Тройка судей Мосгорсуда оставила приговор Алексею Навальному без единого изменения. Защита требовала полного оправдания. По их мнению, приговор несправедлив и был вынесен с многочисленными процессуальными нарушениями. Прокуратура, напротив, требовала оставить итоговое решение без изменения, утверждая, что жалоба адвокатов «не основана на законе». Сам Навальный решил выступить в суде с антивоенной речью. И сказал, что использует «войну» как метафору к своему приговору. Примечательно, что в этот раз трансляцию с его выступлением не вырубили, как это было на самом процессе в колонии. «Новая газета. Европа» рассказывает о деталях апелляционной процедуры.
Алексей Навальный. Фото: твиттер @ilyapahomov
В первый раз политика судили прямо в актовом зале покровской ИК №2 Владимирской области, где он отбывает наказание по делу «Ив Роше». 22 марта судья Лефортовского районного суда Москвы Маргарита Котова признала оппозиционера виновным в особо крупном мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ) и оскорблении участников судебного процесса по делу о клевете на ветерана (ч. 1 и ч. 2 ст. 297 УК РФ). Навального приговорили к 9 годам колонии строгого режима, назначили штраф 1,2 млн руб. и 1,5 года ограничения свободы.
В начале мая политик сообщил в соцсетях, что для отбытия нового наказания его переведут в ИК-6 в Мелехово во Владимирской области: «Мой приговор еще не вступил в силу, но зэки из колонии строгого режима Мелехово пишут, что там оборудуют «тюрьму в тюрьме» для меня.
Говорят, если гуглить Мелехово, будут рассказы зэков о том, как там выдирают ногти».
Первый день рассмотрения апелляции в Мосгорсуде, 17 мая, начался с курьеза. Журналистов забыли пустить в зал. «Вы почему дверь не открыли!» — переполошились сотрудники суда: оказалось, что приставам не дали команду запустить прессу. После перерыва журналисты все-таки смогли попасть в зал.
Заседание возобновили с ходатайства Навального о переносе заседания. Свое заявление он обосновал это тем, что не ознакомился с аудиозаписью вынесения приговора, в котором ранее его защита находила неточности. Также он попросил дать время для свидания с супругой 20 мая. «Вы бы меня прекрасно осудили и я потом поехал бы на строгий режим», — предложил Навальный.
Также адвокаты Вадим Кобзев и Ольга Михайлова добавили, что им тоже не предоставили аудио протокол оглашения итогового судебного решения. Они предположили, что эта запись не велась. Тройка судей приняла компромиссное решение и отложила слушания. В ходе заседания 17 мая успели огласить суть жалобы стороны защиты. Адвокаты полагают, что приговор несправедливый и принят незаконным составом суда: по общим правилам определения территориальной подсудности дело подлежит рассмотрению по месту совершения преступления. А местом предполагаемого преступления защита предлагает считать подразделение Сбербанка, находящееся вне юрисдикции Лефортовского суда. Еще одна претензия к первой инстанции заключается в том, что местом его постановления указана Москва, в то время как в реальности он выносился в исправительной колонии в Покрове.
Помимо прочего, указано в апелляционной жалобе, суд в приговоре указал два взаимоисключающих способа совершения преступления. В приговоре утверждается, что Навальный действовал путем обмана и путем злоупотребления доверием, а пленум Верховного суда РФ разъяснял, что это два разных способа совершения преступления и их одновременное применение невозможно.
К тому же злоупотребление доверием предполагает факт личных отношений с потерпевшим, а Навальному инкриминируют применение схемы, направленной на хищение у неопределенного круга лиц. С тремя из четырех пострадавших оппозиционер не знаком. Добровольные пожертвования не могут расцениваться как хищения, а суд придал криминальный характер обычным донатам. Политик также никого не вводил в заблуждение об участии в президентской кампании. Тот факт, что Навальный не имел права избираться, активно освещалось в СМИ.
В жалобе также отмечено, что политик не пытался оскорбить мирового судью Акимову и других участников процесса во время суда о клевете на ветерана. Он не использовал ненормативную лексику, а лишь констатировал некомпетентность судьи и прокурора из-за того, что его защита с самого начала была поставлена в неравные условия по сравнению со стороной обвинения, а судья допускала многочисленные процессуальные нарушения и не давала заявить ей отвод.
24 мая процесс был возобновлен, и первыми выступили защитники Навального. Адвокат Михайлова добавила к своим доводам жалобы, что при вынесении приговора были проигнорированы нормы международного права, поскольку Лефортовский суд отменил приговоры в отношении Навального по двум другим делам — «Кировлес» и «Ив Роше». «ЕСПЧ признал, что решения по этим делам были приняты с нарушениями, и Россия уже выплатила компенсацию», — добавила Михайлова.
Она напомнила, что
рассмотрение дела фактически велось в исправительной колонии, где защиту лишили всех технических средств.
Помимо прочего, считает Михайлова, явно произошло нарушение тайны совещательной комнаты. Адвокаты не понимают, где фактически находилась совещательная комната и где был написан приговор — в колонии в Покрове или в Москве в районном суде.
«Мы считаем, что приговор Лефортовского суда не имеет права на жизнь», — заключила адвокат.
Вадим Кобзев, в свою очередь, заявил, что в деле Навального нет состава и события преступления. Он также попросил отменить приговор. Адвокат заметил, что суд назначил наказание в виде лишения свободы в колонии строгого режима из-за рецидива. Кобзев не согласен с позицией суда. Он напомнил, что его доверителя обвинили в том, что он «совершил» мошенничество еще до того, как условный срок по делу «Ив Роше» заменили на реальный в январе 2021 года.
Сам Навальный был возмущен, что его судили в тюрьме и называли такой процесс открытым. Вначале его выступление невозможно было разобрать из-за плохой связи. Неполадки с трансляцией из колонии были еще до начала заседания, когда только проверялась связь. Суду пришлось объявить технический перерыв. В ходе небольшой паузы сотрудник суда попросил Навального посчитать до 15 для проверки связи:
– Один , два, три, четыре… — Навальный так досчитал до 15 и усмехнулся, — Вжух — и судья сейчас скажет: «15 лет!»
Оппозиционер продолжил выступление: он посетовал, что ни на кого не произвел впечатления тот факт, что судью Котову поймали на том, что она во время процесса созванивалась с администрацией президента и согласовывала свое решение.
«В прениях хочу сказать последнее, несколько месяцев назад судья Репникова (заменила Навальному условный срок на реальный после его возвращения в Россию — прим. ред.) передала через знакомого адвоката, что сожалеет о своем решении и что во всем в этом участвовала, считает меня смелым человеком. А через некоторое время судья Репникова внезапно умерла от ковида. Хотя она не производила впечатления человека в группе риска. Я хочу сказать суду, когда у вас наступит желание передать через знакомых, что сожалеете об участии в этом процессе, делайте это осторожно», — предупредил Навальный.
Прокурор Надежда Тихонова возразила на выступление защиты, пояснив, что их доводы не основаны на законе. По поводу рассмотрения дела в колонии гособвинительница заметила, что «проведение выездных заседаний законом не запрещено». Она также отметила, что у защиты нет доказательств того, что тайна совещательной комнаты судьи была нарушена. Прокурор потребовала оставить приговор без изменений, а апелляционные жалобы защиты — без удовлетворения.
После того как все выступили, коллегия судей предложила Навальному сказать «последнее слово». Он пытался вспомнить, какое это уже по счету «последнее слово» — шестое или седьмое за полтора года.
– Мое последнее слово превращается в комедию и хорошо характеризует происходящее в нашей стране. Однако во время моего самого последнего слова произошел очень воодушевляющий факт, который говорит о том, что надо их произносить. Как было устроено заседание в моей тюряге: в зале всегда находился технический специалист суда. Но вы же все очень хитрые. В день моего выступления технического специалиста суда не было, вместо него сидел товарищ майор. И что он делал?
Каждый раз, когда я говорил слово «война», он нажимал кнопку, и перед мной появлялся перечеркнутый микрофон. Судья и этот «специалист» были довольны. <…>
Меня это бесило страшно. У вас есть все, у вас есть власть. Вы захватили все, и боитесь что зек что-то скажет, и садите переодетого сотрудника, чтобы он нажимал кнопку <…>
Я против вас лично ничего не имею, но когда говорю «вы» и обращаюсь к суду — то имею в виду всю власть: Путина, его Совет безопасности из старых маразматиков, Госдуму и других… мой приговор предполагает, что я оскорбил суд. Знаете, вы сами отлично понимаете, что никто в России не уважает суд. Его действительно боятся — что люди в черных мантиях беззаконно могут отправить за решетку. Мне не подходит обвинение «оскорбление суда», лучше была бы статья «о презрении к суду и к этой власти». Я презираю ваш суд, вашу систему и вашу власть. Я эту систему не боюсь, не боюсь вас всех. И всех остальных призываю не бояться вас. Ваша система держится на страхе. Бояться вас — это преступление против своего будущего и ваших детей. <…>
Ваша система, ваш Путин и его чиновники является врагами народа. Предателями и убийцами русского народа. За последние годы никто не убил русских людей больше, чем ваш Путин…
– Алексей Анатольевич, прошу вас вернуться к доводам судебного контроля, — пытается перебить судья.
– Я вас прошу, не становитесь той кнопкой, которая пытается заткнуть…Эта война, как и ваши суды, построена на вранье. Нет ни одного слова правды. Я телевизор здесь целыми днями смотрю, это какое-то наказание, три месяца подряд в каждом сюжете говорили, какая ерунда, что мы введем войска…
– Алексей Анатольевич, слушаем ваши возражения на приговор Лефортовского суда, — снова не выдерживает судья.
– Я использую войну как метафору к своему судебному приговору. Прошу, не работайте той самой кнопкой… прошли месяцы вранья, а потом все забыли. Память как у рыбки. Ваша власть пытается, чтобы память у всего населения была, как у той рыбки. Все факты, которые приведены в приговоре, такая же ложная дрянь, как и те факты, которые были использованы в начале войны. <…>
Все эти ваши процессы в отношении меня бессмысленны. Что вы хотите добиться? Получить контроль? Остановить прогресс в России? Бороться с нынешним поколением? В целом, что выделаете — бессмыслица. Безусловно, вы потерпите историческое поражение в этой тупой войне, которую начал Путин. В ней нет ни цели, ни смысла. Для чего мы ведем войну? Чтобы заставить украинцев сделать что? Что они должны сделать, чтобы вы от них отстали?
Представим, живет человек в Харькове, к примеру, судья. И прекрасно работает. В один прекрасный день, 24 февраля, его объявляют нацистом, к нему прилетает ракета и убивает его ребенка. И он не понимает, что делать, чтобы наша власть от него отстала. Я безусловно готов сидеть в тюрьме, чтобы сказать миру и самому себе, что в России не все такие чокнутые, ненормальные извращенцы и кровопийцы.
Судья опять безрезультатно пытается остановить Навального, но он стоит на своем:
– Я, уважаемый суд, в вашем лице вижу Шойгу, Голиковых и всех, против кого мы проводили расследования, все они в одном лице перед мной. Хочу сказать одну вещь: как без вас было бы классно жить в нашей стране, у нас бы не было врагов и войны! Страна богата и прекрасна без вас. Я хочу, чтобы вас не было. Хочу, чтобы у нас было правило: «Живи и дай жить другим», чтобы оставили всех в покое, отцепились от Украины. <…> Вы власть тьмы и вас это одушевляет. И в этом ваша суть, что вы все злодеи и вы понимаете и убиваете всех. Но ваше время пройдет, когда вы все будете гореть в аду, дрова в вашем костре будут подкидывать ваши деды, которые не хотели, чтобы вы использовали их портреты для того, чтобы устраивать новые войны в XXI веке.
Тройка судей не стала долго томить с решением и все оставила без изменений. В ближайшее время Навального могут конвоировать в колонию строгого режима.
