Он был обычным человеком, не занимался политикой, растил шестерых детей и развивал свой маленький бизнес. Сотрудничество с Навальным привело к убыткам в бизнесе, двойной судимости и известности, о которой он не мечтал. Однако о сделанном выборе — отказе лжесвидетельствовать против политика — он не жалел. Петр Офицеров, известный как «подельник Навального по делу Кировлеса», несмотря на реальные тюремные перспективы, остался верен себе, дважды отказав в просьбах СК оговорить другого человека.
«Петя, ты один из лучших людей, что встретился мне на дороге жизни», — скажет Навальный 14 июля 2018 года, через несколько часов после того, как Офицеров скончался в одной из московских больниц, куда попал с сотрясением мозга и черепно-мозговой травмой. Как выянилось позже, он страдал приступами эпилепсии.
И, зная об этом своем диагнозе, тогда, в 2012–2013 годах, Офицеров всё равно не пошел на сделку со следствием, чтобы получить условный срок и не попасть с тяжелым заболеванием на зону.
Петру Офицерову было всего 43 года, когда он умер. Он был на год старше «подельника» Навального. Кстати, следствие утверждало, что отношения между обоими строились на строгой иерархии, и Навальный был в этой цепочке начальником. Основание так полагать следствию дала экспертиза прослушек обоих: однажды по телефону Петр назвал Алексея «насяльника-нама» — как гастарбайтеры юмористической передаче «Наша Russia». Такой был уровень следствия.
«Новая газета Европа» вспоминает историю рядового гражданина и многодетного отца Петра Офицерова, который нисколько не пожалел, что его жизненный путь пересек Алексей Навальный.
Бизнесмен
Петр Офицеров родился в 1975 году во Фрунзе (ныне Бишкек) Киргизской ССР. Мать работала учительницей в начальных классах, отец водил автобусы «Икарус» на дальние маршруты.
«Я с ним ездил, хоть и не часто. Во-первых, небезопасно, а во-вторых, мало кто выдержит два миллиона вопросов [от ребенка] за пять дней», — вспоминал впоследствии Офицеров.
У матери, по его словам, были дворянские корни, ее семья уехала с Полтавщины в Бишкек в первые годы советской власти. Семья отца попала в Киргизию после раскулачивания.
«Моего деда предупредили, что его собираются объявить кулаком, он собрал пожитки, бросил дом и переехал с семьей в Киргизию. А вообще, он искони жил на оренбургской земле, я даже историю своей фамилии знаю.
В конце XVIII века мой предок вернулся из суворовских походов в офицерском звании, с тех пор мы — Офицеровы», — рассказывал Петр.
В 11 лет вместе с родителями и младшим братом он переехал из теплого Бишкека на Чукотку в город Билибино — вслед за семьей родного дяди.
Однако через пять лет, в 1991 году, семья Офицеровых снова двинулась в путь — на этот раз местом их проживания стало село Милотичи в Калужской области. Там Петр открыл свой первый продуктовый ларек и пасеку на десять ульев, а главное — познакомился с будущей женой Лидой, матерью его шестерых детей.
В армии Петр не служил — как раз из-за хронического заболевания.
В 90-е попутно с первыми шагами в сфере торговли учился на зооинженера в Российском государственном заочном аграрном университете. Специализацией выбрал пчеловодство, планируя развить из этой деятельности неплохой бизнес.
«В начале 1990-х советские пчеловоды узнали, что за границей офигенно ценится пчелиный яд, — объяснял спустя годы Офицеров. — Тогда многие люди погибли, потому что это же реальный яд, а технологии добычи не было. Но тема была модной: за 12 грамм пчелиного яда давали “Волгу”. Я подумал: займусь тоже. Завел сто ульев, даже купил специальный аппарат, который пчел током бьет. Только начал, а оказалось, что пчеловоды бывшего СССР завалили рынок ядом на 25 лет вперед».
Петр Офицеров на митинге на Болотной площади после объявления результатов выборов мэра Москвы, 9 сентября 2013 года. Фото: putnik / Wikimedia (CC BY 3.0)
Словом, став дипломированным пчеловодом, Петр Офицеров решил на всякий случай еще выучиться на юриста, что, как показала дальнейшая жизнь, весьма пригодилось. Уже в столице Офицеров отучился также в Государственной академии профессиональной переподготовки в инвестиционной сфере.
В Москву с женой Лидой он переехал в конце 90-х. Сначала работал охранником, затем торговым представителем, директором по продажам в разных фирмах, наконец создал свою маленькую оптовую компанию. А в 2006-м стал торговым консультантом. Работа заключалась в том, что Офицеров объяснял поставщикам, как правильно выставить продукцию на полки в супермаркете и при этом хорошо заработать. Это называется ритейл.
Разобравшись во всех его нюансах, Петр даже написал книгу, ставшую весьма известной среди коммерсантов, — «Поставщик: организация эффективной работы с сетевыми магазинами».
К 2010 году Офицеров был уже ведущим консультантом в области работы с торговыми сетями. Занимал должность генерального директора консалтинговой компании Real Work Management, клиентами которой были крупные и средние компании российских и международных сетей: «Ашан», «Рикки-Тики», «Хохланд-Russia», «Увелка» и многие другие. Наконец, Петр Офицеров состоял в экспертном совете Федеральной антимонопольной службы по развитию конкуренции в сфере розничной торговли.
А потом в его жизни случился Навальный.
Уголовник
Дело было так. Петр Офицеров решил одновременно с торговой сферой попробовать себя и в других бизнесах. Да и обстоятельства благоволили. В 2009 году возглавивший Кировскую область Никита Белых стал приглашать в регион предпринимателей — с тем чтобы они развивали бизнес и платили налоги в местный бюджет. Советником Белых на общественных началах первое время работал Алексей Навальный.
Коммерсант Петр Офицеров знал обоих. С Навальным познакомился, еще будучи активистом «Яблока», куда вступил в 1998 году. Навальный пришел в партию спустя три года. В 2002 году и Петр, и Алексей выставили свои кандидатуры на выборы в генсовет «Яблока» — и оба были избраны. Но в 2003 году Офицеров оставил партийную деятельность. Интерес охладел, он всё больше погружался в предпринимательство.
«Заниматься политикой в нашей стране — всё равно что толочь воду в ступе, — говорил он в интервью журналистам. — Чтобы заниматься политикой, нужно перевоспитывать людей. А я этим и занимаюсь в той сфере, в которой хорошо разбираюсь, — в области бизнеса».
И именно бизнес снова свел Офицерова с Навальным. Загоревшись предложением губернатора Белых, в 2009-м Офицеров основал «Вятскую лесную компанию» для покупки леса в Кировской области. Правда, вскоре он передал управление фирмой своему младшему брату Дмитрию и вернулся в Москву заниматься основным бизнесом — ритейлом. Как говорится, ничего не предвещало. Но через три года в отношении Петра Офицерова и Алексея Навального возбудили известное уголовное дело о расхищении кировского бюджета. Появление дела совпало с выступлениями оппозиции в Москве на Болотной площади и политической активностью самого Навального.
Алексей Навальный с супругой Юлией и бывший директор «Вятской лесной компании» Петр Офицеров на Ярославском вокзале в Москве, 20 июля 2013 года. Фото: Геннадий Гуляев/Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
Офицерова и Навального обвиняли конкретно в том, что они похитили 16 миллионов рублей у лесодобывающей компании «Кировлес», которую Навальный «вынудил» заключить заведомо невыгодную сделку с «Вятской лесной компанией» Офицерова.
Что важно: «Кировлес», когда с ним заключала контракт компания Офицерова, процветающим предприятием не был (Никита Белых говорил на суде о задолженностях на сумму 150–200 млн рублей), а спустя два года и вовсе обанкротился. После этого банкротства, в январе 2011 года, правоохранительные органы завели дело против директора «Кировлеса» Вячеслава Опалева по статье «злоупотребление полномочиями». По версии следствия, Опалев перевел миллион рублей со счета «Кировлеса» на счет подконтрольной ему частной компании. Вскоре, однако, преследование по этому эпизоду прекратили, но завели новое дело, основанное уже на показаниях самого Опалева против Навального и Офицерова. Впрочем, в апреле 2012 года следствие и это дело прекратило, очевидно, не найдя криминала в действиях Офицерова и Навального. Но ближе к 2013 году дело реанимировали.
Интересовал следователей, правда, вовсе не лес. А Навальный, который выставил свою кандидатуру на выборах мэра Москвы, запланированных на осень 2013 года.
Следователи просили Офицерова дать показания на него. Петр Офицеров отказал.
«Сделку предлагали два раза, — рассказывал он журналистам. — В первый раз я говорю: “Чего за фигня, вы мне не даете работать”. А они: “Знаете что, Петр, дайте правильные показания — и всё у вас будет хорошо, и работа заладится”. А во второй раз опять зашел разговор, они уже без смеха предложили дать показания, и я им объяснил: “Так вы мне десятку максимум впаяете, а так я на всю жизнь сяду”. А я планирую жить долго, зачем мне это?»
Единственное, чего опасался Офицеров, так это того, что в случае посадки его бизнес умрет. И действительно, бизнес чуть было не оказался на грани банкротства, пока он ездил на суды в Киров и был под подпиской о невыезде. Доходы упали в несколько раз.
Он искренне признавался журналистам, что не знает, на какие деньги будет жить его многодетная семья, если ему дадут реальный срок. На первые месяцы накопления есть, а потом…
И всё равно отказывался признавать вину и давать показания на Навального.
Дело «Кировлеса» тем не менее принесло Офицерову рекламу. Некоторые смельчаки-клиенты стали проявлять к коммерсанту повышенный интерес, другие, наоборот, отказывались сотрудничать. Последних, вспоминал Офицеров, было меньше.
5 июля 2013 года вместе с Навальным он выступал в суде Кирова с последним словом.
«Сказать, что я не волнуюсь, — это неправда. Алексей сказал, что я несчастный случайный [человек], я не считаю, что я какой-то случайный. Да, я оказался здесь, потому что оказаться здесь может любой, но не это, опять-таки, важно.
Когда мне предлагали сделку, я отказался [от дачи показаний против Навального]. Почему? Потому что мы, мужчины, должны отвечать за свои поступки, причем мы за них отвечаем всю жизнь. Не сегодня, не завтра, а всю жизнь. И, однажды оболгав себя или кого-то еще, ты попадаешь в заключение пожизненное. Здесь по этой статье прокурор запросил пять лет, а так бы я получил пожизненное. Обмен неравноценный. Сделки с совестью всегда не эквивалентны. Безусловно, я хотел бы остаться на свободе. Но если бы пришлось вернуться в начало прошлого года, когда следователи СК подходили ко мне разговаривать, я бы сказал им то же самое. Есть вещи, через которые нельзя переступать. Я не прошу снисхождения, потому что я невиновен. А снисхождение невиновным не нужно».
Ленинский суд выносит приговор по делу Алексея Навального и Петра Офицерова в Кирове, 8 февраля 2017 года. Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
18 июля 2013 года судья Блинов приговорил Петра Офицерова к четырем реальным годам колонии общего режима и к штрафу в 500 тысяч рублей, Алексея Навального — к пяти реальным годам колонии. Обоих взяли под стражу в зале суда.
За вынесением приговора онлайн наблюдали дети Петра за исключением двухлетнего сына. Жена Лида была рядом с ним, в суде. Не выдержала: расплакалась.
«Дети весь интернет дома сожгли… Семилетний сын видел, как меня арестовывали в эфире. Плакал сильно. Я с ним до этого разговаривал, всё объяснял: если пропаду на несколько лет, он должен что-то понимать», — делился потом с журналистами Офицеров.
Из суда в СИЗО Офицерова везли в «ГАЗели», предварительно почему-то заперев в «стакан», — так называют глухую одиночную камеру площадью не более половины квадратного метра в полицейском автозаке (Европейский суд по правам человека расценивает «стакан» как пытку). Колени крепкого по телосложению Офицерова едва вместились в этот «стакан», а еще там было безумно жарко. Навального посадили в салон «ГАЗели». Это дало обоим повод для шуток даже а автозаке.
«Я говорю: Леха, ну что за хрень? Почему у тебя одни сплошные преимущества? Тебе и пять лет дали, и в отдельное помещение в машине посадили, — вспоминал свой короткий этап Офицеров. — Сотрудники СИЗО интересовались: “Ну, что у вас в Москве?” Ну я им рассказал: “У нас на Тверской дерево посадили такое — показываю размер — восемь миллионов рублей стоит”. Они очень удивились: “А как выборы? Кто кандидаты?” Я отвечаю: “Один оленевод, а другой у вас тут в соседней камере сидит. Остальные несущественные”. — “И что, за это посадили?” — “Да”».
В день приговора Офицерову и Навальному в Москве прошла стихийная акция протеста возле Госдумы. Пожалуй, это был первый и единственный случай в отечественной юриспруденции, когда прокуратура (!) в день приговора (!!) подала на него жалобу (!!!). В своем представлении прокуроры упирали на то, что Навального нужно отпустить из-под стражи до вступления приговора в силу, чтобы не нарушить его право как зарегистрированного кандидата принять участие в выборах мэра. На следующий день суд в Кирове отпустил Навального и Офицерова из-под стражи в зале суда.
В Москве на вокзале их встречали как героев.
Алексей Навальный в мэры не прошел, уступив Сергею Собянину. Но арестовывать его и Офицерова больше не стали. Позже областной суд приговорил обоих к условному сроку.
Петр Офицеров и его жена Лидия на судебном заседании в Кировском областном суде в Кирове, 16 октября 2013 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Оба пожаловались на этот приговор в Европейский суд, требуя его отмены вообще. Офицеров объяснял свою позицию журналистам так:
«Шутка про уголовника, конечно, веселая, все мои родственники и друзья постоянно подшучивают надо мной: “Прячьте кошельки, Петр пришел”. У меня в семье не было судимых, и я не хочу начинать эту традицию. Тем более что я ничего не совершал. В отношении ЕСПЧ мы, конечно, координировали наши действия с Алексеем, но даже если бы он не стал подавать жалобу, я бы всё равно это сделал. Это вопрос репутации».
В феврале 2016-го Европейский суд по правам человека признал приговор по делу «Кировлеса» неправосудным и постановил его отменить. В ноябре того же года Верховный суд России отменил приговор и… направил дело на новое рассмотрение в Ленинский суд города Кирова.
Спустя четыре года после первого приговора Офицерову снова пришлось ездить на суд и снова нести убытки. И он снова не давал показаний на Навального.
«Четыре года назад, когда мы здесь тоже выступали, мне была, безусловно, неприятна перспектива того, о чем просило обвинение, — четыре года колонии за то, что я занимался чистым бизнесом. Неприятно мне это и сегодня, — говорил он в своем втором последнем слове. — Но и тогда, и сегодня у меня есть одно важное, на мой взгляд, преимущество, которое помогает мне воспринимать это всё легко и свободно. Независимо от того, какой будет приговор, когда меня дети спросят, стыдно ли мне, я отвечу, что нет. А вот остальные участники процесса смогут так ответить? Стыдно ли им будет за то, что они говорили сегодня или в тот раз. Каждый сам честно в тишине отвечает себе на этот вопрос. И поэтому, Ваша честь, я надеюсь, что приговор будет законным и будет оправдательным».
Но итог был тот же, что и в 2013 году: Навального и Офицерова снова признали мошенниками, но снова дали условно.
Уход
После последнего суда Петр Офицеров прожил еще полтора года. К тому моменту у него появился шестой ребенок. Петр продолжал развивать бизнес, принимал активное участие в общественной жизни, занимался благотворительностью, не отказывал в интервью. Вообще, после всех судов он очень подружился с журналистами, они, в свою очередь, ценили его деловую простоту, несуетливость, остроумие и добродушие.
В интервью Офицеров подчеркивал, что у каждого гражданина России должна быть заранее заготовлена сумка на случай ареста: «В нашей стране такие сумки должны быть у каждого. Их не нужно разбирать. Лежит себе такая удобненькая. Если что, сразу взял — и пошел».
Еще отмечал, что уверенности в завтрашнем дне в России не может быть: «То, что ты сегодня сделал, завтра могут отобрать, а тебя, например, в тюрьму посадить. Это как будто у тебя постоянно в кармане граната, в которой нет чеки, и ты не знаешь, взорвется она или не взорвется». Или вот еще его слова: «С тюрьмой — как со смертью: знаешь, что умрешь, но думаешь, что это произойдет не с тобой».
Он умер 13 июля 2018 года в больнице, спустя три дня после того, как получил черепно-мозговую травму и сотрясение мозга после неудачного падения. Три дня врачи пытались его спасти, но так и не смогли.
Пётр Офицеров на заседании Ленинского районного суда города Кирова по рассмотрению дела о хищениях на предприятии «Кировлес», 3 февраля 2017 года. Фото: Александр Миридонов / Коммерсантъ / Sipa USA / Vida Press
За несколько дней до трагедии Петр Офицеров созванивался с Алексеем Навальным. В шутку предлагал отметить пятилетие первого приговора по делу «Кировлеса» на даче. Навальный идею поддержал. Договорились встретиться.
Но не успели.
Алексей, шокированный смертью 43-летнего Петра, написал:
«Не так ведь много вам на протяжении жизни попадается случаев, когда перед вами проявляется вся суть постороннего человека. Еще реже бывает так, что, увидев эту суть, вы думаете: да он как из книжки просто.
Вот с Петей Офицеровым у меня так. Человек, которого система сажала, мучила, ломала ему жизнь и бизнес просто потому, что им нужна была бумажка от него. Ложные показания. А он эту систему даже не послал — нет. Он с недоумением смотрел на нее и говорил: вы серьезно считаете, что приличный человек на такое способен? И не отступил ни на миллиметр.
Изощренный расчет был: возьмем случайного предпринимателя, у которого своя рубашка ближе к телу, да еще и пятеро детей (на тот момент). Прессанем. Если станет выпендриваться, продемонстрируем, насколько кафкианским будет предстоящий процесс, и получим то, что надо. Всегда же получаем.
Его и просили, и уговаривали и, конечно, больше всего запугивали. Причем там же не надо было прямо обличать меня. Выступать вместе с прокурором и т. д. Типа, просто прекрати доказывать свою невиновность и невиновность Навального. Не надо переть против нас. Скажи: не разобрался, был введен в заблуждение некими лицами. Молчи просто.
Тебе охота, что ль, за чужого человека садиться? У него политика, а тебе что с того?
Посадим вас обоих. Про него газеты писать будут, а про тебя не вспомнит никто.
Его семье деньги собирать будут, а твои голодными будут сидеть. Куда твоя жена пойдет работать, когда пятеро на руках?
Ну и всё в таком духе. Это расследовать реальные преступления наше следствие не умеет, а красочно описать невиновному жизненные перспективы принесения себя в жертву они умеют лучше всего.
Когда всё только начиналось, я понимал, что Петя хороший, но человек-то слаб. Да и обстоятельства. Пятеро детей, у меня бы и язык не повернулся обвинять его.
И вот каток покатился, но Петра Офицерова он в асфальт не вдавил. Оказался наш Петя алмазным. Когда всё начиналось, так и сказал мне: всё это херово, ситуация херовая, перспективы херовые, я очень жалею, что тут оказался, но врать и давать ложные показания я не буду. Пусть меня переедут, но сам под колеса ложиться не буду. Моим детям никто не скажет, что их папа повел себя как сволочь.
Так он и шел, и 18 июля 2013 года привела его эта дорога в железный «пенал» автозака. Крохотная металлическая конура, где сидишь, буквально прижав колени к груди. Чувствуешь себя, как в гробу, на который сильно пожалели материалов, но можешь переговариваться с тем, кто едет в соседней клетке, чуть более просторной.
Только что ему дали четыре года. Десять минут назад я видел, как его жена валится с ног, услышав этот приговор.
— Ну что, — говорю ему через стену, — Петруччо, не жалеешь?
— А ты?
— Я — нет, конечно.
— Ну так а с чего ты решил, что ты один хочешь остаться честным человеком? Я вот сейчас еду в этом ящике и думаю: зато я — честный человек.
Спи спокойно, Петя Офицеров, настоящий честный человек».
Алексей Навальный, его жена Юлия, Петр Офицеров и его жена Лидия прибывают из Кирова на Ярославский вокзал, Москва, 17 октября 2013 года. Фото: Максим Шипенков / EPA
Алексей Навальный переживет Петра Офицерова на пять с половиной лет и умрет на зоне после нескончаемого конвейера из ШИЗО и тюремных пыток.
Теперь им там обоим не скучно. Есть о чем поговорить и над чем пошутить, как тогда в автозаке...
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
