Когда-нибудь она снимет кино, художественное. Потому что документалистика тут — минное поле. Дело не в личной истории, не в семейных тайнах, а в межнациональных отношениях вообще, где любой шаг способен отозваться взрывом.

В фильме будет несколько сюжетных линий. Первая: мама спасает ребенка от войны на Кавказе, увозит далеко, в Украину, чтобы не достало, не зацепило даже краешком. Ведь война — атавизм. Вторая линия: отомстить за гибель сына в бою — значит сделать победу Украины неизбежной. Третья линия, так и хочется написать слово «обороны»: выполнить от имени сына ту интеллектуальную работу, которая обеспечит глобальную победу мира над войнами.

Возможно, в картину войдут и эти эпизоды.

Сандалик

Август 1992-го, Сухуми. Она забирает из детского сада трехлетнего сына.

Городской автобус делает высадку пассажиров в определенной точке. Дальше на такси, которое останавливается в начале настоящей зоны боевых действий: танки, гранатометы, треск автоматных очередей. Впереди гора, железная дорога и пляж. Начинают движение толпой все, кому в ту сторону. Потом их, самых «дальних», остается трое — она и отец с сыном, который только что сдал документы в университет. Мужчина — сотрудник того самого физико-технического института, в чей ведомственный садик, лучший в Сухуми, ходит ее Астик.

Мужчина говорит, что знает путь через гору. Они пересекают линию фронта. Идут быстро, но не сбиваясь на бег, чтобы не стать мишенями. Взбираются по тропам. Вооруженные люди смотрят с замешательством, с подозрением и, спасибо, не тормозят и не стреляют в них.

Заведующая детсадом встречает фразой, от которой сердце подпрыгивает и колотится в горле: «Тут неприятность произошла…» Когда началась пальба, малышей в суматохе стали укладывать на полу в актовом зале, и у Астика потерялся сандалик…

Потом, в Украине, сын рассказывал ребятам, что уже был на войне, но не запомнил, как это.

Репетиция войны

Лето 2002-го. Она, вынужденная переселенка, берет сына и прилетает из Киева в Сухуми показать Астику его родину — и свою. Древнегреческую Диоскурию из мифов об аргонавтах, легендарную древнеримскую крепость Себастополис, место, где море и горы образуют рай.

Кто вообще она такая? Третье поколение, которое полностью ассимилировалось и жило в элитном грузинском районе города. Дедушка-украинец, ветеран-фронтовик, военный политработник государственного масштаба, мама, очень уважаемая женщина, преподающая четверть века математику в вузе, «звездная» девочка, без пяти минут специалист в сфере прикладной математики с любимой теорией игр, красотка-КВН-щица, чей брак одновременно вызов обществу и предмет зависти: муж — представитель рода Гумба, одного из древнейших в Абхазии.

В середине июля 1989-го она пренебрегла взрывами, комендантским часом и прочим, что ворвалось в жизнь: осталась здесь рожать сознательно. Хотя абхазские родственники и уговаривали уехать в деревню, где было тихо. Она отказалась. Потому что где ж еще увидеть свет мальчику-абхазу, как не в Сухуми, самом лучшем, как она считала, городе мира? По республике пронеслась генеральная репетиция войны, что как будто с первого крика выслеживала ее ребенка.

Но теперь, в 2002-м, другое время. Мать с сыном гуляют по городу, заходят в книжный, в кафе, встречают друзей. Сын удивляется тому, как мама ориентируется: «Откуда ты здесь все так хорошо знаешь?»

Время сглаживает острые края людей-осколков от большого советского взрыва. Она давно рассталась с первым супругом. Названным и любящим отцом Астику стал другой человек, Сергей. Но Абхазии в ней сохранилось столько, что хватит и сыну.

«Абхаз»

Февраль 2022-го, Киев. Астик, Астамур Даурович Гумба, выпускник философского факультета, молодой ученый. Квалификационная бакалаврская работа — «Особенности политического манипулирования», исследователь проблем вооруженного конфликта на Балканах (яблоко от яблони!), успешный топ-менеджер чешской IT-компании.

В первый день большой войны с Россией идет в военкомат столичного Соломенского района записываться в территориальную оборону.

«Я больше не буду бегать от войны, — только и сказал родителям. — Украина — моя страна, и я буду ее защищать». Доверил им своего кота, велел заботиться самым тщательным образом.

То, что на Украину обрушится война с Россией, она прогнозировала еще с 2012-го, когда отправила Астика на учебу в Черногорию. Сработал и профессиональный инстинкт, и материнский: уберечь единственного сына. И потом, Черногория так похожа на Абхазию…

Спустя четыре года после Майдана и начала войны сын всё бросил и вернулся. Сказал, хочет быть гражданином Украины. Балканы убедили его в том, что за родину нужно сражаться. Но скорее дело в том, что Астик рос на примере названного отца, Сергея Моругина, участника той самой первой украинской студенческой «революции на граните», и на публикациях матери, доказательных и сильных. Продукт воспитания, сплав, как правильно назвать?

Три года назад она с коллегами написала книгу «Конфликты, которые меняют мир». Продолжила тему фильмом. Это был международный проект о замороженных конфликтах на постсоветском пространстве: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия. И Аджария в качестве позитива, потому что там удалось договориться. Много ездила, писала интервью. Обновила свои выводы, почему в 1993-м абхазы победили, а грузины проиграли и как губительно сказалось поражение на нации в целом. Единственное, на что не согласилась, — превратиться самой в один из «кейсов» исследования. И не позволила сделать героем фильма Астика.

Когда готовили фильм к показу, по Киеву ударили российские ракеты. В тот же миг он устарел — морально, идеологически, фактологически, нарративно: там шла речь о разрешении конфликтов мирным путем. Но подготовил ее к тому, что случится дальше. Она на ментальном уровне поняла мотивацию сына. Люди, не желающие сражаться за свою страну — речь не о детях или немощных, которым действительно надо бежать от войны! — терпят поражение внутри себя.

В последнее время Астика интересовала литература по истории Абхазии, он самостоятельно начал учить абхазский язык:

Она могла бы подсуетиться заранее, хоть сын в принципе не подлежал мобилизации. Но в какой-то момент четко увидела, что проиграет: Астик боролся за свою миссию, а она — просто за его жизнь. Юристы подготовили законное заключение, на основании которого боец Гумба мог покинуть передовую и даже уехать за границу. Астик отказался. Выходил на связь, ругался, что его хотят «забрать из армии». Как когда-то из детского сада…

К тому времени их 130-й батальон столичной теробороны перебросили из-под Киева, который уже отстояли, на Харьковское раскаленное направление. У нее, конечно, оставалась последняя идея — притвориться, что плохо с сердцем. Сына в такой ситуации непременно отпустили бы домой. Но тогда она не сомневалась, что потеряет его навсегда. Останется жив и не простит, возненавидит.

Ноль эмоций

Правду о ситуации на фронте, тем более в конкретной точке, узнать непросто.

Она не раз задавала вопрос ФБ-друзьям, что важнее: территории или жизни лучших, самоотверженных людей страны. Абсолютное большинство не понимало, что речь шла о жизнях бойцов. Потому что ритуальная «вера в ВСУ» заставила верить и в то, что «Герои не умирают!» — не просто символический лозунг. Аудитория экспертов-блогеров жаждала победных новостей. Плохие, но реальные не то чтобы не спешили сообщать, их и не требовали: депрессия нападет.

Она говорила о двух возможных, на выбор, вариантах для Украины: хорватском и грузинском. Гибридной победе или гибридной капитуляции.

Первый путь, хорватский, означал включенность граждан в сопротивление. В первую очередь — тотальную мобилизацию и огромные объемы оружия для сопротивления, получаемого разными путями на мировом рынке. Грузинский путь предполагал отказ от сопротивления, фактический отказ от оккупированных территорий, от европейского курса страны. Иных примеров новейшая история не предлагала.

Рубеж Дементьевка

Место близ села Дементьевка Дергачевского района Харьковской области, где стоял 130-й батальон теробороны и ее Астик, на сто процентов соответствовало определению «круглосуточное пекло».

Подразделение бойца минометного расчета, в недавнем прошлом — журналиста Мирослава Отковича, оказалось там на ротации вместе со смежной ротой 130-го бата. Иногда у Мирослава находилось время на репортажи для Фейсбука. Потом тексты стали частью фотовыставки в Киеве.

«…Уже третий месяц спина офисного сотрудника не знает, что такое кровать и постель. А тут как раз такая роскошь — диван! Засыпаю и сквозь дрему краем уха слышу разговор:

«То был п-ц! Они, сука, привезли нас и выбросили в окопы к оркам.

— А где они?

—Да вон за 500–600 метров отсюда. Максимум километр! Представляешь?!

— Так они, наверное, перепутали?

— Не, они хотели, чтобы мы захватили позицию и удерживали. А ты понимаешь, что орки, когда копали окопы на бугре, делали склон в нашу сторону. Из того окопа в их сторону и не подпрыгнешь так высоко, чтобы стрельнуть. Нас тупо из лесу ручными гранатами забрасывали. Танчик по нам работал.

Одного нашего привалило землей по шею, он был еще жив, не мог пошевелиться.

«Бррр… как страшно рассказывает», — подумал себе, перевернулся на другой бок и провалился в сон…

Ба-ба-х!!! Бах!!!

Меня аж подбросило на диване, если бы в окнах были стекла, то вылетели бы во второй раз. Еще с закрытыми глазами нашариваю шлем, беру автомат и бегу в подвал. Выспался. Кроют долго и прицельно. Работают 120-е минометы и танчик. Время от времени гаубицы. Как летят мины, слышно. Это долгий пронзительный свист. А вот приход от снаряда танка — подлый. Сначала попадание, потом звук. Взрывная волна пробирается в подвал. Бьет в лицо запахом пыли. За час стихает. Кажется, я начинаю понимать, почему именно пекло, а не рай в этом живописном саду так упрямо рисовало мое воображение…»

По данным украинской разведки, за весь период обороны Дементьевки 130-й батальон теробороны в условиях оперативного окружения отбил десятки атак, уничтожил сотни кадровых военных 144-й мотострелковой дивизии РФ и 80-й мотострелковой арктической бригады ВМФ. Против них бросали даже спецназначенцев ГРУ и «вагнеровцев».

Позже она сравнила статистические данные битвы за Харьков в мае-июне 2022 года со сражением за Сталинград, героем обороны которого был ее дедушка. И была поражена немыслимой сопоставимостью цифр.

28 июня 2022 года Астамур Гумба погиб вместе с несколькими другими бойцами прямо на позиции от разрыва мины. В официальной сводке говорится: им удалось остановить наступление противника.

Прощание

Церковь на Берковецком кладбище в Киеве полна. Очень много молодежи. Побратимы Астамура стоят отдельным «сектором». Лица запрокинуты вверх. Солнечный свет сквозь витражи прыгает цветными «зайчиками» по крышке закрытого гроба. Ни единого прорвавшегося рыдания.

Участок, где хоронят военных.

— Астік як пташка: встане рано — співає, лягає — співає… («Астик как птичка: встанет рано — поет, ложится — поет») — произносит возрастной боец в камуфляже и просит прощения, что отнял много времени у присутствующих своей речью и что не уберег. Парень с тростью (отпросился из госпиталя?) с трудом опускается на одно колено и замирает. Его не рискуют трогать.

Голос трубы. Автоматный залп. Большой сине-желтый флаг с гроба сворачивают, отдают матери вместе с портретом сына.

Подходят телевизионщики, осторожно просят об интервью. Она говорит, что Астик заслужил награду — стать гражданином Украины. И что теперь он, как нарт, герой абхазского эпоса, будет защищать обе родины с небес. Профессионально-жестко описывает то, что случилось: минно-взрывная травма, истек кровью. Окажись на позиции врач, могли бы спасти. Но обстрел шел такой, что врач погиб бы вместе со всеми.

На лицах репортеров кроме сострадания заметно еще и некое разочарование: ждали эмоций в кадре. Она, как всегда, не отступает от правила: главное — донести информацию, именно информация должна вызвать эмоции, а не комментарии к ней.

Даур Гумба, отец Астика, гражданин Российской Федерации, приехать из Абхазии на похороны не смог. Только-только ввели визы для россиян, еще была не отработана процедура.

Сергей Моругин, отчим, согласно абхазской традиции, положил в гроб воину Александру, имя Астамура в крещении, кинжал. Клинок сделали друзья Астика по его просьбе, но передать на позицию не успели. В ленте ФБ-новостей замелькало фото с передовой: на минометных снарядах фломастером написано «За Астіка».

В тот же день родители объявили: начинают работу над созданием «Фонда мира Астамура Гумба». Как сказала она, «таким образом нематериальный Астик останется в нашей жизни, а потом, я надеюсь, переживет и нас».

«Примирение — отдельно, война — отдельно»

Она, мать Астика, Наталья Ищенко.

В политической журналистике с девяностых: парламентский корреспондент агентства «Интерфакс — Украина», влиятельных изданий «Зеркало недели» и «День». В 2000-х — в сфере стратегических коммуникаций в политике и бизнесе. На основании своего опыта написала книгу «Правда о человеке» (2012 г.) В 2017-м стала лауреатом премии Джеймса Мейнса «За гражданскую позицию в журналистике». Автор нескольких аналитических исследований, реализованных в сотрудничестве с Украинским институтом будущего. Сейчас специализируется на международной аналитике, пишет для сайта StopFake, редактирует «Балканский обозреватель».

Встречаемся после сорокового дня, пьем красное вино. Наталья говорит:

— История Астика имела в Абхазии резонанс. Даже одна сухумская газета написала. И тут же несколько пророссийских ТГ-каналов бросились клевать редактора: прославление наемника! Односторонний взгляд! Где рассказ об абхазах, которые воюют на другой стороне?

— Наташа, у тебя есть ответ, почему Абхазия стала сателлитом России на Кавказе? С чем связана эта привязанность?

— Не было привязанности. Изначально абхазы хотели сформировать Конфедерацию горских народов вместе с республиками Северного Кавказа. Но после того как Кремль разгромил северокавказские оплоты независимости, сменил власть в регионе на прокремлевскую, а Абхазии помог в войне против Грузии, всё изменилось. И Северный Кавказ, и Абхазия стали лояльными Москве, хоть и по разным причинам.

— А что произошло с Грузией?

— У Грузии мощная историческая травма после поражения, нанесенного Абхазией, читай, Россией, в 1993 году, а потом и в войне за Южную Осетию в 2008-м. Большинству грузин теперь сложно принять, что можно воевать против России, сложно понять Украину, ее защитников, которые готовы платить самую высокую цену за свое сопротивление агрессору.

— Жизнями платить.

— Я уверена, что гибель в бою может означать и победу. История знает много примеров. Да и физическая смерть не означает — всё, конец. Астик боролся, теперь я должна продолжить. И продолжу.

— Мы говорим о «Фонде мира Астамура Гумба»?

— Сегодня очень не хватает исторического анализа, честного и объективного. Во многом представление о том, что работает, а что нет в миротворчестве, абсолютно неверно, а иногда это осознанная манипуляция. Хотим в этом разобраться. И помочь разобраться экспертам, политикам, журналистам.

В 2016-м я уже организовывала мини-исследование хорватского опыта мирной реинтеграции. Хорватия же часть страны освободила военным путем, а часть — мирным. У нас и даже в Европе об этом тогда мало говорили. Мы собрали команду представителей государственного сектора, аналитиков, журналистов. Съездили, поговорили с практиками — с исполнителями со стороны дипломатии, политической власти, силовых структур. С местными пообщались. Люди были заинтересованы и говорили достаточно открыто. Провели конференцию, вышло много статей. Русские очень возбудились, сочли спецоперацией Украины. А я сделала для себя много важных выводов.

— Например?

— Ни в коем случае не браться за всеобщее примирение, за полное разрешение конфликта. Тотальное примирение на всех уровнях, с «дружбой и жвачкой», может вообще не наступить, но это не значит, что и война продолжится. Примирение — отдельно, война — отдельно.

— Зеленский в начале президентства тоже предлагал «просто перестать стрелять».

— Так не работает. Линия границ твоей страны пройдет там, где ты сможешь одержать победу. Военную победу (подчеркивает ударением оба слова. — О. М.). Мирная интеграция части хорватской территории стала возможной после того, как на большей части они одержали военную победу. И самое главное. Переговоры о мире начинаются лишь тогда, когда захотят обе стороны, и без желания агрессора остановиться дела не будет. Точка.

***

Недавно «Фонд мира Астамура Гумба» провел в Люксембурге совместно с организацией украинцев LUkraine asbl фотовыставку «Пережить войну». А Наташа, как она выражается, «провела аудит своего внутреннего состояния», прошла специальный курс восстановительной психологической помощи для женщин, пострадавших от агрессии в Украине. Кроме всего прочего, психолог посоветовала ей не держать горе под замком, а понемногу выплакивать.

Но только по утрам. Чтобы ночью ей снова и снова не снился ее абхазский малыш, бегущий по песку сухумского пляжа.

Киев