«Полиция цветы не берет»
Участники марша к мэрии Стамбула, выступающие против задержания Экрема Имамоглу, 20 марта 2025 года. Фото: Erdem Sahin / EPA
В Турции не утихают протесты против ареста отстраненного от должности мэра Стамбула Экрема Имамоглу — одного из лидеров оппозиционной Республиканской народной партии (РНП). Он считается главным оппозиционером действующей власти и потенциальным соперником Реджепа Тайипа Эрдогана на президентских выборах, которые могут досрочно пройти в 2027 году.
Теперь Имамоглу подозревают в коррупции, взяточничестве и связях с террористическими организациями. Параллельно студенты выходят к Стамбульскому университету из-за решения аннулировать диплом мэра, что может лишить его возможности участвовать в выборах.
Оппозиция считает дело Имамоглу политически мотивированным. Против тех, кто выходит на улицы, применяют газ и водометы. Вечером 23 марта, по данным The Associated Press, cотни тысяч сторонников оппозиции вновь собрались у здания мэрии Стамбула, чтобы выразить протест против ареста мэра.
«Новая-Европа» узнала, как протесты влияют на жизнь россиян в Турции.
Я живу в Стамбуле уже 15 лет. За это время застала многое: и протесты 2013 года против вырубки деревьев в парке Гези, и попытку военного переворота в 2016 году. И сейчас я очень переживаю за то, что происходит в Турции в связи с протестами из-за ареста мэра Стамбула Экрема Имамоглу.
28 мая 2013 года в парке Гези в Стамбуле начались протесты из-за планов застройки парка, которые затем переросли в массовые антиправительственные выступления против Реджепа Тайипа Эрдогана. Затем акции охватили также другие районы города и другие города Турции. Полиция жестко подавила протесты, использовала слезоточивый газ и водометы. За время демонстраций погибли не менее восьми человек, около 8 тысяч получили ранения.
15 июля 2016 года группа военных предприняла попытку госпереворота, атаковав ключевые объекты в Анкаре и Стамбуле. На улицах этих городов появились вооруженные солдаты и танки. Мятеж был подавлен за несколько часов. Благодаря тому, что вся полиция и часть армии страны остались верны правительству, военным не удалось удержать захваченные объекты. Погибли более двухсот человек, более двух тысяч получили ранения. В ходе последующих чисток власти задержали более девяти тысяч подозреваемых в соучастии в путче.
Это наш любимый выбранный мэр. На выборах в 2019 году он победил своего оппонента и близкого соратника [президента Турции Реджепа Тайипа] Эрдогана Бинали Йылдырыма (разница между кандидатами тогда составила чуть больше 13 тысяч голосов, это 0,2%. — Прим. ред.). Потом Высший избирательный совет аннулировал результат по требованию правительства — из-за якобы неправильно организованной работы наблюдателей, — но на повторных перевыборах Имамоглу снова победил с еще большим результатом (он получил 54,2% голосов, Йылдырым — 45%. — Прим. ред.).
В городе хоть что-то начало меняться в лучшую сторону. Транспорт стал работать по ночам, появилось намного больше культурных мероприятий, открылись современные галереи в старинных отреставрированных зданиях. Также он открыл много бесплатных столовых для малоимущих.
Сейчас протесты только разгораются, и никто не знает, чем они закончатся. На акции выходит очень много студентов: они мобилизуются, по ощущению, целыми университетами и призывают бастовать, не ходить на занятия. Турецкая молодежь, конечно, прекрасна. Полиция их очень жестко разгоняет при помощи водометов, дубинок, резиновых пуль и слезоточивого газа.
На нашей улице на окнах и балконах увидела вывешенные турецкие флаги и портреты Ататюрка. Во многих местах глушат мобильную связь.
Протестующие напротив турецких силовиков на акции протеста против задержания Имамоглу в Стамбуле, 23 марта 2025 года. Фото: Erdem Sahin / EPA
Накануне были праймериз главной оппозиционной партии Турции (Народно-республиканской. — Прим. ред.), и арестованный мэр набрал больше 14 миллионов голосов. Работа выборных участков была продлена из-за ажиотажа, и они работали на два часа дольше.
Вчера я заходила в торговый центр, и там вообще не было турок. То есть все были на протестах. Куда ни посмотри — все следят за происходящим, у всех на экранах телефонов — новости последних минут. Когда я возвращалась домой, везде стояли полицейские машины, очень много молодежи шло навстречу, потому что на 20:30 был анонсирован митинг у мэрии.
Все хотят идти до конца — даже те, кто был за Эрдогана, сейчас выходят в поддержку арестованного мэра, потому что чувствуют несправедливость. Тот, кого несправедливо сажают в тюрьму, становится героем.
На Босфоре бастуют корабли — они все время гудят. Я видела, как молодежь дарит полицейским цветы в надежде, что они встанут на их сторону. Но полиция цветы не берет.
В Турции пока что, в отличие от России, не запрещены митинги, и они проходят — но власти запросто смогут запретить людям протестовать. Но я думаю, что Эрдоган рано или поздно начнет эти протесты подавлять: он чувствует огромную конкуренцию от Имамоглу, ведь многие надеялись, что он станет будущим президентом.
Будет очень страшно, если Эрдоган начнет применять армию против протестующих. Но пока никто не знает, что будет потом.
В Стамбуле я проживаю с тремя детьми уже около пяти месяцев. Из-за протестов против ареста мэра Имамоглу везде всё перекрыто, повсюду стоит полиция. Мы стараемся сидеть дома, потому что гулять сейчас довольно опасно, особенно если попасть в толпу. Заметно, что участились проверки паспортов и документов на улицах.
Сейчас в Турции Рамадан (в этот месяц мусульмане постятся в светлое время суток от начала утренних сумерек до захода солнца, а по окончании отмечают праздник Ураза-байрам. — Прим. ред.), и мы ходим в церковь рядом с площадью Таксим. Но она постоянно перекрыта, попасть туда практически невозможно. Полиция, конечно, пропускает людей, но найти проход к церкви очень сложно, а вечером гулять там даже опасно.
На улицах я постоянно вижу много машин скорой помощи, которые вывозят людей из мест, где были столкновения и митинги. И если занимать какую-то позицию, то я скорее на стороне задержанного мэра. Эрдоган увидел, что Имамоглу очень сильный конкурент, что он за правое дело, — и его решили сдвинуть. Конечно, параллели проводить тут не очень уместно, но он чем-то похож на нашего Навального. И если в Турции народ встает за него, значит, на это есть причины.
Я видела, как на улицах женщины на ровном месте начинают грубо говорить с полицейскими, которые перекрывают улицы и площади, — турецким в совершенстве я не владею, но по отдельным словам понимаю, что люди недовольны.
Мне кажется, протесты только набирают обороты. Ощущение, что станет только хуже и, возможно, полиция будет поступать с протестующими еще жестче. Вот почему страшно выходить из дома.
Митингующие на акции протеста против задержания Имамоглу в Стамбуле, 23 марта 2025 года. Фото: Erdem Sahin / EPA
В Турции я нахожусь уже более восьми лет, проживаю сейчас в центре Стамбула, в районе рядом с морем. Главные протесты проходят в других местах — рядом с мэрией и другими административными зданиями, а это не совсем туристическая зона. То есть на жизнь людей в моем районе протесты никак не влияют, я не вижу толп людей из своих окон.
Я понимаю, что те, кто сейчас едет в Турцию на отдых, находятся в страшном ожидании из-за новостного фона, потому что не знают, как всё обстоит на самом деле. Но все туристические зоны работают, а мэрия и правительственные здания не располагаются рядом с историческими местами, поэтому отдыху акции никак не мешают.
К тому же все шествия проходят относительно мирно, без больших погромов со стороны протестующих (тем не менее, полиция применяет против демонстрантов слезоточивый газ, водометы и дубинки, десятки людей арестованы, Эрдоган говорит об «уличном терроризме». — Прим. ред.).
Я очень сожалею, что так происходит. Видно, что у местных грустные глаза. Для них это важный и, может быть, переломный момент.
У меня же есть только одно опасение — чтобы акции не переросли, как в 2013 году, в бесконечные длительные беспорядки по всей стране, когда были потерпевшие, было много покалеченных, были погибшие (речь идет о летней акции протеста в Стамбуле против вырубки деревьев в парке, которая постепенно переросла в волну протестов против правительства. — Прим. ред.).
Меня тогда не покидало ощущение небезопасности и страха. При этом сейчас, на мой взгляд, пока нет признаков, что в скором времени в стране начнутся погромы и беспорядки: мало времени прошло, пока неясно, будут ли люди протестовать дальше и насколько масштабными будут акции.
*Имена изменены по соображениям безопасности.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}