Авторитаризмоведение

Вслед за «едиными учебниками истории» государство готовит новые учебники обществознания. Этот школьный курс вскоре будет сокращен до трех лет в старших классах. Политическим куратором обеих линеек выступает помощник президента Владимир Мединский, а основную работу выполнил его ближайший сотрудник Владислав Кононов.

Еще летом через свой телеграм-канал «Референт» последний начал готовить почву для обсуждения новых учебников обществознания посредством обесценивания предыдущих. Дескать, слишком абстрактные, тяжеловесные, со сложными теориями и даже антипатриотическими суждениями. Под последними понималась социальная критика. И вот теперь Кононов предложил для всеобщего обозрения проект учебника обществознания для 9-го класса, выложив ключи доступа со ссылкой на электронную версию в личный кабинет издательства «Просвещение».

Авторами учебника значатся 16 человек. Два политика — Вячеслав Никонов и Владимир Мединский. Еще трое (Кононов, Назаров и Шелепин) — подчиненные последнего. Из управленцев высшего звена пригласили Сергея Моисеева (был в руководстве Банка России), Елену Толстую (бывший замминистра транспорта), проректора МГЮА имени Кутафина и генерал-майора в отставке Владимира Синюкова. Марина Несмелова, фигурантка диссернета Елена Бродовская, Елена Саплина, Виктор и Василий Степаненко — все «общестоведы» из МПГУ. А еще — ультраконсервативный публицист Егор Холмогоров.

Отдельной строкой указано, что Мединский выступил автором художественного оформления. Жаль, что этим не ограничилось.

Священная, но обиженная цивилизация

Раньше я подробно разбирал «единые учебники истории России» для 10–11 классов и пришел к выводу: это настоящая лаборатория авторитаризма, последовательно приучающая школьника смотреть на прошлое глазами высших государственных чиновников. Их вечная борьба с внешними и внутренними врагами оправдывается благими намерениями: гражданское достоинство — это служба государству, а его жители обязаны платить благодарностью правителям за то, что они трудятся ради них. Советских граждан обвиняют в неблагодарности: они не оценили труды брежневских элит и повелись на лживо-слащавые образы западной жизни. Думать, как чиновник, смотреть на чиновников, восхищаться чиновниками и агентами государства — вот про что «учебники истории». 

Вся эта модель в полном объеме перекочевала в «учебник обществознания». Из него полностью изгнали общество, оставив любование путинским государством и приправив его историческими рассуждениями, которые занимают примерно треть текста.

Удивительным образом «возвышенно-детский» стиль первых параграфов где-то в середине сменяется длинными пересказами официальных документов. Такое ощущение, что что-то писал Холмогоров, что-то — безликие чиновники.

Так, вводный параграф «Россия — священная наша держава» начинается с наивно-детской патетики, и писал ее, видимо, человек, прямолинейно понявший заставку из «Наша Russia»: «Мы с вами живем в стране, протянувшейся от Тихого океана до Балтийского моря, от льдов Арктики до субтропиков Черного моря. На этих необъятных просторах текут полноводные реки, высятся горные хребты, широко раскинулись поля, степи, долины и таежные леса… Это Россия, наша прекрасная Родина» (с. 5).

Таких фраз на всех 313 страницах учебника — бесчисленное множество. Детская наивность перетекает в описание памятника «Тысячелетие России», за которым следуют очерки истории государственных символов. Не государственный флаг, а штандарт президента идет первым. После чего авторы опять возвращаются к истории страны как истории освоения пространства. И всё это сочно-казенное сладострастие заканчивается постулированием: главные вызовы «тысячелетней России» — это демография, миграция и западная геополитика.

Сквозь дифирамбы величию и «цивилизационной уникальности» просачивается чувство национальной неполноценности, которое мне, учившемуся в школе в 1998–2008 годы, было незнакомо, поскольку оно не навязывалось на уроках: «Русские ученые… настаивали на том, что Россия представляет особую цивилизацию… говорилось это тогда, когда средневековое русское наследие было почти забыто, из русских поэтов, писателей, философов миру был мало кто известен, а Европа не знала имен великих русских ученых, музыкантов, художников» (с. 14). Даже для отсылки к общественным дискуссиям XIX века это слабо, зато явно видна обида на «злых европейцев», которым так хочется понравиться. Доказательству обратного и посвящена львиная доля учебника, особенно предпоследний параграф про неудержимое технологическое развитие.

Заметьте, что ни китайцам, ни арабам такие «предъявы» не бросаются, поскольку Россия и не осмысляется как часть Востока. На протяжении всего «учебника» антизападничество принимает форму обвинений, но русские ученые, писатели и музыканты соседствуют с западными, а не с китайскими или арабскими (за очень редкими исключениями).

Авторитарная социология

Весь разговор о российском обществе — десятки страниц пустых текстов, где авторы не знакомят ни с научными способами его описания, ни рассказывают об устройстве современной России. Это странный фантастический набор определений и утверждений, которые… просто надо принять как данность.

В первом параграфе «Что такое человек» представлены три теории происхождения человека как равноправные: божественная, дарвинистская и научно-фантастическая (пришельцы). Указываются, что у всех есть проблемы с доказательствами. Десять страниц — беглый рассказ про первобытного человека, который плавно переходит в раскрутку банального тезиса о том, что человека создает общество, но он от него не свободен, а потому индивидуализм — это плохо.

Устройство общества (второй параграф) — не про институты, нормы, классы, страты и другие категории. Нет, это про такие абстракции, как «взаимопонимание», «волонтерство» и «социальные нормы». «Взаимопомощь играет в развитии общества гораздо большую роль, чем конкуренция», — должен на веру принять ученик (с. 32). Вот ведь он удивится, когда познакомится с парадоксальным утверждением Адама Смита о том, что преследование эгоистических интересов служит общему благу. Понятно, что учебник обществознания — это не курс экономической теории, но он не служит введением ни в одну из областей знания. К слову, институтам отведено два абзаца, которые не сообщают ничего и даже вводят в заблуждение (например, культурные символы не являются их обязательным признаком).

Правда, уже дальше за всем этим сумбуром выделяется авторитарное представление об обществе: главным провозглашается государство с суверенитетом, а основной принцип устройства — иерархия (про борьбу за равенство — ни слова), ее идеальный пример — петровская табель о рангах (с. 40).

Базой общества называется «семья», она же «социальная ДНК» (с. 36). Семья — это про поколения, трудовые династии и фамильную честь (правда, дается краткая, но сложно применимая инструкция для проведения генеалогических исследований). Народ — это общность, ответственная за передачу традиций. Авторы свято верят в антинаучное понятие «национальных характеров». «Якутские штурмовики», «бурятские танкисты» и «чеченские спецназовцы» превращены в символ «дружбы народов» (с. 61) А традиционные ценности — то, ради чего человек готов идти на жертвы и жертвовать собою (с. 66).

Фейки в СМИ можно отличить, лишь пользуясь официальными сайтами. Информацию надо проверять через «авторитетные источники», но их критерии не указаны (с. 75). 

Политика, культура, экономика в значительной степени представляют собой отчеты о государственной деятельности в этих областях.

В последнем параграфе «Россия в многополярном мире» ученик решительно ничего не узнает о том, что такое современные международные отношения. Авторы зачем-то глобализацию и многополярность противопоставляют друг другу, хотя это разные категории. Что такое транснациональные корпорации, не объясняется, связь между многополярностью и разными цивилизациями попросту ложная. Разговор о центрах силы и полюсах должен, по логике, строиться на объяснении, что в современном мире является «влиянием» на международной арене. Исторические экскурсы и поверхностные пересказы классиков Тойнби с Хантингтоном — это явно желание посадить используемое понятие «государство-цивилизация» на хоть какую-то «научную», хотя и плохо понятную основу.

Глобальный мир воображать не нужно — хватит того, что Россия отстаивает суверенитет, борется с западным колониализмом и заседает в БРИКС (с. 291–299). Ученик не узнает, что на международной арене есть не только государства. Что существуют глобальные проблемы (то есть не решаемые одной страной). Что ввиду многих и разных причин идет усиление взаимосвязей в разных сферах, что мы и называем глобализацией, которая отнюдь не равномерна. Противопоставлена ли ей регионализация — тоже вопрос.

Зато, пока ученик доберется до этого параграфа, ему подробно расскажут про врагов: внутри страны — индивидуалисты, вовне — коварный Запад: «В современных реалиях следует с большой осторожностью относиться к деятельности сообществ, получающих помощь, в том числе финансовую, из-за рубежа. Такие сообщества… на деле нередко служат лишь ширмой для действий государств, враждебных нашему» (с. 39). Эта социальная философия шизоидной подозрительности не получает развития, так как нет никаких пояснений: как же распознать те «редкие случаи», когда зарубежные сообщества не являются таковой ширмой. Дальше пропагандистская слащавость превращается в барабанный бой: «Хочешь добиться снижения численности населения у противника — оказывай информационное давление на семью и пропагандируй аборты… Хочешь завербовать предателей — внушай, что индивид выше коллектива, а Родина — пустой звук» (с. 67).

Конечно, на протяжении всего повествования авторы вставляют элементы рекламной пропаганды. 

Общественная инициатива — и длинный перечень из провластных организаций (по типу РВИО или Фонда «Защитники Отечества»). Рассказ про инфляцию и дефляцию — и объяснение правильности политики таргетирования инфляции.

Борхес по-медински

«Бывает» — кажется, главный принцип построения текста. Авторы проговаривают целую кучу терминов и теорий — без пояснений, объяснений, какого-либо эмпирического материала. Абсолютно по каждому вопросу — странная мешанина, видимо, вдохновленная классификациями Борхеса, но не имеющая отношения ни к определенным научным дисциплинами, ни к повседневной жизни.

Например, элиты бывают меритократические, аристократические и плутократические (с. 41). (Для современной России я бы оставил только последние.)

Общество делится на элиту, средний слой, базовый слой и социально-незащищенных (с. 42).

Типологии обществ бывают разными, в двух-трех предложениях «пересказываются» Конт, Спенсер, Маркс, Поппер, Вебер и Гурвич. С тем же успехом «Войну и мир» Льва Толстого можно читать в изложении на две страницы.

Бывают «гражданские» и «этнические» нации, но в чем принципиальная разница, не разъяснено, как будто интуитивно понятно. Тезис о нации как воображаемом сообществе сведен ко всеобщему восхищению символами (с. 65).

Информационное общество — это лишь про интернет и ИИ; средства массовой информации и коммуникации — в «учебнике», по сути, одно и то же (с. 74).

Общественные организации бывают неформальные и официальные (с. 85). Партии имеют длинный перечень функций, бывают легальные и нелегальные, властные и оппозиционные, консервативные, либеральные, и главное — «др.». (с. 89). Теории происхождения государства бывают патриархальные, теологические, общественного договора, насилия, классовые (с. 93). Школьник должен знать, чем «страна Россия» отличается от «государства Россия» (с. 95). 

Функции государства делятся на внешние и внутренние, чуть подробнее расписываются внутренние: экономическая, политическая, правоохранительная, социальная, экологическая (принцип отбора — Бог на душу положил) (с. 98). Паспорта бывают заграничные, служебные и дипломатические (с. 120). Под рубрикой «Интересно» — перечень тематических годов (Год культуры, театра и пр.) (с. 186).

Вам уже скучно от этой бессмысленной схоластики? Так в «учебнике» это не два абзаца — десятки страниц. Даже ИИ выдает интереснее.

Разговор о внутренней политике сведен к тому, что бывают демократии и авторитарные режимы, федерации и унитарные государства, монархии и республики со своими подтипами. Параграф про право — перечисление видов норм, источников и отраслей права. Только в середине идет маленькая табличка законодательных и подзаконных актов — без пояснений. В конце сухо, но детально излагают процесс принятия федеральных законов. Параграфы про права и обязанности гражданина (с. 116–143) — это сжатый и сухой пересказ учебника теории государства и права, какие нормы что обеспечивают, что гражданин должен и что ему положено. Основы государственной системы (с. 144–155) — это про систему федеральных органов государственной власти. Столько же текста (с. 156–166) посвящено «цифровому государству», то есть перечислению государственных сервисов. В разделах про культуру, конечно, не забыли про государственное управление сферой культуры, нацпроект «Культура» и прочие государственные усилия по ее развитию (с. 183–187).

У культуры пять определений и восемь разновидностей (с. 169–171). Рассказ о русской культуре — это справочник по именам, названиям и стилям, перебиваемый восклицаниями «уникальные памятники», «использование традиций русского национального зодчества», «достигло небывалых высот» и тому подобными.

Поскольку «современное искусство — это всё то, что создается нашими современниками», то получается длинный и причудливый список, который включает музей «Новый Иерусалим», футбольный стадион «Краснодар», Технополис GS в Гусеве, Ржевский мемориал (вся страница 181 — это перечень подобных объектов). Авторы не поясняют, что такое современное искусство в традиции, восходящей к Дюшану, но явно косплеят его. Просто ввиду «цивилизационных особенностей» не рука художника, а своеволие безликих чиновников АП превращает всё в искусство.

«Вжух» для юного монетариста

На этом фоне экономические параграфы выглядят иначе. Конечно, ученику рассказывают про виды денег, инфляцию и некоторые другие экономические понятия, но значительная часть повествования — это попытка адаптации темы под интерес школьника.

Авторы объясняют, что банковской картой можно «быстро оплатить покупки» (с. 240), «ключом… служит специальный пин-код из 4 цифр» (с. 242), «к бесконтактным способам оплаты относится оплата по QR-коду, система быстрых платежей СБП, MirPay, SberPay, “Вжух”» (с. 243). Признаться, про «Вжух» я тоже не знал. Но авторы всё равно отстали — где же «Оплата улыбкой» от Сбербанка?

Хозяйственная система — это про домохозяйства. Ученику расскажут, кто такие свекор и деверь, что рациональное экономическое поведение — это умение правильно тратить деньги, инфляция — это плохо, но Банк России с нею борется.

Вполне здравые советы о подсчете личной инфляции выглядят удивительно сложно (после рассказа о том, как пользоваться банковской карточкой). Зато следующий параграф про семейный бюджет не вызывает никаких вопросов. Это единственные светлые пятна в «учебнике».

А есть ли у вас «фамильная честь»?

При таком построении материала довольно сложно что-то критиковать. Конечно, в глаза бросаются многочисленные ошибки или неточности в определениях.

Например, в объяснении происхождении понятия «Русь» вообще отброшена его связь с варяжским племенем (с. 63); по территориальному устройству государства бывают не только унитарные и федерации, но и конфедерации (впрочем, отличия двух первых типов нормально не указаны, и школьник не сможет объяснить, почему Великобритания с ее Шотландией и Уэльсом — это унитаризм, а Россия с централизацией — нет); в рассказе про монархии пропущены выборные (как ОАЭ); если народные художественные промыслы — это про локальные традиции, то странно видеть в перечне вологодское кружево, пришедшее из Италии (с. 176); наука и религия несовместимы, а вера в Бога от отсутствия критического мышления — это однозначно неверные тезисы (по учебнику), так как Кирилл и Мефодий изобрели азбуку, Иван Федоров — типографию, Омар Хайям был математиком, а игуменья Серафима — химиком (вероятно, в этой же логике русское православие и стяжательство не только совместимы, но и осенены традицией).

«Учебник» изобилует огромным количеством утверждений, которые расходятся как с научными представлениями, так и со здравым смыслом:

«Именно традиция в значительной степени определяет социальное “Я” человека — идентичность» (с. 47) — куда же деть доминирующее в социальных науках представление о том, что человеческая субъектность формируется в повседневном взаимодействии?

«Сильно разнятся взгляды поколений “отцов” и “детей”… Молодые люди стремятся найти интересную работу с гибкими условиями, в то время как старшее поколение ценит стабильность» (с. 53), тут комментировать — только портить.

«В семьях, где существует понятие “фамильная честь”, традиционно воспитываются такие качества, как трудолюбие, достоинство, самоотверженность» (с.57) — если у русских не распространено это понятие, то, значит, они бесчестные тунеядцы?

«Российское государство с самого начала своего существования бережно относилось к входившим в его состав народам» (с. 59). 

Кстати, куда делись ингерманландцы — растворились от счастья жить в «русском мире»?

«Информационное пространство — новый феномен общественного развития» (с. 76) — а как же книги по истории медиа, изучающие с древнейших времен, как изменение технологий передачи информации всякий раз меняли общественное устройство?

«В основе суверенитета лежит самодостаточность государства в ключевых областях: в экономике, обороноспособности, образовании, культуре и истории» (с. 96). Почему бы просто не назваться классическими фашистами — и спокойно с этим жить?

«Произведение искусства ценно не столько своей формой, сколько содержанием» (с. 175) — про абстрактную живопись авторы не слышали.

Потребитель, а не гражданин

Политолог Владимир Гельман справедливо связывал развитие авторитаризма в России с изгнанием масс из политики. Политолог Илья Будрайтскис также в тех же терминах описывал «консервативный поворот». Теперь настало время изгнать всё политическое, социальное и общественное из головы школьника. Если почти 130 лет назад министр Делягин предлагал не допускать «кухаркиных детей» до гимназического образования — теперь решено из средней школы вообще убрать главный предмет, превращающий ученика в гражданина.

Не гражданин, а потребитель госуслуг и верный исполнитель государевой воли — вот общественный идеал. Какие-то параграфы (в основном про внутреннюю политику) настолько засушены, что вызывают зевоту. Другие сумбурны: если начинать с денисовского человека и заканчивать тезисом «человек не живет вне общества», то никакой строгости мысли научить нельзя.

Любая общественная дисциплина немного абстрактна и теоретична, поскольку приучает к строгости мысли при осмыслении повседневного и воображении невидимого. Институты, социальные структуры и процессы, идентичность, законы экономики, культурные факторы — всё это требует умения одновременно и абстрагироваться, и не терять связи с реальностью.

В России и до 2022 года были проблемы с описанием страны не как пространства государственной власти. Теперь способные развивать общественную мысль посажены, принуждены к молчанию или с ярлыками иноагентов выгнаны из страны. Учебник Мединского — Кононова — часть общей стратегии, направленной на исправление того, что именно среди молодежи меньше всего поддержки «СВО». Кремль бьется за базовое социальное воображение и производство нечувствительности к ряду опасных тем. 

Поэтому нет смысла советовать нормально написать параграфы про демократию и авторитаризм. Добавить что-нибудь про общественное благо. Универсальную мораль и этику добродетели… Глобальные проблемы современности. Про реальную работу общественных и политических институтов. Общественные движения. Поставить вопрос о соотношении социальных иерархий и принципов равенства. Действительно рассказать про конфликт между государством и глобализацией. Что уж говорить про практики толерантности, ответственность и риторику ненависти. Про эмпатию и терпимость к чужим отличиям. Умение выискивать тонкую границу между приватным, общественным и публичным.

Наши рекомендации

С точки зрения духа времени, поставленных задач и интеллектуального развития Мединского с Кононовым «учебник» выглядит вполне достойно.

Кононов, конечно, обманул своих подписчиков: пособие по-прежнему скучное, сумбурное, оно перенасыщено терминами и нелепыми утверждениями. Однако для будущего жителя авторитарной России умение раз в неделю читать, изучать и пересказывать чушь — полезный практический навык. Без него он не сможет читать провластные СМИ, общаться с представителями государства и тем более устроиться на государственную службу.

Честнее сделать «учебник» реальным пособием по созданию уюта в авторитарной системе.

Во-первых, надо глубить религиозную составляющую. Вера — это не только набор базовых тезисов о сущности Бога, но и принципов, с которыми соизмеряют жизнь. А это вопрос нерядовой. Не стоит, конечно, утомлять школьника проблемой теодицеи, свободой воли или индивидуальным спасением души — тут недалеко и до индивидуализма. Лучше расскажите про грехи и божественные кары для них. 15-летним подросткам будет полезно узнать про грех рукоблудия, обрекающий на адские муки.

Во-вторых, желательно переписать раздел про семью. Переложите чествуемый вами «Домострой» на современный лад. Расскажите про взаимные обязанности мужа и жены — финансовые, бытовые, сексуальные. Без незащищенного секса демография не поднимется. Если хочется уйти в историю, то поведайте про институт снохачества у русских крестьян. Что традиционно — то допустимо.

В-третьих, необходимы практикумы про межкультурное взаимодействие народов России. Например, разбор видео извинений перед Кадыровым и чеченским народом. Мединский может поделиться личным опытом, как он сам извинялся за оправдание репрессий против чеченцев.

В-четвертых, обязательно развить тему взаимодействия с государством. Напишите инструкции, как пользоваться Госуслугами и другими цифровыми сервисами. Расскажите о том, как и при каких случаях граждане имеют право на социальное вспомоществование, например, при многодетности, инвалидности или гибели на войне.

В-пятых, в разделе про культуру нет ничего про общение с представителями государственной власти и правоохранительных органов. Как обращаться к полицейским, что-то просить у чиновника, писать обращения и жалобы. Нужно подробнее расписать практику создания доносов (говорят, в Екатеринбурге живет практико-ориентированный специалист).

В-шестых, поскольку в России от тюрьмы нельзя зарекаться (старая мудрость — часть нашей традиции), то важно разъяснить, как общаться со следователем, входить в камеру и каким социальным правилам нужно соответствовать, чтобы не оказаться в касте «опущенных». Ведь вы сами пишете, что общество иерархично, — так в иерархиях тоже надо уметь выживать.

В-седьмых, в разделе про политическую сферу нельзя бояться объяснять сложные вещи. Нужны живые примеры дозволенной политической активности и конкретных последствий для тех, кто выходит на несогласованные акции. Архиважно ввести деловую игру «Как распознать будущего иноагента». Объясните, наконец, почему «Нет войне» — наказуемо, а призывы к этническим чисткам украинцев — патриотизм.

И не нужно в перечне отечественных лауреатов Нобелевской премии мира после Сахарова и Горбачева стыдливо прятать за псевдонимом «и др.» Дмитрия Муратова — просто назовите их всех предателями, ведь первых двоих вы уже де-факто объявили таковыми в «учебниках истории».

А еще нужно активнее учить подростков современному политическому языку. Материалы обновлять, и заодно субсидии для ежегодного переиздания учебников предусмотреть и поставить соответствующий вопрос через межведомственную комиссию по историческому просвещению. В качестве конкретных примеров для разбора стоит использовать программы Владимира Соловьева и телеграм-канала Дмитрия Медведева. Однако по последнему вопросу предстоит снестись с Еленой Ямпольской, курирующей единые учебники литературы, для синхронизации курсов: ведь риторика бывшего президента — яркий образец современной «словесности».

Не благодарите.