«Я надеюсь, что когда-нибудь правосудие восторжествует и правда победит»

Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону 27 ноября 2025 года вынес приговор по делу о подрыве Крымского моста. Восемь подсудимых получили пожизненное лишение свободы. Каждый из них был связан с логистикой груза, в котором была спрятана взрывчатка для подрыва Крымского моста. «Новой газете Европа» удалось поговорить с женой осужденного Артура Терчаняна. Материал также вышел на ютуб-канале «Новой газеты Европа». 

Мы с Артуром познакомились в городе Ахалкалаки [Ахалкалаки — семитысячный город в Грузии, находящийся рядом с Турцией и Арменией, — Прим. ред.]. В 2005 году мы поженились. У нас двое детей. Мы жили очень счастливо, Артур очень хороший отец, хороший муж, он уважаемый человек. Это могут подтвердить и друзья, и близкие, и все в Ахалкалаки.

Мы оба постоянно работали и своим трудом обеспечивали все расходы нашей семьи. Артур политикой никогда не интересовался, поэтому о его политических взглядах я не могу ничего сказать.

Артур работал водителем с 2008 года. Он много работал в Грузии, но больше — в России. В эту компанию [которая и дала ему задание перевезти пленку, в которой оказалась взрывчатка. — Прим. ред.] он на работу устроился в августе 2022 года. 

Его работодателя звали Сандро Инасаридзе, но лично я его не знала. Обычно он мужу звонил, ставил в известность: какой заказ и куда нужно отвезти, откуда нужно загрузить и где нужно разгрузиться. 

Я уверена, что Артур не знал, что везет взрывчатку. Артур не сделал бы ничего такого, что навредило бы его жизни и его семье. И люди, знающие Артура, также могут подтвердить этот факт: Артур никогда не пошел бы на такой шаг. Я уверена, что не только Артур, но и ни один из наших сограждан не решился бы навредить себе и своей семье. Перед уходом в тот рейс не было абсолютно ничего странного. Не было напряжения.

Маршрут муж знал заранее, я тоже была в курсе. Он должен был перевезти груз в Армавир [город в Краснодарском крае. — Прим. ред.], оттуда вернуться назад в Грузию — у него заранее уже был зарегистрирован новый груз на обратный путь в Армению. 

Он всегда звонил, если был далеко от дома. В течение дня несколько раз мог позвонить, спросить, где мы, как мы, что делаем. Артур вообще по телефону долго говорить не любил, но звонил, чтобы узнать, как мы, где мы, что делаем. В этот раз тоже звонил. 

В тот день границу он прошел так же, как обычно. Ничего экстраординарного не было. Прошел как всегда. По поводу груза он не волновался.

Последний раз Артур звонил 8 октября 2022 года, когда он был во Владикавказе, в очереди (на переход границы с Грузией). Он как обычно позвонил узнать, как мы, что делаем. И ничего странного не было в разговоре. 

Потом со мной связался родственник Артура. Сказал, что они были в отделении, но не детализировал, чтобы я не беспокоилась. Сообщил, что есть небольшие проблемы и они по собственному желанию пришли в участок, чтобы узнать причину вызова. Что касается задержания, я до 13 октября была на связи с Артуром, но не знала, что его именно задержали. Мы надеялись, что после допроса всё будет хорошо. Он даже не знал, почему его вызвали. А 13-го числа я прочитала в интернете про его задержание.

В этом деле любой мог быть на месте Артура, потому что он был всего лишь водителем. И каждый водитель мог оказаться на этом месте, в этом положении. Что касается реакции окружения, соседей, я только могу сказать, что я благодарна всем. Кроме поддержки, я ничего другого не замечала.

Сейчас мы в тяжелом душевном состоянии — и я, и дети мои. Финансовая ситуация тоже тяжелая, хотя я работаю. Дети мои уже большие, они помогают мне. Я благодарна также родным, друзьям, которые не оставили меня одну.

Наша надежда, однозначно, — на справедливость. Что однажды справедливость победит. Больше никакой надежды у меня нет. Я надеюсь, что когда-нибудь правосудие восторжествует и правда победит. Если бы Артур меня сейчас слышал, я бы сказала ему, чтобы надежду никогда не терял, до конца боролся за справедливость. Справедливость, я надеюсь, восторжествует.

А людям, которые организовали это всё, я не знаю, что сказать. Наверное, оставила бы на суд Божий.