Оштрафуй за то — не знаю за что…

Член комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи, федеральный координатор «цифрового» проекта партии «Единая Россия» Антон Немкин в преддверии Нового года сообщил, что группа депутатов вносит на рассмотрение палаты законопроект о штрафах за распространение произведений, «дискредитирующих традиционные российские духовно-нравственные ценности или пропагандирующих их отрицание». Проект, который органично вписывается в духовно-репрессивную практику российской власти, на этот раз коснется владельцев сервисов и блогов. За распространение контента, который, по мнению Министерства культуры или Роскомнадзора, будет «дискредитировать» ценности, грозит штраф от 10 до 700 тысяч рублей, а при повторном нарушении — до трех миллионов. По словам Немкина, принятие нового закона и его вступление в силу будут синхронизированы с другим законом из этой серии — о запрете проката фильмов, «дискредитирующих традиционные ценности». Он вступит в силу 1 марта наступающего года.

В последние годы «принцип правовой неопределенности», кажется, стал единственной юридической константой в РФ. Законы пишутся так, что их исполнение зависит только от субъективных «экспертиз» и «убеждений суда». Ведь четкого перечня «традиционных российских духовно-нравственных ценностей» с внятными юридическими дефинициями в законодательстве нет. Более того, его и невозможно создать, не нарушив Конституцию РФ, ст. 13 которой гарантирует идеологическое многообразие, а ст. 23 — право на неприкосновенность частной жизни, к сфере которой очевидно относятся ценности, убеждения и религия, которые выбирает человек сам. А поскольку предмет ее выбора в сфере тех же ценностей точно описать невозможно, единственная доступная для гражданина стратегия — молчать в тряпочку, вообще ничего духовно-нравственного вовне не выражать.

«Ценности» без ценностей

В попытках разобраться, за что будут карать новые законы с 1 марта, находим указ президента РФ № 809 от 9 ноября 2022 года — «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Силы закона он не имеет, но президент определил, что ценностями для россиян отныне будут «жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Отечеству и ответственность за его судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и взаимоуважение, историческая память и преемственность поколений, единство народов России». Вот, собственно, за отрицание чего-либо из этого списка и можно расстаться с тремя миллионами. А что такое, например, «высокие нравственные идеалы», не являются ли они взаимоисключающими в разных религиях или мировоззренческих школах, — это решит Роскомнадзор с помощью «лаборатории деструктологии».

Как отмечала «Новая газета», духовно-нравственные ценности «не могут быть отнесены к праву», а приверженность им не может быть навязанной. Иначе нужно придумывать новый язык, в котором понятие «нравственная ценность» будет обесценено и формализовано. Как все это работает в российских реалиях, видно, например, на опыте применения карательных законов против ЛГБТК+ и «пропаганды нетрадиционных отношений». Суды карают за случайное изображение радуги на детской игрушке, за яркий цвет волос, стиль одежды или употребление феминитивов. Репрессивная практика вокруг термина «дискредитация» еще шире, точнее — она безбрежна. На прошлой неделе «дискредитацией ВС РФ» российский суд признал стихотворение Владимира Маяковского «Долой!», написанное за 60 с лишним лет до создания ВС РФ. Под статью же о «дискредитации духовно-нравственных ценностей» теперь попадет вообще вся российско-советская классика — от «Анны Карениной» и «Мастера и Маргариты» до «Вредных советов» Григория Остера. Кажется, проще взять пример с китайских товарищей (правда, они быстро от такой практики отказались) — ограничив круг дозволенных чтения и убеждений «Маленькой красной книжицей».

В утвержденных Путиным «Основах государственной политики» можно найти и список разрушительных для «традиционных духовно-нравственных ценностей» факторов. Например, эти «ценности» разрушают «социокультурное расслоение общества, снижение роли социального партнерства, обесценивание идей созидательного труда и взаимопомощи; рост употребления алкоголя и наркотиков; формирование негативного отношения к воинской службе и государственной службе в целом». В общем, речь идет не о какой-то духовности или гражданской религии, а о банальном поиске идеологии (запрещенной Конституцией в качестве общеобязательной!). Сравнивая мутные контуры путинской идеологии с «Моральным кодексом строителя коммунизма», журналист и юрист Леонид Никитинский отмечал, что кодекс, по крайней мере, провозглашал «научность» мировоззрения и предлагал какой-то проект будущего, пусть и утопический, в то время как путинские «Основы» все сводят к самопожертвованию ради государства (поскольку остальные институты в РФ под вопросом). Никакого образа будущего путинские «ценности» не предлагают: «историческая память» и «преемственность поколений» — это только о прошлом.

Кадыров — идеальный русский семьянин

На прямой линии 19 декабря снова звучали живые рассуждения Путина о том, что такое «традиция» и «российские ценности»: «Какая разница, кто какого вероисповедания?.. Если Господь есть, а я-то в этом не сомневаюсь, тогда Он не знает, что люди на земле разделились на какие-то церкви. У нас общие ценности, вот что главное. Нас объединяют общие ценности, традиционные у всех народов Российской Федерации». 

Оставим в стороне «богословие» о незнающем Боге, а вот как Путин описал эти объединяющие народы России ценности. Первая из них — «СВО», превращающая народ в «воинское братство». Вторая — гетеронормативная семья, которая не допускает мысли о ЛГБТ. Но зато допускает, например, многоженство и очень ранние браки — практически педофилию: «У народов Кавказа есть очень хорошая такая традиция — они женят и выдают замуж своих детей в достаточно раннем возрасте. Это реально правильно. Надо бы брать с них пример. У Рамзана Кадырова большая семья, много детей, и выходят замуж и женятся в довольно раннем возрасте». По данным «Проекта», у образцового семьянина Кадырова — четыре жены, а также ряд наложниц, с которыми оформлен временный брак — никах (шариат это дозволяет, но российский Семейный кодекс — нет). 

Весьма своеобразно толкуя христианство, Путин не стесняется признаваться в любви к исламу. На той же «Прямой линии» он повторял, что приверженность исламских стран «традиционным ценностям» вызывает «огромное удовольствие», «восторг» и «очень приятна». Именно под этим соусом воспринимается теперь и православие: «Это восточное христианство (не западное! — Прим. авт.), и по всем основным нашим традиционным ценностям у нас все совпадает» с исламом. В общем, Евангелие, Воскресение Христа, вера в Троицу, почитание Богородицы, святых, поклонение иконам, наконец, главное таинство Евхаристии с причащением Телу и Крови Господа — всё это мелочи. Важно только то, что совпадает с исламом, вот где Критерий! В самом деле, все православные христиане в России уже достаточно забиты и запуганы, чтобы принять такую религию?

Член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов 10 декабря заявил, что политтехнологи Кремля всерьез работают над интеграцией исламских компонентов в «национальные духовно-нравственные ценности». И не просто над интеграцией, а над приоритезацией таких компонентов. «Становится ясно, — пишет Кабанов, — почему государство до сих пор не может дать жесткий отпор распространяющемуся по стране радикальному исламизму, закрывает глаза на никабы на наших улицах, хиджабы в наших школах и политические акции в виде намазов в не предназначенных для этого общественных местах, а также продвигает повсеместную халялизацию». Якобы «на самом верху» осознали, что с «разложившимся» христианским миром России не по пути, поэтому главный вектор нового «традиционализма» — Восток, евразийство, Золотая Орда. Как будто Кремль охотно принимает главный тезис ненавистных ему «украинских националистов» — об ордынском происхождении московско-имперской государственности. Источники «Новой газеты Европа» полагают, что слив, сделанный Кабановым, может проистекать от Сергея Караганова — ветерана путинской геополитики, профессора ВШЭ и многолетнего председателя Совета по внешней и оборонной политике.

Помимо прочего, «ползучая исламизация» — не на уровне не культовых практик, а в формате идеологии «общих традиционных ценностей» — рассматривается властью как противоядие против неизбежных антимигрантских настроений, которые могут вспыхнуть в случае массового возвращения на гражданку «ветеранов СВО». Вот и патриарх Кирилл, который в 2022–23 годах попытался было стать фронтменом антимигрантской повестки, не без окрика сверху высказываться на эту тему перестал.

Примет ли сценарий «ползучей исламизации» РПЦ, которой как бы придется отказаться от своей монополии на религиозную истину? Выглядит так, что долгие годы патриаршества Кирилла и особенно опыт «безоговорочного одобрения и благословения СВО» довел РПЦ до такой кондиции, что она примет всё. Немногочисленные голоса протестов внутри этой церкви подавлены, молитва за мир вместо победы автоматически ведет к «лишению сана». Ни одна патриаршая проповедь последних месяцев не обходится без дифирамбов лично Путину и благодарения Богу за то, что мы живем в самое лучшее время и при самом лучшем правителе, который говорит только истину и ни в чем не ошибается. Бог теперь не на небе, а на земле — в Кремле или на Валдае. Так выходит. И присяга патриарха на верность исламу — это лишь частный случай присяги старого офицера-чекиста на верность: «Однажды наш президент… на вопрос журналистов об отношении православия к католицизму и исламу ответил: “Мы к исламу ближе”. Я тоже считаю так», — исповедал свою веру Кирилл. Аминь.