«История на нашей стороне: у всякой диктатуры есть конец» 

Марио Варгас Льоса происходил из семьи среднего достатка, но мир большой литературы был для него закрыт. Ведь он родился в 1936 году в Перу, и в его юные годы культурная жизнь протекала далеко от Южной Америки: в США и особенно в Европе. «Стать писателем было немыслимо», — говорил он в интервью в 2021 году.

— говорил он в интервью «Коммерсанту». Так и случилось: сначала он уехал учиться в Мадрид, потом — в Париж и Лондон. 

В 1960-е латиноамериканские авторы осознали свою культурную самобытность — и жизнь в Европе очень этому помогала. «Лично я именно в Европе впервые прочитал Алехо Карпентьера — причем по-французски. Так же было и с Маркесом, о котором я впервые услышал на французском ТВ, — я даже не знал, что он из Латинской Америки», — говорил Варгас Льоса.

В Европе он написал свой первый роман «Город и псы» (1963), основанный на воспоминаниях об учебе в военной академии в Перу. С самого дебюта Варгас Льоса исследовал темы власти, насилия, социальных конфликтов и человеческой природы.

Как и многих латиноамериканских авторов, его начали переводить на русский довольно быстро: в год публикации сразу вышел и советский перевод. Печатают его в России до сих пор; правда, не так охотно и часто, как Габриэля Гарсиа Маркеса, — еще одного нобелевского лауреата.

Мода на наверняка-левых-латиноамериканцев была в СССР достаточно сильна, их — как борцов с капиталом — охотно включали в солидные «Библиотеку всемирной литературы» и «Иностранную литературу»»: Астуриас, Маркес, Неруда, и так далее.

В советском издании, правда, были значительные купюры сексуальных сцен.

«Я узнал, что в русском переводе из него [«Города и псов»] вырезали почти 20 страниц. Конечно, я был недоволен и приехал спросить, как же так? В Испании, где у власти фашисты, вырезали всего восемь предложений, а вы — целых 20 страниц!» — говорил он в интервью «Медузе». Не совсем точно: Дарья Синицына в 2021 году сделала новый перевод и подсчитала, что в первом издании не хватает в сумме 12 страниц.

Льоса потребовал разъяснений, и советские издатели пригласили его в Москву. В 1968 году он приехал в первый, но не в последний раз. Он вообще был заядлым путешественником, неплохо говорил по-английски и часто давал интервью.

Так, в 2017 году он еще раз приехал в Москву и поговорил со многими журналистами, от «Медузы» до Владимира Познера. Обозревательница Forbes Woman Наталья Ломыкина так сказала о нем: «Естественный и элегантный, как человек, чье величие подлинное, а не приписываемое. Он получил [российскую литературную премию] «Ясную Поляну» за роман «Скромный герой» — и сам таким был».

Его политические и общественные идеи менялись со временем, ни одна надолго не задерживалась. От прагматизма Жана-Поля Сартра к верховенству морали в стиле Альбера Камю в споре писателей-экзистенциалистов, от левых (и даже поддержки диктатора Фиделя Кастро) к либералам и потом краткому очарованию популистом Хавьером Милеем, нынешним президентом Аргентины.

которое сопровождает человека испокон веков и ведет к прогрессу. Это недовольство — не только политическим режимом и несправедливостью, это общее возмущение тем, что мир не так богат, хорош и разнообразен, как мы бы хотели (эти эпитеты встречаются у Льосы в разных источниках).

«И тот, у кого есть хоть немного воображения и страсти, не может быть удовлетворен таким миром», — из беседы с Павлом Басинским в 2017 году.

«Каждый великий литературный текст — часто независимо от намерения автора — имеет свойство призывать к мятежу», — из эссе «Литература и жизнь» (перевод по версии из сборника 2011 года).

«И нет лучшей защиты от предубеждений, расизма, ксенофобии, религиозного и политического сектантства или автаркического национализма, чем эта неизменная истина, которая проступает во всей великой литературе: что мужчины и женщины во всём мире равны и что подвергать их дискриминации, репрессиям или эксплуатации — несправедливо», — также из эссе «Литература и жизнь».

За 89 лет он не раз менял политические взгляды, но его понимание человеческой психологии всегда строилось на том, что между миром реальным и миром наших фантазий и устремлений лежит огромная пропасть. И мы вправе критиковать мир вокруг, чтобы хоть немного сделать его лучше. Право читать и писать книги, мечтать, право критиковать и право бунтовать он отстаивал всегда.

Что его раздражала, так это глупая военщина, казарменная логика и бюрократическая бездушность. Над всем этим он издевался, противопоставляя интеллигентную гуманность и веселый латиноамериканский разврат. Любовь и страсть, витальность человеческого желания ломает стены, берет города и распускает армии.

Эта мысль, кстати, сближает его роман «Капитан Панталеон и рота добрых услуг» (1973) с «Габриэлой, гвоздикой и корицей» бразильца Жоржа Амаду — не магическим, а вполне себе социальным автором, любимым в СССР. Как только цензура справлялась с этими разудалыми жаркими текстами? Судя по всему, не очень удачно. 

Он был любим и в Латинской Америке, и даже пытался идти в политику.

В 1990 году Варгас Льоса участвовал в президентских выборах в Перу от правоцентристской коалиции «Демократический фронт». У него были хорошие шансы на победу — он лидировал в первом туре, но во втором проиграл неоконсерватору Альберто Фухимори из партии «Камбио 90».

К слову, всего через два года, в 1992 году, Фухимори распустил конгресс и Верховный суд, и вернул молодую демократию к авторитаризму. После поражения на выборах писатель покинул страну, поселился в Лондоне и стал подданным Испании. В 1993-м Варгас Льоса публично призвал США наложить на Перу политические и экономические санкции.

В латиноамериканском магическом реализме часто соседствуют мифологическое, фольклорное — и социальное, политическое. Так и у Льосы: в его романах настоящие люди бунтуют бок о бок с духами гор и сельвы. В «Литуме в Андах» (1993 год) и «Зеленом доме» действительность очень тесно переплетена с миражами и грезами, исторические события — с тем, что происходит по ту сторону реальности, в заброшенных шахтах, за амазонскими зарослями и в непроглядной ночи. 

Литума, главный герой романа, — полицейский, который отправился по заданию в глубокую деревню, затерянную в Андах, и там оказывается свидетелем надвигающейся распри, а также жестоких преступлений, которые местные приписывают вампирам. Автор не подтверждает и не опровергает их существование. Даже если нежить существует, она не страшнее гражданской войны.

Другая черта — скрупулезное исследование диктатур и вождизма. 

В историческом романе «Война конца света» (1981) про Бразилию конца XIX века Варгас Льоса рассуждает, в чём корни войны и ненависти, когда буквально брат поднимается на брата и одна часть страны готова уничтожить другую.

В 2010 году уже писатель получил Нобелевскую премию. В своей речи он вдохновляет: «Нам надо продолжать мечтать, читать и писать — ведь это самый эффективный из найденных нами способов облегчить наше смертное существование, победить коррозию времени и сделать невозможное возможным».

В 2017 году, несмотря на присущий ему скептицизм в отношении человечества и его способности очароваться популистами, Варгас Льоса всё же считал, что в целом Латинская Америка идет к демократии, а этот политический режим — самый подходящий для людей. «А теперь несвободными остались только Куба и Венесуэла. Но это исключения. Конечно, Латинская Америка до сих пор страдает от коррупции и популизма, но улучшения налицо», — говорил он. До прихода Хавьера Милея к власти в Аргентине оставалось шесть лет. И Марио Варгас Льоса подписал письмо в поддержку его кандидатуры. Видимо, Милей казался ему более прогрессивной и либеральной фигурой, в обращении его кандидатуру авторы ассоциировали в первую очередь с экономическими реформами, а не с бензопилой и молотом (праволиберальные реформы Льоса предлагал и в своей президентской программе тридцать лет назад. — Прим. ред.)

До последнего он оставался активен в общественной жизни, подписал в 2023 году письмо в поддержку Алексея Навального вместе с другими нобелевскими лауреатами. 

«Мы знаем — и в этом смысле история за нас, — что у всякой диктатуры есть конец, все они разваливаются, поэтому я думаю, что важно остаться и противостоять», — говорил он в интервью российскому журналисту в 2017 году.