Лот № 3. Шампанское из Бахмута в гильзе

— Следующий лот потрясающий! — объявляет Евгения Чирикова, пока на сцену выносят желтую латунную гильзу от снаряда, внутри которой находится бутылка шампанского «Артёмовское». — После путинской агрессии удалось спасти буквально несколько бутылок! Цена, которую вы сейчас за нее заплатите, будет совсем другой уже через несколько лет, когда настанут победа Украины и, я надеюсь, свобода России.

Чирикова, российский политик, известный борьбой за Химкинский лес, наконец объявляет стартовую цену лота — 1500 евро. «Это грошовая цена за гору удовольствия, за бутылку настоящего украинского шампанского из Бахмута», — говорит она своим всегда радостным голосом.

Соведущий Чириковой, журналист литовского портала Delfi Дмитрий Семёнов объясняет, что во время обороны Бахмута бойцы полка Калиновского (подразделение белорусских добровольцев в составе ВСУ. — Прим. авт.) нашли шампанское на Артёмовском заводе шампанских вин и забрали с собой. Теперь бутылку «Артёмовского», подписанную бойцами полка, они решили продать. Сейчас, добавляет Семёнов, завод в Бахмуте полностью уничтожен.

— 1600 евро! Ставка из Израиля, — торжественно объявляет Семёнов, который через наушник получает информацию о ставках онлайн-участников аукциона.

— Вау! — реагирует Чирикова.

— Это точно Невзлин, кто же еще! — шутят в зале. Экс-депутат Госдумы Илья Пономарёв, который, конечно, не мог пропустить такое мероприятие, громко смеется.

— Наверное, не надо было наливать [гостям] бесплатно, — говорит Семёнов, имея в виду вино, которое стоит в пределах видимости на столах с закусками, — кто же теперь за 1800 купит бутылку?

— Очень красивая гильза, — говорит Чирикова, разглядывая лот, — но выглядит стилизацией. Она настоящая?

— 1900, — называет сумму давно уехавший из России политик-националист Даниил Константинов.

— Даниил, ты сегодня на вечер, что ли, берешь? — спрашивает его с ухмылкой Пономарёв, на что Константинов немного сконфуженно отвечает, что представляет другого участника. Ему, Каролису Мадейкису, мужчине лет пятидесяти в бирюзовой рубашке, и уходит лот. Чирикова в пышном черно-белом платье торжественно вручает ему гильзу.

Счастливый обладатель «последней бутылки» шампанского из Бахмута, оплатив чек, рассказывает мне, что он литовец с российскими корнями, что у него свой бизнес в сфере недвижимости.

— То есть для вас это небольшая сумма?

— Разумная! Она достаточно большая, но если принесет пользу нашему общему делу, то почему нет? Мы поддерживаем данное мероприятие и хотим помогать, чтобы всё это безобразие быстрее закончилось. Вода камень точит, с миру по нитке, — говорит Мадейкис.

Сначала он думал оставить бутылку себе и выпить ее с друзьями после победы Украины над Россией, но по ходу аукциона задумался о том, чтобы выставить ее впоследствии на каком-нибудь другом подобном аукционе.

Лот № 2. Флаг Украины с автографами бойцов ВСУ

Аукцион, организованный Форумом свободной России (ФСР) — самым заслуженным объединением российских эмигрантов и проектом Action4.life, прошел 9 ноября в вильнюсском отеле Artis. Необычным это мероприятие делало то, что собранные на нем средства должны пойти не российским политзаключенным, как это обычно бывает, а добровольческим батальонам, в которых российские граждане воюют на стороне ВСУ против российской армии, в том числе совершая рейды в Брянскую и Белгородскую области. Очередная вылазка, по утверждению одного из таких батальонов, Русского добровольческого корпуса (РДК), состоялась на следующий день после аукциона.

Поддержка россиян, которые взяли в руки оружие, чтобы воевать с армией своей страны, долго оставалась уделом маргиналов. Многие российские оппозиционеры и сейчас отказываются публично объявлять о том, жертвуют ли они деньги ВСУ или нет, а русских батальонов и вовсе сторонятся.

Лед тронулся осенью 2023 года — в первые два дня октября в Таллине состоялась Пятая антивоенная конференция ФСР, участники которой подписали резолюцию, где впервые высказались в поддержку вооруженной борьбы с режимом Путина и его армией.

«То, что считалось неприемлемым в мирное время, становится допустимым и даже необходимым сейчас.

Мы поддерживаем вооруженную борьбу ВСУ против оккупантов — как в форме открытого военного противостояния на поле боя, так и в виде диверсионной работы на оккупированных украинских территориях и территориях РФ. Более того, мы признаем все формы силового сопротивления путинизму со стороны самих россиян, решивших встать на этот путь, при условии, что оно не направлено против гражданского населения», — говорилось в тексте резолюции.

Аукцион в Вильнюсе начался с выступления лидера Форума свободной России Гарри Каспарова. 13-й чемпион мира по шахматам объявил о «новом позиционировании российской оппозиции».

— Время слов прошло, надо действовать. Есть люди, готовые перейти к конкретным делам и внести свою лепту в противостояние с путинским фашизмом. Вопрос не в том, сколько средств собрать, а в том, что мы переходим определенный Рубикон. Этот день войдет в историю отношений российской эмиграции и Украины, которая в одиночку борется со злом. Мы демонстрируем, что выбираем сторону свободы против тирании, даже когда ее представляют наши соотечественники, — торжественно заявил Каспаров.

Первым лотом стали вышиванки ручной работы украинского дизайнера Юлии Мельник, но их решили просто продавать желающим по 200 евро, а вот за украинский флаг, подписанный бойцами ВСУ, которые проходят реабилитацию в Латвии, развернулась борьба. В итоге полотнище купили за 2 тысячи евро.

«Идите к черту», — сказали. Но потом сами позвонили, рассказали, что изучили [Форум свободной России], и у них больше нет вопросов, [и] что мы делаем правильное дело, — объясняет пользу от нового позиционирования ФСР его сооснователь Иван Тютрин.

Он рассказывает, что форум объединяет несколько сотен человек, в том числе занимающих относительно умеренную позицию. «Мы в принципе себя всегда позиционировали как радикальное крыло российской оппозиции, но долгое время у нас была базовая рамка про то, что Крым — это Украина, а путинский режим нелегитимен, и так далее. Теперь, из-за длительной войны, мы решили, что этап генерирования и обсуждения идей, санкций и просвещения остался позади», — говорит Тютрин. Он признается, что ожидал серьезного противодействия поддержке методов силового сопротивления, думал, что кто-то точно скажет: «Извините, нам с вами не по пути».

Но этого не случилось. На конференции в Таллине ФСР сформировал состав руководящего органа — совета, куда, по словам Тютрина, вошли люди, которые еще полгода назад точно не стали бы этого делать из-за новой резолюции. Тютрин, впрочем, признает, что далеко не все «коллеги по оппозиции» приняли его приглашение посетить аукцион.

— Почему вы не поддержали батальоны раньше?

— Сами добровольческие батальоны — новая история. Там же очень много было непонятного, поступала противоречивая информация — то ли это пиар-проект, то ли нет. А сейчас мы понимаем, что есть живые люди, которые здесь сидят. Какие у нас основания им не доверять?

Тютрин оговаривается, что ФСР поддерживает силовые методы, но не террористические акты против гражданского населения: «Речь идет о законных военных целях, но российские батальоны, собственно, воюют только с армией оккупантов».

— Но, как и на любой войне, неизбежно будет сопутствующий ущерб.

— Ну естественно.

— А это вас не смущает?

— Мы выбрали сторону. Если ВСУ получает много [помощи], то российские добровольцы нуждаются в очень многих вещах. Если мы соберем и экипируем нескольких бойцов, то, возможно, это поможет сохранить им жизнь. Издержки есть всегда, но мы на стороне свободного мира, и российские батальоны — на ней же, — отвечает Тютрин.

Поддержка русских батальонов ВСУ едва ли будет позитивно оценена населением России в случае их похода на Москву (о котором они заявляют как о цели своего создания). Тютрин, когда я спрашиваю его об этом, со мной соглашается, но не видит здесь трагедии.

— Наверное, нет, [россияне] не поддержат. Так вышло, что мы находимся в черно-белой ситуации, но сейчас получается, что российские граждане, которые атакуют Украину, — наши враги объективно. Более того, если при самом плохом сценарии российские войска пойдут на страны Балтии, то мне придется защищать территорию своей страны, где я и мои дети сейчас живем.

Я для них предатель, но для меня они сторонники оккупационной армии, которую надо в том числе убивать. У нас сантиментов по поводу «наших мальчиков» нет. Они не наши мальчики, они оккупанты, которые атакуют чужую страну и весь свободный мир.

— Я не про «наших мальчиков», а про то, что если РДК пойдет на Москву, то будут гибнуть люди в России, а ведь ФСР — это собрание российских оппозиционеров.

— Да, но на Москву уже ходил Пригожин. Когда начинается война, то и российское общество поляризовано и находится в состоянии гражданской войны. Когда снаряды прилетают на территорию России, гибнут россияне, но тут ничего не поделаешь. Мы живем в ужасной реальности, где такие вещи происходят, — отвечает Тютрин.

Лот № 4. Марка с автографом главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного

Всего на аукционе собрали больше 50 тысяч евро, а по самой высокой цене (за 13 200 евро) был продан комплект марок «Русский военный корабль» с автографом президента Украины Владимира Зеленского. Как и положено по субординации, такой же комплект марок, но с подписью главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного ушел дешевле.

Стартовая цена этого лота была 6 тысяч евро, но Илья Пономарёв сразу поднял ставку на 100 евро.

— Залужный — это, наверное, самый потрясающий человек в современной истории! Он невероятно талантлив! — заводила присутствующих восторженная Чирикова. — Я была потрясена его альтруизмом, ведь он свою премию — чуть ли не миллион евро — целиком отдал ВСУ. Мне кажется, это особый автограф, который точно будет иметь ценность. Это один из людей, который своими руками делает историю, он настолько безупречный человек, что в наушнике [у Семёнова] уже наверняка другая цена.

— Да, ставка повышена. 6500! Ставка из Израиля, — откликается Семёнов.

— Вау! — снова говорит Чирикова.

Несколько человек в зале, торгуясь, постепенно поднимают цену до 7 тысяч евро. Пауза затягивается, и Чирикова обращается к Пономарёву.

— Илья, как ты там? Или ты надеешься, что лично возьмешь [автограф]?

— Да у меня уже есть, — отвечает Пономарёв, вальяжно развалившись на стуле, но тем не менее повышает ставку до 8 тысяч евро.

— Напомню, что для снаряжения одного добровольца, который сражается за силы добра, нужно около 6 тысяч евро, — объявляет Чирикова.

— 7 тысяч, — авторитетно уточняет Константинов.

— Это в идеале, — с умным видом подтверждает женщина, недавно шутившая про Невзлина.

Марки в итоге достаются Пономарёву за 8 тысяч евро.

До последнего времени поддержку вооруженной борьбы с российской армией активно пропагандировал только он один. Илью Пономарёва даже не пустили в 2022 году на Конгресс свободной России из-за его высказываний об убийстве Дарьи Дугиной. «Мы не можем поддержать призыв к террору против гражданских лиц, не принимающих участие в вооруженном противостоянии, демонстративный отказ от нормального человеческого сопереживания близким погибших», — заявили тогда организаторы собрания.

Тютрин оправдывается тем, что ту конференцию в Вильнюсе организовывал не Форум свободной России, а Российский комитет действия (туда, кроме участников ФСР, входят еще Михаил Ходорковский, Евгений Чичваркин, Сергей Гуриев и Сергей Алексашенко). Хотя все они регулярно участвуют в мероприятиях форума, формально членами организации они не являются. «Там было какое-то количество более умеренных людей, а для нас история с Дугиной не была какой-то катастрофой-катастрофой. Хотя лично я считаю, что это незаконная цель и неправильно всё это было», — объясняет Тютрин.

— Как тебе удалось перетянуть ФСР на свою сторону? — спрашиваю я Пономарёва.

— Они сами дозрели, мне кажется. Я стараюсь со всеми общаться, мосты не жечь. Форум всегда был радикальной площадкой, и мне казалось недоразумением, что Каспаров пытается сделать какую-то более широкую вещь, ведь он радикальный человек, — отвечает экс-депутат Госдумы. — Вот он убедился, что люди, которые стоят на жесткой позиции, должны быть вместе. Я считаю, что вся оппозиция про ненасильственные дела рано или поздно просто сойдет на нет.

Пономарёв уверен, что поддержка батальонов не приведет к уменьшению сторонников российской оппозиции. «Когда был пригожинский мятеж в Ростове, люди выходили с цветами. То же самое, когда легион заходил в Белгородскую область, также люди выходили с цветами, потому что они готовы поддержать что угодно, лишь бы это было силой и против Путина», — утверждает Пономарёв.

— Люди в Белгородской области выходили с цветами? Есть фото?

— Нет и не будет. Мы не хотим их подставить в ситуации боевых действий. Когда мы победим, тогда все всё увидят.

— Ты сам-то веришь еще в победу? Уже и Залужный признаёт, что война зашла в тупик.

— Да, иначе я бы этим не занимался. Победа обязательно будет — у нас есть рост численности легиона «Свобода России», и это самое важное. Нам в конечном итоге надо иметь свой ЧВК «Вагнер», нужно, чтобы у нас было достаточное количество сил для похода на Москву. И это произойдет.

Хотя ФСР официально поддерживает три батальона (кроме РДК и легиона это еще Сибирский батальон), в аукционе легион «Свобода России» представлен не был, а сам Пономарёв не привез ни одного лота. «На то была причина. Они собирались, и лоты были, но потом решили не принимать участие», — ответил Пономарёв, отказавшись рассказать подробнее, но заверил, что в следующий раз легион такое мероприятие не пропустит. Телеграм-канал «Сота», который очень не любит Пономарёва и добровольческие батальоны, написал, что Пономарёву не дали выставить лоты из-за того, что его канал «Утро Дагестана» «инспирировал погромы в Махачкале».

Журналисты «Соты» и других СМИ и вовсе продолжают утверждать, что легион «Свобода России» существует только в воображении Пономарёва. Но он и Тютрин сослались на своего коллегу по ФСР, галериста Марата Гельмана, который накануне аукциона побывал в расположении легиона. «Он прислал фотографии, он сказал, что видел людей. У меня нет причин ему не доверять», — пояснил сооснователь ФСР Тютрин.

Пономарёв рассказал, что Гельман побывал в передаче на «Живом гвозде», где зрителей спросили, поддерживают они силовое сопротивление или нет.

— 55% высказались за силовое сопротивление! Уже эта (имеется в виду либеральная. — Прим. авт.) аудитория переходит на нашу сторону. Когда я был на «СловоНово» (фестиваль русскоязычной культуры, который в Черногории организует Гельман. — Прим. авт.), я удивился, что все подходят, обнимают и говорят: «Ты всё делаешь правильно».

— С тобой обнимаются?

— Ну да. Пока люди не дошли до того, чтобы про это громко говорить. Никто не хочет перегнуть палку. Но неформально принятие того, что этим надо заниматься, уже есть, — заверил меня Пономарёв.

Лот № 5. Чехол бронежилета бойца РДК

— Наши мальчики здорового человека, — объявил Семёнов, и на экране появились командиры РДК Денис White Rex Капустин и Александр с позывным «Фортуна», которые представили свои лоты, в том числе плитоноску (чехол для бронепластин. — Прим. ред.) бойца с позывным «Кавказ», который, по их утверждению, был в ней ранен в ходе боя в Грайвороне в Белгородской области.

— Эти пятна — кровь, — пояснил Семёнов, пока Чирикова демонстрировала деталь бронежилета гостям аукциона.

К микрофону подошел Владислав Аммосов, один из создателей Сибирского батальона, бывший офицер ГРУ. Одетый в футболку цвета хаки с желтым «тризубом», он рассказал историю про окровавленную плитоноску:

— Я как раз на своем БТР вывозил [с территории России] Кавказа, который был ранен. Его раненого затащили, рядом ехал Турист, которому Кавказ сказал надеть каску. Тот отказался, а потом как все подпрыгнули [на кочке] на метр вверх, и Турист ударился головой. Кавказ же рассказывал, что больно ему было так, что хотелось подорваться. Но вера в победу оказалась сильнее!

— Я не могу не встрять! — вдруг заголосила Чирикова. — Это же один из создателей этого замечательного батальона!

Пока цена лота медленно росла, Чирикова начала расспрашивать Аммосова о чехле.

— Влад, а что это такое, расскажи? Зачем эти штучки? — спросила она про подсумки.

— Туда цепляют турникеты.

— А что это такое? А, кровь останавливать! Поняла, — продолжала разговор Чирикова. — Страшно держать эту вещь в руках, потому что тут следы крови повсюду, и ты понимаешь, что человек был ранен достаточно серьезно.

Плитоноска «ушла» за 6 тысяч евро, а как именно ФСР будет распределять деньги между добровольческими соединениями, Тютрин еще не решил: «Скорее всего, купим машины какие-то или, может, дроны». Напрямую, настаивает Тютрин, ФСР батальоны не финансирует. По его словам, для этого форум слишком малоресурсная организация.

Гарри Каспаров не стал отвечать мне на вопрос о том, начал ли он финансировать батальоны в личном качестве. Тютрин сказал про Каспарова так: «Он не финансирует российские батальоны, но его организации финансировали гуманитарную поддержку, и даже был элемент военной помощи ВСУ».

Лот № 6. Картина «Апокалипсис» художницы Зарлен Хохберг-Шидловской

Пока разыгрывали первые несколько лотов, сцену украшала темная картина, на которой Владимир Путин с челюстью, как у черепа, возвышался над мрачными эпизодами из российской жизни. Наконец, подошла и очередь полотна обрести нового владельца.

— Картина называется «Апокалипсис», — сказала вышедшая к ведущим высокая брюнетка в черном платье, черной накидке и с подведенными черным темными глазами. Это была автор картины — художница Зарлен Хохберг-Шидловская. По просьбе Чириковой она очень подробно описала свою картину, а ее муж — ниже ее на голову, в футболке с ярким черепом и надписью Hard Rock и в кепке с авиационными очками — переводил на английский.

— Я ее нарисовала, когда приехала в Польшу из России. Это отпечаток того, что я видела, когда уезжала из страны. На картине три всадника Апокалипсиса. Первый — на белом коне с короной на голове — олицетворяет коронавирус, за его спиной куча золотых монет, вокруг разбрелись врачи, а под ногами разверзлась большая общая могила. Это отсылка к закону об общих захоронениях, который вышел в России вместе с коронавирусом. Он был предвестником войны. Далее мы видим всадника Войну — он ведет людей Украины, которых война заставила покинуть дома. В самом центре на переднем плане наша российская оппозиция. Мы видим несколько омоновцев — они месят кучу людей, лица которых стерлись, они уже не выглядят как люди, ведь [власти] делают всё, чтобы стереть их с лица земли. Полиции всё равно, что рядом куча людей тонут в алкоголизме и наркомании. Но если убрать оттуда монстра, то будет видно солнце.

— Это какое-то невероятное описание! Историческая картина! — воскликнула Чирикова, и я в очередной раз подумал, что сложно было бы подобрать лучшую ведущую для такого мероприятия — Цена этой картины сейчас — 500 евро, но пройдут годы, и это будут совершенно другие цифры!

Тут к картине подошел Каспаров и начал ее пристально изучать.

— Это три всадника Апокалипсиса! — пояснила Чирикова.

— Почему три?

— Слушать надо было, — отвечает Чирикова.

На самом деле, художница этого не объясняла, а когда я пытался потом добиться от нее ответа, промолчала.

— Ты будешь хохотать, но на переднем плане — российская оппозиция! — продолжила общаться с Каспаровым Чирикова.

Тот присмотрелся, но смеяться не стал.

Лот № 7. Боевой якутский нож Владислава Аммосова

— Вот бокалы с вином, еда — это же лопатки для всего подразделения [можно было купить], — задумчиво говорит Аммосов, глядя на редеющие ряды бокалов с белым и красным вином, горы закусок с ветчиной, сыром и селедкой, салаты и пирожные. Фуршетные столы стояли прямо в зале, где проходил аукцион, отделяя зону торгов от места продажи атрибутики. Там продавались шевроны и нашивки РДК, их наклейки и листовки, которые они распространяли во время рейдов в Россию. Можно было купить и футболку РДК с подписью Russian sunset in Bryansk.

— Для человека, который приехал с войны, вся эта роскошь, затраты, даже на аренду помещения, — это непонятно. Я полгода тут поживу — адаптируюсь, будет в порядке вещей. Но когда ты еще недавно где-то ночевал на морозе, грелся зарядкой, это всё как-то… — Владислав Аммосов не может подобрать слово и замолкает.

— Долго же оппозиция решалась вас поддержать!

— Это философский переход количества в качество. Всё больше и больше людей начали втягиваться в вооруженную оппозицию, и уже невозможно стало это игнорировать, — отвечает Аммосов.

— А вы думаете, судя по патовой ситуации на фронте, у батальонов есть реальные перспективы?

— Как раз у батальонов замечательные перспективы, — заверил меня Аммосов.

— Это же надо много людей, чтобы в Россию зайти.

— А они есть! Спросите у Пономарёва, сколько людей после начала войны подали заявку [на вступление в легион «Свобода России»]. Мы все обращались туда, чтобы попасть в Украину и воевать. Там даже не десятки тысяч, я почти уверен! Наконец-то в Украине приходит понимание того, что мы нужны, — пошла гонка этих добровольческих соединений…

— И что? Второй фронт откроете?

— Да, достаточно быстро, но всё зависит от Украины. Если Сибирский батальон, РДК и легион объединятся, то могут захватить Белгородскую и Брянскую области.

— А как обычные люди вас встречали в России?

— Все прячутся. Мы там живого человека и не видели. Кто смог уехать — уехали, а остальные по домам сидят, — сказал Аммосов нечто противоположное утверждением Пономарёва, с которым я говорил про это чуть раньше.

— Вы думаете, они рады будут такому?

— Думаю, да, это долгожданное освобождение от всего этого кошмара. Я еще ушел недалеко от народа и понимаю, что если кто-то придет и скажет: «Ты можешь жить свободно и говорить, что ты хочешь, жить, а не выживать», то все согласятся.

— Многие не поддержат по сути гражданскую войну… — предполагаю я.

— Почему вы так думаете? Наоборот, им только дай волю! К государству накопилась такая ненависть, такое жесткое расслоение между простыми людьми и чиновниками в России, что людей придется останавливать от самосуда и беспредела на освобожденных территориях. Для этого как раз и нужны будут добровольческие соединения, — сказал Аммосов и пошел дальше наблюдать за аукционом.

Он выставил на нем свой боевой якутский нож, который за тысячу евро приобрел себе в коллекцию Иван Тютрин. «Год назад я купил на аукционе в поддержку крымско-татарского батальона нож ВСУ, но тут я и вовсе почувствовал зов предков. Мой дедушка был археологом, работал в Якутии, а мой отец родился в Оймяконе», — объяснил тот покупку.

Лот № 9. Шахматная доска с автографом Гарри Каспарова

Литовский бизнесмен Мадейкис стал самым активным участником аукциона и купил себе еще картину художницы из Венеции Екатерины Марголис, а также шахматную доску с автографом Каспарова за 3200 евро.

Конкурировать с Мадейкисом было фактически некому: в зале было от силы 40 человек, большинство из которых имели отношение к Форуму свободной России. Еще примерно столько же участников следили за аукционом онлайн. Тютрин объяснил это тем, что одновременно с мероприятием ФСР в Вильнюсе 9 ноября проходил концерт «Океана Эльзы» и большой форум Вильнюсского МИДа. «К тому же русская диаспора здесь специфическая, они этим не хотят заниматься. Что касается литовцев, то им это не очень интересно, потому что они на первом этапе войны и так очень много денег собрали для ВСУ», — сказал Тютрин.

— Это будет автограф не просто чемпиона мира, а первого премьера свободной России, — шутит Пономарёв, пока идет сражение за доску с автографом Каспарова.

— Илья, тебе не кажется, что в коллекцию к автографу одного великого человека тебе надо еще один? — спрашивает его Чирикова, но тот ставку не делает.

После того как Гарри Каспаров подписал для литовского поклонника доску, я спросил его, что же изменилось для российской оппозиции по такому скользкому вопросу, как поддержка русских батальонов ВСУ.

— Мы видим, как в России меняется состояние умов. Люди привыкают к войне, кто-то по-другому реагирует. Но война — это сильнейший фактор. Он может вводить в апатию, может быть раздражителем, но очевидно, что продолжение войны меняет сознание людей и их отношение к окружающему миру, — ответил Каспаров. — Когда неожиданно для меня такое количество людей, не отличавшихся ранее воинственностью, подписало декларацию, мы поняли, что настал момент это сделать.

Он признает, что собранные на аукционе средства едва ли повлияют на исход войны, но, считает Каспаров, «психологически российская оппозиция проходит очень важный рубеж».

— Это важно для отношений с украинцами. Всё-таки на нас всё время показывали пальцем: «А что же вы говорите: «Победа Украины — это свобода России», что украинский флаг в Севастополе будет началом освобождения страны от путинского фашизма (фирменная фраза самого Каспарова. — Прим. авт.), но ничего по этому поводу не делаете? Мы должны умирать, а вы посылаете гуманитарную помощь и пиаритесь?» Сейчас, мне кажется, всем стало ясно, что ситуация начинает меняться.

— РДК и легион «Свобода России» заявляют своей целью, может быть, отдаленной, поход на Москву. Вам кажется, что российское население поддержит это?

— Это мечты, надежды юношей питают. Я думаю, до похода на Москву дело не дойдет, потому что ситуация начнет в России меняться, когда Украина победит. Посмотрим, как будет меняться тогда настроение в России. Война уже сейчас привела к изменению в общественном сознании. Посмотрим, что случится, если Украина начнет реально побеждать.

— В этом, кажется, возникли сомнения даже у Залужного.

— Война непредсказуемая. Да, ситуация объективно стала менее оптимистичной, потому что американцы никак не могут раскачаться и всё-таки принять решение о том, что Украина должна победить. Геополитические галлюцинации США, что если путинская Россия проиграет, то распадется, и это усилит Китай, мешают принять принципиальное решение, — рассуждает Каспаров.

Я еще раз повторяю вопрос об отношении к батальонам среди рядовых россиян, что, по-моему, должно Каспарова как российского политика беспокоить.

— Можно, конечно, пытаться делать вид, что мы 17 марта (дата выборов президента РФ в 2024 году. — Прим. авт.) в России поднимем народ. Но мы же объективно понимаем, что нужны кардинальные перемены в сознании, а они в России происходят только после военных неудач на фронте. Поэтому мы делаем единственное, что можно сделать в этой ситуации, — помогаем нашим соотечественникам и белорусам, которые сейчас воюют, потому что даже эта небольшая помощь будет как-то менять ситуацию.

Тютрин на вопрос о политическом самоубийстве оппозиции в изгнании отвечает так: «Но мы же не про перспективы, мы с самого начала занимали позицию, исходя из нашего ценностного ряда. Ведь, допустим, в 2016 году, когда мы первый форум проводили в Вильнюсе, наша позиция, что Крым — это Украина, тоже являлась маргинальной и Навальным с Ходорковским не разделялась, потому что это считалось очень неперспективным и непопулярным. Мы пытаемся не конъюнктуре следовать, а просто делаем то, что считаем правильным. Война и это черно-белое состояние вынуждает говорить по-настоящему честные и прямые вещи».

Лот № 10. Боевое знамя РДК, побывавшее в России

На экране бойцы РДК с большим именным знаменем в руках. В зале Чирикова держит такое же знамя.

— Может быть, это то же знамя, что и на фото! — восклицает она. — Напомню, что когда РДК зашел на территорию России, то все их действия были направлены против военных объектов, они старались не задевать гражданское население. Они воевали по-рыцарски, а не подло, как периодически делают путинские войска!

Российские власти рассказывали, что в результате самого известного и масштабного нападения РДК на Белгородскую область среди гражданского населения пострадали 13 человек, но никто не погиб. Однако к добровольческому батальону есть и другие претензии.

Главная заключается в том, что это открыто ультраправый батальон. В мае 2023 года РДК выпустил манифест «Человек этнический», в котором заявил, что борется за «русское национальное государство» с «новым, этническим взглядом на мир». Командира группировки Никитина называли «ключевой фигурой среди правых экстремистов в Европе» и «одним из самых опасных неонацистов континента».

— То, что в РДК воюют ультраправые, вас не смущает? — спрашиваю я Тютрина.

— Нам сложно в этом разбираться, но поэтому мы и не стали брать именно РДК, а говорим про все российские батальоны, То есть они ультраправые, но здесь якут сидит, а там Ильдар Дадин, которого я еще знаю по московской «Солидарности». Но их ультраправая позиция мне не близка, особенно в части манифеста, оформленного в духе этнического национализма. Это категорически не приемлю, — отвечает он, а потом с легкостью позирует со знаменем РДК.

По словам Тютрина, это вторичный вопрос «по сравнению с генеральной линией разграничения на армию оккупантов и защитников».

— Мы прекрасно понимаем, что это специфические люди, но вот они и мерч прислали, и хорошие артефакты, они очень к этому ответственно подошли и в некотором смысле доверили нам. Мы понимаем, что может быть специфическое отношение к российским оппозиционерам, которые, как раньше говорили, только и делают, что заседают. Но мы сейчас сделали шаг, чтобы помочь.

Даниил Константинов, член Совета ФСР и в прошлом русский националист, уверен в необходимости поддерживать РДК и другие подобные военные отряды.

— Наблюдая в течение многих лет за тем, что мирный протест ни к чему не приводит, мы приходим к выводу о том, что сломить существующий режим в России может только сила, — говорит он мне.

— А ты считаешь, что люди в России могут поддержать это? Ведь если РДК пойдет на Москву, то будут гибнуть в том числе и мирные люди.

— Знаешь, меня всегда поражало слово «будут» в таких интервью, ведь люди гибнут уже сейчас, каждый день. Но только виновниками этого являются Путин и его банда, которые уже развязали войну. Поэтому не будет ничего удивительного, если вдруг эта война вернется в Россию. Это закономерный процесс.

— Не спорю, но людям-то в России вряд ли это понравится.

— Откуда ты знаешь? Я считаю, что если русские добровольцы приложат к своей военной силе популярную и доступную большинству россиян программу действий, то их может, наоборот, ждать в России успех. Дело не в том, чтобы иметь оружие и надеть на себя хороший камуфляж и броню. Дело еще и в том, какие месседжи ты посылаешь внутрь целевой аудитории!

— То есть они не будут воспринимать это как ввод оккупационных зарубежных войск?

— А почему зарубежных войск, если идут русские, если идут свои?

— Они будут поддержаны так или иначе ВСУ, а Украину поддерживают США — такие мысли наверняка будут у людей в российских селах.

— Если ты житель русского села, то, наоборот, поддержишь [РДК или легион «Свобода России»] еще быстрее, чем профессиональный оппозиционер, испорченный пропагандой мирного протеста и прочих пропаганд в течение многих лет. Заходят свои, заходят с оружием, но если они публично объявляют, что они не уничтожают мирное население, что они воюют с оккупационным путинским режимом, то почему это должно тревожить простых граждан России?

—Ну, они могут стать случайной жертвой этого процесса.

— Они уже становятся случайной жертвой этого процесса. Дроны летят на Москву, взрываются разные предприятия в России, на которых, кстати, живые люди работают. Возвращаются [c фронта] гробы с мертвыми людьми, которые до этого были живы. И их всё больше, этих людей.

Даниил Константинов уверен, что тупик на фронте не помешает добровольческим батальонам.

— Вопрос в их потенциале. Если их будут не сотни людей, как сейчас, а тысячи или сотни тысяч, то они вполне могут играть самостоятельную роль, не привязываясь при этом к позиции официального Киева. Вот представь себе стотысячный российский корпус!

— Да откуда он возьмется? — удивляюсь я.

— Ну вот ты пойдешь (я не пойду! — Прим. авт.), я пойду, еще кто-то пойдет. Все наши знакомые. Мы знаем, что за год из России выехало около миллиона человек. Неужели кто-то думает, что из них не наберется 100 тысяч для добровольческого корпуса? Я знаю многих, кто выехал и не может туда добраться, в том числе из-за позиции украинского руководства. Представь себе, если этот дискурс станет не только допустимым, а желаемым.

— Но нельзя же поддерживать развязывание гражданской войны, — говорю я.

— Бесконечные многолетние разгоны мирных демонстраций и бесконечные посадки оппозиционеров в России — это тоже элемент гражданской войны. А убийство оппозиционеров? Я тебе скажу сейчас честно, но, на мой взгляд, Путин представляет экзистенциальную угрозу не только для России, но и для человечества, и цена его устранения становится всё более допустимой. В том числе цена крови. Я абсолютно убежден, что если бы Путин легко забрал Украину в прошлом году, он бы пошел дальше — в Казахстан и в Прибалтику. Это привело бы к Третьей мировой войне и, возможно, исчезновению современной цивилизации из-за ядерного апокалипсиса. Кроме всяких шуток. Вот теперь, глядя из этой точки, считаем ли мы допустимой вооруженную борьбу с режимом или нет? Или мы будем дальше придуриваться по Шарпу (теоретик «оранжевых революций». — Прим. авт.)?

— Тут нет хороших ответов, — встревает в разговор подошедшая к нам Чирикова. — Я об этом тоже всё время думаю, мне тоже не нравится. Ведь я же вообще-то за мир!