Мартин, 29 лет

[Когда это произошло,] я просто не поверил. У нас никогда не было ничего подобного. Последний акт политического насилия, который помнит большинство, это похищение в 1994 году сына тогдашнего президента Михала Ковача.

В моем окружении люди в основном желают Фицо скорейшего выздоровления и требуют [справедливого наказания для] стрелка. Я сильно сомневаюсь, что кто-то желает премьер-министру смерти. Тем не менее, это событие воспринимается как ситуация «что посеешь, то и пожнешь». Его кампания на президентских выборах была построена на ненависти к оппонентам. Поэтому часть людей считает, что Фицо произошедшее с ним заслужил.

Думаю, теперь политическая ситуация в Словакии станет еще более напряженной, а люди — еще более разделенными. Спустя всего час после покушения вице-спикер парламента прямо заявил, что «это работа» либералов. Но это не новость, [представители правящей партии] уже обвиняли оппозицию в том, что она якобы продалась США. Тем не менее, мне кажется, эта ситуация не приведет к фундаментальным изменениям. Пострадает только оппозиция, но она настолько раздроблена и неэффективна, что мало на что может повлиять.

Я не считаю, что за покушением последуют какие-либо репрессии со стороны государства. Да, некоторые политики призывают, например, к роспуску главной оппозиционной партии, но это в основном пропагандисты, а не те, кто принимает реальные решения.

Говорить, что сам Фицо — угроза демократии, не совсем верно. Он не собирается отменять голосование или репрессировать своих политических соперников.

В долгосрочной перспективе, на мой взгляд, всё зависит от того, сможет ли Фицо дальше заниматься политикой. Ведь ему почти шестьдесят лет, и он был очень тяжело ранен. Если он быстро и полностью поправится, думаю, произошедшее повлияет только на его риторику и, возможно, на некоторые незначительные реформы в сфере безопасности страны.

Андрей, 30 лет

Любое покушение на убийство в демократической стране неприемлемо. Даже если оно направлено на политика с авторитарными наклонностями. Каким бы ни был Роберт Фицо, он может быть побежден только в рамках стандартного демократического процесса.

[Тем не менее], я думаю, что покушение приведет к укреплению власти Фицо. Люди любят мучеников. И он стал одним из них.

Кроме того, он, скорее всего, воспользуется ситуацией для создания своего рода полицейского государства.

либо остановить распространение ненависти оппозицией. Что, конечно, неправда, потому что именно его политическая кампания была построена на распространении ненависти (в основном к представителям ЛГБТ-сообщества. — Прим. ред.). Роберт Фицо — великий манипулятор и, безусловно, разрушает либеральную демократию.

В целом, общество в Словакии можно разделить на две группы людей. Одна группа устала от демократии. Я бы сказал, что многие из этих людей просто хотят иметь сильного лидера, который бы заботился о них. Другая же понимает, что это не лучшая идея, и очень напугана происходящим. Но меня обнадеживает то, что обе группы осудили сам акт покушения.

Вероника, 32 года

Я не могла поверить, когда прочитала первые новости о покушении. Но, с другой стороны, я не была шокирована. Люди очень подавлены, у многих депрессия из-за происходящего в мире и в нашей стране. Я ни в коем случае не говорю, что поддерживаю стрельбу, вовсе нет, просто отчаянные времена заставляют людей совершать отчаянные поступки.

Я и мои друзья опасаемся, что мы еще увидим куда более антидемократические действия [со стороны Фицо], хотя то, что происходит со свободой слова, телевидения или правовых институтов в Словакии сейчас, уже выглядит очень тревожно.

Наша демократия, конечно, важна для нас. Мы не хотим жить в условиях диктатуры или рабства.

Но я не думаю, что после покушения Фицо будет бояться за свою жизнь и усиливать репрессии, скорее, он будет только больше агитировать людей, чтобы привлечь их на свою сторону. И это может быть эффективно, потому что к тому, на кого недавно было совершено покушение, сочувствие усиливается.

Юрай, 29 лет

Я не думаю, что произойдут большие изменения в общем политическом спектре Словакии. Кампания ненависти к оппозиции со стороны нынешней коалиции на какое-то время усилится, но она была сильна и раньше. Я также не думаю, что позиции Фицо укрепятся, — население настолько поляризовано, что это не изменит ничьего мнения.

В течение многих лет его партия распространяла ложную информацию о своих политических оппонентах, [намеренно] подрывая авторитет оппозиции.

Пока что я бы сказал, что modus operandi Фицо — это злоупотребление демократией, а не ее разрушение. Но в будущем это может измениться.

Алексей Кажарский, 38 лет

Многие люди в Словакии сейчас опасаются усиления власти Фицо, считая, что «лучшего повода не найти» для того, чтобы в чрезвычайном режиме свернуть словацкую демократию и принять репрессивные законы, ограничивающие деятельность медиа и гражданского общества.

Очень нехороший симптом — то, что многие члены правящей коалиции немедленно кинулись обвинять оппозицию и независимых журналистов в происходящем: мол, они нагнетали ненависть, и вот результат, теперь пусть пощады не ждут. В социальных сетях сразу начали распространять дезинформацию о том, что подозреваемый в покушении связан с проевропейской партией «Прогрессивная Словакия». Однако, по имеющимся сейчас сведениям, он, наоборот, был связан с пророссийскими парамилитарными группами и писал книжки с расистским оттенком.

В любом случае, я думаю, последствия для словацкой политики у этого покушения, скорее всего, будут крайне токсичными.

Что будет дальше с премьерством Фицо, пока сложно судить, учитывая его нынешнее состояние. Но я бы хотел напомнить, что еще лет шесть-семь назад он позиционировал себя как вполне «проевропейского» политика, который дистанцировался от орбановской Венгрии и утверждал, что место Словакии — в так называемом ядре ЕС. Но после политического кризиса 2018 года Фицо стал осваивать антизападную и пророссийскую нишу, а война и связанные с ней страхи создали для его партии новые возможности. Вероятно, он будет продолжать их использовать.