Освобождения очередной партии белорусских политзаключенных ждали еще в пятницу, когда в Минск приехал недавно назначенный спецпосланник США в Беларуси Джон Коул. С Лукашенко они встретились для переговоров за закрытой дверью, но во время протокольной съемки тот сказал: «Джон, я поздравляю тебя с новым назначением. Ты сейчас главный по Беларуси у нас. Передайте Трампу, что мы что-то должны сделать в связи с этим. И мы сделаем». 

Белорусы всё понимают с полуслова, и с этого самого момента они начали ждать выдворения политзаключенных. Говорили о помиловании 150 человек. Гадали, как обычно: кто на этот раз? А выдворять будут с мешками на голове или без мешков? В Польшу или в Литву? Об освобождении — нормальном, обычном, когда человек выходит за пределы зоны и едет домой, — речь уже давно не идет. 

Вывозить политзеков из колоний и из страны начали в субботу днем, предварительно на всякий случай отключив камеры на пограничных переходах с Польшей и Литвой. Именно там 11 сентября люди увидели «освобожденного» Николая Статкевича, сидящего на нейтральной полосе и не соглашающегося ехать в Литву. Поэтому отключение камер было косвенным признаком того, что через границу кого-то возят. Но повезли через другую границу — закрытую, белорусско-украинскую. В Литве оказались лишь девять человек. А 114 — в Украине. В Польшу не вывезли никого. Всего Лукашенко помиловал 123 заключенных. США в ответ сняли санкции с белорусских калийных удобрений. 

Дранг нах Вильнюс

Девять вывезенных в Литву политзаключенных — это нобелевский лауреат Алесь Беляцкий и иностранные граждане. Почему к обладателям другого гражданства «присобачили» Беляцкого — совершенно непонятно. Впрочем, теперь это уже не так важно. Алесь Беляцкий, руководитель правозащитного центра «Вясна», провел за решеткой больше четырех лет. Нобелевской премией мира его наградили в 2023 году, когда он сидел в СИЗО в ожидании суда. И это, к слову, был первый суд, когда в клетке сидел нобелевский лауреат. Случалось, что людей награждали после того, как они попадали в тюрьму. Случалось, что после освобождения. Но судили нобелевского лауреата впервые. 

Его правозащитная работа началась случайно. В 1996 году молодой научный сотрудник литературного музея случайно узнал, что мать недавно арестованного поэта Славомира Адамовича бедствует, и ей не на что собрать передачу сыну. И тогда он взял коробочку и на первом же массовом шествии — это был «Чарнобыльски шлях» — пошел собирать в коробочку пожертвования для семьи арестованного поэта. Так и появилась «Вясна». 

Сколько было этих коробочек за 29 лет ее существования, уже не подсчитает никто. Но всякий раз, когда в Беларуси появлялись новые политзаключенные, Алесь и его соратники помогали — оплатой адвокатов, передач, административных штрафов. За эту помощь Алесь Беляцкий сел на пять лет в 2011 году. Второй раз — в 2021 году. На суде зачитывали обвинение: правозащитники ввозили в Беларусь деньги, которые шли на оплату штрафов и адвокатов. Ввозили причем легально, разрешенными суммами. Тем не менее срок — 10 лет за контрабанду и финансирование групповых действий, грубо нарушающих общественный порядок.

Остальные вывезенные в Литву — либо иностранные граждане, либо белорусы с другим гражданством. Гражданин Японии Наканиси Масатоси был приговорен к семи годам лишения свободы за «агентурную деятельность» (тут всё понятно, какая же диктатура без японских шпионов — будто бы неполноценная). Такой же срок по той же статье отбывала гражданка Латвии Алла Соколенко — ее обвинили в том, что она «готовила к вербовке белорусских военных». Гражданка Литвы Мария Батальонок была арестована осенью прошлого года и получила четырехлетний срок за «создание экстремистского формирования» — КГБ посчитал ее причастной к проекту «Городской огород Марис Мар», занимавшемуся озеленением минских крыш. Проект признали экстремистским формированием. Роман Галуза, задержанный в 2022 году, девять лет до ареста жил в Польше и получил ее гражданство. Во время короткой поездки в Беларусь он был задержан и осужден за измену государству (срок правозащитникам неизвестен). Гражданин Австралии Александр Сырица — в прошлом известный баскетбольный судья. Он уехал из Беларуси еще до протестов, в Австралии занимался бизнесом и не считал поездку в Беларусь в январе 2024 года опасной для себя. Тем не менее его задержали и приговорили к четырем года лишения свободы по четырем политическим статьям УК Беларуси. Гражданка США Наталья Бельская не была политзаключенной, но освобождена и вывезена в Литву после переговоров. 

«Бабариканцы»

Глава «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико в 2020 году был самым популярным кандидатом в президенты, который к тому же мог стать компромиссной фигурой для всех: он не пугал людей системы, поскольку, не будучи ее частью, активно с ней взаимодействовал, и в то же время не раздражал оппозицию, поскольку ни в каких кровожадных лукашенковских проектах не участвовал. Именно потому его поспешили изолировать еще до начала официальной кампании. 

Бабарико задержали 18 июня 2020 года, когда он, с легкостью собравший 400 тысяч подписей за свое выдвижение (при необходимых в соответствии с избирательным кодексом 100 тысячах), вез их в ЦИК. Машину, в которой Виктор Бабарико ехал вместе с сыном Эдуардом, остановили сотрудники ГАИ. Отца с сыном отправили за решетку. 

Виктора Бабарико судили даже не по политической статье (зачем из банкира делать жертву режима?), а за отмывание денег, и приговорили к 14 годам лишения свободы. Его сына Эдуарда судили отдельно по нескольким статьям УК — от разжигания вражды до уклонения от уплаты налогов — и приговорили к восьми годам лишения свободы. В прошлом году добавили еще два года по статье «злостное неподчинение администрации исправительного учреждения». Эдуард остался за решеткой. 

Самыми яркими и запоминающимися координаторами штаба Виктора Бабарико были Мария Колесникова и Максим Знак, флейтистка и юрист. Они вместе ходили в ЦИК, вместе работали в объединенном штабе после ареста банкира и арестованы были в один день — 7 сентября 2020 года. Судили их тоже вместе. Обвиняли в заговоре с целью захвата власти, создании экстремистского формирования и призывах к действиям против национальной безопасности. Приговоры, правда, отличались на один год: Мария получила 11 лет, Максим – десять. Рассказывали, что по дороге в суд и из суда Колесникова пела конвойным попурри из песен «Битлз» и Эллы Фицджеральд. Максим, как и на воле, продолжал писать стихи. 

В феврале 2023 года все «бабариканцы» оказались в режиме инкоммуникадо — письма от них перестали приходить, адвокатов к ним не пускали, звонков не было. В конце прошлого года к Бабарико и Колесниковой отправили когдатошнего политзека Романа Протасевича, который сфотографировал Марию с отцом в гомельской колонии, а с Виктором Бабарико записал видео в колонии Новополоцка: смотрите, они живы-здоровы и даже неплохо выглядят. Про Максима Знака так ничего и не было известно. 

«Они представляют угрозу для Республики Беларусь» 

Среди помилованных заключенных — пятеро граждан Украины. Они, как и белорусские политзеки, были осуждены «за совершение преступлений разной направленности — шпионскую, террористическую и экстремистскую деятельность» — так комментировал принцип составления списка на освобождение телеграм-канал пресс-службы Лукашенко «Пул Первого». 

Об осужденных украинцах в Беларуси было известно очень мало, даже не все фамилии. Двое украинцев, информация о возвращении которых домой подтверждена, — Андрей Шмай и Артем Маковей. Оба осуждены за агентурную деятельность, а Шмай еще и за шпионаж.

Андрей родом из Черниговской области, в Беларуси жил больше десяти лет — переехал туда после женитьбы. Он был рабочим по комплексному обслуживанию зданий. Его задержали прямо на рабочем месте 19 января 2023 года. А в апреле на государственном канале ОНТ вышел пропагандистский фильм о теракте в Мачулищах (военный аэродром под Минском) и сети СБУ в Беларуси. В этом фильме Андрей Шмай был представлен как один из украинских шпионов, плотной сетью опутавших мирную Беларусь. Шмай якобы регулярно отправлял своему брату — украинскому военному — информацию о ситуации в витебском облисполкоме (он занимался обслуживанием исполкомовского здания), причем переписка была зашифрована. Приговор суда правозащитникам и журналистам неизвестен. Впрочем, сегодня это уже неважно: Шмай в Украине, он в безопасности. 

Еще один «украинский шпион» Артем Маковей жил в Беларуси с детства: в 2009 году умер его отец, а мать сломала позвоночник и отправила сына к бабушке в Кобрин. Там он окончил школу, да так и остался. Артем работал диджеем в Бресте, Кобрине, Минске. Его задержали 27 января 2023 года, через неделю после ареста Шмая. Судя по всему, спецслужбы тогда вели зачистку украинцев по всей стране. Мать Артема Инна, живущая в Николаевской области, рассказывала, что сначала его вызвали в миграционную службу и предложили пройти полиграф. А потом он исчез. Инна приехала в Беларусь, ходила по силовым структурам, искала сына. В КГБ ей сказали, что он представляет угрозу для Республики Беларусь. Приговор Артему известен: шесть лет лишения свободы.

Кстати, в марте 2023 года посол Украины в Беларуси Игорь Кизим говорил, что к задержанным украинцам, когда за дело берется КГБ, не пускают даже консула, а адвоката назначают своего. 

Журналистов — по чуть-чуть

По данным Белорусской ассоциации журналистов, сейчас в Беларуси за решеткой находятся 27 представителей медиа. И сейчас, когда Коул с Лукашенко вели переговоры, все надеялись на освобождение Катерины Андреевой с «Белсата», ее мужа Игоря Ильяша, корреспондента польской «Газеты выборчей» Анджея Почобута, после приговора которому Польша закрыла все пограничные переходы, кроме брестского, и всех остальных. Но из колоний в Украину вывезли лишь двоих — Марину Золотову и Александра Федуту. 

Марина Золотова была главным редактором очень популярного в Беларуси портала Tut.by. 18 мая 2021 года в редакцию и в квартиры журналистов и сотрудников пришли с обыском. 15 человек задержали и поместили в ИВС на 72 часа в качестве подозреваемых. Потом большинство выпустили, но пять человек перевели в СИЗО — главного редактора Марину Золотову, генерального директора Людмилу Чекину, журналисток Ольгу Лойко и Елену Толкачеву и юриста редакции Екатерину Ткаченко. Их обвинили в уклонении от уплаты налогов, разжигании ненависти или вражды, призывам к действиям, угрожающим национальной безопасности Беларуси. Лойко и Ткаченко выпустили из СИЗО весной 2022 года, изменив им меру пресечения, а Толкачеву — в июле 2022 года. На суд они не явились — их вывезли из Беларуси. Так что судили только главного редактора и генерального директора. И Марина, и Людмила были приговорены к 12 годам лишения свободы. 13 декабря из колонии вывезли только Марину. Людмила остается в гомельской колонии. 

Второй выдворенный из Беларуси журналист — Александр Федута. Он литературовед, пушкинист, работал в первом в Беларуси независимом издании «Белорусская деловая газета», писал для многих медиа. В 2021 году его арестовали в Москве по делу о «заговоре»: группа разнообразных, никак не связанных друг с другом людей обсуждала на зум-конференциях свержение власти. Им подсунули оперативника под видом офицера, представляющего недовольную Лукашенко часть армии. Потом всех арестовали, кроме офицера. «Заговорщики» — американский юрист Юрий Зенкович, бывший лидер партии БНФ Григорий Костусев и пушкинист Александр Федута (а также подвозивший однажды Зенковича дальнобойщик и сотрудница минского офиса юриста) — были приговорены к разным срокам. Федута получил десять лет. В тюрьме он писал литературоведческую работу по творчеству Бальзака. Со здоровьем у него скверно. 

Прекрасные дамы

Елена Гнаук, Наталья Малец, София Бачуринская — активные бесстрашные белоруски пенсионного возраста. Режим признал их экстремистками. 13 декабря их тоже вывезли в Украину. Бачуринскую и Малец — из гомельской женской колонии для «первоходок», Гнаук — из речицкой колонии для рецидивисток.

У 68-летней активистки из Пружан Елены Гнаук — пять статей УК Беларуси: оскорбление Лукашенко, клевета в отношении Лукашенко, дискредитация Беларуси, участие в действиях, грубо нарушающих общественный порядок, и неподчинение администрации исправительного учреждения. 

В 2021 году Елену судили за участие в протестах. Тогда ее не отправили за решетку — приговорили к трем годам «домашней химии». В январе 2022 года Елену задержали якобы за нарушение условий отбывания наказания, отправили в тюрьму на 15 суток, но оттуда она уже не вышла — новое уголовное дело из-за ее постов в социальных сетях закончилось приговором в три с половиной года колонии. 

В гомельскую ИК-4 Елену этапировали в августе 2022 года. По рассказам освободившихся позже заключенных, ее почти сразу же отправили в ШИЗО, а потом в ПКТ. Елену лишили звонков, передач, свиданий, писем. В апреле 2023 года Гнаук добавили еще год срока за неподчинение администрации и перевели в речицкую колонию для рецидивисток. Там ее тоже не выпускали из ШИЗО и ПКТ до самого выдворения из Беларуси. (Кстати, из этой колонии в тот же день вывезли еще одну «рецидивистку» Викторию Кульшу — ей за неподчинение администрации добавляли по году четыре раза.)

70-летнюю Софию Бачуринскую судили по четырем статьям УК: клевета в отношении Лукашенко, оскорбление представителя власти, оскорбление Лукашенко и создание экстремистского формирования. Срок — два года. Гомельская колония, список экстремистов, внезапное помилование и вывоз в Украину. Ей оставалось сидеть совсем немного. 

65-летнюю брестчанку Наталью Малец посадили за помощь политзаключенным. Силовиков в 2023 году заинтересовала «подозрительная активность женщины в осуществлении денежных переводов». Следователи установили, что она осуществила не менее 125 переводов 114 белорусам на сумму более полутора тысяч рублей (около 500 евро). Причем переводила исключительно «лицам, совершившим преступления экстремистской направленности». Наталью обвинили в финансировании экстремистской деятельности и приговорили к трем с половиной годам лишения свободы. 

Экстремист-рецидивист

Полный список фамилий вывезенных в Украину белорусских политзаключенных был опубликован вечером 13 декабря телеграм-каналом «Хочу жить». Все эти люди — экстремисты и преступники, с точки зрения режима. Большинство из них — не революционеры, не давние оппозиционеры и активисты, а просто граждане, которые не могли молчать и бездействовать. Их статьи обвинения — донаты, помощь семьям политзаключенных, посты и комментарии в социальных сетях. Многие даже в протестах не участвовали или, по крайней мере, не были идентифицированы силовиками. Но эти белорусы не молчали, когда их соотечественников пытали в тюрьмах. Писали о том, что происходит в стране, на своих страницах в фейсбуке. Громко осуждали агрессию России в Украине. Собирали или отправляли деньги семьям политзаключенных. И сами становились политзаключенными. 

Правда, среди них есть Павел Северинец — четырежды политзек, ветеран сопротивления, один из самых ярких уличных активистов еще с девяностых. Когда Лукашенко в первый и последний раз победил на первых и последних президентских выборах в 1994 году, Павел проголосовать не успел — 18 ему исполнилось через несколько месяцев. Зато в сопротивление пришел сразу, стал лидером «Маладога фронта». На всех уличных акциях Северинец был оратором, заводилой, конферансье. Он придумал для себя определение — «дыджэй Адраджэння» (диджей Возрождения). 

Первый раз Павла посадили в 1998 году — «за срыв концерта, посвященного объединению Беларуси и России». Правда, через два месяца Лукашенко и Ельцин друг друга возненавидели, и Павла выпустили из СИЗО. Второй раз в 2004 году после акции протеста он уехал на «химию» по статье 342 («организация действий, грубо нарушающих общественный порядок»), которая станет «народной статьей» только в 2020 году. Он отсидел почти два года в Витебской области, работал на лесоповале и написал книгу «Лісты зь леса» («Письма из леса»). В третий раз Павел, уже лидер партии «Белорусская христианская демократия», сел после массовых протестов 2010 года по той же статье. Тогда он тоже был отправлен на «химию», где провел два года. Написал книгу «Беларуская глыбіня» («Белорусская глубина»). В 2020 году его арестовали 7 июня на пикете по сбору подписей и обвинили в организации массовых беспорядков. Приговор — семь лет лишения свободы. Пять с половиной успел отсидеть. 

Когда Павла арестовали, его сыну Франтишку было два года. В три года он дома играл в тюрьму. Теперь Франтишек ходит в школу. И вместе со всеми белорусами ждет остальных политзаключенных.