются подавать себя в качестве мачо, которые готовы защищать свою страну и людей в ней. И им обоим нравится работать с антиевропейскими нарративами — против Сороса, против диктата Брюсселя».

Петер Надь обращает внимание на то, что Фицо и Орбана связывает еще одна черта — коррумпированная система госзакупок, при которой государственные деньги текут только к их союзникам. «Тем самым они сформировали систему лояльных им олигархов. Как в России», — добавляет Надь.

Но все же между Фицо и Орбаном много различий. Так, например, Виктор Орбан «любит разыгрывать Трианонскую карту» — манипулировать положением этнических венгров, оказавшихся на территории соседних стран в результате Первой мировой войны. Об интересах венгерского меньшинства Орбан вспоминает каждый раз, когда ему нужно что-то от Брюсселя или соседних государств. А кроме того, у него есть имперские амбиции, которых в силу исторического прошлого нет у Словакии, замечает Гранчайова. Однажды венгерский премьер появился на футбольном матче в шарфе, на котором Словакия была изображена как часть бывшей Австро-Венгерской империи, что очень не понравилось словацким политикам. Тем не менее в целом между Фицо и Орбаном сохраняются хорошие отношения.

«Но Фицо любит играть с другим нарративом — со славянской солидарностью и славянским единством. Он не раз говорил, что Запад якобы поддерживает взаимное убийство славян на войне в Украине. Я не знаю, верит ли он лично во все это, но он знает, как это продать», — говорит Гранчайова.

Социолог Ольга Дьярфашова считает, что в отличие от Орбана, у которого, по ее мнению, «есть видение [устройства страны]», Фицо действует хаотично: «Орбан — это другой уровень. Его политика, какой бы спорной она ни была, построена на идее великой Венгрии, на консервативных ценностях. Он системно укрепляет свою власть шаг за шагом, начиная с 2010 года. Политика Фицо — это смесь разочарования, мести и гнева, но без четкого плана. Он подражает Орбану в некоторых вещах, например, в консервативной риторике и критике ЕС, но это лишь имитация».

Тем не менее даже такой консерватизм, используемый для заигрывания с избирателями, отпугивает молодежь и наиболее образованных людей.

Усредненное будущее

20-летний Павел переехал в Словакию из России всего полгода назад — поступил в университет в городе Нитра. Он честно признается, что европейское образование для него было возможностью уехать из России. Выбор пал на Словакию, потому что это самый доступный для него в финансовом плане вариант. На вопрос, как ему здесь живется, Павел в шутку отвечает: «Как дома, — но добавляет: — В плохом смысле этого слова».

«Я думал, что как только я пересеку границу России и условно нормального мира, все сразу станет хорошо, — рассказывает молодой человек. — Но оказалось не так. Во-первых, уровень образования здесь не очень высокий. Во-вторых, я уезжал от авторитаризма, а тут ситуация не сильно отличается. В-третьих, пару раз мне сказали, чтобы я возвращался обратно в Украину, приняв за беженца».

— продолжает Павел. — Чувствуются антимигрантский настрой общества и очень сильная консервативность».

В вузе Павла учатся в основном мигранты — украинцы, казахстанцы и россияне. В его группе из 15 человек всего один словак. Как рассказывает Павел, многие местные уехали учиться за границу. Собирается уезжать после окончания бакалавриата и он. «Мой вуз очень слабый, да и в целом мне не нравится, что здесь очень замкнутая система образования, мало международного сотрудничества. Но я стараюсь воспринимать это как временный этап. Через три года я получу диплом и буду поступать в магистратуру уже в Западной Европе», — говорит молодой человек.

Наблюдения Павла подтверждают официальные данные. И так небольшая по численности населения Словакия стремительно теряет молодых, образованных и проевропейски настроенных граждан, способных повлиять на будущее государства. Так, по оценкам демографов, за пределами родной страны проживают от 300 до 350 тыс. словаков. Около 17% студентов учатся в университетах за границей, что является одной из самых высоких цифр среди европейских стран, где средний показатель составляет менее 3%.

Политолог Павол Хардош видит причины этого в непростом постсоциалистическом наследии Словакии и ограниченных экономических возможностях, которые могут дать маленькие страны. Кроме этого, по его словам, влияет и тот факт, что у местных университетов нет достаточно хорошей репутации, и молодые люди еще в старших классах настраиваются на получение образования за границей.

«Я думаю, у словаков очень пессимистичный взгляд на собственную нацию и государственность. Если вы всегда видите стакан наполовину пустым, зачем вам туда возвращаться? Но эта проблема характерна не только для Словакии. Я думаю, такие страны, как Румыния, Болгария, Венгрия, Литва, Латвия, — все они обогащают страны Западной Европы своими самыми талантливыми и одаренными людьми, очень немногие из которых возвращаются. Но есть и те, кто возвращается и становится очень вдохновляющим примером», — добавляет Хардош.

Беспокоит отток талантливых людей из страны и активиста, участника протестов 2018 года Петера Надя. По его словам, многие его друзья либо уже уехали, либо обсуждают переезд — как правило, это высокообразованные, квалифицированные люди, которые знают несколько языков и зарабатывают выше среднего. «Такие люди — движущая сила общества. Но они просто сыты по горло, они не могут жить среди этого скептицизма и отсталого мышления. Поэтому они уезжают из страны и приносят пользу другим государствам.

— рассказывает он.

Но сам Надь пока переезжать не собирается, несмотря на то, что его жена постоянно заводит этот разговор, потому что боится антидемократических настроений в обществе, а также того, что война, начатая Россией в Украине, приблизится к границам Словакии. «Мы постоянно говорим об этом с ней и с друзьями. Но я отвечаю: хорошо, если все мы уедем, кто здесь будет жить? Кто будет что-то менять? Не то чтобы у меня синдром спасателя, нет. Я просто боюсь за будущее этой страны», — говорит Петер.

Заноза для Брюсселя 

Одно из решений проблемы скатывания Словакии в авторитаризм собеседники «Новой-Европа» видят во вмешательстве ЕС и том давлении, которое Брюссель может оказать на Фицо.

В начале сентября издание Bloomberg со ссылкой на источники сообщило, что ЕС планирует заморозить финансовые средства, предназначенные для Братиславы, за подрыв демократических институтов. Но «в настоящее время нет принятого или ожидающего политического одобрения решения».

Около 80% всех государственных инвестиций Словакии — это деньги ЕС. Поэтому, как отмечает Bloomberg, любые потенциальные проблемы с финансированием станут серьезным ударом для этой страны, которая уже сталкивается с проблемой чрезмерного дефицита государственных средств.

«Я не думаю, что Брюссель игнорирует происходящее в Словакии, — говорит политолог Павол Хардош. — Напротив, он сделал выводы из ситуации с Венгрией и Орбаном. Он следит за действиями Фицо и уже пригрозил сокращением финансирования. Это может сдерживать Фицо от дальнейших шагов в сторону авторитаризма, потому что как только издержки нелиберальности превысят выгоды, тот не будет продолжать строить такой режим».

Тем не менее, Хардош признает, что Фицо уже является проблемой для Брюсселя в том плане, что он — союзник Орбана, а значит, может блокировать решения ЕС в отношении Венгрии за нарушение верховенства закона и демократических правил, а также поддержать Орбана в блокировке решений по Украине.

Но пока премьер Словакии не препятствует внешней политике Брюсселя. В начале октября Фицо заявил, что Словакия «безоговорочно» поддерживает вступление Украины в ЕС, а еще ранее Братислава, в отличие от Будапешта, не стала блокировать очередной раунд европейской помощи Киеву. Тем не менее, эксперты опасаются, что в ответ на такую свою позицию Фицо может потребовать от Брюсселя закрыть глаза на то, что он делает в самой Словакии.

— отмечает Григорий Месежников. — Но, к сожалению, такой вариант развития событий реален. Конечно, ЕС найдет способ с этим справиться — либо блокировкой финансовых средств, либо ограничением в праве голосования. Но понятно, что лучше до этого не доводить».

Однако могут ли сами словаки, сумевшие шесть лет назад надавить на Фицо и отправить его в отставку, повторить этот успех, остается вопросом.

Точка невозврата

Оказавшись в спальном районе Братиславы Петржалка, застроенном бетонными многоэтажками, совершенно невозможно отличить его от спального района в любом городе России. Об общем коммунистическом прошлом напоминают и детали в старой части Братиславы. На некоторых зданиях еще сохранились советские барельефы, а если пройтись по одной из центральных улиц, можно наткнуться на бар с отсылающим к прошлому названием «КГБ», украшенный внутри многочисленными фотографиями и бюстами Владимира Ленина.

«Даже мои родители говорят о том, что больше не хотят здесь жить, потому что это сильно напоминает им о социалистическом прошлом Словакии, — рассказывает Микаэла Гранчайова, имея в виду, в первую очередь, политическую ситуацию в стране. — Конечно, нам еще далеко до режима Путина или Лукашенко, но с таким темпом произойдет откат, который мы уже много лет наблюдаем в Венгрии».

Крайне пессимистично настроен и 29-летний аналитик данных Юрай: «Посмотрим на результат следующих выборов, но в любом случае будущее Словакии выглядит довольно печально. Большинство моих друзей уже за границей — во Франции, Португалии, Чехии. Кстати, в основном все они переехали в прошлом году [когда к власти вернулся Фицо]».

Собеседники «Новой-Европа» старшего поколения менее апокалиптичны в своих взглядах на будущее страны. Так, социолог Ольга Дьярфашова подчеркивает, что в Словакии все еще достаточно много независимых СМИ, есть гражданское общество, и ЕС не позволит все это разрушить. Кроме того, сокращение социальных льгот и повышение налогов — меры, на которые было вынуждено пойти правительство, — могут больно ударить по рейтингу Фицо к следующим выборам.

Григорий Месежников верит, что Словакия еще не прошла «точку невозврата», как Венгрия, и все еще можно вернуть к тому, что было до прихода к власти популистов.

«Я живу в Словакии 43 года и вижу, как ситуация ухудшается. Конечно, нужно предпринимать активные действия, чтобы остановить это скатывание в авторитаризм, — участвовать в выборах, выходить на протесты. Тем не менее,

— говорит Месежников.

И действительно, пока что на улицах тихой Братиславы ничто не говорит о происходящих в политике катаклизмах. Возможно, виной неожиданно холодный октябрь и непрекращающийся дождь, возможно, действительно, всеобщая апатия, из-за которой жители столицы не видят смысла вновь выходить на улицы и протестовать. На площади перед зданием правительства можно увидеть только мирно фотографирующихся туристов.

Об изменившемся политическом курсе говорит только одно — в Братиславе, как и в соседнем Будапеште, почти нет украинских флагов.